Видеозапись начиналась с того, что камера смотрела в потолок. Потом в кадре появлялось мужское лицо. Очень странное лицо. У лица были большие выразительные глаза под аккуратной прической, здоровенный мясистый нос и тонкие ярко-красные губы. Все эти черты были словно наклеены на четкий розовый овал. Рядом с лицом висела надпись - "Доктор Борис Семеш". Дима нахмурился и понял, что лицо ему знакомо - это был тот самый врач, что снимал с него томограмму. Вот только картинка выглядела вовсе не как его фотография, а скорее как злобный шарж.
- А… - сказал, начиная понимать, Дима, - а говорили, не как вид из глаз.
Вирджил ничего не ответил, только хмыкнул. Прокрутил видеозапись где-то до половины. Снова хмыкнул и откинулся на спинку стула. Теперь видеозапись изображала какой-то темный коридор и стоящего в нем человека. Лицо человека опять было похоже на карикатуру - еще более злобную, чем в случае с доктором, одет человек был во что-то неопределенно-серое. Стена сзади тоже была серого цвета, на ней Дима с удивлением увидел несколько надписей, - "желтый металлический сайдинг", - в паре мест, - "вмятина", - в одном месте, - "грязное пятно". Рядом с человеком висела надпись "Миша майор милиции Федосов".
- Эта чья запись? - спросил Дима негромко, но тут, заставив его вздрогнуть, из динамиков зазвучал знакомый голос:
- Миша, ты меня прости, но это звучит, как полный бред.
Федосов нарисовано улыбнулся и ответил:
- Помнишь, как говорил Шерлок Холмс? Если…
- Помню-помню, - перебил его Барон. Изображение майора вдруг рывком придвинулось. По низу экрана пробежали какие-то надписи, из динамиков прозвучал сдавленный всхлип.
- Прости, Миша, - сказал голос Барона, потом исказившееся лицо Федосова сползло вниз. "Камера" отодвинулась. Майор лежал на черном полу с надписью "асфальт" и на его сером плаще расплывалось красное пятно.
- Это что же? - потрясенно сказал Дима, - он… убил?
Вирджил ничего не ответил, но Дима и не ждал ответа, продолжая расширившимися глазами следить за происходящим на экране. Там мелькали ступеньки лестницы - человек поднимался наверх, к свету. "Переход", - сообразил Дима, - "а это, видимо остановка…о!". К остановке подъехал троллейбус - почти как из компьютерной игрушки. Была на нем реклама "Колдрекса", покрытая нарочитым налетом грязи, у него был номер "10" и за плоским стеклом сидел нарисованный усатый водитель. Рядом с яркой надписью "колдрекс" значилось - "мелкий текст". А за троллейбусом текла река машин. Неопределенно-бесформенные, некоторые из них вдруг периодически обретали цвет и превращались в машину знакомой марки, некоторые так и оставались серыми. Из открывшихся дверей вышло неопределенное количество неопределенных людей, по экрану опять пробежали надписи, после чего камера прыгнула внутрь троллейбуса.
- А почему все такое странное? - спросил Дима, не отрывая взгляда от экрана. Там в это время Барон залезал в телефонную книжку знакомого Диме телефона. Вот "Нокия" выглядела почти как фотография - детально и четко - вплоть до потертостей на клавиатуре и царапин на экране.
- Мозг - очень сложная штука, - отозвался Вирджил, - он не запоминает картинку попиксельно, как фотоаппарат. Он раскладывает все на объекты и сохраняет картинку как набор ссылок на эти объекты. Многое зависит еще от того, внимателен в этот момент человек или рассеян, смотрит на какой-то отдельный объект или просто перед собой, ну и так далее. Поэтому предметы, на которые человек обратил внимание, запомнятся более-менее подробно, а некоторые…
Барон в это время звонил абоненту по имени "3". Увидев это, Дима слегка вздрогнул и скосил взгляд на Вирджила - не заметил ли он Димину реакцию. Но Вирджил молча смотрел в экран.
- День добрый, - сказал голос Барона, - проблема с газетой решена.
- Понятно, - отозвался другой голос, - и каким же образом она решена?
- Виктор, - сказал Барон, - если тебе так хочется, завтра сам посмотришь.
- Да и так догадываюсь, - голос Виктора выражал сильное недовольство, - я, тебе что приказал? Не убивать!
- Другого варианта не было, - сказал Барон желчно, - и - мы еще не победили. Поэтому приказывать тебе пока рановато.
- Мне это не нравится, - после некоторого молчания сказал голос, потом зазвучали короткие гудки.
Дима несмело потянулся к мышке.
- Можно? - спросил он.
- Пожалуйста, - Вирджил убрал свою руку. Дима остановил видеозапись и чуть-чуть отмотал назад.
- Что это за надписи?
- Которые?
- Все.
- Я же говорил, мозг хранит все ссылками и образами. Зачастую - словами. Эти надписи - просто обозначения объектов за окном. Оператор сейчас занят разговором и почти не обращает внимания на происходящее вокруг, поэтому четких образов нет. Эти надписи - ссылки на тех, кого оператор в этот момент не видит, но отслеживает. "Вроде контролер, мужик с черной сумкой" Вот эта надпись - "Андрей чистый третий" - это ссылка оператора на того, чей голос мы слышим из телефона.
- Оператор? - перебил Дима.
- Жаргон, - пояснил Вирджил, - имеется в виду, конечно же, тот, чью запись мы смотрим.
- Что значит "чистый третий".
- Ссылка. Понимаешь, то, что ты видишь - не копия той записи, что хранится в мозгу, а результат ее расшифровки. "Андрей чистый третий" - означает, скорее всего, третьего координатора Андрея Бесчестных. Поверхностное сканирование не отслеживает глубокие ссылки, но это, при желании можно сделать специально, тогда ссылка будет развернута и мы увидим всю информацию, которую оператор помнит по этой ссылке. У нас это называется "Досье".
- А это?
- Это мысли оператора. То, что здесь по низу проскакивает - ощущения, фоновые мысли, ассоциации.
- Понятно, - Дима вздохнул и посмотрел на Вирджила. Наверное, будь эта запись больше похожа на видео, а не на помесь дешевого мультфильма с дешевой компьютерной игрой, она произвела бы большее впечатление. А так - Дима никак не мог отделаться от впечатления, что его разыгрывают.
- Он убил майора милиции? Зачем?
- Майор пронюхал про Машину. Можешь сам послушать - там, чуть раньше.
- И ему за это ничего не будет?
Вирджил молча пожал плечами. Дима вздохнул:
- Ну, нормально. А мне вы это зачем показали? А вдруг Барон узнает, что я это смотрел?
Вирджил хмыкнул.
- И что? Ничего тайного, помнишь? Эти файлы тут для того и лежат, чтобы их каждый мог смотреть.
Лукшин поежился.
- А я разве…
- Ну, - Вирджил поморщился, - не совсем, конечно. Ты еще вроде как не допущен, но ничего страшного в этом нет. Довольно скоро просмотр записей будет одной из твоих обязанностей. А конкретно эту запись я тебе показал, чтобы ты сделал себе некоторые выводы.
Дима задумался. А вот интересно…
- Кстати, - сказал он, стараясь говорить равнодушно, - а ведь Барон - не похож на "чистого".
- Ага, - кивнул Вирджил.
- Но он же начальник? Или нет? Ничего не понимаю, - Дима обхватил голову, - или он просто киллер?
- Мы еще не победили, - мягко сказал Вирджил, - и если поставить "чистых" у руля сейчас, то победить мы в принципе не сможем. Потому что "чистые" - альтруисты и человеколюбы, а противостоят нам "гнилые", для которых единственная человеческая жизнь, представляющая ценность - их собственная. Управление сейчас осуществляет совет координаторов - десятеро "чистых". Но есть еще несколько человек, чья задача - привести этот совет в кремль, поставить у руля и запустить механизм управления. Любыми средствами.
- Он врет, - убежденно сказал Дима, - так он и пойдет картошку сажать, когда вы победите. Да ни за что!
Лукшин не пояснял, кого он имеет в виду, но Вирджил догадался.
- Если и врет - то самому себе - тоже. Мысли в записи также сохраняются. И все люди его уровня обязаны проходить ежедневную просветку. Если кто-нибудь из них использует свою власть в личных целях, то… - Вирджил демонстративно провел пальцем по шее… - В принципе, Барон мог привлечь для акции какого-нибудь исполнителя рангом пониже, но во-первых, чем длиннее цепочка, тем выше риск, а во-вторых - чего такого-то?.
Дима резко выдохнул и удивленно покачал головой.
- Дичь какая-то. Средневековье. Чтобы человек высокого положения сам…
- А что тебя удивляет? Думаешь, никто из тех, кто сидел и сидит в высоких кабинетах, никогда не убивал людей? Не поднимал трубку и не говорил, что, к примеру, Иванов Иван Иваныч, очень ему мешает и надо с этим что-то делать? Или, по-твоему, это не убийство?
Дима пожал плечами.
- Ну так… цивилизованнее, что ли…
Вирджил невесело засмеялся.
- Цивилизованнее? Ну, скажешь… Хотя, в чем-то ты прав. Для западной модели цивилизации, утверждающей, что купить можно все - данное явление довольно характерно. Действительно, зачем самому марать руки, когда смерть ненужного человека можно просто купить, и - чаще всего - остаться безнаказанным. Но тебе не кажется, что это характеризуют цивилизацию не с лучшей стороны?
- Мне вообще не кажется цивилизованным - убивать людей.
- Согласен. Убивать - нехорошо. Но уж если ты принял решение кого-то убить, то сделай это своими руками. Как минимум, это честнее.
- Да у вас просто рай для маньяков какой-то. Принял решение - прирезал - гуляй дальше. Ему же вон, - Дима кивнул, - ничего не будет.
- Не факт.
- То есть? - Дима насторожился. Очень ему хотелось услышать, что Барон перегнул палку и его сейчас за это… ну, хотя бы посадят.
- Все файлы - в общем доступе. Принципы нашего мироустройства известны всем. Если ты однажды решишь, что чьи-то действия вредят нашему делу, ты вправе принять меры. Как и любой другой член нашего общества.
- Какие… меры? - спросил осторожно Дима.
- Любые, какие сочтешь необходимыми. Вплоть до того, что достать пистолет, пойти и грохнуть… вредителя.
Вирджил посмотрел на экран. "А ведь он его не любит", - подумал Лукшин, - "очень не любит. И совсем не против, что бы кто-нибудь его… грохнул". Вирджил перехватил задумчивый Димин взгляд и подмигнул ему.
- Если те, кто будет смотреть твою запись, согласятся с необходимостью твоих действий, тебе даже слова никто не скажет.
- А если не согласятся?
- Тогда они тоже вправе принять меры.
- Дикий Запад…
Вирджил улыбнулся и кивнул:
- Хорошая аналогия. Минимум государственности, максимум свободы, но и максимум личной ответственности.
- А как быть со… стрелками?
- С кем?
- Ну вот, скажем, понял я, что для пользы дела надо убить… - Дима поколебался, но вслух произносить не стал, а только кивнул в сторону экрана, - так он, небось не захочет! И вообще - он наверняка лучше оружием владеет. Начнет отстреливаться, и… Да и не только меня - вообще любого.
- Ну, у нас все-таки не совсем Дикий Запад. Даже совсем не. В Америке времен ковбоев контрольный механизм практически отсутствовал, предоставляя жителям практически неограниченную свободу. У нас же контрольный механизм присутствует, но он настолько совершенен, что не нуждается в предварительном ограничении свободы личности. Тем не менее, контроль близок к абсолютному, да ты и сам это видишь. Насчет "взять пистолет" это я, конечно же, утрировал. Очень сложно представить ситуацию, в которой подобное решение будет оправдано. У нас как-то не принято убивать друг друга. Обычно есть более эффективные способы. Снизить допуск на уровень принятия решений, сменить область деятельности…
- Угу. А если он не согласится с этим… снижением допуска? Вон, Барону его начальник прямо приказывал не убивать, так ему начхать. Он и на допуск ваш положит с пробором… да еще и того, кто ему допуск снизил - тоже. Положит. Что вы с ним сделаете, если он возьмет и заартачится?
Вирджил, сморщившись, почесал затылок, потом, с заметной неохотой, ответил:
- Все считыватели, - бросил взгляд на Диму, - ну… эти, томографы - снабжены иньектором с ядом. Люди из верхнего круга принятия решений проходят просветку ежедневно и, в принципе, любой из людей этого же круга знает, как привести иньектор в действие.
- Хренасе… - Дима отвесил челюсть.
Вирджил поморщился:
- Ну че ты вытаращился? Никто еще ни разу его не использовал. Этот яд там не как средство уничтожения провинившихся, а как средство сдерживания. И в общем-то, излишнее. Годится только чтобы производить впечатление на неподготовленных людей - вроде тебя. Пойми, у нас нет и быть не может самодуров, себялюбивых тиранов и кровожадных маньяков. Они отсеиваются еще на ранних подступах, потому что скрыть что либо - невозможно.
Дима задумался.
- А если однажды Барон откажется проходить просветку? Или это тоже невозможно?
Вирджил хмыкнул.
- Отчего же. Всякое может случиться. В будущем это будет приводить к поражению в правах, вплоть до статуса не-гражданина, но сейчас… Сейчас мы еще не можем допустить, чтобы некоторая информация дошла до некоторых людей. Это может очень осложнить наши планы. Поэтому, для людей верхнего круга отказ пройти просветку сегодня равносилен самоубийству. Барон - не единственный человек, способный держать оружие, более того - в верхнем круге любой способен воспользоваться оружием по назначению. Помнишь наш разговор, когда я вручил тебе пистолет?
- А если он сбежит? Спрячется?
- Куда?
Вирджил усмехнулся.
- Спрятаться - это вряд ли. От самого себя не спрячешься и за день все концы не обрубишь. Альтернативный вариант - попросить убежища в обмен на информацию, но это тоже ненадежно. Видишь ли, наши нынешние враги аморальны и их всегда можно купить. А честные и неподкупные люди - нам не враги. Два года назад был случай. Схема еще была не отлажена, верхний круг только собирался и в него проникло несколько людей, которым там было не место. И один из них решил всех "сдать". Собрал кучу материалов и направился в ФСБ, благо чекистов он и разрабатывал. Отлично понимая, что нечестный ФСБшник в первую очередь попытается продать его нам - а мы его выкупим за любые деньги - он выбрал честного ФСБшника. Причем - немаленького, аж целого генерала. Представляешь, бывают и честные генералы, оказывается.
Вирджил замолчал. Дима кашлянул.
- И что?
- Через день этот генерал на своем личном "Рено" приехал в наш центральный офис, продемонстрировал лежащего в багажнике связанного предателя и сообщил, что хочет работать с нами. Ты его еще увидишь - один из самых преданных нашему делу людей.
- Ладно… - Дима почесал нос, - еще вот… вчера вы мне говорили, что "чистые" будут управлять, а "порченые" - работать. Ладно, хрен с ним. В принципе, я не против, чтобы мной управляли кристально честные люди… черт побери, да я только рад буду! Но тут выясняется, что управляют не только они. Тот же Барон… да и вы… тоже. И мне вы пистолет дали и объясняете, что я запросто могу… то есть не запросто, но все равно могу… это что же получается? Кто же правит на самом деле?
- Закономерный вопрос. Наличие "порченых" в верхнем круге - вопрос времени. В будущем, их там не останется. Но со всеми уровнями управления так сделать не получится. "Чистых" очень мало. В России их - менее одной десятой процента и это еще очень высокий показатель. Сделать так, чтобы в каждой конторе из трех работников начальником сидел "чистый" - невозможно. Их на управление страной еле хватит. Но это не проблема. Главное, чтобы столпы общества, основные принципы мироустройства - охранялись "чистыми". У нас есть Машина. А в условиях полной информационной открытости любой начинает вести себя как "чистый". Чувствуешь прелесть идеи?
- Не совсем…
- Разумеется, мотивация "чистого" и находящегося под контролем "порченого" различна. "Чистый" искренне стремится улучшить жизнь, а "порченый" стремится к тому, чтобы просветка показала - он тоже трудится на всеобщее благо, по мере своих возможностей, разумеется. Мотивация различна, но внешний результат - почти одинаков. Да, это справедливо только для разумных людей, способных предвидеть последствия своих действий и отвечать за них. Поэтому, когда я говорю "все", я имею в виду людей, подтвердивших свою разумность и получивших статус полноценного гражданина. Разумеется, всегда присутствовал и будет присутствовать некоторый процент людей, неадекватно оценивающих или вообще не оценивающих возможные результаты своих действий. Никто не собирается селить их в резервации или как-то еще ущемлять, но прав у них будет меньше. Фактически, они не смогут принимать участие в принятии сколь-нибудь важных решений.
- Ага… экзамен на зрелость?
- Вроде того. Не сдав этот экзамен, не сможешь занимать сколь-нибудь важные посты, не будешь иметь доступа к оружию, не сможешь выбрать некоторые профессии, сопряженные с риском для окружающих, ну и так далее.
- А я?
- Что - ты?
- Вы мне уже пистолет дали, и вообще. А я никакого экзамена еще… или… Или я его сейчас и сдаю?!
Вирджил усмехнулся.
- И да и нет. Многое еще не отлажено. В том числе и этот - экзамен. Разумеется, он будет отличаться от того, что сейчас принято представлять при слове "экзамен". Наверняка, он будет отличаться от того, через что проходишь ты. В любом случае, он будет идти дольше. Возможно, месяцы. Возможно - еще дольше. Тебя же я тяну в интенсивном темпе и кое-что ты получаешь раньше, чем положено. Но делается это исключительно для ускорения процесса. И, как мне кажется, небезуспешно. Можешь мне поверить, осталось немного. Я почти уверен, что скоро ты вольешься в наш коллектив равноправным его членом.
- А… А все работники… ну, ваших фирм в курсе всего происходящего? И ваших планов?
Вирджил аж руками замахал:
- Да ты что? Ты представляешь, сколько у нас народу работает? Даже если предположить, что все они поголовно готовы принять нашу идею… я тебя уже сколько окучиваю? И не только я. Я даже не знаю, сколько людей и сколько времени конкретно тобой занимались - психологи, аналитики… Ты б хоть подумал, прежде чем спрашивать - это ж просто невозможно!
- А просветку все проходят?
- Ах, вон что тебя волнует, - Вирджил поморщился, - да, все. Но нечасто - в основном раз в полгода, а то и реже. Да и записи большинства даже не расшифровываются - только сохраняются и всё. Периодически просматриваются записи только тех работников, которые могут случайно узнать что-нибудь лишнее, - развел руками, - понимаю, выглядит не слишком красиво, но это вынужденная мера. И уж точно - временная.
- А здесь, - Дима кивнул на компьютер, - лежат записи всех сотрудников?
- Не здесь. Сервер - в главном офисе. Но вообще - да. В базе хранятся все записи всех сотрудников. Большая часть - в архиве, сразу не посмотришь, но запросить можно любую запись.
- И вы… смотрите?
Вирджил криво ухмыльнулся:
- Я не увлекаюсь вуайеризмом, а если бы и увлекался, то не стал бы этому увлечению потакать по вполне понятным причинам. Если у меня есть причина посмотреть какую-нибудь запись, разумеется, я ее смотрю. И праздный интерес таковой причиной не является. Да и нет в этих записях ничего интересного - когда привыкнешь - сам поймешь. Поэтому обычно я смотрю только те, что обязан смотреть.
- А какие вы обязаны смотреть?