Тэюнкеу еще на свете не было, когда Гиункеу уже держал руль в руках и считался удачливым охотником. Хоть и придумали новое слово "бригадир", но все равно все говорят "ытвермечин" - хозяин байдары. А разве может быть ытвермечином аачек - юноша? Нет. Ытвермечин тот, кто имеет много родственников, кто самый знающий. У кого сейчас больше всех родных? У него, Гиункеу, пять братьев, три зятя да двадцать взрослых племянников с женами, а внуков даже не упомнишь. Вот и здесь: Ако и Рультын - племянники, прадед Эрмена - брат деда, Вакат - внук брата. А Тэюнкеу кто? Сирота. Раньше хорошо было. Все родные. Если и отругаешь кого, все равно никуда не уйдет, а добыча в общую мясную яму складывалась. Кому нужно - дашь, а кого и заставишь на охоту пойти. А Оо пусть уж охотился бы со своими. И все это новый председатель. Вельботов много стало, бригад надо больше, людей мало: по пять человек в бригаде сделал…
На льду росла горка убитых нерп. Приволок молодого лахтака и Ако.
- Удачливый он, - улыбнулся Эрмен, кивнув на Ако. - Только про книги свои забыл, скоро они совсем размокнут.
Ако спохватился, запрыгнул в вельбот и стал засовывать учебники в нерпичий мешок.
- Эгэй! - закричал Тэюнкеу. - Тагам, пора!
IV
Вельбот долго вслепую шел во льдах, а через некоторое время вырвался на чистую воду. Туман слегка приподнялся, потянул ветерок, ровная гладь воды покрылась пестрой рябью, и вскоре и без того темное море стало еще темнее. Но берегов не было видно.
Сколько прошло времени, никто не знал. Не спали уже вторую ночь. С тех пор как оторвались от льдины со вспугнутыми моржами, Эрмен уже третий раз заправляет бачок мотора бензином, заметил Оо, а бачка хватает как раз от Нунегнина до Увэлена. Это значит, они уже давно должны быть дома, тем более что были на полпути. Оо не смотрел на компас, Тэюнкеу это не нравилось. Может быть, Оо и проявил бы решительность, настоял бы, чтобы шли так, как считал нужным, но он сам еще сомневался. Не было решающей поддержки, приходилось подчиняться большинству, а Гиункеу на все вопросы и обращения отвечал одним словом "коо", что означало и "да" и "нет". А точнее можно понимать так: "Хотя я и знаю, но делай так, как ты сам считаешь нужным".
- Четвертый раз заправляю мотор, - прокричал Эрмен Тэюнкеу, - а берега все нет… Наверное, не туда идем?!
У бригадира даже бровь не дрогнула, только слегка заиграли скулы да сузились глаза. Он продолжал вести вельбот тем же курсом.
Ветер немного разогнал туман, стало светлее. Впереди обозначились изломанные края ровного поля льда. Но оно Казалось каким-то странным, словно покрытым местами слоем свежего пушистого снега. Никто из охотников не мог определить, что же это такое. Белое покрывало колыхалось и шевелилось. Оно было живым.
- Ренут? Что это? - испуганно вскрикнул Рультын.
Вакат вскинул к глазам бинокль:
- Лыппетти! Гуси!
На льду сидели большие стаи канадских гусей. Оо хотя и решил ничему не удивляться, ни во что не вмешиваться, но сейчас даже привстал от неожиданности.
Охотники впервые видели такое скопление гусей, и тем более на льду, в море. Ако схватился было за винтовку, но Оо не сдержался и грубо остановил его:
- Веным гынан! Хватит тебе!
Вельбот шел вдоль кромки. Эрмен приглушил мотор, и он теперь работал почти вхолостую. Гуси гоготали, подымались стаями с льдины и тут же скрывались в тумане. Все напряженно следили за их полетом: гуси могли лететь только в одну сторону - к мысу Дежнева, а там - вдоль берега к острову Врангеля на свои гнездовья.
Оо сразу же сориентировался и испугался, догадавшись, где они находятся, хотя в тумане определить направление полета птиц было нелегко. Холодные капельки пота выступили на лбу, дрожь пробежала по всему телу:
- Какомей!.. - вырвалось у него. - Мы заблудились. Да, заблудились в проливе, а это плохое место. Гуси всегда летят с мыса Кыгмин на Ченлюн… - Оо решительно встал и повернулся к Тэюнкеу. Сейчас он не сомневался. - Уходи! Тагам! - в гневе закричал старик.
- Как? Я же бригадир, - побледнев, пытался оправдаться Тэюнкеу. Он понял правоту старика.
- Уходи! - взвизгнул от злости Оо. - Отдай руль Гиункеу!
Гиункеу сидел неподвижно и словно ничего не слышал. Но хмурое лицо на мгновение озарилось улыбкой и тут же приняло прежнее выражение.
- Уходи! - наступал Оо. - Нам сказали, смотрите. А ты делаешь неправильно, мы боимся за тебя, не верим тебе, ты не знаешь моря, - сыпал одну фразу за другой Оо. - Парторг сказал, правление… просили нас… поэтому мы тоже думаем о них, - показал он на притихших охотников, - это люди!
- Тагам! Гиункеу, ты веди вельбот!
Гиункеу готов был вскочить, так ему хотелось занять место за рулем, но это же предлагал Оо, а свои все почему-то молчали.
- Делайте как хотите, - махнул рукой Гиункеу.
Мотор заглох. Тэюнкеу виновато оглядел охотников и встретил недовольные, осуждающее взгляды. Он машинально опустил румпель руля и стал пробираться в нос вельбота.
Гиункеу ждал, ждал слова од своих.
- Пусть Оо ведет вельбот, - решительно сказал Вакат.
- Верно, - согласился Эрмен.
Гиункеу сжал губы и отвернулся к воде.
Тэюнкеу не стал садиться в носу вельбота, а сердито оттолкнул Рультына к правому борту и уселся рядом.
- Тагам, заводи! - скомандовал Оо и стал внимательно разглядывать компас.
Вельбот развернулся и пошел в сторону от поля льда.
"Почему гуси отдыхали на льду? - размышлял старик. - Этого они никогда не делают, всегда стараются перелететь через пролив. Наверно, там, вверху, сильный ветер… Шторм чувствуют. - Оо посмотрел вверх. Действительно, облака быстро неслись с севера на юг. - Этки, плохо".
С бригадой Оо делиться своими мыслями не стал. Зачем пугать раньше времени, когда все и так уже напуганы.
Но люди и сами как-то сразу сникли. Притих даже Ако и забыл про камни и мелкокалиберку. Гиункеу твердым, заскорузлым ногтем ковырял рукоятку весла и сердился. Только Эрмен и Вакат успокоились, когда руль перешел в руки Оо. Они хорошо поняли серьезность положения, и теперь все зависело от опытности старика.
Вдруг Оо увидел у кромки ледяного поля лахтака, и тот показался ему каким-то необычным. Оо дал знак Эрмену заглушить мотор. Осторожно на веслах подошли ближе. Лахтак медленно поднял голову, посмотрел по сторонам и снова опустил ее. Вакат взял зверя на мушку. Прицелился и Ако. Но вдруг рука у Ваката дрогнула, винтовка невольно опустилась. И все хорошо увидели, как лахтак снова поднял голову и обратил на охотников безразличный взгляд. Глаза его были широко раскрыты, веки и губы отвисли, морда чем-то напоминала старческое, изможденное лицо человека. Кожа лахтака, как старая изношенная подошва от торбазов, гладкая, без единой шерстинки; туловище - вытянутое, длинное, с торчащими углами лопаток.
- Не стреляйте! Не стреляйте! - в панике закричал Гиункеу.
Но было уже поздно. Ако спустил курок - лахтак ткнулся головой в лед.
- Ка-а-ко-мей! - вырвалось из груди Гиункеу. - Этки, к несчастью, к несчастью, - испуганно забормотал он, - гиркычавылин - это водяной человек. Этки! Плохо нам!..
Оо, не выпуская из рук руля, поспешно привстал и наклонился над ухом Гиункеу, сидевшего рядом:
- Что говоришь? Зачем людей пугаешь? - прошептал он на ухо и громко обратился к остальным: - Кырымен, нет, не гиркычавылин. Просто обыкновенный лахтак, только-старый очень. У него шерсть вся вылезла, плохо, холодно в воде, вот и не ушел от нас, - лихорадочно, с дрожью в голосе объяснял Оо. - Наверно, еще и больной… - пытался убедить он сам себя. - Я видел и нерп таких, без шерсти, со шкурой, похожей на мандарку. Не будем его свежевать… Ракылькыль, ну его! - успокоился Оо и махнул Эрмену, чтобы запускал мотор.
Но плохо стало на душе у людей, неприятный осадок остался у каждого. Неловко чувствовал себя Ако, испуган был Рультын, ругал себя как только мог Тэюнкеу. А Вакат все еще наблюдал в бинокль за убитым зверем, от которого быстро удалялся вельбот. Все были поглощены своими мыслями. Гиункеу сидел с опущенной головой. Его плечи вздрагивали, губы что-то шептали. Не в себе был и Оо: все же сильна еще вера в водяного человека, много ходило о нем страшных легенд.
По рассказам "очевидцев", гиркычавылина заставали лежащим на льду вместе с нерпами или лахтаками, но всегда немного в сторонке. Или же видели, как он выныривал торчком в разводье, высунувшись по плечи из воды. Взгляд его был пронзительным и направлен прямо на охотника. В него стрелять не решались. Обычно охотник бросал ружье и в страхе убегал без оглядки.
Оо тоже был суеверен. Но все-таки время от времени раздумывал над непонятными явлениями и, случалось, находил разумные объяснения.
"Этот-то, этот-то совсем голый, без рук, без ног… - мучительно размышлял старик. - Но почему его морда так похожа на лицо человека?.."
Если бы не возглас Гиункеу, неожиданно раздавшийся в напряженной тишине, когда все на секунду оцепенели от страха, Оо, может, решился бы подвести вельбот к льдине, чтобы рассмотреть лахтака, но люди были уже напуганы, и лучше спокойно вести вельбот дальше.
Вельбот шел вдоль кромки злополучного поля. Резкий порывистый ветер дул по носу с левою берега. Стало подкидывать вельбот, волны перехлестывали через борта. С левой стороны поставили брезентовый набортник, но брызги все равно залетали в лодку. Охотники натянули дождевики - уккенчи, сшитые из моржовых кишок. Хороший ход, чистая вода немного успокоили Оо.
- Земля! Земля! - закричал Эрмен, сидевший лицом к корме.
Оо оглянулся. Между линией горизонта и облаками, быстро мчавшимися по небу, показался скалистый берег, верхний край которого был закрыт тучами. Оо поднес к глазам бинокль и вгляделся. Ему достаточно было уцепиться хотя бы за какой-нибудь камушек или скалу, чтобы точно определить место.
- Имелин, остров Ратманова, - сказал он, обращаясь к людям. - Правильно идем. Скоро у Нунегнина будем…
V
Вельбот несколько раз пересекал узкие, вытянувшиеся по ветру полосы ледяной каши, оставляя широкий след, который тут же исчезал.
- Опять лед, - указал вперед Тэюнкеу, который пересел к Вакату и в бинокль следил за морем. Обида прошла, он уже смирился со своим положением и вошел в роль рядового охотника.
Льда становилось все больше и больше. Стали попадаться крупные льдины. Вельбот снова запетлял среди них. В одном месте он сбавил ход и сделал несколько кругов, как бы раздумывая, в какую сторону направиться. Дальше лед становился плотнее и казался совершенно непроходимым, но Оо знал, что это только так кажется - в каждом месте есть лазейка. Вдруг прямо по носу показался берег - скалистый, черный мыс с грядой острых камней, похожих на зубья пилы. Мыс круто обрывался к морю. Он был так хорошо знаком охотникам, что все стало ясно: это мыс Пээк, а рядом эскимосский поселок Нунегнин.
- Чымче, близко уже! - обрадованно сообщил Вакат.
- Может, попробуем прямо? - посоветовал Оо.
- Ии, конечно, прямо! - в один голос ответили охотники.
Сначала вельбот шел тихим ходом, а затем пришлось совсем заглушить мотор, приподнять его, чтобы льды не срезали ходовую часть, и идти на веслах.
Надежда дала силы. Охотники отталкивались от льдин короткими веслами и упорно продвигались вперед. Когда приходилось особенно туго, Тэюнкеу и Вакат смело соскакивали на льдины, упирались в них ногами и, напрягаясь изо всех сил, протискивали вельбот.
Оо, чтобы не прорезать тонкие, сантиметровые доски вельбота об острые края льдин, предложил подвести под нос, как пластырь, кусок старой почерневшей моржовой шкуры.
"Я бы никогда не догадался этого сделать", - подумал Тэюнкеу и невольно проникся уважением к Оо.
- То-оо-гок! - командовал Вакат, и охотники рывком продвигали вельбот на один-два метра.
Тэюнкеу видел, как острые углы льдин впивались в шкуру-пластырь, как будто старались продрать ее, но легко соскальзывали, оставляя небольшие царапины.
Измученные, выбились охотники на чистую воду, где тот же ветер гнал небольшие, но бойкие и крутые волны, хлестал брызгами через борта. Но волны не страшны вельботу. Словно пушинка, поднимался он и падал в образовывавшиеся крутые пропасти.
Уже никто не думал о доме - до него далеко. Но всем хотелось скорее почувствовать под ногами землю, будь она галькой, песком или скалами. Была бы лишь тверда и не качалась. "Выспаться бы", - думал каждый.
На третьи сутки беспокойного, напряженного труда и переживаний почти все, за исключением Оо и Эрмена, дремали, положив головы на надутые пых-пыхи.
Спокойно рокотал мотор. За все время он ни разу не чихнул, не остановился и в послушных руках Эрмена исправно работал на всех оборотах. Эрмен любовно прикрыл его плащ-палаткой, защищая от случайных брызг, и приткнулся рядом, обогреваясь у глушителя.
"И кто это придумал такую простую штуку, как ставить мотор в специальный ящик-колодец? - размышлял Эрмен. - Будь сейчас мотор на корме, мы не смогли бы идти: винты все время оголялись бы, повисали в воздухе, мотор работал бы наполовину вхолостую и мог бы от неравномерной нагрузки быстро выйти из строя. Ловко придумано".
Вельбот подкидывало на волнах, вода в колодце чуть приподымалась, похлюпывала, казалось, вот-вот выплеснется через край из ящика. Под равномерный гул мотора и дружелюбное журчание воды в колодце глаза Эрмена слипались, голова нет-нет да и скатывалась на глушитель, но он тут же быстро вскидывал ее: металл был горячим.
Оо, как впаянный, сидел на корме вельбота, крепко держал в руке румпель руля и пристально всматривался вперед. Брызги били в лицо. Ветер ожесточенно рвал на нем дождевик, порывисто полоскал красное полотнище флажка, укрепленного на руле. Уже отчетливо стали вырисовываться очертания береговых скал, в распадках и глубоких ущельях виднелись полосы не растаявшего еще снега.
- Но что это?
Оо резко встал. Впереди опять показалась полоса льда, тянувшегося по всей линии горизонта и уходившего под самый берег.
Старик, не выпуская из рук руля, взял весло и тихо толкнул Эрмена.
- Смотри, - показал он рукой вперед.
Эрмен откинул плащ-палатку и встал. Лицо его морщилось от брызг, после дремоты капли казались холодными, но постепенно лицо привыкло, и он перестал отворачиваться.
- Этки! Плохо! - вздохнул он.
- Сколько у нас бензина?
- Второй бочонок начали. Если идти хорошо, то хватит…
- Коо, - усомнился Оо, - хватит-то хватит, но вот лед опять…
Вельбот вошел в полосу шуги. Волны стихли. Оо уже не присаживался, стоял во весь рост, так как попадались небольшие льдинки, а затем появился паковый лед. Оо стало трудно следить за льдами. Он поднял всех.
VI
Километрах в двух от мыса Пээк, на скалах которого прилепился небольшой эскимосский поселок Нунегнин, вельбот снова попал в клещи.
Уже виднелись домики и яранги поселка, белые пятнышки вельботов у подножия горы, но пробиться к берегу не давал лед. Он сплошной массой плотно прижимался к скалам и под напором ветра и течения несся в открытое море.
Не было возможности и обойти мыс, чтобы укрыться у скал с заветренной стороны. Лед несло двумя широкими потоками: один поток прижимался к берегу, где льды торосились, наползали друг на друга; другой уходил в море, и льдины расходились. Между ними образовалась неширокая полоса чистой воды, которая клином тянулась на север. По этой полынье и шел вельбот, все время держась на траверсе мыса Пээк. Мотор еле справлялся с силой ветра и течения. Чтобы уменьшить парусность, сняли набортники. Волны хлестали в вельбот. Гиункеу откачивал деревянной помпой воду.
В одном месте охотники встретили более разреженный лед и сумели проскочить километров на пять вперед. Они уже было завернули за второй мыс, как снова столкнулись с непроходимой стеной льдов. Льды скрежетали, напирали друг на друга, готовые уничтожить все, что встречалось на пути. И здесь люди чуть было не допустили ошибку, согласившись с мнением Гиункеу.
Гиункеу предложил покинуть вельбот и пешком по льдинам добираться до берега. Для чукотских зверобоев такое передвижение по льдам не представляет большой трудности и не считается опасным. Все было согласились, но Оо резко возразил Гиункеу.
- Кейэве тенчимгуркин? Правильно ли ты думаешь? Мы кое-как успеваем идти на моторе, а ты хочешь пешком. Не пройдем и полпути, как нас вынесет в море… в открытое море… Кырым! Нет! Вельбот бросать нельзя! Нельзя, понял? Это тебе не байдара, которую можно тащить на себе! Вельбот - наш помощник, спасение! - убеждал Оо.
Крик был властным, все притихли: стала ясной нелепость предложения Гиункеу. Но Гиункеу не сдавался:
- Настоящий охотник должен дойти до берега. Только сильный может жить! Это закон жизни, - упорствовал Гиункеу.
- Ты все по-старому думаешь, - обрезал его Оо.
- Пусть, я один пойду, - и Гиункеу встал.
Все растерялись от неожиданности. Гиункеу вытаскивал из-под брезентового набортника охотничью палку с железным наконечником и уже хотел было перешагнуть через борт.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не новая опасность. На вельбот надвигалась огромная торосистая льдина.
- Вай-вай! Вот-вот! - уперся длинным веслом Тэюнкеу.
Но было поздно. Высокий карниз льдины навис над охотниками, заслонив небо. Он заставил Гиункеу пригнуться, невольно сесть на место. Вдруг весло Тэюнкеу не выдержало, треснуло и сломалось. Все оцепенели, ссутулились, вобрали в себя головы, и ждали, что вот-вот ледяная гора обрушится на них. Карниз словно застыл над ними. И тут Оо увидел, что льдина подводной частью уперлась в другую, что она больше не движется.
- Мэрынрэкэй! Потихоньку! - прошептал Оо и первый стал осторожно отталкиваться длинным веслом.
Вельбот сдвинулся. Под ним виднелась изъеденная водой синяя глыба льда, но глубина была достаточной. Осторожно, кто веслами, кто просто руками, стали выталкивать вельбот из ловушки. И только оказавшись на свободе, все облегченно вздохнули.
VII
Несколько раз люди делали попытку пробиться к берегу. Охотники соскакивали на льдины, упирались в них ногами, отталкивали их и кое-как протискивали вельбот между ними.
Ако и Тэюнкеу с отчаянной решимостью перепрыгивали с льдины на льдину, которые под их тяжестью сразу же погружались в воду. Они ухитрялись заходить метров на двадцать вперед и расталкивали льды пешнями, рискуя каждую секунду оказаться в воде. Но льдины тут же снова смыкались, словно их стягивало магнитом.
Разгоряченные, потные люди не теряли надежду. Вельботу иногда удавалось пройти с полкилометра к берегу, но встречным течением и ветром его относило обратно.
Льды крепко держали вельбот в плену. С берега видели его. Иногда вверх взлетали красные ракеты. Но охотникам было невдомек, что, пробейся они через полосу льда не к берегу, а в сторону моря, без труда бы выбрались на галечную косу у скал, обойдя скопление льдов мористее. Горизонт для них был слишком низок, им не было видно, что происходило за этой небольшой полосой льдов, и они не могли понять сигналов с берега… И как ни изворачивался Оо, как ни пытались охотники выбраться из ловушки, вельбот пронесло мимо мыса и вынесло в открытое море.