Пара взвизгов шуруповерта - и он зафиксировал свое творение, четырехфутовую гирлянду деревянных помпончиков вроде тех, какие можно увидеть над приборной панелью в машине мексиканского наркодилера. Первое из его изделий я встретил с радостью, однако в дальнейшем Джордж изукрасил своими резными фантазиями все карнизы и балки моего жилища. Он приносил очередную поделку примерно раз в три дня, и вскоре мой дом стал напоминать то, что люди дарят любовницам, отправляясь с ними на уикэнд в дешевый мотель. Но падать в обморок при виде такого великолепия здесь было некому, и я не видел в художественных экзерсисах Джорджа особенного вреда. Впрочем, иногда меня все же слегка пугала мысль, что я вынужден буду жить в кружевном аду, пока Джордж не переедет или не отдаст богу душу.
- Ну вот, - сказал он, отклоняясь назад, дабы полнее насладиться зрелищем. - Симпатичная получилась херовинка, не находишь?
- Я в экстазе, Джордж. Спасибо.
- Может, сыграем в нарды?
- Давай.
Я пошел внутрь и взял доску, ром и банку с оливками, которыми сегодня запасся в магазине. Джордж был безжалостным противником, а игра - шумным и бессмысленным занятием, но мы по многу часов кряду сидели на вечернем холодке, попивая ром, стуча лакированными фишками и сплевывая оливковые косточки за перила, где они беззвучно пропадали в темноте.
К моему удивлению, Стивен перезвонил и сказал, что готов приехать. Мы договорились о дате - через две недели.
До поселка Эйден, где находился аэропорт, было час двадцать минут езды, но, когда мы с Джорджем туда добрались, Стивен еще не прилетел.
Я зашел в сарай из гофрированного железа, который служил терминалом. Маленькая женщина в коричневой куртке-бомбер и с шаром седых волос на голове сидела около радиоприемника, читая местную газету. Я уже с десяток раз летал сюда и отсюда, но она ничем не показала, что узнала меня, - похоже, так было принято в здешних краях. Эта намеренная нелюбезность, пожалуй, имела кое-какой практический смысл. Возьмись пожимать руки каждому встречному-поперечному, и очень скоро у тебя появится такая тьма друзей, что едва высунешь нос из дому, как об этом услышит весь округ. И все же меня слегка угнетала необходимость жить среди приличных на вид людей с манерами портовых грузчиков.
- Мой брат должен был прилететь из Бангора в одиннадцать, - сказал я ей.
- Самолета еще нет, - ответила она.
- Я вижу. А где он?
- В Бангоре.
- И когда прилетит?
- Если б я знала, чего бы я, по-вашему, тут торчала?
Затем она вернулась к газете, положив конец разговору. На первой странице "Арусгукских вестей" была фотография мертвого чау-чау под заголовком "Загадочное животное найдено мертвым в Пайнмонте".
- Очень загадочное, - сказал я. - Тайна дохлой собаки.
- Здесь написано "неизвестного происхождения".
- Это собака, чау-чау, - сказал я.
- Неизвестного, - повторила женщина.
Надо было как-то убить время, и мы поехали на эйденскую лесопилку, где я наполнил кузов досками для обшивки веранды.
Потом вернулись в аэропорт. Самолета еще не было. Джордж не выдвигал никаких претензий, но ему, конечно, не нравилось, что он застрял здесь со мной. Я знал, что сегодня он собирался на охоту. Джордж был твердо намерен раздобыть оленя прежде, чем погода превратит любой выход на лесной промысел в сплошное мучение. В этих местах считалось, что набить морозильник мясом зверей и птиц, убитых собственными руками, - осенний ритуал, от которого не имеет права уклониться ни один уважающий себя мужчина, и на протяжении всего охотничьего сезона мы с Джорджем отправлялись в лес по два раза в неделю. Я практически в упор отстрелил голову ледащему гусю, но пока это была наша единственная добыча. На мое предложение купить в мясной лавке половину говяжьей туши или что-нибудь вроде того Джордж отреагировал так, словно я предложил ему что-то совершенно аморальное. Свежатина гораздо вкуснее покупной дряни, обиженно заявил он. Вдобавок, если твой морозильник опустошат похитители мяса, а такая перспектива вполне реальна для тех, кто живет на отшибе, ты не потеряешь кучу денег.
Чтобы поднять Джорджу настроение, я пригласил его на ланч за мой счет в эйденской таверне. Мы съели по гамбургеру и выпили по три порции виски с лимонным соком. Вслух Джордж не жаловался, хотя то и дело поднимал брови, глядя на часы, и испускал болезненные вздохи. Я тоже начинал злиться на Стивена за то, что он не предупредил меня о задержке рейса по телефону. Он был из тех, кто способен без малейших угрызений совести загубить вам целое утро, если это поможет ему сэкономить стоимость одного междугородного звонка.
Я был погружен в эти мрачные мысли, когда бармен спросил, не надо ли мне еще чего-нибудь.
- Да, текилу со сливками, - ответил я.
- Вы хотели сказать, калуа со сливками, - возразил он и был прав, но благодаря Стивену и той женщине в аэропорту я уже натерпелся унижений.
- Может, вы сделаете, что вас просят? - огрызнулся я, и он пошел за стойку.
Когда я проглотил ужасную смесь, бармен, ухмыляясь, предложил повторить за счет заведения.
Снова вернувшись в аэропорт, мы обнаружили, что самолет уже прилетел и улетел.
Сеял мелкий дождик. Стивен сидел у ворот, на краю канавы, примостившись на своей сумке и подперев подбородок кулаком. С тех пор как я видел его в последний раз, он успел похудеть еще сильнее, а под глазами были фиолетовые круги. Мокрые остатки волос, прилепившиеся к лысине, придавали ему жалкий вид. Его шерстяное пальто и вельветовые штаны в крупный рубчик давно отслужили свое и к тому же отвратительно сидели. Под порывами ветра одежда надувалась, как брезент на плохо упакованном грузе.
- Привет, - окликнул его я.
Он обжег меня взглядом.
- Какого черта, Мэтью? - сказал он. - Я всю ночь не спал, чтобы просидеть два часа в канаве? По-твоему, это нормально?
- Я приехал три часа назад, - объяснил я. - У меня на сегодня были планы, Стивен. А теперь Джордж набрался, у меня тоже глаза слипаются, и весь день псу под хвост.
- Очень хорошо, - сказал Стивен. - Я специально попросил задержать самолет, чтобы тебе напакостить.
- Я только говорю, дубина, что ты легко мог бы позвонить.
- Вот что, урод, - прошипел Стивен, - ты ведь знаешь, я телефонами не торгую. Это же ты у нас… предприниматель хренов. Я не знал, что тебе нужны специальные инструкции, чтобы не оставлять человека под дождем.
Я хотел сказать, что Стивену ничего не стоило подождать в домике из гофрированного железа, в компании седой женщины и приемника, но у меня забрезжило подозрение, что так оно и было. Скорее всего, он увидел оттуда, как я подъезжаю, и устроился в канаве с расчетом меня устыдить. Однако зрелище и вправду было печальное. Он дрожал, а щеки и лоб вспухли от укусов крупных морозостойких комаров, которые водились здесь в изобилии. В настоящий момент один из них насыщался на мочке его уха. Брюшко насекомого сверкало на холодном белом свету, как гранатовое зернышко, но я не стал его смахивать.
- А ты поплачь, Стивен, - посоветовал я. - Побесись как следует, авось полегчает.
Для примера я похныкал, и лицо брата посерело.
- Ладно, скотина, я улетаю. - Его голос был хриплым от ярости. - Поездочка удалась. Рад, что ты все такая же сволочь, Мэтью. Счастливо оставаться, козел.
Он вскинул на плечо сумку и ринулся на летное поле. Крошечная головка, хлюпающие ботинки - ни дать ни взять утенок, закативший истерику.
Старое удовлетворение захлестнуло меня волной. Я потрусил за Стивеном и сорвал сумку с его плеча. Когда брат обернулся, я крепко стиснул его в объятиях и поцеловал в лоб.
- Отвали, - сказал он.
- Это кто такой сердитый? - заворковал я. - Кто у нас такой сердитый малыш?
- Я, а ты подонок, - сказал он.
- Да-да, ясное дело. Ну давай. Лезь в машину.
- Отдай сумку, - сказал он. - Я уезжаю.
- Не идиотничай, - посмеиваясь, сказал я.
Подойдя к машине, я сдвинул переднее кресло, чтобы Стивен мог забраться назад. Когда Стивен увидел, что мы не одни, он перестал хвататься за сумку и угрожать, что уедет. Я познакомил его с Джорджем. Потом брат устроился на заднем сиденье, и мы покатили по дороге.
- Это ведь дедушкино ружье? - спросил Стивен. Сзади, в деревянной раме, лежала трехсотка "Уэзерби Магнум", которую я взял из дома нашего деда несколько лет назад. Это была прекрасная вещь с ложем из тигрового клена и стволом, отливающим синевой.
- Ага, - сказал я, ожидая обвинения в том, что умыкнул ружье без его ведома, и уже готовясь защищаться.
Стивен, наверное, не стрелял лет пятнадцать, но, честно говоря, прав на эту винтовку у него было больше, чем у меня. В детстве мы часто ходили с дедом на охоту, и Стивен всегда терпеливее выслеживал дичь и лучше стрелял, хотя и не хвастался этим передо мной. Но сейчас он не стал поднимать шум из-за ружья.
- Да, кстати, - сказал он немного погодя. - Общая сумма - восемьсот восемьдесят.
- Какая сумма? - спросил я.
- Восемьсот восемьдесят долларов, - повторил Стивен. - Цена билета плюс присмотр за Беатриче.
- Это ваша дочь? - спросил Джордж.
- Собака, - ответил Стивен.
- Джордж, - сказал я, - это собака, которая помнит, как убивали Кеннеди. Ты что, до сих пор прокачиваешь ей кишки, Стивен? Вообще-то не говори. Не хочу это заново представлять.
- Я хотел бы получить свои деньги, - сказал Стивен.
- Не гони волну, Стив. Тебе заплатят.
- Отлично. Когда?
- Господи ты боже мой, да заплачу я тебе, Стивен, - сказал я. - Просто сложилось так, что в данный конкретный момент я сижу за рулем автомобиля, неужто не видно?
- Видно, видно, - ответил Стивен. - Я только хочу сказать, что ни капли не удивлюсь, если приеду домой с пустыми руками.
- Черт бы тебя драл! - взвыл я. - Заткнись же ты наконец! Тебе что, залог выдать? Мои часы тебя устроят? - Я легонько тряхнул руль. - А может, лучше я возьму да врежусь в ближайшее дерево? Как тебе это понравится, дебил?
Джордж засмеялся с одышливым музыкальным присвистом.
- Рекомендую вам вылезти и подраться на обочине. Тогда будет ясно, кто из вас прав.
Я покраснел. Вынудить меня показать перед Джорджем эту идиотскую сторону моего характера… Мое отвращение к Стивену получило дополнительную подпитку.
- Извини, Джордж, - сказал я.
- Ладно, забудем, - сказал Ставен.
- Нет уж, Стив, давай решим эту проблему раз и навсегда, - возразил я. - Джордж, достань из бардачка мою чековую книжку, пожалуйста.
Джордж заполнил чек, а я подписал его прямо на рулевом колесе и отдал брату. Тот сложил его и спрятал в карман.
- Вуаля, - сказал Джордж. - Мир восстановлен.
Посрамленный в истории с чеком, Стивен обрушил на Джорджа град бессмысленных светских вопросов. Долго ли он тут живет? Целых десять лет? Поразительно - какой чудесный уголок страны для того, чтобы уйти на покой! А что, он здесь и вырос? До чего же ему повезло - не то что нам, которые провели детство в гнетущей атмосфере стандартного жилого пригорода! А в Сиракьюсе Джорджу доводилось бывать? Слыхал он о Нильсе Отерарде, биографе знаменитых музыкантов, который там преподает? Так вот, его книга о Гершвине…
- Эй, Ставен, - вмешался я, - ты ничего не сказал о моей новой машине.
- Во сколько она тебе обошлась?
- Лучшей тачки у меня никогда не было, - сказал я. - Движок вэ-восемь, пятилитровый. Сцепное устройство четвертого класса, намертво приварено к раме - буксировочная мощность три с половиной тонны. Полный привод, максимальная комплектация. Когда ляжет снег, все это окупится вдвое.
- Ты правда не собираешься возвращаться в Чарлстон? - спросил он.
- Пока нет. - Я услышал, как Стивен открыл крышку холодильничка, потом пшикнула банка с пивом. - Дай мне тоже, - попросил я.
- И мне, - сказал Джордж.
- За рулем? - спросил Стивен.
- Да, твою мать, за рулем! - сказал я.
- Не ори на меня, - сказал Стивен.
- Я не ору, - сказал я. - Просто хочу выпить пива.
- Елки-палки, - сказал Джордж. Повернувшись, он дотянулся до холодильничка, взял две банки и кинул одну мне на колени. - Теперь мы довольны?
- Да, - сказал я.
Прошла минута, и Стивен опять подал голос.
- Значит, у вас с Амандой правда все?
- Ага.
- Надо же, - сказал Стивен, - а я думал, ты от нее без ума.
Стивен никогда не скрывал неприязни к моей невесте. Аманда была ревностная прихожанка из консервативной семьи, и, когда они встретились в последний раз, у них завязался спор об Ираке. Дело было за ужином, и Стивен спровоцировал ее на заявление, что весь Ближний Восток давно пора разбомбить вдребезги. Он спросил, как эта тактика сочетается с "Не убий". Аманда ответила, что заповедь "Не убий" из Ветхого Завета, так что ее можно не считать.
В зеркальце над приборной доской я видел, как Стивен смотрит на меня с жалостью и нетерпением, явно надеясь услышать еще что-нибудь интересненькое о нашей размолвке. Я взял лежащий под рукой кулек с семечками и высыпал в рот хорошую порцию. Перемолов семечки зубами, выплюнул шелуху в окно.
- Честно говоря, - сказал я брату, - не вижу смысла в покупке автомобиля, у которого нет приваренного к раме сцепного устройства четвертого класса.
Наступило молчание. Мы ехали по унылым трассам, которые ветвились по высокогорной глухомани, а потом свернули на ребристый и колдобистый проселок, ведущий в наши с Джорджем земли. На его хребте между колеями росла высокая трава - она шуршала по днищу, как осенний дождь. Мы миновали симпатичный кедровый домишко Джорджа, я включил привод на четыре колеса, и мой "Додж", ворча, полез в гору.
Впереди показалась моя хижина. Я думал, что Стивен станет язвить по поводу ее кружевных декораций, но он не обронил ни слова.
Джордж отлучился по надобности. Я взял сумку Стивена и повел его в дом. Несмотря на внешнюю отделку в стиле позднего рококо, внутри он выглядел попросту недостроенным. Глядя, как Стивен озирается, я сам остро почувствовал убожество жилища. Под ногами были пыльные листы фанеры. Стены я не успел обшить панелями. Гипсокартон кончался в четырех футах от пола, и розовый изоляционный материал выглядывал из-под дымчатого пластикового покрытия, как труп, подготовленный к аутопсии. Посреди комнаты валялся матрас, на котором я спал.
- Когда будешь писать мне рождественскую открытку, можешь тоже что-нибудь приукрасить, - сказал я.
Он подошел к окну и поглядел на облетевшие деревья, покрывающие склоны долины путаной колючей проволокой. Затем обернулся и посмотрел на матрас.
- А где моя лежанка? - спросил он.
Я кивнул на скатанный спальный мешок в углу.
- Ты не говорил, что я буду жить в походных условиях.
- Если это ниже твоего достоинства, могу отвезти в мотель.
- Нет-нет, что ты! У тебя шикарно. Честно. Я ожидал чего-то вроде блочного шале с джакузи величиной с бассейн и гаражом на четыре машины. А тут так мило. Скромно.
Носком ботинка я отодвинул к стене горку опилок, и оттуда вывалился кусок серебряного припоя - дорогая штука. Я поднял его и сунул в карман.
- Когда приедешь в следующий раз, я разденусь и залезу в бочку, - сказал я. - Тогда ты действительно сможешь мной гордиться.
- Нет, я серьезно. Я бы за такое что хочешь отдал, - сказал он и, подняв руку, провел пальцами по гладкой стропилине. - Ей-богу, Мэтью, мне ведь через месяц уже сорок стукнет. А я снимаю двухкомнатную дыру без раковины в ванной.
- Все ту же?
- Ну да, - ответил он.
- Брось, - сказал я. - А как же квартирка в новом комплексе, к которой ты приценивался?
- Прицениваться-то приценивался, но потом этот ипотечный кризис… - сказал Стивен. - Просто не хочу, чтоб меня облапошили.
- Слушай, чудак, чего ты мне-то не позвонил? Они еще продаются?
- Уже нет.
- А дедовы деньги, твоя доля? Их хватит на первый взнос?
Он кивнул.
- Вот что, когда вернешься в Орегон, мы тебе что-нибудь найдем. Оглядись там, пришли мне какие есть предложения, я помогу разобраться. Мы тебе подыщем нормальную хату.
Стивен посмотрел на меня с опаской и сомнением, будто я предложил стакан с лимонадом и он не был уверен, что я туда не помочился.
Я хотел доделать крыльцо до темноты и сказал Стивену, что мы с Джорджем займемся этим, а он пока может взять выпивку и пойти на вершину - там подвешен гамак. Но Стивен сказал, что он с удовольствием помашет молотком часок-другой.
Мы разгрузили доски, и они с Джорджем принялись за работу, а я ушел в дом и начал промазывать светлые листы рифленой панели золотистой морилкой "Минвакс". Всякий раз, выглядывая наружу, я видел, как Стивен совершает надругательство над крыльцом. Забивая гвозди, он гнул каждый третий, а потом калечил покрытие, выдирая их гвоздодером. Я знал, что в эти вмятины будет просачиваться вода и дерево начнет гнить, но Стивен трудился в охотку, и я не стал его трогать.
Через закрытые окна было слышно, как Джордж со Стивеном болтают и смеются. Прожив здесь несколько месяцев, я привык к тишине, и теперь она мне даже нравилась. Но меня все равно согревали долетающие с крыльца голоса, хотя где-то в глубине души шевелилось подозрение, что они смеются надо мной.
Когда Джордж и Стивен приколотили все доски, наступили сумерки. Мы вместе отправились к крошечному пруду, который я сделал, запрудив ручей позади дома. Там мы сбросили одежду, плюхнулись в восхитительно черную воду и, фыркая, поплыли в разные стороны. "Ах, ах, ах, до чего ж хорошо!" - восклицал Стивен с таким животным упоением, что мне стало его жалко. Но это было прекрасно - небо и вода слились в единую апокалипсическую тьму, и мы парили в ней, пока не онемели, как настоящие мертвецы.
Вернувшись домой, я приготовил этак с галлон бефстроганов, посолив его по методу Джорджа - так круто, чтобы на глаза наворачивались слезы.
Благодаря удачному спазму Гольфстрима сюда пришло ночное тепло, и мы с комфортом поужинали на свежеобшитом крыльце. По ходу дела мы употребили две бутылки вина и полпинты джина. Когда настал черед кофе с коньяком и черничного пирога, который Джордж принес из своего дома, на крыльце было уже столько дружелюбия, что хоть топор вешай.
- Нет, ты глянь, - сказал Стивен, топая по одной из только что прибитых досок. - Черт возьми, я десять лет работаю с клиентами, и какой им с этого прок? Не знаю. Но постучи два часа молотком - и у тебя уже есть на чем стоять. Вот он, результат. Вот чем мне надо заниматься. Перееду-ка я сюда. Поселюсь на холме и буду кайфовать.
- Вообще-то я рад, что ты поднял эту тему, - сказал я. - Сколько там у тебя осталось от наследства?
Он жеманно пожал плечами.
- Ну-ну? Штук двадцать пять примерно?
- Пожалуй, - сказал он.
- Я почему спрашиваю, - сказал я, - потому что есть предложение.
- Угу.
- Я вот о чем: прикинь, сколько на свете людей вроде нас, вроде меня? Хотя бы приблизительно?
- Что значит "вроде нас"? - спросил Стивен.