Рутья сообразил, что речь идет о тех самых запутанных счетах и неуплаченных налогах, о которых говорила госпожа Мойсандер, угрожая Сампсе. Он проводил инспекторшу к самому красивому антикварному креслу и придвинул подходящее по стилю бюро.
Дама пожелала видеть бухгалтерские документы за последние пять лет с приложенными к ним соответствующими чеками и расписками.
Рутья принялся искать бумаги, собирая их по разным углам магазина. Несколько папок госпожа Мойсандер хранила в кухонной кладовке, часть бумаг нашлась в старинной шкатулке стиля ренессанс, остальные - в комоде госпожи Мойсандер, от ящиков которого она, по счастью, давно потеряла ключи, поэтому они и были открыты.
Увидев бумажную кучу, нагроможденную перед ней Рутьей, налоговый инспектор горестно вздохнула и пожаловалась, что на такие проверки уходит уйма времени.
- И как это вы умудрились совершенно запустить свои документы? - задала инспектор риторический вопрос. На ее лице застыло страдание.
Рутья внимательно смотрел на красавицу, полыхая синим взглядом. Это сработало: женщина смутилась, на щеках выступил румянец. Инспектор Суваскорпи, уткнувшись в лежащие перед ней бумаги, нервно отбивала ногой такт по ножке бюро. Рутья решил, что он очень понравился даме.
"Вот бы такую женщину заполучить в ученики", - вздохнул он про себя.
Рутья был уверен, что ее будет не слишком легко обратить в истинную веру, тем более что она пришла выжать из магазина налоги. И все же Рутья решил попытаться. Сампса предупреждал, что финские налоговые инспекторы отличаются дотошностью и въедливостью, видимо, эта - из той же породы.
"Было бы неплохо предаться вечернему ритуалу с рыжеволосой инспекторшей", - подумал Рутья.
Инспекторша принялась за работу.
В середине дня она сходила пообедать и вернулась к документам.
Инспекторша избегала смотреть на Рутью, но, если их взгляды случайно встречались, вспыхивала и потом долго стеснялась поднять глаза.
- Вы, судя по всему, высокопрофессиональный налоговый служащий, - попытался Рутья завести беседу ближе к вечеру, чтобы завязать хоть какой-нибудь разговор.
Женщина ответила, что в Финляндии налоговые службы в целом работают на очень высоком уровне. Да и вообще, в государственном секторе работникам предъявляют более высокие требования, чем в частном. Что же касается самых высоких позиций, там главное - не профессионализм, а политическая лояльность.
- Раз уж вы такой профессионал, может, подскажете, что мне надо сделать, чтобы поменять фамилию? В смысле, официально поменять…
Дама подняла на него удивленный взгляд.
- И какое же имя вы собираетесь взять? Чем вам не нравится ваше имя - Сампса Ронкайнен?
- Да нет, нормальное имя в принципе. Но я хочу, чтобы меня звали Рутья, сын Бога грома.
Инспекторша усмехнулась: мелкие бизнесмены к среднему возрасту часто становятся забавными. Этот вообразил себя вон кем! Наверное, жизнь среди старинных вещей накладывает отпечаток…
- В Финляндии отказались от упоминания имени отца - отчества - добрую сотню лет назад. Кажется, кто-то из моих предков носил имя Хемминки сын Суваса. Отсюда и возникла моя фамилия - Суваскорпи.
Инспекторша несколько раз произнесла имя Рутья, сын Бога грома, словно пробуя на вкус. Красиво. Разве что звучит немного угрожающе, зато вызывает несомненное уважение к его обладателю.
- В вашем магазине продается много старинной крестьянской утвари. Думаю, что такое имя было бы здорово использовать в вывеске: "Магазин старинных вещей Рутьи, сына Бога грома". Уверена, у вас отлично пойдут дела. Вот только надо бы навести порядок в бухгалтерии и начать исправно платить налоги.
Инспекторша рассказала, что, если господин Ронкайнен всерьез намерен поменять имя, ему следует обратиться в администрацию губернии. Она тут же позвонила в соответствующий департамент и узнала, кто из нотариусов занимается вопросами регистрации имен и как зовут начальника отдела, который заверяет документы своей подписью и печатью. Но сначала необходимо зарегистрировать столь необычное имя в Союзе финской культуры и идентичности.
- Может, вы могли бы сами сходить в этот союз? - вежливо поинтересовался Рутья. - А то у меня нет ни малейшего опыта решения подобных вопросов…
Этому утверждению инспекторша поверила с легкостью. Она на секунду задумалась, взглянула на Рутью, снова покраснела до самых ушей и согласилась.
- Хорошо, я поговорю с нотариусом Мялкуненом, - пообещала она и уткнулась в документы, изучение которых не слишком продвинулось.
- Здесь работы не на один день, - заметила инспекторша, не отрываясь от бумаг. - Да, плохо дело, - задумчиво произнесла она уже менее официальным тоном. Сейчас в нем слышались нотки сочувствия, даже жалости.
Вечером, незадолго до закрытия магазина, Рутья завел разговор о ритуале отхода ко сну. Услышав предложение Рутьи, инспекторша вспыхнула. А уж когда он сказал, что не против отправиться с ней в постель, женщина страшно смутилась и в который раз покраснела. Теперь - от возмущения.
Она оскорбленно воскликнула:
- Послушайте, господин Ронкайнен, я нахожусь здесь по служебным делам!! Не забывайте об этом.
Инспекторша собрала бумаги и, уложив их в объемный портфель, быстро покинула магазин. Дверь хлопнула громче обычного.
Рутья удивился. Ему казалось, что он сделал женщине хорошее предложение, и никак не мог понять, почему она так отреагировала. Вчера госпожа Мойсандер вела себя совсем по-другому. И Рутья сделал вывод: женщины - непонятные и непредсказуемые существа.
Он решил позвонить Сампсе и посоветоваться.
- Привет, Сампса, это говорит Рутья. Послушай, у меня тут возникли проблемы с женщинами. Госпожа Мойсандер…
И Рутья рассказал, как возмущенная госпожа Мойсандер ранним утром убежала из магазина. Затем поведал историю про налогового инспектора и поинтересовался, как мужчинам следует себя вести в связи с вечерним ритуалом. И рассказал в деталях, что у него произошло с госпожой Мойсандер.
- О, мой бог! Да ты с ней переспал…
Сампсе стало нехорошо. Сын Бога грома по незнанию переспал с матерью-одиночкой… А вдруг она забеременеет и соберется рожать… И у сына Бога грома родится ребенок… И его запишут на имя Сампсы! Вот черт!
На мгновение Сампса почувствовал себя так же, как когда-то Иосиф. Но ведь в Финляндии никто не поверит объяснениям, что на самом деле настоящий отец ребенка Рутья, на него просто повесят незаконнорожденного! И придется до конца своих дней платить алименты на чужого ребенка. Чего не случается в этом мире!..
Сампса постарался успокоиться и принялся объяснять сыну Бога грома, чем мужчина отличается от женщины. Рассказывал о половых органах, матке, яичниках, яйцеклетках и сперматозоидах. Объяснил, что женщины беременеют, рожают детей, что Рутье следует проявлять большую осторожность в вечернем ритуале. Он сказал, что совсем не удивлен тем, что налоговый инспектор оскорбилась, услышав предложение Рутьи. Воспитанные мужчины не делают прямых и откровенных предложений женщинам.
Рутья внимательно выслушал и сообщил, что отныне постарается избегать вечерних ритуалов. А про себя подумал, что в отношении инспектора Суваскорпи можно сделать исключение.
Тем временем инспектор Суваскорпи сидела в маленьком грязном кафе и пила какао в смятенном расположении духа. Она злилась на себя за то, что целый день просидела в антикварном магазине, краснея и смущаясь. И в итоге мелкий торговец не постеснялся сделать ей, официальному лицу, бесстыдное предложение. Но стоило ей вспомнить синие глаза торговца, как у нее начинали пылать щеки и колотиться сердце.
глава 12
На следующее утро инспектор Суваскорпи прибыла в магазин Ронкайнена для продолжения проверки. О вчерашнем конфузе ни она, ни он не упоминали.
Среди бумаг инспектор увидела набросок поэтажного плана магазина и поинтересовалась, собирается ли директор Ронкайнен заняться ремонтом. И вообще, с какой целью сделан чертеж?
- В этом зале я собираюсь организовать место для жертвоприношений, - пояснил Рутья и принялся в деталях объяснять план.
- Здесь будут скамейки, здесь стол для даров, а в задней комнате сделаю помещение для шамана. Здорово придумано? Только вот не знаю, как сделать дымоход. Я уже выяснял у владельца дома, здесь нет системы вывода дыма, она разрушена при реконструкции…
- Вы просто невозможный человек! - не сдержалась инспекторша.
Рутья уже успел привыкнуть к тому, что, когда он заводит разговор о своем божественном происхождении или вере, его называют невозможным, а иногда и сумасшедшим.
Инспектор Суваскорпи углубилась в бумаги, но через некоторое время подняла голову:
- Послушайте… Сейчас я читаю записи, датированные ноябрем 1982 года. И не могу понять, почему в течение целого месяца в магазине не совершено ни одной покупки. Не могу поверить, что за весь ноябрь сюда не зашел ни один покупатель…
Глядя в бумаги, Рутья склонился над рыжеволосой инспекторшей. Он понятия не имел, почему в ноябре 1982 года не было совершено ни одной покупки. И решил позвонить Сампсе в Пентеле и выяснить все у настоящего хозяина, если тот, конечно, вспомнит события осени 1982-го.
- Привет, это Рутья. Послушай, налоговый инспектор хочет знать, почему у тебя в документах нет записей за ноябрь 1982 года. Объясни ей, пожалуйста, сам.
И Рутья протянул трубку инспектору Суваскорпи.
Сампса пояснил ей, что в то время он путешествовал по северу страны и покупал старинную кухонную утварь, а у госпожи Мойсандер был отпуск, и она уехала в Испанию. Поэтому магазин был закрыт.
- А как остальное? Надеюсь, у вас не слишком много замечаний? - осторожно поинтересовался Сампса.
- Полагаю, вы и сами прекрасно знаете все свои нарушения, - сухо ответила инспектор и повесила трубку.
Она вернулась к столу и продолжила работать.
"Какой-то странный хозяин. Такое впечатление, что он вообще не в курсе дела", - подумала она и резко спросила:
- Эй, послушайте. Если человек, с которым я сейчас разговаривала по телефону, - хозяин Ронкайнен, то кто же вы?
- Я - Рутья, сын Бога грома. Дело в том, что я спустился в Финляндию с финских небес, и мы с Сампсой Ронкайненом обменялись телами. Так что Сампса сейчас сидит в Пентеле в обличье бога, а я занимаюсь его делами здесь. Вроде как разделение труда. Мы решили, что…
- Замолчите, пожалуйста! Налоговая проверка - сложное дело и требует тишины!
Когда в Пентеле зазвонил телефон, полуодетая Анелма сидела на веранде и пила кофе. В библиотеке на втором этаже окно осталось открытым, уезжая в Хельсинки, Сампса забыл его закрыть. "Дурень", - подумала Анелма о брате. Она как раз дожевывала сдобную булку, когда кто-то ответил на телефонный звонок. Анелма навострила слух. Ей показалось, что это голос Сампсы, только более низкий и глубокий. Анелма похолодела. В этом доме вообще происходит что-то неладное. Теперь вот в пустой библиотеке кто-то разговаривает по телефону…
Разговор закончился. Анелма побежала в новую часть дома, где в гостиной на диване дремал "брат" Сиркки. Растолкав парня, она отправила его на исследование дома. Она утверждала, будто кто-то есть на старой половине дома, и она своими ушами слышала, как этот "кто-то" разговаривал по телефону.
Рами совершенно не хотелось просыпаться от сладкой утренней дремоты и тащиться на старую половину, но Анелма была неумолима. Она дала ему ключи от дверей и отправила на расследование.
И правильно. Дверь была на замке. Парень повернул ключ и вошел на старую половину.
Рами постепенно передался мандраж Анелмы. Ему было страшно идти и осматривать дом, в котором, возможно, кто-то был.
Он быстро обошел комнаты первого этажа, они оказались пустыми. Затем Рами остановился перед лестницей, ведущей на второй этаж. Ему не хотелось подниматься наверх. Может, вернуться и сказать, что там никого нет? В конце концов, даже если наверху и завелся кто-то, какое ему, Рами, до этого дело?
Сампса слышал, как кто-то ходит по первому этажу. Он осторожно выглянул из двери библиотеки. Внизу у лестницы, глядя прямо на него, стоял "брат" Сиркки. Сампса сообразил, что Рами никак не мог его узнать, потому что он в облике Рутьи. Сделав шаг назад, Сампса плотно прикрыл за собой дверь. Не было ни малейшего сомнения, что Рами разглядел человека в медвежьей шкуре. Ох, и что же теперь будет?!
Увидев в дверях библиотеки здорового незнакомого мужчину в шкуре, Рами ужасно испугался. От страха у него отнялись руки и ноги, он не мог даже пошевелиться, лишь чувствуя, как по телу струится холодный пот. Только когда за лохматым существом закрылась дверь, Рами выскочил из дома, забежал в спальню на новой половине и забился под одеяло. Он не мог поверить в увиденное, но и совсем не верить своим глазам тоже не мог.
Женщины перешептывались, путаясь в предположениях, кого мог увидеть Рами? И почему так испугался, что даже не вошел внутрь?
Успокоившись, Рами появился перед женщинами и сообщил, что в старой части дома завелось привидение. Что теперь там живет лохматое существо и что завтра первым же автобусом он уезжает в Хельсинки. И вообще, он не из тех людей, которые живут в одном доме с привидениями.
- Ты не бросишь нас здесь одних! - твердо сказала Анелма и, забрав у Рами ботинки, спрятала их в чулан, ключ от которого положила в свою сумочку.
Рами понял, что ему не удастся сбежать из "Ронкайла", ведь не может же он уехать в столицу босиком!
А в Хельсинки Рутья пытался втолковать налоговому инспектору Суваскорпи, что он никакой не человек, а самый настоящий бог.
Госпожа Суваскорпи в историю не поверила, но и удивления не высказала.
- Знаете, я занимаюсь этой работой уже более десяти лет, с тех пор как умер муж. Каких только историй не наслушалась, но лучше этой не было! Но можете не сомневаться, все равно я вам устрою налоговую проверку по полной программе, не важно, человек вы или бог!..
На это Рутья ответил, что он помнит мужа госпожи Суваскорпи:
- Ваш супруг был крупным мужчиной с большим крючковатым носом. На спине между лопатками продолговатое родимое пятно. Вставная челюсть. Припадал на левую ногу. Так?
Инспекторша признала, что приметы совпадают. Только не очень понятно, к чему клонит господин Ронкайнен.
- Видите ли, в тот день, когда умер ваш муж, я случайно спустился по делам в Преисподнюю. Там всегда толпится народ, но господин Суваскорпи мне запомнился. Кажется, его звали Оскар?
И Рутья рассказал Суваскорпи, что, попав в Хорну, Оскар спустился по всем кипящим порогам в пиджаке и галстуке, не выпуская из рук портфеля. Прибыв в Преисподнюю, он поднял ужасный шум, требуя, чтобы его немедленно вернули на небеса. Так частенько случается, в Преисподней многие скандалят… Но Суваскорпи заявил, что он судья и знает законы. Крючкотвор обосновал свое требование тем, что нельзя отнимать заработанные привилегии без уважительной причины. А то, что он внезапно умер от сердечного приступа, таковой считаться не может. Суваскорпи требовал обеспечить ему на небесах такое же жилье, как было у него в Финляндии. Настаивал на корректном обращении и полагал, что на новом месте его уровень жизни должен быть не ниже прежнего. Кроме того, хотел получить молодую и красивую жену, такую же, как была на земле.
- Ну, тогда мы с Лемпо и Турьей решили поставить этого вашего Оскара на легкую работу - собирать хворост для костра, на котором варится котел Хорны. Но и это ему не понравилось. Он кричал, что входит в законотворческую комиссию Министерства внутренних дел и прекрасно знает свои права. Он так скандалил, что Турья не выдержал и задал ему хорошую трепку.
- Ужас какой! - ахнула инспектор Суваскорпи.
Рутья рассказал, что со временем судья Суваскорпи приспособился, начал вполне сносно справляться с обязанностями и даже перестал жаловаться на потустороннюю жизнь. Через некоторое время он даже нанял несколько рабочих-покойников собирать вместо себя хворост, а сам принялся вести учет умерших и в итоге стал весьма уважаемым человеком в Царстве мертвых.
Инспектор Суваскорпи все еще не верила Рутье. И заметила, что невежливо насмехаться над умершими. Может, господин Ронкайнен знал ее мужа раньше, например они служили вместе в армии…
- Я и не думал, что налоговые инспекторы такие упертые люди, - вздохнул Рутья. - Верите вы или нет, я и в самом деле сын Бога грома.
- Может быть.
Инспектор Суваскорпи углубилась в бумаги. Однако то, что рассказал Рутья, не давало ей покоя. Ронкайнен, конечно, чудак, но почему-то он нравился ей все больше. В жизни налогового инспектора так мало место для фантазии, что целый ворох услышанных в один день небылиц произвел на нее невероятное впечатление. Ну да это и неплохо…
Вечером Рутья пригласил налогового инспектора Суваскорпи в ресторан. Он подумал, что было бы неплохо вместе отведать вкусной еды, выпить хорошего вина и заодно попытаться склонить женщину к вечернему ритуалу.
Госпожа Суваскорпи была другого мнения:
- Я бы с удовольствием поужинала с вами, но я налоговый инспектор и в настоящий момент проверяю документы вашей компании. Поэтому, если я вечером пойду с вами в ресторан, это будет рассматриваться как подкуп должностного лица. К тому же у меня билеты в летний театр в Суоменлинна. Спасибо, конечно, но я вынуждена отклонить ваше предложение.
Рутья заявил, что в таком случае он тоже пойдет в театр. На это госпожа Суваскорпи ответила, что, хотя она и налоговый инспектор, она не вправе запретить кому-либо увлекаться театральным искусством.
В летнем театре давали премьерный спектакль по пьесе молодого и многообещающего автора под названием "Разбойничьи разбойники". В ней рассуждали о проблемах современного общества - продаже наркотиков, о противоречиях капитализма и о тому подобном.
Рутья с налоговым инспектором Суваскорпи сидели в последнем ряду, куда сын Бога грома умудрился-таки в последний момент купить билеты. Инспекторша принарядилась, от нее пахло вкусными духами, и она позволила Рутье держать себя за руку. Сейчас она не вела себя как официальное лицо, а живо болтала со спутником, рассказывала о новинках театрального сезона. Рутья признался, что в театре он впервые. Госпожа Суваскорпи не поверила.
Спектакль начался ужасным шумом. На сцену выскочила дюжина молодых людей. Они кричали и били в барабаны, а потом запели. От их пения стены театра затряслись.
Рутья, раскрыв рот, следил за представлением. Ему страшно понравилось. Это было круче, чем в Преисподней.
По ходу пьесы он начал понимать, что это не просто беспорядочное движение людей по сцене, что есть сюжет. Что в спектакле разбойник не дает остальным жить спокойно - вымогает деньги, спекулирует, угрожает, и вообще всячески портит жизнь.
Рутья увлекся спектаклем и забыл, что сидит в зрительном зале.
Разозлившись на разбойника, он крикнул в ухо сидевшей рядом госпоже Суваскорпи:
- Да что же это никто не образумит этого Негодяя!
Инспекторша, казалось, была равнодушна к происходящим на сцене безобразиям.
В душе у сына Бога грома клокотала ярость. Бесстыжий разбойник обижал бедную девушку, кричал на нее и всячески оскорблял. Его совсем не трогали жалобные мольбы о пощаде.
Раздался звон колокольчика. Зрители с энтузиазмом захлопали в ладоши. Объявили перерыв.