Эхо снова ответило. Натали побежала на кухню, затем зашла в свою комнату, в комнату родителей. Без сомнения, это был тот самый дом. Фотографии и картины на стенах, мебель, скатерти, люстра - все было знакомо с детства с той лишь разницей, что сейчас было украшено заметным слоем пыли. Но в этом доме находиться Натали было как-то тяжело, было не по себе. На нее снова нахлынули воспоминания, а увидев в вазе на шкафу стоявшие там засушенные цветы, Натали заплакала. Она так не плакала ни во время ссор с тетей, ни когда дядя Рудольф пытался изнасиловать ее, а потом ударил - скорее тогда были слезы обиды. Стоя одна в пустом доме, облокотившись на дверь, Натали плакала искренне, как плачут тогда, когда понимают свою неспособность что-то изменить и чувствуют от этого безумную боль, несопоставимую по силе с болью физической.
Натали вытерла слезы рукавом и прошла на кухню. На обеденном столе лежала связка ключей. Это были старые ключи от замков, которых давным-давно уже не существовало, которыми запирали двери пятьдесят или даже сто лет назад. Обычно они лежали в ящике буфета вместе с инструментами, крышками для банок и прочими вещами. Очевидно, что дядя Рудольф, осматривавший внимательно все шкафы в доме в поисках денег и ценностей, надеялся, что сможет ими отпереть некую дверцу, за которой скрываются несметные богатства.
Она усмехнулась. Как странно, дядя Рудольф утверждает, что у него успешный бизнес, а сам он всегда, сколько Натали себя помнила, остро нуждался в деньгах, причем в больших.
- Глупо, - подумала про себя Натали и усмехнулась тому, что это не стало для нее очевидным раньше, еще до отъезда из России. - Да нет у него толком никакого бизнеса, обычный посредник в сделках с контрабандой.
Натали вертела в руках связку с ключами и ясно услышала шаги позади себя.
- Натали, - послышался голос соседки. - Ты здесь?
От неожиданности Натали выронила связку с ключами, и она с грохотом упала обратно на стол.
- Солнышко, тебе не нужно приходить сюда, и жить здесь одной я тебе не позволю, - Тамара Львовна была настроена решительно. - Мало ли что.
- Что? Мне уже теперь ничего не страшно!
- Да не дело это, - соседка взглянула на фотографии, висевшие на стене. - Тебе здесь все напоминает…
- А я не хочу забывать, - почти крикнула Натали. - Не хочу!
Дом ответил Натали грозным эхом. Вроде бы вся мебель, шторы, ковры были на месте, и никогда раньше эха не было. Но теперь при каждом шорохе, скрипе или громко сказанном слове это наполняло дом, словно подчеркивая его пустоту. Натали вспомнила слово, которое любил повторять ее отец - недосказанность.
- Здесь не хватает недосказанности, - сказал он как-то, рассматривая рисунки маленькой дочери.
- Почему, папа? - отвечала Натали. - Я же так старалась, так долго рисовала и небо, и дерево!
- Я же сказал тебе, дорогая, что здесь не хватает недосказанности, - улыбался отец. - Рисунок хороший, но…
- Пап, а что такое недосказанность?
- Ну, как бы это тебе так объяснить, - Сергей задумался. - Понимаешь, когда ты смотришь на картину, тебе должно казаться, что ты являешься частью того, что уже нарисовано, и мысленно дорисовываешь еще какие-то детали.
- А какие детали можно дорисовать на моем рисунке? - удивилась Натали.
- В том-то и дело, что никакие, - улыбнулся Сергей. - Видно, что ты старалась, но одного старания здесь недостаточно. Ты должна стараться не точно нарисовать дерево, а в рисунке показать свое отношение к нему, те чувства и размышления, которые оно у тебя рождает.
- А если дерево не вызывает у меня никаких чувств? - спросила Натали. - Дерево и дерево.
- Вот когда будет вызывать, тогда ты и станешь настоящим художником…
Этот разговор происходил прямо здесь, за кухонным столом, где Натали любила раскладывать карандаши или краски и раскрывать альбом. Стол был большой, тяжелый, на него маленькая Натали могла опираться, не боясь упасть.
- Вижу, тебе грустно, - сказала Тамара Львовна. - Идем, поживешь у меня в свободной комнате. Здесь тебе явно нельзя оставаться.
Они вдвоем вышли, закрыли дверь, направились по дорожке к соседнему дому. Натали все время оборачивалась. Последние капли веры в то, что родители и брат дома или с минуты на минуту вернутся, испарялись окончательно. Больше Натали ни разу не войдет в этот дом, с которым у нее были связаны самые светлые воспоминания жизни.
Я бы многое отдала за то, чтобы вернуться в тот день, когда моя жизнь навсегда изменилась. Так я думала сначала. Но потом я поняла, что вряд ли что смогла бы изменить. Когда я сбежала от дяди и вернулась в Россию, мне захотелось поскорее вернуться к музыке. Музыка могла бы изменить мою жизнь сейчас. Это постепенно начало заботить меня больше, чем попытки найти ответы на вечные вопросы.
Тамаре Львовне Натали рассказала все как есть. Та слушала и тихонько подкладывала Натали в тарелку еще риса и салата. Натали не ела нормальную еду более двух дней, если не считать гамбургеров, кофе и более чем скромного обеда и чашки чая в самолете. После еды ей безумно захотелось спать, и она удобно устроилась на старом диване в проходной комнате.
Натали снилось, что ее за руку держит красивый парень, и вместе они идут по той самой поляне, где она когда-то с мамой собирала цветы.
- Я рад, что смог тебе помочь, Натали.
- Спасибо тебе. А как это у тебя получилось?
- Знаешь, когда ты любишь по-настоящему, то получается все, к чему ты стремишься.
- И ты стремился мне помочь?
- Нет, стремилась ты. И помогала мне, чтобы я помог тебе, - парень засмеялся, за ним засмеялась и Натали.
- Я что-то должна тебе за помощь?
- Нет, ты уже все отдала. Хотя нет, есть одна просьба.
- Какая?
- Давай, не будем расставаться. Кроме тебя у меня никого нет, и у тебя тоже кроме меня никого. Ведь так?
- Так. Тогда ты всегда со мной, а я всегда с тобой?
- Договорились, - сказал он и поцеловал Натали. От неожиданности она вскрикнула и проснулась, не сразу сообразив, где она находится и сколько времени проспала.
В соседней комнате горел свет. Натали встала и медленно направилась туда. Тамара Львовна сидела в кресле и смотрела телевизор.
- Проснулась? - улыбнулась она. - Ты проспала почти сутки.
- Как сутки?
- Да вот так. Устала там, потом в дороге, потом здесь. Я не хотела тебя будить. Кстати, к тебе приходили.
- Кто?
- Он зайдет завтра с утра. Милиционер, который вел твое дело, когда Рудольф оформлял опеку. Помнишь его?
- Помню, - сказала Натали.
Натали впервые за последние месяцы ощутила неторопливость жизни, которая была присуща и ее семье. Тамара Львовна жила в доме одна, лишь иногда ее приезжал навестить сын, который женился и переехал куда-то за город. Там, в Америке, Натали чувствовала себя чужой и ненужной. Ей был противен сам образ жизни дяди и тети, их нападки друг на друга и на нее, крики, ложь, угрозы. Теперь и это осталось в прошлом.
Майор Волков, как и обещал, заглянул на следующее утро. Он был в курсе всей истории и уточнил лишь некоторые обстоятельства, а также взглянул на справку, которую Натали дали в больнице. Милиционер сказал Натали, что все будет хорошо, что ее случай далеко не первый, что он ускорит оформление документов насколько это возможно.
Три недели Натали прожила у соседки. Тамара Львовна была образованной и начитанной женщиной, в ее доме было старое пианино, и Натали радовала старушку своей игрой. Садясь за пианино, Натали чувствовала необычайный прилив сил. Забывалось то мрачное и тяжелое, что было позади и хотелось мечтать о чем-нибудь веселом.
Через три недели к ним снова зашел майор Волков сообщить, что дядя Рудольф и тетя Светлана лишены права опеки, и что Натали должна перебраться в детский дом. Она отнеслась к этому вполне спокойно, понимая, что восемнадцать ей исполнится совсем скоро, и тогда она уже примет решение о том, где будет жить.
На следующий день Тамара Львовна проводила Натали до детского дома, отдав на прощание ей две тысячи рублей.
- Возьми, - сказала она. - Эти деньги мне оставила твоя мама, тогда, уезжая, чтобы я позаботилась о тебе. Сейчас я отдаю их тебе. Думаю, самое время. Ну, не забывай, заходи. И если что-нибудь случится, тоже приходи. Береги себя.
Соседка обняла Натали и быстрым шагом удалилась. Натали стояла на пороге аккуратного кирпичного здания, обнесенного невысоким забором. Шел тяжелый для нее 2006-й год.
3
В детском доме Натали приняли довольно тепло, лишних вопросов не задавали. Ее же заботило то, чтобы дядя Рудольф больше не причинял ей боль. Но от него никаких вестей не было. В комнате, куда поселили Натали, было чисто, светло, стояли три кровати, три тумбочки и большой шкаф. Ее соседками оказались две девушки ее возраста. Одна жила с мамой, а потом мама умерла. У другой родители сильно пили и принимали наркотики и были лишены родительских прав. К новенькой они отнеслись по-дружески и старались помогать, особенно когда Натали только привыкала к жизни в детском доме.
- А здесь не так уж и страшно, как рассказывают, - решила Натали и не особенно комплексовала по поводу своего положения.
Натали устроили и в школу, в одиннадцатый выпускной класс. Оказалось, что даже несмотря на переезд в Америку, Натали мало что упустила в учебе. Поначалу ее, как и всех новеньких, недолюбливали и дразнили, учителя внимательно за ней следили. Натали относилась к этому философски, стараясь с юмором, но довольно жестко отвечать на все колкости. Постепенно отношения в классе нормализовались, и одноклассники Натали задевали все реже.
Не скажу, что в детском доме мне было просто. Но я верила в лучшее. Здесь я нашла друзей, было с кем поговорить. А с кем я могла поговорить там, в Америке? Появилась возможность заниматься музыкой, я не хотела это бросать. Я использовала любую возможность для того, чтобы научиться чему-то новому. И это всегда получалось. Наверное, кто-то, кто всегда рядом со мной, помогал мне в этом.
Комнаты были расположены в детском доме на двух этажах. Натали познакомилась уже почти со всеми ребятами, знала их истории. В чем-то все рассказы были похожи, это дополнительно способствовало тому, чтобы подружиться. Но дружить и просто общаться - совершенно разные вещи. Дружба скорее связана с общностью интересов, похожих взглядов и устремлений. Те, с кем дружила Натали до гибели родителей, почти все были заняты учебой, экзаменами и поступлением в институты. Со многими Натали просто потеряла связь, так как не жила там, где жила раньше с семьей.
Натали искала друзей, но что могло быть общего у нее с ее сверстниками. Ответ в отношении Натали очевиден: только музыка. И здесь снова приходится удивляться стечению обстоятельств, случавшимся в жизни Натали настолько часто, что трудно поверить в случайность этого. Однажды, проходя вечером по коридору, Натали услышала за дверью одной из комнат, как кто-то играет на гитаре. Многие в детском доме играли или пытались играть на гитаре, но это было нечто другое. Натали остановилась и стала слушать. Словно поняв, что за дверью кто-то есть, незнакомый Натали гитарист вдруг ударил по струнам и прижал их ладонью. Наступила тишина.
Натали набралась смелости и постучала.
- Войдите, - послышалось из-за двери.
Натали приоткрыла дверь и заглянула в комнату. На кровати у окна сидел, сложив ноги по-турецки, красивый темноволосый парень в темной футболке и джинсах. На его шее и руках были повязаны тесемки-ожерелья.
- Да ты заходи, не стесняйся, - бодро сказал он.
- Привет, - робко произнесла Натали. - Это ты играл?
- Ну, а кто же еще? - улыбался парень. - Вот я, вот гитара.
- А как тебя зовут?
- Николай. Коля. А тебя?
- Натали. А давно ты играешь?
- Давно. Хочешь, сыграю для тебя что-нибудь? Да ты не стесняйся, подойди поближе, послушай.
Коля играл медленную красивую мелодию. Его пальцы уверенно и быстро скользили по струнам, и в этот момент Натали ему искренне позавидовала. Вдруг Николай остановился.
- Эй, вспомнил, это же ты играла вчера на пианино в зале! Ты классно играешь!
- Спасибо, ты тоже. Вот бы мне так научиться!
- Да это просто, очень просто. Не сложнее, чем твое пианино. Хочешь, покажу?
- Хочу, - честно ответила Натали.
Коля привстал и вложил гитару в руки Натали.
- Вот здесь зажми, а потом переставишь вот сюда, - Николай водил ее пальцами по струнам. - А потом сюда. Поняла?
- Попробую, - неуверенно произнесла Натали.
- Да ладно тебе, - улыбался Николай, - пробуй!
Рука Натали скользнула по струнам, затем еще и еще. Как ни странно, это звучало вполне неплохо. Во всяком случае, Натали чувствовала себя довольно уверенно и взяла еще пару аккордов.
- А ты говоришь, что не умеешь, - удивленно сказал Николай.
- Не надо, я такого не говорила!
- Где училась играть на гитаре?
- Немного дома, немного в музыкальной школе, - призналась Натали. - А ты?
- В основном, сам, - Коля аккуратно забрал у Натали гитару. - Хочешь, будем вместе заниматься. Я тебя немного поучу, а потом вместе к преподавателю сходим.
Натали улыбалась, но почему-то замолчала.
- Да перестань, - Николай вдруг посмотрел в сторону двери, возвращались его соседи по комнате. - Ты вполне нормально играешь. Ладно, приходи завтра после школы. Хорошо?
- Хорошо. Только у меня нет гитары. Но я что-нибудь придумаю, - радостно ответила Натали.
- Ого, наш Николай девушек водит, - сказал вошедший в комнату парень в синей кепке. Натали видела его много раз, но не знала, что живет он именно в этой комнате, вместе с Николаем. С ним вошел и другой парень, Виталик, с которым Натали училась в одном классе.
- Мы не помешали? - явно издеваясь, спросил Виталик.
- Леха, отвали на фиг, - бросил ему Николай и, обращаясь к Натали, сказал. - Не забудь!
- Не забуду! - ответила Натали. - Пока!
Натали буквально выбежала из комнаты. Все, что было связано с музыкой, приводило ее в восторг. Она чувствовала, что нашла друга, единомышленника, с кем можно поговорить по душам. Николай произвел на нее впечатление своей игрой. Натали хоть и ходила всегда с удовольствием в музыкальную школу и закончила ее, но чувствовала, что играть только на пианино для нее уже не так интересно, как раньше. Ей хотелось большего, чего-то другого. Того, что помогло бы ей выразить то, что она чувствует. Натали казалось, что гитара для этого вполне подходит.
Все, о чем я писала, была история моей жизни. Сейчас я чувствую облегчение от того, что ее рассказала. Как будто груз упал с плеч. В детдоме ко мне относятся хорошо, с учебой тоже наладилось. Можно снова заниматься музыкой. Знакомство с Колей - первое радостное событие, произошедшее со мной за долгое время. Как и я, он живет музыкой, мечтает стать музыкантом. В чем-то сходятся даже наши музыкальные вкусы. И ему, и мне нравятся одни и те же песни, мы пробуем подбирать их на слух и играть. Странно, что мне раньше гитара вообще не нравилась.
На следующий день Натали сбежала с последнего урока, зашла в ближайший банк и обменяла пятьдесят долларов из еще остававшегося запаса. Кассирша в окошке долго крутила в руках купюру, потом вглядывалась в паспорт Натали. А она тем временем нервно переминалась с ноги на ногу. Ей было немного стыдно: с Колей они договорились встретиться сразу после школы, но, судя по всему, придется немного опоздать. Наконец заветные почти полторы тысячи были у нее. Плюс к этому две тысячи рублей, которые отдала ей Тамара Львовна.
В детдом Натали вернулась уже с гитарой. Коля явно дожидался ее, так как дверь в комнату была приоткрыта. Увидев гитару Натали, он присвистнул.
- Ну, неплохо, неплохо, очень даже неплохо.
- Продавец посоветовал, а денег у меня было в обрез, - оправдывалась Натали.
- Нет, я серьезно, очень неплохая гитара, - Коля внимательно разглядывал инструмент. - Попробуй сыграть что-нибудь.
Натали заиграла проигрыш из "Fields Of Gold" Стинга. Вернее, попыталась.
- Нет, Натали, играть ты вполне умеешь, не скромничай, - заметил Коля. - Сейчас я тебе подыграю, подожди.
- А вот еще, эту пели часто мои родители, - Натали вдруг замолчала, замерла и опустила глаза.
- Какую? - прервал молчание Коля.
Натали заиграла и тихо запела.
- Я спросил у ясеня…
- Где моя любимая, - подхватил Николай и тоже остановился.
- Пой, чего же ты?
- Я жду, когда запоешь ты, - улыбаясь, сказал Коля. - И заиграешь, а я подыграю.
- Нет, я так не играю, ты меня обещал учить, как нужно.
- Знаешь, мне тебя и учить особо нечему, - признался Коля. - Тебе не хватает практики. Когда играешь, постепенно тренируешься, что-то запоминаешь, что-то само приходит.
- Да ты разыгрываешь меня, - замялась Натали. - Я гитару в жизни брала несколько раз в руки, меня пытались учить играть. Но я больше на пианино.
- Значит, ты просто чувствуешь музыку, чувствуешь инструмент, в этом все дело.
- Слушай, хватит умничать, - улыбалась Натали. - Сыграй мне что-нибудь и спой, у тебя классный голос.
- Честно?
- Честно.
- Ну, раз честно, то слушай, пока эти идиоты не пришли, - Коля кивнул головой в сторону соседних кроватей. - В их присутствии я вообще не могу играть, спускаюсь вниз, в зал. А сейчас - слушай.
Натали узнала с первых аккордов "Перемен" Виктора Цоя. Голос Коли звучал уверенно, он играл, смотря не на гитару, а на Натали, улыбался.
- А еще что-нибудь? - спросила Натали, когда он допел.
- А аплодисменты?
Натали весело зааплодировала.
- Сыграй для меня что-нибудь серьезное, - Натали решила действовать более решительно и показать себя.
- Что, например?
- "К Элизе" Бетховена.
- Нет, это не по моей части, - Коля развел руками. - Да и как это, на гитаре?
- Идем в зал, там пианино, я тебе сыграю, - предложила Натали.
- Идем.
Она играла для него почти час, пока в дверь не заглянула дежурная и не показала на часы. Восемь вечера. Время пролетело для Натали и Николая совершенно незаметно. Всего за пару дней они сдружились и почти каждый вечер проводили вместе, играя на гитарах. Несколько раз они вместе ходили слушать уличные концерты, пару раз Коля брал Натали с собой на занятия к преподавателю. Натали с удивлением заметила, что преподаватель совершенно не знал нот, но играл абсолютно точно на слух. Когда она сказала об этом, Коля ответил, что ему плевать, что в нотах он разберется и сам, а вот технике игры нужно долго и упорно учиться.
Шли месяцы. Коля и Натали стали лучшими друзьями. Многие посмеивались над ними, но они старались этого просто не замечать. Музыка позволяла Николаю и Натали скрасить будни и забыть о прошлых неприятностях. Они делились друг с другом самыми сокровенными мыслями. Однажды Натали спросила Николая, о чем он мечтает.
- Не знаю, - замялся он. - А ты?
- Я первая спросила, так что отвечай, - настаивала Натали.
- Ты смеяться будешь…
- Не буду, честно, - успокаивала Натали.
- Я мечтаю стать музыкантом, может быть, даже знаменитым, - Коля заметно нервничал. - Может, собрать свою группу или писать песни и выступать сольно.