Она так разъярилась, что ещё немножко - и в самом деле оплевала бы брата, но тут вмешался Слон.
- Э, народ, вы того - охолоньте немного. Сень, я тут тебе это мороженого принес. Будешь?
И Слон с каким-то непривычно смурным и угрюмым видом достал из кармана своих необъятных джинсов Сенино любимое мороженое с клюквой и, смущаясь, протянул девчонке. Та взяла, зарделась как маков цвет, потупилась… и совсем новыми глазами поглядела на парня.
"Неужели Слон?.." - но даже про себя она эту фразу договорить не осмелилась. Мысль о том, что в неё кто-то может влюбиться, Сене до сих пор в голову не приходила…
- Ты хотела выйти куда-то, - переминаясь с ноги на ногу, пробубнил Слон. - Хочешь, я тебя провожу?
- Да, мне в общем-то уже никуда и не нужно, - вздохнула она с облегченьем. - Все само собой разрешилось, так что я никуда не пойду. Да, а что у тебя за дело ко мне?
- Э, народ, может хватит шептаться, а? - возник Костя, который успел немного отдышаться и прийти в себя.
- Старик, ты это… отлезь! - заявил вдруг Слон и глупо разулыбался. Мы тут как-нибудь без тебя разберемся.
- Да-да, - хитро прищурилась Сеня, оглядываясь на брата. - Ты бы лучше, дурак, Любку догнал. Ты ей нужен. Или у тебя и в любви тоже принципы? Как насчет любви к дочери "врага народа", а? Таких мы, чистоплюи, обходим стороной, да? Урод, давай, дуй живо за ней! - рассмеялась она, глядя на его расстроенную и покаянную физиономию.
Костик не заставил себя упрашивать - пулей скатился с лестницы догонять Любу. Где-то она сейчас? Каково ей теперь, как сложится у них в семье после такого жуткого испытания?.. А эти гады ждут небось в пустынном Миусском сквере… Пускай подождут, им это полезно, никого они не дождутся! Все кончилось, страшный узел разрублен одним ударом и что-то страшное, грозное, наступавшее на них, как скала, распалось, рассыпалось в дым, будто и не бывало…
- Н-да, покачала головой Сеня, - жизнь - штука сложная… Сколько в ней всего перемешано!
- Это точно! - вздохнул Слон. - Сень, я тебе кой чего хотел показать. Я не знаю, ждать Костика или нет, - это наша с ним пленка. Верней, фотографии. И на одной… в общем, сама увидишь.
- Давай, показывай скорей, Костик теперь неизвестно когда придет! Сеня подтолкнула Слона к двери своей комнаты. - Так это та самая пленка, которую вы с Костей сегодня ночью отсняли? Призрачный стекольщик, да?
- Откуда ты знаешь? Это Костя тебе сказал, да?
- Нет, не он. Просто я так уж устроена, что много чего на свете знаю. И знаешь, иногда мне от этого как-то совсем не весело, думаю: лучше бы и не знать совсем!
- Ага, познание умножает скорбь! - бухнул Слон с умным видом.
- Ух ты, сам придумал?
- Нет, это из писания. Бабушка моя часто эти слова повторяет.
- Слон… то есть, Петя… можно я тебя Петром буду звать?
- Валяй! - расплылся довольный Слон.
- А почему ты решил мне показать фотографии? Даже ещё раньше Кости?
- Ну, я когда пошел их проявлять, мне показалось, что тебе это будет особенно интересно. Ты же интересуешься всяким таким… ну, духами там, миром потусторонним…
- А откуда ты взял? - оторопела Ксения.
- Ну… это уж моя тайна! Вот знаю - и все! Так будешь смотреть или нет?
- Буду, буду!
Слон вынул из другого кармана плотный зеленый конверт, в каких выдают готовый заказ в фото центре, что неподалеку от Маяковки, и извлек из него небольшую пачку отпечатанных фотографий, а одну незаметно выдернул и спрятал за спину.
- Вот гляди… Мы решили, что Костик отщелкает, а я в проявку отдам. Получилось, конечно, не ахти… видишь, смазано тут и вот здесь нечетко.
- А чего, все видно: рама окна, стекло, дырка круглая… В самом деле, как будто её циркулем нарисовали!
- А ты вот на это погляди! Что скажешь?
И Слон жестом фокусника вынул из-за спины фотографию и бухнул посверх остальных.
- Ой, мамочки… - ахнула Ксения, да так и застыла с открытым ртом.
На фото за стеклом с отчетливой круглой дырой посередине был виден женский силуэт, только как бы неясный, расплывшийся. Напротив круглого отверстия в стекле как раз находилось лицо незнакомки и, может быть, из-за этого оно выглядело значительно четче, чем фигура.
Это была бабушка Дина!
Глава 15
ПЕРЕЕЗД
- Папа! Папа… иди сюда скорее! - не своим голосом закричала Сеня, едва оправилась от шока.
- Что случилось? - влетел в комнату Николай Константинович. - Сеня, что?
Она молча указала ему на цветной прямоугольник бумаги, лежавший на столе поверх других снимков. Отец подошел к столу, глянул на фото… и схватился за сердце.
- Мама! - глухо вымолвил он посеревшими губами. - Мама…
Фотография затрепетала, зашелестела, как осиновый лист - так дрожали его пальцы. Отец медленно опустился на стул.
Из неведомого, откуда не возвращаются, мать посылала ему весточку. Она хотела подбодрить его, чтобы не убивался, не горевал - с ней все хорошо! И с ним, и со всеми родными и близкими - с ними тоже!
Смерти нет, - говорила она с фотографии, - значит, бояться нечего. Страх - это пустое, темное, - та сила, из которой вырастает зло.
Посмотрите, - немо, без слов говорила бабушка, - поглядите на меня! Видите? Я здесь, с вами. Я вижу вас, помогаю вам, мы никогда не расстанемся. А потом… позже - встретимся снова.
Она стояла, высоко воздев руку, как будто для приветствия… да, она помахивала рукой. И улыбалась. Она посылала им весточку, свой привет.
Милая, милая бабушка… ты жива!
Сеня не в силах была справится с захлестнувшими её чувствами. Она кинулась к отцу, обняла, потом, видя, что ему нехорошо, бросилась к маме. Они прибежали в комнату, мама быстро сунула отцу валидол… и, перегнувшись через папино плечо, не отрываясь, обе смотрели на фотографию. Подошел дед, бабушка, все сгрудились вокруг чудесного снимка. Толчею усугублял Слон, который топтался вокруг и довольно хмыкал. У него был такой вид, точно он был волшебником, только что приоткрывшим для этих жалких непосвященных завесу тайны.
- Господи, благодарю тебя! - мама не выдержала - заплакала. Недостойна я такой радости, за что милуешь меня?! - она уже знала от папы, что все кончилось и никто им больше не угрожает…
Сеня прижалась к маме, обняла её, стиснув изо всех сил. Они будут вместе долго-долго и всегда вот так - тесно-тесно. В кругу самых близких. В семье… И ничто на свете не разомкнет этот круг!
- Мамочка, ты достойна! - зашептала Сеня матери на ухо. - Это все из-за тебя… Бог ответил тебе. Он нас спас. Я думала… знаешь, думала, что все-таки надо жить по логике и не сидеть сложа руки, а действовать. Я даже уже решилась отдать негативы и договорилась с этими, да! - Сеня перехватила удивленный мамин взгляд и потупилась. - А мне показали, как это происходит… ну, чудо. Просто раз - и все! И никакой логики, а в небе радуга. Из ничего. Повисит-повисит, покрасуется и растает. И счастливые те, которые успели её разглядеть. А другие ходят под тем же небом, а её не видят. Просто они… шарят взглядом по земле.
- Может, кто кошелек потерял, да? - смеясь, подхватила мама.
- Ага! Я теперь знаю, что все будет хорошо и с нами ничего не случится. Это такое… так здорово!
- Да! - кивнула мама, вытирая слезы. - Даже не верится, что так жить хорошо!
Они не скоро успокоились - все говорили, говорили… как будто встретились после долгой разлуки. Сели на кухне пить чай и засиделись допоздна, а Слона не отпустили - посадили чай пить, Слон стал героем дня!
- Так это твоя бабушка? - сказал он, когда первые волнения улеглись. Я почему-то так и подумал. Я ж её не видал никогда, но прям как увидел все, думаю, это она своим весть подает! Тут какая-то с духами катавасия вышла, чую я… Ну, типа того: какая-нибудь астральная сущность в стекле дыру пробуравила, а проход между мирами так и остался открытым, - вот бабушка им и воспользовалась - показалась. Я, по крайней мере так думаю…
- Ты… ты в ТАКОМ разбираешься? - Сеня открыла рот, да так и стояла, ошеломленная.
- Ну, не то чтобы… но мне это по кайфу! Я гляжу, ты тоже в этом сечешь?
- Чуть-чуть… - потупилась Ксения.
- Слышь, а давай вместе снимать попробуем, может, нам ещё удастся что-нибудь этакое уловить! Я так думаю, фотография XX1 века как раз в этом деле сильно продвинется: ну там, появятся снимки всяких элементалей, стихийных духов и всякого такого в этом роде. Может, и души снимать научатся… А мы будем первые, классно, да?
- Да! - энергично закивала девчонка. - Представляешь, фотография, на которой духи леса, духи воды?! Обалдеть!
- Ну ваще! Только у меня фотоаппарата крутого нет, буду копить, может, к концу года поднапрягусь и куплю такой. Давай завтра куда-нибудь пойдем поснимаем?
- Давай. Я знаю куда: в центре есть один монастырь, там живет старушка монахиня. Если она разрешит, вот бы её поснимать - у неё такие глаза… и вообще она очень красивая!
- Старушка красивая?!
- Ты дурак, конечно, красивая! Если ты фотохудожник, ты красоту везде должен видеть. Во всем, что вокруг…
- Н-да, задачка… - Слон почесал в затылке. - Ладно, попробую, почему бы и нет?
Костик вернулся поздно, когда в доме все уже спали… кроме мамы, конечно. Сеня тоже ещё не спала - ей ужасно хотелось узнать, что там у Костика с Любой, помирились они или нет… Папашка у Любы, сволочь, конечно, порядочная, но девчонка-то не при чем, она сама по себе… Любка ей нравилась, Сеня хорошо понимала, каково это - когда в доме неладно…
Костик явился какой-то весь невесомый и тающий. Сене не нужно было его ни о чем расспрашивать - достаточно взглянуть на сияющие глаза и рожу, расплывшуюся в глупейшей довольной улыбке…
Что ж, совет да любовь!
Она сама засыпала с блаженной улыбкой - мама права, даже не верилось, что все может быть так хорошо! Сеня вспомнила, как совсем недавно прямо-таки до ужаса разочаровалась в жизни и говорила себе: "Жизнь противная! Я не хочу такую…" Вот глупая! Жизнь прекрасна! Надо только отрешиться от привычного и вглядеться в её тайный узор…
- Матушка, я обязательно научусь вышивать! - засыпая, прошептала девчонка. - Вот только Проша… опять… испарился куда-то…
На следующий день рано утром мама, приготовив всем завтрак, собралась уходить.
- Ты куда? - ещё толком не проснувшись и сонно моргая, спросила Ксения.
- В церковь, - улыбнулась мама. - С самого дня похорон не была. Хочу поминальный молебен по бабушке заказать.
- А… папа?
- Он уже во дворе меня ждет. Понимаешь, - зашептала мама доверительным шепотом, - папа стесняется. Не хочет, чтобы вы про это узнали.
- А чего же стесняться?
- Ну… не знаю. Ты же знаешь папу - все у него не просто… Ничего, думаю, скоро это пройдет. Все, кушай, удачного дня, а я побежала.
Мама повязала на голову шелковый синий платок и, чмокнув дочь, выбежала из дома.
Днем явились из РЭУ с бумагами - дом решено выселять! Срочно! Без отлагательств! Он и впрямь был в чудовищном состоянии, балки и перекрытия прогнили настолько, что вот-вот могли рухнуть.
По закону им должны были предложить три квартиры на выбор, но времени не было, и власти решили пойти выселенцам навстречу: выделили им целый подъезд в только что отстроенном элитном доме близ Покровских ворот. Дом с ума сойти: с зеркальными окнами, с башенками, с кухней в шестнадцать метров! Да место какое: старая Москва, Чистые пруды рядом, в общем, полный отпад…
Квартиру отправились смотреть всей семьей, и результат этого осмотра привел к тому, что мама расплакалась, папа заявил, что с этого момента начинает копить на машину, дед слова не смог вымолвить, а бабушка разразилась нервной тирадой на тему: живут же люди… В её сознании никак не вмещалось, что в число этих людей входят теперь они сами… А Сеня… она ликовала! И только отсутствие Проши портило жизнь.
Проша с их последней встречи и носа не показывал - исчез далеко и надолго! Сеня подозревала, что он может быть где-то рядом - больно уж подозрительно иногда с нужных мест исчезали вещи, а потом возникали там сами собой, точно и не вздумывали пропадать! Да и звуки некие подозрительные раздавались, особенно по вечерам: стуки, сопенье, пыхтенье… и под столом в углу скребся кто-то.
Сеня упрашивала Прошу не дразнить её и появиться, а он, - если только, конечно, это был он, - ни в какую! Наконец, она разозлилась на него не на шутку: что за дела, мог бы и навестить подругу, тем более, как никак, он помог этой самой подруге пережить пару не слишком приятных минут…
Однако, как Сеня ни боялась себе в этом признаться, Проша теперь занимал её гораздо меньше, чем прежде. Всем её вниманием завладел прикольный веселый Слон и… фотография! Вместе со Слоном они носились по городу с фотоаппаратом наперевес и снимали, снимали… Папа уговорил маму не препятствовать этому новому дочериному увлечению и закрыть глаза на то, что она по словам бабушки "болтается невесть где и не пойми с кем"… Ей выделили некоторые финансовые средства на покупку пленки. Слон худел на глазах - карманные деньги, которые парень обычно тратил на чипсы, булки и пиво, он теперь откладывал на приличную камеру. Костя вначале напрягся: как это так - друг ему с сестрой изменяет! - но потом расслабился, ведь ему самому теперь было не до Слона - роман с Любой, что ни день, разгорался все жарче!
На следующий день после того великого дня, когда бабушка Дина подала им весточку о себе, Сеня со Слоном отправились на Рождественку - навестить матушку. Они шли пешком от Тверской по Страстному бульвару, и палые листья устилали им путь. Слон без остановки ей что-то рассказывал - о своих любимых музыкантах, о том, как правильно жарить шашлык на углях, о том, куда он больше всего хотел бы отправиться путешествовать и о всяком прочем - интересном для неё и не очень… Сеня слушала вполуха и улыбалась: сам факт, что она гуляет по Москве с парнем, был таким необычным, что к этому ещё надлежало привыкнуть… Было немножко нервно и все вокруг казалось каким-то новым, особенным, точно она впервые видела и этот бульвар, и дома вокруг и людей, спешащих мимо нее… Вот старушка на лавочке проводила их взглядом, улыбнулась доброй и немножко грустной улыбкой и задумалась о своем… Вот двое парней, шедших навстречу, смерили её пристальным оценивающим взглядом, а один восхищенно присвистнул…
Неужели она и в самом деле может нравиться? Это же просто революция в сознании - никак не меньше! Вот Люба - да, красавица, слепому ясно… А она? Маленькая, худенькая, волосы вечно растрепанные (хоть в последнее время она их щеткой чесала утром и вечером, чтоб не выглядеть разгильдяйкой неряшливой…), глаза, вроде бы, ничего себе - большие и светятся, а вот общее выражение глуповатое… Как Сеня ни поглядит на себя в зеркало оттуда какая-то неуверенная физиономия на неё смотрит и моргает испуганно. А вообще-то она не трусиха и совсем не рохля - это ей Слон сказал! Он все восхищался, как она с Любкой дралась - Любка сама парням рассказала, как они с Ксенией познакомились… А что решилась бандитам негативы отдать это его вообще приводило в священный трепет. Он ей говорил иногда: "Сень, ты не девчонка, а эльф заколдованный!" Она могла бесконечно думать на эту тему, но они подошли к Трубной, и Слон спросил, куда дальше.
Свернули направо, на Рождественку, поднялись по неровным ступеням старинной лестницы… Вот и двор, и церковь, надгробия каменные, деревянное строение вроде барака… Где-то здесь келья матушки, только Сеня никак не могла вспомнить, в какую именно из дверей они вошли. Помнила, на окне стояли горшочки с цветущей геранью.
- Где же её окошко? - они медленно шли вдоль ряда махоньких окон. Тут кактус, здесь бегония, тут вообще ничего - пустой подоконник. Где же герани-то?
- А может, это вообще не тот дом? Ты уверена, что мы пришли, куда нужно? - Слон расхаживал по дорожке взад и перед, покусывая пожелтевшую травинку.
- Тот, другого такого и не было. Странно как… Я же тут накануне была.
- Тогда давай постучим наугад в любое окно и спросим, - предложил Слон.
Так и сделали. И окна выглянуло маленькое востроносое лицо пожилой женщины. Она болезненно сморщилась на вопрос о старушке-монахине:
- Никаких монашек здесь нет давно. Да, монастырь восстановлен, служба идет, монахини проживают, но в этом доме монашек нет. Жили раньше, давно, ещё в советское время. А теперь мы, грешные, свой век доживаем…
- А где живут монашки? - спросил Слон.
- Там, в кельях, - женщина кивком указала на двухэтажные каменные строения ограждавшие монастырский двор.
- Скажите… а не помните, как звали монашек, которые здесь в советское время жили? - спросила Ксения, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. - Не было среди них случайно Варвары?
- Варвара? - женщина клюнула носом. - Была Варвара, точно была. Как раз по соседству с моей её комнатка. С ней история была жуткая - убили её. Кажется в семидесятых годах это было… да, точно, в семьдесят восьмом. В двадцатых годах монастырь закрыли и отдали под жилье. Клуб тут был милицейский, а в одно время даже заключенные жили… а некоторые монашки остались тут доживать. И в этом домишке Варвара жила, я её помню: славная старушенция. В чем душа держится, а все что-то делает, вертится, трудится… и откуда силы брала? Прежде была она казначейшей и хранила иконы бесценные. А угробил её сосед, он с другой стороны от её келейки проживал - вон там. Оказалось, он был членом банды, которая на церковных ценностях наживалась - ещё дело было громкое, когда через два года на таможне задержали коллекцию церковных сокровищ из ризницы Рождественского монастыря. А вы, что, родственники ее?
Сеня со Слоном уверили женщину, что они не родственники, а просто интересуются историей монастыря, поблагодарили и пошли прочь.
- Петь… а я ведь с призраком разговаривала, - вскинув горящие от возбуждения глаза, призналась Сеня.
- А чего, дело нехитрое, - вовсе не удивившись, ответил Слон. - После той фотографии я вообще ничему не удивляюсь. Меня удивляет, почему некоторые вопят, когда речь заходит о чем-то таком необычном, - дескать, глупости, ничего нет, это всякие шарлатаны людям головы дурят… тупость вот эта, сечешь? Если чувак сам не видел, руками не трогал и в учебнике про это ни одного абзаца не сказано, значит, этого нет и точка! - так у нас народ думает. Не, такой взгляд давно устарел, сейчас наука с религией в одной упряжке идет. Пора просечь, что все, что прежде казалось мистикой, на самом деле та же реальность, как вот этот камень или вывеска на стене… Просто реальность сложнее, чем думают, и нечего убегать от неё в кусты, просто надо свое сознание пропахать, расширить, что ли… я по крайней мере так думаю.
Сеня во все глаза глядела на своего приятеля: он впервые говорил с ней не в обычном шутливом тоне, а взволнованно и серьезно, и она поняла, что проблема реальности волнует его не меньше, чем её. Они единомышленники! Это было так здорово, что у неё прямо выросли крылья. Ведь теперь рядом с ней человек, с которым можно поговорить о том, что её так занимало - о мире тайном, о скрытом… Для кого-то он так же прост и понятен, как волновая природа атома, о которой прежде люди и понятия не имели… Вот бы во всем разобраться! Ведь теперь она может путешествовать в этот мир уже не одна…
- Петь, а знаешь… я думаю точно так же! - выпалив это, Сеня вся залилась краской - это признание далось ей так нелегко, точно она признавалась в любви…