– Да, – тихо, сам себе говорил Кузьмич, – и самое главное не забыть. Он достал заветную коробочку, развернул, чтобы проверить: марганцовка герметично упакована, глицерин – полный флакончик. Сколько раз эта незатейливая смесь помогала ему, развести костёр, казалось, в немыслимых условиях. Он завернул тщательно в целлофан и положил в нагрудный карман охотничьей жилетки. "Место занимает мало, а пользы много. Что ещё? Бензин залил, масло тоже с собой взял, только бы "старушка" не подкачала, аккумулятор новый, в радиаторе антифриз, на колёсах цепи", – продумывал Кузьмич, глядя в телевизор.
Чайник закипел. Он намазал хлеб пахучим земляничным вареньем и теперь пил чай маленькими глотками. По дверной ручке постучали.
– Бакс пришёл, – сказал он вслух, улыбнулся и пошёл открывать дверь, – вот ведь, научился стучаться, бродяга. Кот зашел и сразу направился к холодильнику. – Ишь ты, гулёна, знает, где еда. Кузьмич накормил его, дал так же Гавриле, завёл будильник и выключил свет. Посмотрев ещё чуть – чуть телевизор, лёг спать.
Проснулся Кузьмич минут за двадцать до того, как зазвенел будильник. Наскоро перекусив, пошел к машине. Выехал на середину двора. За ним следом везде ходила Альма. Он отвёл её к будке и посадил на цепь, приговаривая:
– Нельзя, моя хорошая, нельзя. Ты тут посиди немного. Понимаешь, это волки! А ты будешь для них любимым лакомством. Они собачек ох как любят! Валентина придёт утром – отвяжет тебя. Альма слегка вильнула хвостом.
– Ну и ладненько.
Около забора послышались шаги, затем его не громко позвали. Кузьмич подошел к воротам: там стояли в полной экипировке Матюхины и дед Василий.
– Заходите. Пошли к машине складывать ваши рюкзаки. Иван, снегоступы давай крепи вверху, на багажнике. Дед, подай ему туда полозья. Крепите только хорошо. Вот ещё две лопаты туда же. Ружья с собой в кабину.
После того как наконец всё уложили, стояли молча и смотрели на машину.
– Ну чего, как на похоронах, садитесь, посидим на дорожку, покурим, – предложил Кузьмич.
Все дружно полезли по карманам за сигаретами. Курили опять-таки молча.
Кузьмич про себя заметил: "Как-то охота начинается… Не к добру это". А вслух, сказал:
– Ну что, по коням?
Глава третья
Разогрев машину, они, наконец, выехали. Минут через двадцать дед заёрзал и, пытаясь, наверное, разрядить тишину, начал:
– Так, это… Случай был со мной недавно. Пошёл я как-то…
– Знаем мы все твои случаи, – буркнул на него Иван.
– Так, это… Я хотел. А то сидите, все молчите. Как-то не по себе.
Машина ехала пока ещё по большой дороге. Матюхины дремали на заднем сиденье, дед рядом с Кузьмичём боролся со сном, сонно поглядывая периодически в окно. Через четыре часа свернули на просёлочную дорогу. Снега было много. Машина теперь ехала не спеша, буксуя в снегу. Видимо, задремав чуток, Кузьмич проснулся от резкого толчка.
– В сугроб всё-таки въехали! – сказал он в сердцах. – Тьфу ты! – Он вылез из машины.
Дед, качая головой, охал, оглядываясь, Матюхины проснулись, вылезли тоже.
– Давай, Кузьмич, колёсами до упора повращай – и задний ход сразу, – подсказывал Иван.
Кузьмич попробовал – колёса крутились, а машина была на месте.
– Нет, на сугробе конкретно повисли, ничего не получается.
Из машины вылез, наконец, дед Василий.
– Копайте под колёсами, – обратился Кузьмич к Ивану и Прохору, а я пойду за сучьями, Пошли, дед, со мной.
Матюхины хорошо подкопали под машиной, Кузьмич с дедом нарубили и натаскали хвороста. Теперь они подкладывали сучья, ставили домкрат, поднимали, подкладывали опять. И так каждое колесо. Возились так, наверно, часа четыре. Наконец машина выехала. Все облегчённо вздохнули и оглянулись на то место, где они только что потеряли столько времени. Часа через два выехали на небольшую поляну. День зимой очень короток. Солнце уже садилось, и надо было готовиться к ночлегу.
– Ну, что, – оглянулся Кузьмич, – ночевать, думаю, будем в машине, пока она есть. А теперь пошли что-нибудь горяченькое приготовим.
– Да, уж, а то кишки совсем свело, – сказал Иван.
– Давайте дерзайте, там, в багажнике топор и небольшая пила, возьмите.
Матюхины отправились за хворостом для костра.
– А мы место расчистим пока с дедом.
Уже через некоторое время костер горел.
В котелок была набросана почищенная дедом картошка, собиравшаяся уже почти закипеть.
Вдруг Иван крикнул:
– Лиса! Вон лиса! – он показал в сторону ельника и рванулся было к машине за ружьём
– Так, это… Далеко ведь, не трать патроны! – крикнул ему дед.
Иван отложил ружьё.
– Ох, и хитрая бестия! Как-то случай у меня был, – продолжил дед.
– Знаем, – начал, было, Прохор.
Но его ткнул локтём Кузьмич, улыбаясь, прищурившись.
– Давай, дед, свой случай, всё равно сидеть ждать пока сварится:
– Так, это… Охотился я как-то на зайца. Земля была припорошена первым снегом. Следы читались легко. Поднял с лёжки зайца. Расстояние было на пределе, но успел выстрелить. Заяц дёрнулся и скрылся. Дойдя до его следа, заметил капли крови… Понимаю, что раненый далеко не убежит, пошёл по следу. Через несколько метров увидел рядом лисий след. Какое-то время шли они рядом, затем заячий след пропал. Вот те раз! – подумал я, – утащила что ли? Но как? Ноша для лисы тяжеловата будет. Съела? Могла, конечно, но не так быстро и не целиком же она его проглотила?
В котелок добавили тушенку – запах пошёл отменный.
– Ну-ну, что дальше?
– Так, это, я и говорю, должны же остаться какие-нибудь объедки? А их нет. Огляделся, смотрю небольшие участки земли, не покрытые снегом. Лиса явно зачем-то копалась. Стал ворошить листву сломанной веткой и нашёл!
– Кого? – не выдержал Прохор.
– Кого-кого? Зайца своего. А что получилось? Она настигла раненого зайца, и, понимая, что я иду следом, припрятала добычу. Думала, я не замечу, пройду мимо, а она потом заберёт.
– Да-а-а, этот зверь с большой смекалкой. Так, это ещё не всё.
– Ну-ну, ободряюще и с интересом похлопал его Иван.
– Так, это… Я думаю, заяц уже никуда не убежит, а вот эту плутовку подстеречь край как захотелось. Оставил зайца там же, листвой прикрыл: Ты хитра, а я хитрее. Спрятался, жду. Все подходы просматриваются хорошо. Часа полтора ждал, а ведь не май месяц. Терпение иссякло, забрал зайца и пошёл. И вот тут-то я ещё раз удивился, когда оглянулся: на противоположной стороне сидела лиса. Представляете? Зашла с тыла и ждала, плутовка, когда я, наконец, уйду. Единственно меня тогда утешало, что когда она придёт к тому месту, то там будет пусто.
– Да. Я много слышал всякого про них!.. А, чего ты не рассказывал об этом? – спросил Кузьмич.
– Так, это… Вы же сразу на меня махаете: мол, молчи, знаем мы всё.
Горячий суп разлили по тарелкам, накрошив туда сухарей. И теперь все с аппетитом хлебали, обжигаясь и швыркая носами.
– Н-е-е-т! Дома такой вкуснятины никогда не будет, как бы ни приготовила Катерина. А она у меня отменно готовит.
– Да уж! Вот ради этого стоит уходить из дома, – поддержал его дед и достал самогонку. – Так, это… по маленькой? А? За охоту!? Святое дело?!
– Ладно, дед, разливай, своё поило, – сказал Кузьмич.
Все сразу оживились, закурили. Кузьмич не курил, как-то ему не хотелось.
Рассказы потекли один за другим. Постепенно костёр стал угасать, и все перебрались в машину. Ночь коротали, постоянно просыпаясь от холода, прогревали двигатель, в салоне чуть теплело, проваливались в дремоту и вновь просыпались. И лишь утром поняли, что задняя дверца была приоткрыта.
– Был бы мороз посильнее, – бурчал дед, – всё могло бы кончиться по-другому.
Не стали выяснять, кто дверцу не закрыл. Салон прогрели и заснули, наконец, на пару часов спокойным сном. Утром, выйдя из машины, стали разминаться. Затем разожгли по новой огонь, разогрели замерзший вчерашний суп, вскипятили чай. Основательно подкрепившись, поехали. Каждый сейчас жаловался на то, как он плохо спал. Проехав так ещё часа четыре, они буксовали еще не раз. Наконец, машина конкретно увязла в снегу. И стало понятно, что дальше расчищать снег нет смысла. Весь его не расчистишь. И поэтому им придётся идти своим ходом. Кузьмич долго стоял и глядел на лес, затем вздохнул:
– В принципе, тут недалеко, думаю, до темноты успеем. Давайте по-быстренькому перекусываем на ходу. Руки в ноги и вперёд.
– Чайку бы, – предложил Прохор.
– На чай надо время, пока хворост соберём, пока разожжем. Некогда чаи распивать, к вечеру не успеем дойти. Иван, Прохор, снимайте приваду, привязывайте её к полозьям. Я пойду, осмотрюсь. А вы собирайтесь.
Все возились, одновременно что-то жуя. Наконец собрались. Теперь стояли и ждали Кузьмича. Тот пошёл в лес оглядеться. Пройдя примерно с километр, он заметил следы рыси. Та явно кружила вокруг, пока они спали. Пройдя немного по следу, увидел невдалеке небольшое движение. Вскинул ружьё, присмотрелся. На него из леса смотрела рысь, на шее у неё был красный ошейник. Это была его Берта.
Кузьмич огляделся и тихо позвал:
– Берта, Берта, иди ко мне. – Он похлопал себя по коленке: – Берта, ко мне!
Он пошёл к ней, продолжая тихо звать. Та напряжённо глядела в его сторону. Затем, подпустив метров на двадцать, резко развернулась и большими прыжками ушла в лес.
– Что же ты тут делаешь? Как же ты меня нашла? Или случайно встретились? Вот не думал… – говорил сам себе Кузьмич. – Не дай бог, убьют. Ведь не расскажешь всем, что она ручная. Почему же ко мне не подошла? Только бы мои напарнички её не увидели. А ведь узнала!
Он развернулся и пошёл к машине. К нему навстречу бежал дед:
– Там везде следы рыси!
Кузьмич, делая безразличный вид, ответил:
– Ну и что?
– Так, это… Она туточки кружила всю ночь.
– Дед, ты сюда за рысью охотиться приехал, или ты её боишься? Ты определись!
– Так, это…
– Так, это, так это, – передразнил его Кузьмич, – Ну что, собрались? Тогда пошли.
Кузьмич шёл впереди, за ним дед Василий, дальше тащили полозья Иван и Прохор. Последние тихо переговаривались, о чём, не слышно, но то, что не довольны они были, явно чувствовалось. Кузьмич оглядывал лес, ему очень не хотелось, чтобы увидели его Берту. Шли долго, останавливаясь, немного передыхая. Дед, наконец, не выдержал:
– Кузьмич, ты это… давай привал. Надо перекусить что-нибудь горячего. Да и Матюхины что-то поотстали.
Они остановились, пошли рубить ветки и собирать хворост. Через минут пятнадцать подтянулись Матюхины. Разожгли костёр, вскипятили чаю, разогрели консервы. Подкрепились хорошенько.
– Вы пока отдыхайте, а я пойду, посмотрю, – сказал Кузьмич.
Пройдя с полчаса, увидел волчьи следы.
"Вот это удача!" Он направился обратно:
– Ну, что, – подойдя к деду и глядя на Матюхиных, спросил, – отдохнули? Там волчьи следы. Пошли. Думаю, немного осталось. Собрались, пошли. Подул слегка ветер, пошел снег. Кузьмич оглянулся. Матюхины явно тормозили, а надо было торопиться. Следы заметёт, и потеряется след. Он оглянулся на деда:
– Ну, дед, ты молодец, хорошо идёшь, не в пример этим Матюхиным. Зря я на тебя тогда наехал.
– Так, это… Тут нужен навык, ходить на этих снегоступах. Давай их подождём.
Они остановились, глядя, как те еле виднелись за идущим снегом.
– Следы заметёт! Потом иди туда не знаю куда, – сказал озабоченно Кузьмич, глядя на приближающихся Ивана и Прохора.
– Должны быть где-то уже рядом.
– Кто? – не понял дед.
– Кто-кто – волки. Они сейчас на днёвке. Где-нибудь на опушке спят. Ты дождись их – он кивнул в сторону Матюхиных, а я пойду. По следам догоните.
Глава четвёртая
Пройдя метров сто, заметил крупные припорошенные снегом следы, вернее, их очертания. Кузьмич шел тихонько. Взглянул под шатёр густой ели и увидел чёткие отпечатки крупных лап. Замер, как вкопанный. Смотрит, а там рыжие кочки, и, как одна, округлённые. Всмотрелся: так это же волки!!! Кузьмич оглянулся, дед и Матюхины постепенно приближались. Он поднял руку вверх, пытаясь им объяснить, что он нашёл волков. Те встали. Затем скрестил руки и показал налево и направо. Матюхины бросили приваду и рассыпались вместе с дедом в цепь. Стали тихо приближаться. Кузьмич разглядывал "кочки" волков: ближайший крупный волк, за ним, лежит другой, поменьше. Чуть дальше – ещё три волка, а за ними в стороне, как копна, лежит здоровенный волчина. Несколько секунд Кузьмич стоял, как заворожённый. Краем глаза видел уже поодаль, слева, Ивана, справа – подошедшего Прохора, где-то там должен быть дед. Решил, наконец, стрелять ближнего, а затем лежащего рядом. Выстрелил под лопатку по первому волку, в одно мгновение перевёл стволы чуть правее и выстрелил под лопатку второму вскочившему волку. Стреляные волки лежали неподвижно, а другие, не поняв, откуда идёт опасность, бросились бежать прямо в сторону стрелявшего. Кузьмич в этот момент не на шутку струхнул. И было от чего, ибо впереди нёсся на мах здоровенный волчина, за ним, один за другим, ещё два волка, а чуть сбоку скачет четвёртый. Хоть и был испуг, но в какой-то момент понял: волки в панике и не видят ничего, а поэтому бегут прямо на него. Вот они уже рядом, вот проскакивают мимо. Стрелять бы!!! Наконец, опомнившись, Кузьмич пустил заряд картечи в последнего волка, и… всех остальных скрыл густой подлесок. Тут же услышал выстрелы слева и справа. В следующее мгновение шагах в сорока, раскидывая снег между кочек, вырвался ещё один волк, и со всех ног, как очумелый, нёсся прямо на Прохора, который стоял далеко от всех остальных. Волк явно не замечал человека. Вот что значит белый костюм зимой. Подпустив метров на пятнадцать, Прохор нажал на спусковой крючок – выстрела нет. Переводит палец на второй крючок и видит: волк, наконец, его замечает. Свежевыпавший снег не задерживает движения, хотя из-под лап летели его фонтаны. Волк – это был Акила, по инерции катился прямо в ноги человека и ничего не мог сделать! В его глазах дикий ужас! Уши прижаты, шерсть дыбом от загривка до хвоста! Прохор слышал уже, как тот не по-волчьи громко сопит, пасть открыта и слышались какие-то утробные звуки. Не "доехав" до него шагов пять, Акила, наконец, справился кое-как с инерцией и страхом, боком скользя и буксуя лапами, стал отворачивать вправо. В этот момент с боку на Прохора, как молния, налетела Веста. Случилось всё очень быстро, никто даже и не заметил ничего. Её зубы быстро лязгнули по горлу человека – и всё!!! Теперь Веста и Акила мчались что есть духу. Впереди была свобода, а позади смерть. Смерть их детей, смерть их стаи. Их дети погибли под выстрелами охотников, которым была безразлична их жизнь. Теперь они неслись так быстро, насколько могли, затравленно оглядываясь. Если бы они могли спросить, они бы обязательно спросили:
– ПОЧЕМУ?! ЗА ЧТО?! Они жили тут далеко-далеко, никому не мешая!..
Через час к ним присоединилась их дочь Мия. Видно было, что она нашла их, добравшись из последних сил. Всё тело её было в крови, из шеи очень сильно лилась кровь. Она обессилено легла около лап своей матери. Веста и Акила стали осторожно и аккуратно зализывать ей раны. Мия тихо судорожно скулила. Она попыталась, наверно, последний раз, лизнуть мать, но язык так и повис на её окровавленной морде. Веста тут же отпрянула. Она почувствовали, что к её дочери пришла СМЕРТЬ. Веста и Акила теперь стояли и глубоко, судорожно дышали. По их мордам катились слёзы. Веста отошла и завыла, к ней присоединился Акила. В их вое были хриповатые нотки отчаяния и одиночества. Повыв так еще минут десять, Веста оскалилась. Акила сразу понял: за свою дочь, умершую у них на глазах, за всех своих детей, за свою стаю – надо отомстить!!!
Глава пятая
Кузьмич и дед собирали убитых волков. К ним присоединился, наконец, Иван:
– Ну, и сколько всего настреляли?
– Восьмерых собрали. Восемь на семьсот, это сколько будет?
– Думаю, двое ушли, – говорил Кузьмич, не обращая на арифметические подсчёты деда. – Давай, Иван, присоединяйся, надо шкуры с них содрать. Чтобы было что предъявлять. Где твой Прохор?
– Куда он денется? Сейчас подойдёт.
Шкуры серых хищников уже лежали на полозьях. Привада не пригодилась, её скинули в снег со словами:
– Сожрут.
– Куда твой Прохор, Иван, конкретно делся?
Стали икать, кричать. Наконец, его нашли лежащего в сугробе. Когда перевернули – содрогнулись: Прохор был мёртв. Он лежал с перегрызанным горлом.
Иван закричал, тряся безжизненное тело своего сына.
Кузьмич зачем-то тихо сказал, себе под нос:
– С мечом пришёл от меча и погиб.
– Ты это к чему? – так же тихо спросил у него дед.
– Да так, ни к чему.
Дед посмотрел на Кузьмича долгим проницательным взглядом, как бы пытаясь разгадать его слова. При этом оглянулся по сторонам и сказал:
– Так, это… Давайте потихоньку будем уходить. А?
На полозья вместе со шкурами волков положили безжизненное тело Прохора.
Начинало уже темнеть.
– Нужен привал, – сказал Кузьмич.
Иван сел на полозья рядом с телом сына. Было понятно, что костёр и всё остальное лежало на Кузьмиче и на деде. Чувствовалось, что мороз начинал крепчать. Они развели пока простой костёр, чтобы приготовить еду. Пока дед готовил её, Кузьмич начал строить бивак вокруг костра. Он собирал мох, который очень хорошо держит тепло. Сверху ложил лапник. Он знал, что лучше всего лапник – это еловый. Земля, прогретая костром, будет долго отдавать тепло. Чем больше тёплого воздуха в "перине", тем теплее спать. Поели. Выпили за упокой Прохора. И легли отдыхать.
Глава шестая
Веста и Акила нетерпеливо ходили вокруг лагеря, где расположились люди. Они наблюдали и выжидали момента. Веста нетерпеливо скалила зубы, Акила вглядывался туда, где горел костёр. Наконец увидели, что один человек отделился от костра. Они резко бросились в этом направлении.
Иван, отойдя недалеко по нужде, стоял и совершал то, зачем, пришёл. Веста как, молния. налетела на этого человека, и, резанув его клыками по горлу, скрылась в ночи.
Наутро, проснувшись, Кузьмич и дед обнаружили невдалеке от почти истлевшего костра окоченевший труп Ивана. Кузьмич стоял около трупа и говорил, обращаясь к деду:
– Это не последняя жертва. От нас ушла волчица, небезызвестная тебе, дед.
– Что ты имеешь в виду?
– То и имею! Это ты у неё когда-то весь выводок унёс. А сейчас мы её ещё лишили всей стаи. И я думаю, она решила мстить за всю боль, которую мы ей причинили.
– Так, это… Они же не нападают на человека…
– Это ты мне говоришь? Или себя пытаешься в этом убедить?
– Ну, так это…
– Так это, так это… Давай, помогай грузить Ивана на полозья, рядом с Прохором. А дальше будь, что будет.
– Ты это, что имеешь в виду, "будь, что будет"?
– То и имею. Чего ты всё спрашиваешь?
Дед, ни на что, уже не надеясь, взял ружьё наизготовку, и стал в паническом страхе, не обращая на Кузьмича внимания, крутиться во все стороны.
Кузьмич, вздохнул, и, облокотившись о ствол сосны, сел на корточки, наблюдая его панику. У него была полнейшая апатия, и не было никаких сил утешать его. Он закрыл глаза…