Позже построили еще три здания, замкнув школьный плац в форме подковы. Но когда открылась десятилетка, мест все равно не хватило.
В новой школе только первую зиму было холодно и неуютно. Теперь навели порядок: дров хватает, в классах тепло, пол, стены, оконные рамы покрашены; на стенах портреты, карты, диаграммы.
Красивый вид открывается из окна второго этажа. Летом виден вдали мглистый лес, зеленые поля; зимой же безбрежная снежная пелена укрывает все вокруг.
Василь все свое внимание и энергию отдает учебе. Кроме нее, для него ничего больше не, существует. Словно свет клином сошелся на математике, которую Василь упорно штудирует, чтобы догнать десятиклассников, - задачи в выпускном классе тяжелые.
За остальные предметы Василь не беспокоится, потому что многое из того, что изучали раньше, повторяется, только в более широком объеме. Электричество проходили в седьмом классе; географии, биологии в десятом вообще нет; нет ничего нового и в программах по русскому и белорусскому языкам - в основе лежат учебники шестого и седьмого классов. Да и по истории СССР материал наполовину знакомый; кроме того, недавно выпустили новый учебник. Русскую и белорусскую литературы Василь в расчет не берет, - давно прочитаны все произведения, которые предусмотрены программой.
Остается химия, геология с минералогией и астрономия. Над химией - в десятом проходят органическую - придется тоже посидеть.
Гранит математики, если серьезно поднажать, непременно поддастся. Хорошее дело сделала для Василя Антонина Федосовна, охватив повторением по алгебре и геометрии материал предыдущих классов. При решении уравнений с одним, двумя, даже тремя неизвестными Василь чувствует себя как рыба в воде, а это очень пригодилось в дальнейшем.
Время у Василя распланировано до минуты. Ведь надо пройти и программу девятого класса. Он, пожалуй, самый тяжелый, девятый класс, потому что весь материал, за исключением экономической географии, новый.
Отец был на дежурстве, когда привели коня - ехать за сеном. Василь едет сам с хозяевами коня - единоличниками Мирончиками, отцом и сыном. Старый Мирончик молчалив и угрюм; сын - у него на редкость красивое лицо - держится значительно проще, весело разговаривает с Василем, смеется.
У Мирончика двое сыновей - есть еще старший, но оба неграмотные. Даже читать не умеют. Жили на дальнем хуторе, и отец не пустил в школу. Между тем Коля - так зовут парня - рассуждает очень трезво, толково, рассказывает забавные истории. Василь удивляется. И вообще Василь удивляется весь этот пасмурный день. Еще нет хорошей санной дороги, и коня запрягли в телегу. Колеса громыхают по мерзлой земле, едут медленно. По обе стороны дороги ольшаник, заросли лозы, пожухлая болотная трава. Василю словно в новинку все это. Сидя над книжками, решая задачи, он словно забыл, что есть лес, поле, замерзшее болото - широкий, многообразный мир, который не зависит от книг и живет своими законами.
На макушке березы стрекочет сорока, и Василь удивлен: словно впервые видит птицу. Такими же удивленными глазами провожает зайца, перебежавшего дорогу; пробивает каблуком ботинка ледяную корку в лужице и долго стоит как вкопанный - смотрит, как пульсирует, вырывается из ледяного плена вода.
Мирончики перемигиваются, - Василь явно кажется им чудаком.
Позже, когда привезли сено, старый Мирончик поделился с отцом:
- Думал, твой как мой. Вроде бы ровесники. Но у твоего и половины нет той расторопности, что у моего Коли. Уставился в пень и смотрит. Как будто впервые видит…
Отец понял замечание Мирончика в том смысле, что Василь плохо накладывал сено. Василю, конечно, обидно - вилами, граблями умеет пользоваться с детства, - но убеждать отца не стал. Ведь он тоже ничего не знает про девятый и десятый классы.
Был еще один вопрос, беспокоивший Василя, - прием в комсомол. На школьном собрании его приняли единогласно. Но как в райкоме?
Устав Василь знает хорошо, имеет общественные поручения. И с родственниками вроде бы все в порядке. Правда, муж бабкиной сестры раскулачен. Хотя родня эта далекая и Василь никогда не видел того человека, однако все равно боязно.
Райком комсомола находится в одном из помещений старой школы. Хмурым декабрьским утром группу школьников - и Василя в том числе - вызвали на бюро.
Все опасения и страхи оказались напрасными. Василя спросили только, как учеба, и, когда он рассказал, награжденный в конце лета медалью "За трудовую доблесть" бригадир тракторной бригады Рыбак - он вместе с другими активистами заседал в райкоме - внес предложение: принять!
За это предложение проголосовали все члены райкома.
Домой Василь возвращался радостный и гордый.
Наконец наступил Новый год.
День обычный, хмурый, довольно теплый. Идет снежок.
"Павлинку" ставят в школьном клубе; клуб оборудовали в выступе здания. Убрали стену между классом и учительской. Получился довольно просторный зал. Выступ открыт всем ветрам, помещение поэтому довольно холодное. Василь всю зиму здесь замерзал, когда учился в пятом классе. Но для клуба оно в самый раз. Даже сцена есть - небольшое возвышение, отделенное от зала ситцевой занавеской.
И вот спектакль! В зале воцарилась напряженная тишина. Десятиклассники приклеили усы, бороды, однако их все узнают: Микола Райдун, Изя Цукерман, Степан Бронька, Володя Божок и еще несколько парней и девчат. Пьеса поставлена хорошо. Василь даже забывает, что там, на сцене, играют самодеятельные артисты. У него еще выше поднялось настроение, когда по ходу действия, в тех сценах, где положено целоваться, он заметил, что Надя только делала вид, будто целуется. Она даже не коснулась мокрых Лизю-ковых губ.
Неплохо ведет свою роль и Степан, во всяком случае не хуже других. Держится на сцене уверенно и смело. Зал одарил Степана дружными аплодисментами.
На сцене посадили струнный оркестр. Танцы, песни, предусмотренные пьесой, удались больше всего.
После спектакля - новогодний бал. Стулья вынесли в коридор, и в клубе начались танцы.
Еще по ходу пьесы Василь заметил в зале чернявого лейтенанта. Теперь же, приглядевшись повнимательнее, узнал его. Это был Иван Дмухо-вец - один из тех, кто первым закончил местечковую десятилетку. Два с половиной года назад состоялся первый выпуск, и вот Дмуховец уже лейтенант. Его широкие плечи плотно облегает зеленая, перетянутая портупеей гимнастерка с двумя куликами в петлицах. На лейтенанте все блестит: ремни, пуговицы, сапоги, даже веселые, чуть влажные от возбуждения глаза тоже блестят.
Надя чувствует себя королевой вечера. Быстро переоделась, - на ней теперь темное платье с белым воротничком, лакированные туфли-лодочки, голова повязана синей косынкой.
На Василя Надя даже не взглянула. Ее все время приглашает танцевать лейтенант, и она охотно идет. И тут Василь вспомнил: Иван Дмуховец ведь когда-то тоже играл в пьесе. Первый выпуск десятилетки ставил "Любовь Яровую" - о гражданской войне, и Иван играл в ней роль поручика Ярового.
Так же охотно танцует лейтенант и с молодой учительницей биологичкой, той самой, которая сказала, что Василь похож на Есенина, и на квартиру приглашала. Учительница просто ест глазами лейтенанта. Сразу расцвела, оживилась и носится среди десятиклассниц, ее даже отличить от них трудно.
Настроение у Василя испортилось. В школьных спектаклях он не участвует, не обладает талантом. И лейтенантом ему еще не скоро быть. Ну и пусть! Он все равно своего добьется…
Василь незаметно покинул клуб, быстро оделся в вестибюле и вышел на улицу. Женщины изменчивы, думает он, полнясь злыми, мстительными чувствами к Наде и учительнице-биологичке. Впрочем, учительница его мало занимает, пусть себе танцует с кем хочет. Обидно за Надю. Ведь она первая его поцеловала, когда ночью проводили в лесу военные игры. А теперь делает вид, будто ничего и не было.
Ну что ж, Надя его еще плох" знает. Он тоже может быть твердым. Не бросит в ее сторону ни единого дружелюбного взгляда. Не заговорит, не подойдет на перемене. Она считает себя выше его - учится в девятом классе, играет в пьесах. Ну и пусть считает!..
Глядя на местечко, не скажешь, что оно отмечает Новый год. В окнах светятся, как всегда, огоньки, в некоторых хатах вообще темно - хозяева уже спят.
Старые люди, в том числе и родители Василя, празднуют Новый год по церковному обычаю. Их Новый год будет через две недели. К тому времени зарежут кабанчика, будет колбаса, кровянка. На сочельник - постный и скоромный - в хате будет настоящее богатство, мать наготовит массу вкусных вещей.
IX
Один за другим бегут напряженные и вместе с тем радостные дни. Василь упорно работает с учебниками, решает задачи; осваивает новый, незнакомый материал. В сравнении с одноклассниками он взвалил на себя в три раза большую ношу, однако усталости не чувствует. Он сам видит, как быстро продвигается вперед, и поэтому с радостью встречает каждый новый день.
К Ивану Василь наведывается ежедневно. Проходит мимо баз, дровяного склада, затем идет железнодорожными путями, сворачивает на Ворошиловскую улицу. Гуляют буйные январские ветры, заметают сугробами рельсы и стрелки, на расчистке их заняты ремонтники и сезонные рабочие. Однажды даже специальный поезд прислали - вызволить из снежного плена колею. Затем дохнул на день-другой южный ветер - снега осели; потом опять ударил морозец, и дороги покрылись скользкой наледью.
На станции как всегда: приходят и уходят поезда, на путях дымят кучи шлака, ремонтники относят их к откосу и сбрасывают. За последнее время возле станции образовались уже высокие шлаковые горы. Летом их вывезут.
В широких кронах пристанционных тополей завывают ветры, и Василю кажется, что деревья грустят и печалятся в ожидании весны и солнца.
Когда Василь железнодорожным полотном шагает к Ивану, ему всегда легко и хорошо думается. Так же как и в лесу. Лес укачивает, нежит мечты, трепетные и неясные, дорога же как бы выводит их на прямой и гладкий путь. Вперед, вперед, за окутанный дымкой лес, за которым простираются новые дали, шумные города. Там, в неизведанных далях, его место… И вместе с тем ему не верится, что уже этим летом покинет родное местечко, уедет вместе с ребятами в желанный город с его институтами, музеями, военными училищами…
Фактически отец принимает и отправляет поезда. На западной и восточной границах станции на высоких деревянных сваях стоят будки, в которых дежурят стрелочники. Отцова будка - восточная. С незапамятных времен Василь ходит туда, чтобы принести отцу обед, потому что стрелочники заступают на дежурство на двенадцать часов и отлучаться со службы им нельзя. Теперь обед отцу носят младшие братья.
На станции введена автоблокировка. В отцовой будке стоит большой аппарат с несколькими рычагами. Зазвонит телефон, отец поднимет трубку: "Слушаю, товарищ дежурный"… Дежурный по станции отдаст распоряжение. Затрещит глазок, расположенный над рычагом, от него откинется и повиснет на пружинке крышка. Отец, подняв рычаг, откроет семафор или переведет стрелку.
Снова докладывает дежурному…
Неужто и в самом деле через несколько месяцев, летом, настанет день, когда отец переведет стрелку и поезд увезет Василя в неведомый желанный край?.. С трудом представляет себе это Василь. Что-то вроде бы мешает. А что - он и сам не знает. И от этого тревожно на сердце.
Василю везет: за школьным хлевом, среди выброшенных из кладовой поломанных глобусов, фанерных ящиков, бутылок, он находит еще приличные лыжи. Правда, обе на правую ногу, но беда невелика.
Василь подремонтировал их, подогнал ремешки, натер воском, вырезал палки. На палки хорошо бы кольца, но можно и без них обойтись.
Надев под пиджак рубашку потеплее, Василь подался в поле. Бежал широким Шагом и вскоре так согрелся, что все тело огнем стало гореть.
Красота вокруг. Снежный наст держит надежно, лыжи словно сами скользят. Впереди - до самого синего леса - чистая белая гладь, на которой лишь изредка темнеют кусты.
Василь идет к лесу. Хочет побывать в тех местах, где осенью собирал грибы. Кто знает, может, и не доведется больше походить по цветущему вереску.
Минут двадцать быстрого шага, и он в лесу. Вокруг задумчивые сосны, березы, осины. Царит необычная тишина. В лесу идти тяжелее, снег рыхлый, лыжи проваливаются, и Василь держится полян.
А вот и молодые сосняки, скрытые под пушистым одеялом заросли вереска, где столько раз он бывал летом.
Василь скользит по снежной целине, и многие места узнает с трудом, настолько они изменились в зимнюю пору. Впечатление такое, будто, кроме опечаленных сосен и берез, засыпанных снегом, белой равнины и хмурого неба, ничего больше нет на всем свете.
Вид земли, леса зависит от их цвета. Летом лес был зеленым, осенью преобладали золотистые тона - на березах, осинах, кленах, розово-синим пламенем цвели вересковые заросли. Все это были следы жизни. Но и в зимнее время они все не угасли: зеленеет хвоя, синевой отливают заснеженные дали, да и вообще синие полутона постепенно начинают господствовать в притихших просторах - верный признак недалекой весны.
Перед тем как лечь спать, Василь с часок листает "Жана Кристофа". Именно эту книгу захотелось перечитать - о музыке, впечатлительной человеческой душе и еще о том, как упорно, настойчиво может порою добиваться человек своей цели. Цель, лишь она одна придает смысл жизни. Иначе и жить не стоит"
Возвращаясь синими зимними сумерками от Ивана, Василь лицом к лицу встречается с Надей. Она выбежала из буфета с буханкой хлеба под мышкой и, увидев рядом Василя, сразу к нему:
- Ты почему таким стал?
- Каким?
- Избегаешь меня, отворачиваешься.
- Просто я тебя не встречаю.
- Ты сильно похудел, один нос торчит. Может, заболел?
- Нет, здоров._
Они идут по железнодорожному полотну. То тут, то там мелькают желтые огоньки стрелок. Темной стеной тянутся на складе штабеля Дров.
- Лизюк просто отвратителен, - Надя решительно меняет тему разговора. - Купил мне билет в кино. На последний сеанс…
Василь сразу ожил, но старается выдержать характер, спокойно спрашивает;
- Почему же не пошла?
- Еще этого не хватало! Он всем предлагает билеты. С Верой Мащинской крутит.
- А вам и нравятся такие…
Надя даже остановилась, обиженная.
- Не говори глупостей! Ничего ты не понимаешь. Закопался в своих книгах.
- Закопался!.. - воскликнул Василь. - Думаешь, так просто сижу? Скоро узнаешь…
- О чем узнаю? - Надя сгорает от любопытства. - В газеты стал писать. Может, свою книгу пишешь?
Василь вовремя спохватился, чуть не наговорил лишнего. Не стоит распространяться даже перед Надей.
- Есть разные дела, - неопределенно отвечает он. - В газету писать не просто.
- А вы все наперегонки пишете. Рады, что фамилия напечатана.
Попрощались дружески. Надя все ж молодчина. У Василя даже от сердца отлегло. Вроде бы ничего особенного не сказали ни Надя, ни он, а - сразу стало легче.
Хвалиться, однако, нельзя. Недавно на уроке Василь тоже едва не проговорился. Решали сложную задачу по геометрии. Ни у кого не получалась. Применив тригонометрическую формулу, Василь задачу решил, сверил результат с ответом, помещенным в конце учебника. Решение правильное! Он чуть было не поднял руку, но вовремя сдержался. Любопытный Давид заглянул в тетрадь, в которой замелькали непонятные знаки - тангенсы, котангенсы. Тригонометрию в восьмом классе не проходят, и Давид ничего не понял. Антонина Федосовна, конечно, поняла б, ее не проведешь…
В конторе "Плодоовощ" неприятность. Заведующий базой Хурсик, замкнутый и нелюдимый человек, пользуясь тем, что цена на картофель поднялась до тридцати рублей за пуд, нагрузил полуторку и повез в город на рынок. Милиция схватила его за руку - накладной на картофель не было. Хурсика арестовали, ведется следствие. Притихшие и обескураженные, щелкают на счетах бухгалтеры и счетоводы. Выходит, плохо подбивали балансы, если картофель с базы можно вывозить машинами…
Василь старается не обращать внимания на темные и часто непонятные стороны жизни. В доме между родителями тоже нередко возникают размолвки - на почве недостатков, дороговизны. Но Василь не вмешивается, потому что помочь ничем не может.
Захворала младшая сестричка, она только-только научилась ходить. Отец с матерью раз в неделю возят ее в город, в железнодорожную больницу. Василь на это время остается в доме за старшего. Варит младшим братьям картошку, доит корову. Хоть бы поправилась..
А дни бегут. На дворе уже март. Но еще гуляют злые ветры, метели. На улице, у заборов, хлевов огромные сугробы.
Наконец Василь добился того, о чем так долго мечтал. По математике, физике и химии догнал десятиклассников. Будет теперь решать задачи и учить уреки вместе с Иваном.
Иван и сейчас еще скептически смотрит на упорство Василя.
- За десятый экзамены не примут. Может, за девятый. Но ничего, польза будет, - говорит он.
Помогает Иван от души. Ведь математику Василь усвоил только благодаря ему.
Теперь надо подогнать остальные предметы. Книги есть. Прислал их Гриша Лопата - после седьмого класса он уехал в Минск, учится в торговом техникуме. У Гриши в Минске отец - живет с другой семьей. Славный парень Гриша, позаботился, нашел учебники. В местечке их не купить.
В начале последней четверти надо уже подавать заявление директору. Дни бегут…