4
Когда закончилась навигация каботажных судов - парусников, оказалось, что немало моряков зимует на берегу. Здесь были оба зятя Андрея - Зиемелис и Калниетис, - один штурман и несколько старых матросов. В длинные зимние вечера "морские волки" ходили друг к другу, играли в карты, попивали грог, болтали. Как же иначе дотянуть до весны? Зима долгая, жизнь на берегу скучна и монотонна - моряк тоскует. Он тоскует по кораблю, по работе, ему недостает боя склянок и привычного плеска воды за иллюминатором. А вот вспомнишь бурю или штиль, туманные океанские просторы или жизнь в чужих портах - и на душе потеплеет… Мы старые морские волки!
Жизнь, о которой они вспоминают и о которой мечтают, - суровая, полная тревог и забот. Они шли под изорванными ветром парусами, без сна и отдыха, спали на мокрых койках, грызли черствые галеты, и все же никто из них не променял бы эту тревожную жизнь ни на какие удобства на суше.
Приход Зиемелиса и Калниетиса всегда был для Ингуса настоящим праздником. В такие вечера он не заглядывал в книжки, как бы ни трудны были заданные на завтра уроки. Три капитана собрались вместе, и чтобы Ингус при этом не присутствовал! По комнате плыли сизые облака дыма, лица мужчин краснели от выпитого грога, и, играя в карты, Зитар с такой силой ударял рукой по столу, что, казалось, стол разлетится вдребезги. Чего только мальчику не доводилось слышать в эти вечера! Плавание по Северному морю, пассаты, Вест-Индия, Гольфстрим, водяной смерч в Мексиканском заливе, сумасшедший повар, бросившийся за борт в Бискайском заливе, удав, забравшийся по якорной цепи на палубу "Дзинтарса", сухой док и мост через Темзу, "блинный рейд" у Даугавгривы…
- Пап, что такое "блинный рейд"? - не утерпел Ингус.
- О, это замечательная штука, сынок. Так называют якорную стоянку на Даугаве почти у самого моря. Парусники, отправляющиеся в плавание, бросают здесь якоря и ждут попутного ветра. Иногда они вынуждены томиться неделями, особенно летом, в самый зной, или во время сильных осенних штормов. Пока суда стоят в ожидании ветра, люди ездят друг к другу в гости, пекут блины и угощаются ими.
- Это около "царских камней", - дополнил Калниетис, громко высморкав свой сизый нос.
- А что такое "царские камни"? - опять спросил мальчуган.
- Да это такие громадные гранитные глыбы, - пояснил Калниетис. - Их уложили в честь царя и его наследника, посетивших когда-то дамбу. Каждому поставлен свой камень - царю побольше, наследнику поменьше, и на них высечены их имена и даты. Когда-нибудь все сам увидишь.
Это были незабываемые вечера. Слушая рассказы моряков, Ингус чувствовал, что перед его глазами разворачивается необъятный, прекрасный мир. Когда-нибудь он все это увидит своими глазами, станет моряком, капитаном, как отец, и пойдет на "Дзинтарсе" на юг за красильным деревом. Возможно, и к нему на судно по якорной цепи тоже заползет удав. Он убьет его. На Канарских островах он купит красивых птичек, в море будет ловить летающих рыб и бить гарпуном китов. Он привезет из плавания матери шелковый платок, Эльзе - раковины, а братьям - настоящие английские шапки и изюм. На руках он сделает такую же татуировку, как у отца. Вот это жизнь!
От безделья человек ищет себе какое-нибудь занятие, пусть даже бесполезное, но заполняющее пустоту в его жизни. В прошлый приезд домой Зитар два месяца полировал и покрывал лаком новые сани. Зато они блестели так, что приятно было посмотреть: других подобных саней не было во всей волости. На этот раз он, к великой радости ребят, решил водрузить у дома флаг-мачту, да не какой-нибудь шест, на который поднимали по праздникам флаг, а самую настоящую мачту, как на судне, - с вантами, реями и флюгером на верхушке. Для этой цели выбрали подходящую стройную сосну. Сам капитан две недели трудился с топором и скобелем в руках, пока дерево не стало круглым и гладким. Мальчики на это время забыли о шалостях и играх. Весь день, как самые добросовестные ассистенты, они не отходили от отца; стараясь помочь ему, чем только могли: подносили клинья, убирали щепки и стружку, подавали нужный инструмент, утирая варежками мокрые носы. Если случалось, что отец, прервав на день работу, отправлялся в корчму Силакрогс, мальчики ходили грустными и от скуки дрались между собой:
Устанавливали мачту вскоре после рождества. Это было торжественное событие. Все местные моряки собрались к Зитарам с самого утра, словно свинью колоть: После длинного и всестороннего обсуждения выбрали место, где должен взвиться штандарт капитана Зитара, выкопали яму и объединенными усилиями подняли мачту. Прошло несколько часов, прежде чем удалось установить ее прямо и натянуть ванты. Чтобы добраться до рей, сделали деревянные перехваты-втулки. Самый молодой из моряков, Микелис Галдынь - бойкий парень, ходивший прошлым летом матросом в плавание с Зиемелисом, - взобрался наверх и вытянулся на рее, совсем как вахтенный на салинге марса. Он продел в блок флаглинь и прикрепил к верхушке мачты флюгер в форме трехмачтового парусника. Это была весьма тонкая и ответственная работа, и производить ее можно было лишь с компасом в руке: флюгер не должен ошибаться - северу следовало находиться на севере, и остальным странам света там, где им полагалось быть по старинным астрономическим законам.
- Ветер норд-норд-вест! - крикнул Микелис Галдынь с реи.
Стоявшим внизу казалось, что он определяет не совсем точно.
- Ветер дует на деление ниже, - решил Калниетис. - Норд-вест у норда.
Зитар утверждал, что действительное направление ветра - это норд у веста, чуть ли не настоящий норд-вест - прямым курсом на Силакрогс. С этим практическим намеком все согласились.
Теперь мачта, к радости мальчиков, украшала двор Зитаров, принеся немало забот и беспокойства Альвине и старой капитанше: не успели моряки дойти до большака, как Ингус уже стоял на рее, а Карл заносил ногу на шестую ступеньку лестницы. Даже маленький Янка, забравшись на ящик, тянулся куда-то ввысь. Эрнест помчался к матери.
- Мама, мам, Ингус влез на мачту! И Янка тоже собирается.
Альвина, бросив рукоделье, выбежала во двор. Она чуть не упала в обморок, увидев Ингуса на рее.
- Сию же минуту слезай вниз! Устроили тут виселицу, чтобы мальчишки свернули себе шею! Спустись только, спустись, ты у меня получишь!
Ингус рассудил, что на рее он в большей безопасности, поэтому остался там выждать, пока матери надоест стоять внизу и она уйдет. Только после ее заверений, что она не накажет его розгами, он с кошачьей ловкостью спустился на землю.
- Я этого так не оставлю, - грозила Альвина. - Лестницу надо спилить, иначе здесь придется все время стоять с палкой.
Лестницу все же не спилили, и стройная мачта долгие годы возвышалась во дворе Зитаров. Случалось иногда, что на рею забирался кто-нибудь из мальчишек и мать бранилась, а Анна-Катрина плакала от страха, но этим все и кончалось.
5
В январе выпал обильный снег. К утру обычно дороги заносило, и детям трудно было добираться до школы. Криш запрягал лошадь, и Альвина отвозила детей.
Школа находилась за три версты, но плохая дорога, сугробы и темнота затрудняли езду, и Альвина, как правило, возвращалась не раньше чем часа через два. Торопиться было некуда, для домашних работ оставалась вторая лошадь, и продолжительное отсутствие хозяйки не должно было никого удивлять. Но дорога в школу шла лесом, мимо Силземниеков. Капитан Зитар это знал. Остались у него в памяти и отпечатки чьих-то ног на земле под окном спальни.
Как-то утром, когда Альвина собралась везти детей, капитан заметил:
- Надо бы мне самому ехать, а то все тебе, Альвина, приходится хлопотать. А я сижу без дела.
- Ничего, мне все равно надо в лавку заехать, кое-что купить.
И Андрей больше не настаивал. Когда сани скрылись в утренней мгле, он надел полушубок, взял охотничье ружье и отправился в лес: в березнячке на болоте иногда водились тетерева. В длинных фетровых валенках, подняв воротник полушубка, Зитар брел по занесенной снегом дороге и за рекой свернул к болоту. Вскоре в подернутых дымкой предутренних сумерках показался дом лесника Силземниека. Сделав крюк, Зитар вошел в березовую рощу. Он не замечал нахохлившихся на верхушках деревьев тетеревов и, казалось, не слышал их приглушенного бормотанья. На расстоянии выстрела прямо на него выскочил ошалелый заяц, но капитан и ему позволил уйти. На другом краю рощи он остановился и закурил трубку. Здесь, за порослью молодых елок, пролегала дорога. Примерно четверть часа спустя мимо того места, где стоял Зитар, прошел молодой парень с ружьем через плечо. Но и ему, по всей видимости, было не до охоты. Он сосредоточенно и торопливо шел накатанным санным путем по направлению к школе. Капитан Зитар, положив ружье на колени, уселся на пень. Хорошая двустволочка: в одном из стволов дробь, в другом пуля, на случай если встретится зверь покрупнее, - в этих лесах можно всего ожидать.
Прошло напряженных полчаса. Вторично набив трубку, Зитар встал и похлопал себя руками по бокам: становилось холодно: Вскоре за поворотом лесной дороги послышалось фырканье лошади. Медленно двигалась подвода. В санях сидели двое - Альвина и молодой человек, который полчаса назад прошел мимо Зитара. Рассветало, и лица проезжих были ясно видны. Они, улыбаясь, о чем-то беседовали вполголоса. Лошадью правил молодой Силземниек - это был он. Ему могло быть самое большее двадцать два - двадцать три. Румянец во всю щеку, светлые усы, правильной формы нос - красивый парень, только, пожалуй, слишком молод для Альвины.
Зитар подошел поближе к придорожной канаве, и, когда сани проезжали мимо елочки, за которой он прятался, его пальцы с силой сжали ствол ружья. На мгновение он даже приподнял его повыше и прижал, было, к плечу, глаза сузились, и в них загорелись грозные огоньки, но в следующий миг все прошло. "Не время еще, - подумал он. - Не здесь и не так надо это делать".
Выждав, когда сани скроются за березняком, капитан Зитар вышел из укрытия, отряхнул снег с одежды и перешел на противоположную сторону дороги. Он направился к взморью, подстрелил в дюнах зайца и, как и полагается заправскому охотнику, понес его домой на жаркое к ужину.
…Спустя месяц, когда в воздухе уже почувствовалось приближение весны и моряки стали считать дни, оставшиеся до ухода в море, Зитар как-то завернул в корчму Силакрогс. Он хотел пройти на чистую половину и там застать Анну одну, но в большой комнате трактира сидела молодежь, среди них капитан увидел знакомых. Заметно охмелевший Микелис Галдынь подошел к Зитару и, поздоровавшись, спросил:
- Господин капитан, вы не собираетесь вербовать команду на "Дзинтарс"? Здесь есть один парень, - он указал на себя, - который мог бы пойти к вам матросом. Если потребуется, можно и еще подобрать подходящих ребят.
Среди товарищей Микелиса Галдыня находился и молодой Силземниек. Казалось, Зитар обдумывал предложение матроса.
- Люди мне потребуются, - громко произнес он. - И я всегда предпочитаю идти в плавание с известными мне людьми. Но сейчас еще об этом говорить рано. Навигация откроется не раньше апреля.
"Дзинтарс" пользовался среди окрестных моряков хорошей славой: крепкое судно, хорошие харчи, да и капитан умеет с людьми ладить. Кое-кто из старой команды, вероятно, успел уже наняться на другие суда, один должен был в этом году призываться.
- Господин капитан, если не побрезгаете, мы пригласили бы вас за наш столик, - осмелился Микелис.
В прежние времена Зитар счел бы такое предложение непочтительным, но сегодня оно ему понравилось.
- Хоть на минуточку, господин капитан, будьте так добры…
Он оказался добрым. Поздоровавшись с братом, стоявшим за стойкой, и пообещав зайти к нему позже, капитан подсел к молодежи, не теряя своего достоинства. С Микелисом Галдынем он сразу же обо всем договорился, и тот вполне мог считать себя матросом "Дзинтарса".
- А вы, - обратился капитан к сыну лесника, - тоже хотите пойти в плавание?
Молодой Силземниек, как и все парни побережья, когда-то мечтал о кораблях и кругосветных путешествиях. Теперь, однако, он скорее готов был унаследовать должность отца и родительскую усадьбу.
- Я бы советовал всем молодым людям хоть по одному разу побыть в плавании. Надо повидать свет и приобрести жизненный опыт, - продолжал Зитар. - Здесь, на берегу, они ежедневно видят одно и то же, а от однообразной жизни люди рано старятся. Тот не человек, кто ни разу не бывал за границей.
- Что верно, то верно, - согласился Ян Силземниек. - Здесь ничего хорошего не увидишь. Я уж давно собираюсь пуститься в путешествие, да старик все ворчит.
Несмотря на то, что было уже изрядно выпито, Ян еще кое-что соображал и недоверчиво следил за Зитаром. Но Зитар держался, как и полагается настоящему мужчине, просто, приветливо и добродушно; рассказывал о своем судне, о новых парусах, изготовленных этой зимой для "Дзинтарса", о последнем дальнем рейсе на юг и следующей очередной поездке. Прежде всего, они направятся в Англию, потом в Испанию и, вероятно, переберутся через Атлантический океан. В Вест-Индии теперь грузов достаточно. Капитану не пришлось рассказывать о привлекательных сторонах морской жизни - о них Ян знал от друзей. Он достиг совершеннолетия. Как единственный сын, не подлежал призыву на военную службу. Почему бы не отправиться в путешествие? Отец не сможет ему запретить.
- Я люблю, когда у меня в команде земляки, - утверждал Зитар. - Чувствуешь себя как дома. Всегда есть с кем поговорить.
Перспективы казались настолько заманчивыми, а жизнь на берегу так надоела, что Ян Силземниек не устоял перед искушением и попросил зачислить его в команду.
- В плавании мне еще не доводилось бывать, но с судами я знаком и мне не нужно будет начинать с азов.
Чтобы окончательно завоевать доверие парня, Зитар сделал вид, что сомневается, стоит ли связываться с "зеленым", но тут Галдынь принялся так расхваливать Яна, его способность схватывать все на лету, его прилежание, что капитан смилостивился.
- Хорошо, согласен. Через месяц-полтора мы поедем в Ригу готовить судно к отправке.
- А вы не передумаете? - опасливо спросил Ян.
- Я не бросаю слов на ветер, - с достоинством возразил Зитар. - Как сказал, так и будет.
Выпив с будущими матросами "Дзинтарса", он извинился и прошел на половину брата. Там в этот момент никого не оказалось. Улыбающиеся глаза Зитара сузились, грудь подрагивала от сдерживаемого смеха. Его охватила угрюмая радость. Когда вошла Анна, он беспечно посадил ее к себе на колени и поцеловал. Покраснев, Анна вырвалась из объятий и привела в порядок платье.
- Что это на тебя сегодня нашло? - удивилась она. - Какой бес в тебя вселился?
- Бес… - рассмеялся он. - Да, Анна, скоро увидим и беса. Только немного обождать придется.
Встав, он хотел обнять Анну, но в кухне послышались тяжелые шаги Мартына. Капитан поспешно сел на место и вынул трубку. Анна, открыв дверцу буфета, принялась вытирать кофейник. Но Мартын зашел лишь осведомиться, не нужно ли брату что-либо привезти из города: завтра он собирается в Ригу за вином и пивом. Нет, Андрею пока ничего не надо, но если Мартын сможет, пусть он купит связку пробок: Криш скоро начнет приводить в порядок сети.
- Ты слышала? - спросил капитан невестку, когда корчмарь вышел. - Он завтра едет в город.
- Ну и что же? - удивилась Анна, дразня его кажущимся равнодушием. Но глаза ее искрились лукавым смехом.
- Ты завтра вечером оставь эту дверь открытой.
…К концу зимы Зитар стал уделять больше внимания хозяйству. Привел в порядок рыболовные снасти и ознакомил Криша с предстоящими летними работами: что и где сеять, как сделать загон для свиней и в каких местах сада поставить новые скамейки. После зимнего безделья люди оживились. Старых моряков охватила тревога ожидания. Те, кто еще мог пойти в плавание, уже давно вытащили морские мешки, укладывали чемоданы и промасливали дождевые плащи. Ингус весной кончал церковноприходскую школу и собирался отправиться вместе с отцом на "Дзинтарсе" в первое плавание, чтобы попрактиковаться перед поступлением в мореходное училище. Мальчик чувствовал себя как на крыльях и не мог дождаться дня отправки. Все окрестные мальчишки завидовали ему.