- Надо поискать погибших соплеменников, - обратился Лек к вождю, - закопать в землю все, что осталось от них.
- И еще потеряем неизвестно сколько наших людей.
Барс настойчив в преследовании. В этом переселенцы вскоре убедились. Днем двое из них, хотя и порознь, неотрывно шли то с одной, то с другой из сторон, вынуждали боковые дозоры прижиматься к колонне. Мяса убитого хищника с натяжкой хватило лишь на два дня. Но ни о какой охоте не могло быть и речи. Переселенцы вынуждены были питаться лишь желудями, благо их по-прежнему было сколь душе угодно.
- Хорошо бы поохотиться на злобных зверей, - высказал мысль Селон, - сладковато-горький вкус еды с дуба надоел всем.
- Как это лучше сделать? - повернулся к нему вождь.
- Дозволь, отец, мне устроить засаду на барса, - загорелся желанием Данц.
- Нет! Пущай будет так, как говорит Селон.
Путеводитель нольцев - тихий ручей, внезапно расширился, как бы смыл холмы по левую руку. Берега возникшего водоема были покрыты зарослями осоки, чакона, тальника. Сын вождя посадил в засаду у самой воды тройку охотников. Чтобы сбить с толку чутье хищников, он бросил шкуру убитого барса на тропу, проложенную колонной в высокой траве.
Едва тыльный дозор миновал место засады, появились два барса. Более крупный из них шел первым. Вытянув над землей голову, мягко переступая мощными лапами, он настороженно приглядывался к береговым зарослям, принюхивался. Неожиданно на полушаге зверь замер, повел носом в сторону шкуры и тут же бросился к приманке. В этот момент из засады одновременно вылетели стрелы нольцев. Хищник взвыл, начал зубами вытаскивать застрявшие в боку древки. Второй барс остановился, затем бросился на охотников. Схватив лишь пики, люди прыгнули в воду и сразу по колено погрузились в ил. Они успели второпях сделать несколько шагов, прежде чем хищник вслед за ними, в огромном прыжке громко бултыхнулся в болото. Короткими ногами он сразу увяз в донных осадках, начал барахтаться, поднимая темную муть вокруг. Пики нольцев оказались сильнее грозных клыков и злобных в бессильной ярости бросков зверя в сторону охотников.
Люди вознамерились напасть еще и на раненного зверя, но к тому времени возле него кружили два хищника. Барсы потормошили лапами лежавшую рядом приманку, начали рвать ее на части. Один из них, красавец-зверь, подошел к берегу, уселся, не спуская глаз с людей.
Селон с группой охотников направился на выручку застрявших в болоте соплеменников с добычей. Он намеревался отпугнуть хищников, забрать шкуру-приманку, оставленные на берегу луки со стрелами. Однако дорога оказалась перекрытой. Два барса с обеих сторон тропы шли навстречу. Ничего другого не оставалось, как свернуть к болоту, идти водой и совместными усилиями притащить к стоянке тяжелую тушу убитого зверя.
К середине дня нольцы плотно пообедали барсятиной, расположились на отдых под пристальным наблюдением хищников.
Они, как и ночью, сидели неподвижно недалеко от стоянки. Но с началом движения колонны звериный эскорт не состоялся. Недоумение переселенцев быстро развеялось. За очередным поворотом подножья холма деревья расступились, болото начало уходить по правую руку и вскоре оказалось на пути движения. Впереди за широкой полосой воды виднелся пологий берег, там еще дальше громоздились черные неприветливые скалы, над ними высились вершины белых гор. Высланные вперед разведчики сообщили, что переправиться через болото можно.
Пройти гиблый участок пути стало делом многотрудным. Прежде чем сделать шаг вперед по колено в илистом дне, дозорный ощупывал тупым концом пики твердь под ногами. Грунт повсюду изобиловал неглубокими ямами, разведчики то и дело погружались в болото по шею. В таких местах детей переносили на руках, невысокого роста женщины и мужчины, удерживая поклажу над головой, переправлялись волоком с помощью длинных ремней.
Лишь к концу дня переселенцы оказались на противоположном берегу. Промокшие, продрогшие люди в изнеможении падали на землю. К великой их радости, постылых хищников на берегу не оказалось. Совсем рядом по кромке воды неспешно ходили белые цапли, ловили лягушек.
Клонилось к горизонту солнце, малиновым светом окрасились белые вершины дальних гор. Однако полюбоваться красотой нольцы времени не имели. Предстояло в пустынном месте заготовить топливо для ночного костра. Но добросовестные в труде соплеменники смогли набрать всего-навсего лишь несколько охапок прошлогодней сухостойной травы. Поддерживать огонь оказалось нечем. Вождь распорядился наловить переметом рыбы, но она в болотах не водилась. Ужинали переселенцы сырым мясом доверчивых цапель.
Будто в подарок за тревожные, полные опасностей дни и ночи, вечер на берегу выдался тихим, спокойным. Воздух благоухал запахами зеленой весенней травы, болотных испарений. Прикрываясь шкурами, нольцы отсыпались. Вождь этим утром поднял людей попозже, когда полный диск яркого солнца уже висел над горизонтом.
К концу дня переселенцы подошли к темно-серым скалам с остроконечными вершинами и отвесными стенами, сплошь покрытыми трещинами и расщелинами. У подножья первой из них Нольц назначил стоянку на ночь. Непрошеных гостей встретили громкими тревожными криками скальные птицы. Квохтали тетерева, беспорядочно забегали вверх-вниз по стенам голубоватого цвета поползни и стенолазы с яркими красными крыльями. Посмотреть на пришельцев прилетели красноклювые горные гуси. Они бесстрашно планировали со скал, садились вблизи стоянки, непрерывно перемещались с места на место, гомонили свое "га-га-га". Из расщелины вылезла каменная куница, полюбопытствовать, как выглядят двуногие пришельцы. Хищник навострил розовые ушки, храбро уселся на краю своего убежища, поточил о камень и без того острые коготки. Будто по команде взлетели в испуге гуси, прекратили квохтанье тетерки. Стоило, однако, кунице спрятаться в своей каменной норе, гуси вновь слетели на землю.
Опять возникли трудности с заготовкой топлива для костра. Выручили лежалые в расщелинах трава, птичий помет, перья. Удалась на славу охота. Поджаренная гусятина порадовала переселенцев. Приятный запах приманил куниц с ближайших скал. Данц с разрешения отца настрелял зверьков, из их теплого красивого меха женщины сшили для Улки куртку и длинные осенние штаны. В новом обличье она предстала перед вождем в присутствии всей семьи, улыбнулась удачливому охотнику. С этого дня она стала полноправным членом племени нольцев.
Обычно подобным образом включались в состав племени девушки из других племен. Тогда в роли охотника выступали будущие мужья. На этот раз обстоятельства изменились, соплеменницей становилась представительница другого племени без жениха. Данц проявил стремление жениться на Улке, но вождь не разрешил.
- Нельзя нарушать заведенный порядок, - ответил вождь на пожелание сына. Молодая она еще, мать скажет, когда будет можно.
Соплеменники, безусловно, догадывались о чувствах юноши к голубоглазой девушке, сочувствовали, но неписаный закон не мог нарушить даже сам вождь. Последнее время Улка чаще и чаще стремилась идти рядом с Данцем. Слезы на ее глазах появлялись день ото дня реже. В своем племени у нее были подруги, теперь за короткий срок она не успела сблизиться с кем-либо из девушек. Поэтому младший из сыновей оказался единственным, с кем могла общаться, доверительно рассказывать о своей семье, сородичах. Она опускала глаза всякий раз, когда речь заходила о Боре.
На удивление нольцев пленные чернокожие быстро свыклись с новым положением, начали понимать многие слова победителей. Особенно преуспел Юх. Из переселенцев он сразу выделил Данца, коверкая слова, часто вступал с ним в разговоры. Рана на его лопатке быстро затянулась, перестала мешать в движениях и работе.
Одним из тихих вечеров у костра пленный сказал Данцу, что есть существа, похожие и на людей, и на зверей.
- Такого не может быть.
- Своими ушами довелось слышать рассказ о полузверях.
- Поведай, чего знаешь?
- Поймали однажды в горах наши охотники темнолицего человека. Он говорил, что будто ходил со своими соплеменниками за высокие горы, туда, где лежит хорошая ровная земля и живут эти полузвери. Недолго те люди пробыли за горами. Лишь тому, кто рассказывал, удалось вернуться в родное племя.
- Как он их запомнил?
- Ходят на двух ногах, морды, как у больших обезьян, издали вроде бы люди.
- На людей чем они похожи?
- Носят набедренные повязки, в руках длинные палки. Полузвери не сильнее нас, но хитрее, темнолицых охотников переловили одного за другим и съели.
- Откуда они могли взяться, ни люди, ни звери?
- Не иначе как, в стае обезьян были мужчины, от них повелось такое уродство.
- Зачем ты мне все это рассказываешь?
- Я чую, вы идете туда, где живут звероподобные. Они опаснее лютого зверя. Я, Бух и Тух боимся, как только мы в те края придем, вас и нас они съедят.
- А тот, темнолицый горный человек, какой из себя?
- Невысок ростом, волосы на голове будто темной грязью измазанные до плеч, смотрел злобно исподлобья. Перед тем, как его поймали наши охотники, имел длинную палку и сумку с камнями.
Данц тем же вечером рассказал отцу и братьям все, что услышал от Юха, о его опасениях.
- Есть ли звери похожие на человека или люди на зверей, они могут напасть на нас. Знать бы, где они живут, добро, что где-то там, за горами, а не с этой стороны, - сказал Димор.
- Ежели они где-то недалеко, - ответил Данц, - и такие хитрые, охотники наши часто уходят далеко, а охранники часто по ночам засыпают, мы постоянно находимся в опасности. Могут появиться и горные люди, о которых говорил пленный.
- Охранники по ночам не спят, а охраняют стоянку, - обиделся Димор, - если такое случается, виновные наказываются палками.
- Я не в укор. Надо сделать так, чтобы защита племени была надежной и днем и ночью.
- Данц говорит дело, - включился в разговор отец, - пришло время, когда надобно иметь отдельную от охранников и охотников боевую группу для защиты племени от людей-врагов.
- Дозволь мне, отец, стать командиром этой группы, - поднял Данц руку вверх в знак готовности выполнить задачу.
С просьбой младшего брата согласились Селой и Димор.
- Я согласен, - ответил вождь. - Группа должна быть сильной. Передайте Данцу по, - Нольц накоротке задумался, затем показал пять растопыренных пальцев одной руки, - молодых и сильных мужчин. Назовем новую группу "Дружина". Ты, Данц, возьми в нее своих друзей, а еще Быса, Свиса, Лаза. Все остальные мужчины, которые не войдут в основные группы, станут запасом во главе с Лучем. Он отвечает за охрану пленных.
Уже на следующий день дружинники приступили к подготовке действий как по защите при нападении вооруженных людей, так и отработке приемов по их уничтожению. Вождь приказал Селону и Димору передать младшему брату тугие луки, а Лучу заботиться, чтобы дружинники постоянно имели полные колчаны стрел. Свой топор с костяной рукояткой Нольц отдал Данцу.
Командир дружины с подчиненными по-прежнему шли в середине колонны, но отдельной группой. Во время остановок на ночлег он приступал к тренировкам в меткости стрельбы из лука и метании пик.
- Мы бросаем и топор, - подсказал Юх. - Тух может показать, как это делается.
Данц занимался с подчиненными, кроме повышения мастерства владения оружием, упражнениями по приобретению навыков стремительных бросков с луками наготове в различных условиях. Во время движения колонны он впереди, за ним остальные бегали между головным и тыльным дозорами в полном боевом снаряжении, с двухдневным запасом пищи и воды. Сами тренировки и старания дружинников пришлись по нраву вождю. Чтобы они отличались от других соплеменников, он разрешил каждому из них отстрелять по паре куниц и сшить из шкурок летние штаны. Командир дружины по своей инициативе приказал хвосты зверьков класть на плечи в качестве мягких подкладок под пики, ремешки колчанов, другие переносимые предметы.
ГЛАВА 7
Местность вновь начала повышаться, высота скал, напротив, уменьшилась. Переселенцев развлекали невиданные ранее снежные красавцы-барсы. Крупные, издали казались совершенно белыми, они подолгу сидели на виду. Голода, похоже, звери не испытывали, потому и люди особого интереса не вызывали, посидят на камне, понаблюдают за двуногими существами, потом исчезают в каменных нагромождениях.
Заметно повысились результаты подготовки дружинников. Вечерами Данц демонстрировал соплеменникам их достижения. Чтобы не ломать стрелы, Луч из сухой травы сделал чучело человека. В него за пять десятков шагов летели стрелы. Если из пяти выстрелов лучник делал всего одно-два попадания, он должен был потом тренироваться до наступления сумерек. Мишень во время передвижения колонны на глазах сородичей нес тот стрелок, который имел меньшее количество попаданий. Радовало переселенцев умение дружинников поражать цель пиками. Для упражнения Данц отмерял столько шагов, сколько было пальцев на руках и ногах, мишенью становились пучки сухой травы. Топоры бросали в насыпанную кучу земли с расстояния в два раза меньшего, чем при метании пик.
Многократно тренировались дружинники в исполнении приемов отражения нападения противника пикой или палкой, как увертываться от камней и топора. Старшее поколение мужчин пристально наблюдали за результатами занятий. Их итоги обсуждались до позднего вечера, нередко вождь вынужден был вмешиваться в затянувшиеся споры и давать распоряжения ложиться спать.
Этот день начинался как обычно. К утру душная ночь сменилась прохладой, люди начали укрываться шкурами, однако Нольц велел подниматься, заторопил людей, ему хотелось как можно дольше использовать хорошую погоду для марша. Доедая на ходу оставленное с вечера поджаренное мясо, колонна бодрым шагом двинулась обычным порядком. Когда из-за скал начали пробиваться первые лучи солнца, к Данцу подошел Юх.
- За нами кто-то наблюдает, - сказал он взволнованным голосом.
- С чего это ты взял?
- Я видел среди камней снежного барса. Он глядел в нашу сторону. Потом зверь неожиданно вскочил и бросился прочь.
- Ну и что?
- Барс здесь самый сильный зверь. Ему некого бояться, а тут вдруг явный испуг. Так он может броситься, если неожиданно увидит охотников.
Переселенцы в это время подходили к мрачной отвесной скале с могучим дубом возле ее стены. Своей кроной дерево возвышалось над краем обрыва.
Данц рассказал отцу о тревоге пленного. Вождь позвал старших сыновей, сообщил о подозрительном поведении барса.
- Устроим засаду и перебьем, - загорелся охотничьим азартом командир дружины, - если там люди, и они спустятся со скалы.
- А если там никого нет? Зверь мог испугаться чего угодно, - возразил Димор, - да и безопаснее для нас, если ни с кем не станем искать встреч.
- Надобно согласиться с младшим братом, - высказал свое мнение Селон.
- Племя пойдет быстрым шагом, - сказал вождь, - Данц остается под дубом у стены. Если наверху есть охотники, они не могут быть друзьями, коли скрыто наблюдают за нами. А более удобного места сойти со скалы, чем это дерево, им не найти поблизости. Когда солнце окажется над головой ты, сын мой, оставишь это место и догонишь нас. Если встретишься с чужаками, а их тут много не должно быть, возьми пленными, которые окажут сопротивление, убей.
Густая крона раскидистого дуба не пропускала солнечных лучей. Дружинники расположились в тени, вдоль стены. Край скалы за густыми ветвями не проглядывался, не было слышно оттуда каких-либо звуков. Мешали этому непрерывный шелест листьев, да щебетание невидимых птиц.
Давно ушла колонна. Данц начал поглядывать на тень дуба, ожидая, когда она начнет увеличиваться по правую руку. Неожиданно птичьи трели прекратились. Где-то там, в кроне дерева, послышались голоса людей.
Группа горных людей обнаружила переселенцев накануне перед вечером, но напасть сразу не смогла. Она находилась среди высоких скал, а стоянка пришельцев располагалась далеко внизу на плоскогорье.
- Нас столько, сколько пальцев на обеих руках, - сказал старший группы Хар, - их много, но мы сильнее, всегда побеждали, если нападали на врага неожиданно.
- Утро - самый подходящий момент напасть, - ответил помощник Хак, - чужаки будут идти спокойно, нас они не видели, нападения не ожидают.
- Сначала надо найти место, где можно спуститься вниз, потом думать, что и как делать. Завтра с утра начнем готовиться к нападению. Надо захватить как можно больше молодых пленных, остальных пришельцев перебьем.
- Пленные-то нам зачем?
- Порадуем вождя, он определит, что с ними делать.
Хар поднял подчиненных, едва яркий диск солнца показался из-за дальней скалы. Отряхивая прикрытое лишь набедренной повязкой тело от прилипших во время сна частичек земли, темнолицые неспешно выбрались из углубления в разбитой молнией скале, позавтракали сушеным мясом. За очередным поворотом в нагромождениях камней они едва ли не нос к носу столкнулись со снежным барсом. Смотрел зверь с напряженным вниманием вдаль за скалу, не услышал осторожных шагов охотников. Он с испугу кашлянул и метнулся в каменные лабиринты, прежде чем люди схватились за свои длинные палки.
Хак первым заметил издали зеленую крону дуба.
- Если дерево растет вблизи стены, мы сможем по нему спуститься вниз, - высказал он идею.
Толстые ветви дуба двигались на ветру возле самой скалы. Не останавливаясь, Хак прыгнул на ветвь, она закачалась, накренилась, но выдержала тяжесть. Свободной от оружия рукой охотник проворно схватился за ближний сук, переходя с ветки на ветку, начал спускаться.
Хар наблюдал, пока темная пыльная голова помощника затерялась среди густой листвы. Вскоре послышался глухой стук о землю. "Спрыгнул", - подумалось.
- Хак! - позвал он, - можно спускаться?
Ответ, однако, не последовал. Хар задумчиво ходил возле края скалы, всматривался в непроглядную листву. Потом ткнул пальцем в волосатую грудь одному из наиболее расторопных подчиненных.
- Иди! - кивнул он в сторону дуба.
Разведчик повторил прыжок со скалы на ветвь, начал осторожно переходить с одной на другую, опускаться вниз. Едва сквозь листву завиднелась земля, посланец увидел лежащего под деревом соплеменника, поспешил ему на помощь.
И снова Хар не услышал ответа.
Дружинники не увидели, а почувствовали появление на дубе человека. Дерево вздрогнуло всей листвой, взлетела стайка птиц, покружила и вновь укрылась в кроне. Нарушитель спокойствия шумно перемещался по ветвям, стараясь не оступиться, внимательно глядел под ноги. Когда он оказался на нижней ветке, замер в стойке на одной ноге. Под деревом стояли чужие люди с пиками. Данц угрожающим жестом приказал темнолицему посланнику молча спрыгнуть на землю, лежать и не шевелиться. Испуганный разведчик послушно улегся на землю рядом с Хаком. Излучая взглядом злобу, пленные исподлобья разглядывали чужаков, отдельными короткими фразами тихо переговаривались. Они всегда знали, кроме родных, темнолицых, на свете есть лишь чернокожие люди, но чтобы существовали еще и русоволосые, никто не поверит.