– Где Федотова? – бросаю я с заскока девушке в салонном плотно сидящем топе.
– Она отпросилась, семейные дела какие-то, – коллега Элины, не задавая уточняющих вопросов, сражает меня правдой-маткой наповал, – если поторопитесь – догоните, она до метро…
Не дослушивая, пихаю сбоку стоящего клиента, почитателя натуральной кожи, и под возгласы недовольства мчу к эскалаторам.
Черт бы тебя побрал, Федотова!
Сколько прошло времени? Минуты 3…4, значит, она ещё точно меня помнит и если бежит, то четко понимает от кого и почему.
Взмыленным выпархиваю из Европейского, сканирую диффузию толпы, замечаю вдалеке почти у входных дверей метрополитена бегущую и оглядывающуюся Элину.
Даю спринтера не хуже любого мастер спорта, и бью стометровку за максимум 12 секунд. От меня не уйдет!
Перепрыгиваю турникеты, лавиной обрушиваюсь по ступеням эскалатора, слыша, как нарастает гул приближающегося состава. Только бы успеть!
На платформе скопище простонародного люда уже готово штурмом взять ещё не остановившийся поезд.
Словно ледокол пробиваю себе путь, выискивая среди леса голов хитрую мелкую обманщицу. Удача! Вижу её метрах в 30, собирающуюся на посадку. Двери открываются, потоки агрессивных масс в разных направлениях сменяют друг друга. Толпа буквально вносит меня в вагон.
Состав трогается в сторону центра. Мелкими шажками я протискиваюсь к выходу. Кажется, давят так, что можно не только родить, но и забеременеть.
Прибываем на станцию Смоленская. Выскальзываю из тисков подземного нарельсового плена на платформу. В числе сошедших Элины я не вижу – спешу вдоль состава, к вагону, где предположительно должна находиться Федотова. В последнюю секунду успеваю заскочить внутрь, прежде чем двери закрываются.
Вот она! Стоит напротив, почти нос в нос! Внимательно смотрит на меня.
Я стараюсь изобразить максимальное безразличие и спокойствие, ровно дышу. Прошло не меньше 11 минут, без всякого сомнения, Федотова уже не помнит меня, а значит достаточно не выдать себя нервозностью и можно дождаться более удобных условий для повторного знакомства.
Идеальная маскировка.
Я без сомнения мог бы стать самым профессиональным шпионом. Может быть.
* * *
Мы доезжаем до станции Семеновская, поднимаемся и выходим с остальными пассажирами наверх. На улице солнечно, возле Кинотеатра Родина кучкуется молодежь, скорее всего высыпавшая с премьеры очередной глупой комедии.
Элина ведет себя намного спокойнее, пишет что-то на телефоне, скорее всего SMS.
Я обдумываю план действий, как и о чем заговорить с ней, понимая, что медлить не желательно.
– Эй, – обращаюсь я к ней, улыбаясь, – хочешь в кино сходить?
– Сходи оденься прилично для начала, – слышу в ответ надменный стервозный ответ зажравшейся гламурной дивы.
– Ну зачем так сразу, – я подхожу вплотную, разводя руки будто собираясь обняться.
Элина отстраняется, делая шаги назад:
– Ты чё, обурел, козёл? – она почти упирается спиной в заднюю стенку остановочного уличного киоска.
– Федотова, – начинаю я резко и сухо, надвигаясь на неё, как хищник над жертвой, – ситуация эта против тебя, рыпаться поздно. Ты знакома с Сергеем Дурневым? Где я могу его найти?
Элина смотрит на меня испуганно, потом неожиданно отталкивает и со всей силы бьёт меня носком сапога по колену. Острая боль пронзает каждую нервную клетку, собирая отклик в самых удаленных уголках тела, возвращаясь нарастающими волнами прямо в чашечку.
Я вскрикиваю и опускаюсь на одну ногу, пытаясь схватить её за руку. Элина бежит в сторону торгового центра, вбегает внутрь.
Собралась устроиться на новую работу?
Я прихожу в себя и, прихрамывая, двигаюсь по её следу. Девка боевая. Надо быть настороже. Вдруг у неё в сумочке газовый баллон или что посерьезнее.
Захожу в здание торгово-развлекательного центра.
Хочешь поиграть в прятки? Ну давай. Так, где здесь можно укрыться? Служебные комнаты, примерочные, пожарные выходы. Нет, до такого не додумается, соображалки не хватит. Что ещё? Складские зоны, туалеты…
Туалеты!
Я смотрю на указатели под потолком, стрелка WC показывает "налево".
Ковыляю до долгожданных дверей с криво прибитыми композитными табличками М и Ж. Навстречу из дверей "выползает", заправляя на ходу свитер в брюки, страховидная безобразная тучная женщина в зеленых круглых диоптриях, эдакая помесь Ленина и Кинг Конга в очках. Надеюсь, я принял верное решение. Не хотелось бы упустить Элину – мою пока что единственную зацепку к Гипнотизеру.
Сбоку у мужской двери стоит переносное ведро для мытья полов с отжимом и швабра. Через пластиковую ручку перекинут, замотанный в рулон, бэйдж уборщицы. Скоро уже наверно на собак будут вешать эти бэйджи.
Сколько прошло времени? Минуты четыре-пять.
Цепляю крокодильчиком на грудь бэйдж клининговой компании, беру швабру, стучусь в дамскую уборную.
Приоткрываю дверь:
– Уборка!
Возле умывальников и сушек для рук никого нет, захожу.
Из одной из кабинок выходит Федотова.
* * *
– Здравствуйте, – я улыбаюсь Элине, захлопывая за собой дверь.
Федотова косится сначала на швабру, потом на меня, как на человека низшего сорта, демонстративно игнорирует. Подходит к раковине, начинает мыть руки.
Я поворачиваю защелку, вставляю швабру в поворотную ручку замка, блокируя открывание двери.
Подхожу сбоку сзади так, что мы видим друг друга в большом фигурном зеркале. Элина наклоняется к раковине, чтобы ополоснуть лицо.
Я достаю из кармана брелок от машины и вжимаю им девчонке в спину. Федотова выпрямляется как пионер.
– Дернешься, застрелю, – я стараюсь звучать тихо, но в тоже время как можно убедительнее, смотрю на неё в отражении зеркала, – где Дурнев, что у вас с ним за дела?
Молчит.
– Ты воды в рот набрала, расплескать боишься?
– Я? Я не знаю никакого Дурнева, – оживает Элина.
Я вжимаю брелок ещё сильнее.
– Всё ты знаешь, Федотова. Не испытывай моё терпение.
– Я боюсь…
– Это нормально, только конченные дураки ничего не боятся. Выкладывай.
– Я не помню его имени. Виделись вроде раньше, но точно вспомнить не могу. Мы общаемся через SMS.
Кто-то нетерпёжно дергает ручку входной двери, истошно пытаясь попасть внутрь. Бесполезно. Швабра как истинный хранитель секретов нашей эпичной сцены дознания чугунным засовом не пускает никого внутрь.
– Что у вас за тёрки с ним? Ну…
– Он подгоняет мне золотишко, камни, часы всякие – я их закладываю барыгам и золотарям на Курском. Потом ему назад конверт передаю. Я давно хочу слинять из темы, – по щеке Элины катится первая слеза, – просто боюсь. Он как призрак, постоянно напоминает о себе.
– Про приведения не будем, не придумывай. Правильно я тебя понял, ты реализуешь краденые им ювелирные украшения и ему назад возвращаешь наличные?
– Верно, – Элина начинает шмыгать носом.
– Как и где вы контактируете?
– На Ленинградском вокзале есть камеры круглосуточного хранения, ячейка 1-88. Я получаю сообщение, когда и что забрать, потом кладу туда голубя…
– Конверт то есть. Говори нормальным языком.
Элина с перепуга зачем-то постоянно вставляет в речь блатные термины, это настолько же нелепо, насколько противно. В одном я уверен наверняка – никакой девушке не к лицу такое поведение.
– Да, конверт, и пишу SMS, что "посылка на месте".
– Видитесь с ним?
– Ну, я иногда обнаруживаю себя, – она делает паузу, – оттраханной, идущей в Сокольниках, и не могу вспомнить, кто и что со мной только что делал. Помню только большой черный Порше, но совершенно не помню водителя. Наверно наводит транс на меня или что-то подсыпает. Я дважды уже в этому году делала аборт, это просто невыносимо – она начинает реветь.
– Успокойся, номер машины помнишь?
Мотает головой.
– Ладно, не реви, – я ослабляю нажим брелком ей в спину, – попробую помочь тебе, какой код ячейки?
– 02202…
– Точно?
– Да.
– Пиши SMS прямо сейчас, как ты это делаешь – скажи, что посылка будет с 19:00 на месте.
– Нет, я не буду..
– Пиши давай, а там уже мои заботы.
– Ты из Полиции? – она достает из сумочки телефон и начинает стучать пальцами по экрану.
– Нет, но если всё срастется – мы все задышим спокойнее.
– Написала, – Элина показывает мне на экране отправленное SMS.
– Дай мне телефон.
Я захожу в меню Настройки, отключаю автоблокировку экрана. Открываю приложение блокнот, набираю крупным шрифтом: "Я иду домой, собираю вещи и уезжаю из города на неделю, потом возвращаюсь и живу честно. Это очень важно".
– Ну вот и всё. Теперь смотришь на экран, не моргая, считаешь до 300.
– Я так не умею.
– А ты рискни усами и попробуй.
– А потом?
– Потом возвращайся в жизнь или умри любой смертью на свой выбор.
– Всё?
– Всё, меня ты никогда не вспомнишь, считай, этой встречи и не было.
Глава 12 Кафе
Я забираю свой одиноко брошенный транспорт с Киевской.
Смотрю на часы: 13:13
У меня есть чуть меньше шести часов, чтобы придумать, как всё провернуть так, чтобы выйти на Дурнева. В том, что Федотова говорила именно о нём, сомнений не осталось.
Итак, имеем следующую задачу.
Дано: Посылка. Должна быть на месте к семи часам вечера. Ячейка 1-88. Код…. Какой же код-то? 022022, нет 020222.
Стоп! Надо сосредоточиться: 02202.
Дурнев не идиот, знает, что возможна слежка – может прийти сам заранее, а может кого-нибудь подослать. Если он или они и ждут посылку – то только принесенную и оставленную в ячейке девушкой. Если с конвертом приду я, могу спугнуть, и тогда сорвется вся затея и все мои поиски курам на смех. Что же делать? Кому я могу довериться? И главное, кто может в такой острой ситуации довериться мне?
Я достаю из кармана брюк скомканный листок бумаги, разворачиваю: +790923…
Звоню.
– Алё, – слышу в динамике знакомый голос.
– Карина, привет, это Рома. Мы с тобой недавно встречались, ты мне оставила свой телефон, сказала, что я могу позвонить, и мы встретимся.
– Привет! Плохо тебя помню если честно, но встретиться можем. Как насчет завтра?
– Нет, завтра я улетаю в командировку на три месяца. Давай сегодня. Ты где сейчас?
– Сейчас у меня перерыв. Я собираюсь перекусить. А потом у меня пары.
– Будешь в своей кафешке сбоку от главного корпуса?
– Ну да.
– Я компенсирую тебе прогулы – не переживай. Уже лечу. Только дождись меня. Буду через час.
– Ты настойчивый, Рома.
– Мы договорились, ладно? Всё, целую, лечу.
* * *
Обеденные пробки осаживают мою прыть, корректируя привычную пунктуальность.
Каждые 10 минут я отправляю Карине SMS "Это Рома, я уже совсем рядом, дождись меня пожалуйста".
Паркуюсь на тротуаре прямо напротив кофейни с красиво оформленной в шоколадных оттенках входной группой. Как Бубка перепрыгиваю перила, и вот я внутри.
Сверяюсь с часами: 14:45
Черт! Надеюсь не ушла ещё.
В помещении тепло и малолюдно, воздух насквозь пропитан ароматами Арабики. Воркует влюбленная парочка, гордо сидит одинокий парень со светящимся мак-буком. Девушка в деловой рубашке у окна уже не сводит с меня глаз – надеется, что я подсяду и оплачу её счет, скорее всего. Не сегодня, детка.
Я заныриваю вглубь зала, обшаривая по столам хищным взглядом. А вот и она, сидит в самом центре, читает тетрадку! Не ушла!
Карина выгодно выделяется из всего окружения, есть в ней какое-то особое очарование и женская кротость. После того, как всё закончу с Дурневым, я обязан помочь ей вылезти из этого дерьма. Она заслуживает достойной её приличной жизни. Это было бы справедливо.
– Привет! – я подсаживаюсь.
Карина вкрадчиво смотрит на меня, пытаясь уловить знакомые черты.
По крайней мере, я уже ей снова в очередной раз понравился, и это радует.
– Рома? Это ты меня SMS-ками засыпаешь? – улыбается Карина.
– Да, это я.
– А мы точно уже встречались с тобой? Что-то не припомню тебя.
К нам подходит худая как осина официантка Лия с плетеными косичками, срисовавшая меня ещё на входе:
– Готовы сделать заказ?
– Да, мне пожалуйста Латте, – чинно чеканю я, как будто обедаю здесь каждый день, – и блины, один с мясом, второй со сгущенкой.
– А третий?
– А третий пусть останется дежурным на следующий раз, – я улыбаюсь.
– Хорошо, ваш заказ принят: кофе и два блина: один с мясом, один со сгущенкой.
– Спасибо.
Официантка уходит.
Карина как-то просто и весело смотрит на меня, как будто нет у неё сейчас никаких проблем, и она не вынуждена полулегальным путем балансировать на грани фола. Я решаю не бомбить сходу своими сумасшедшими историями и плавно пообщаться на отвлеченные абстрактные темы.
– Как дела?
– Да, учеба эта достала. Преподы иногда такой бред несут…
– Прекрасно понимаю тебя. Читал статью – большинство специалистов, заканчивающих ВУЗы, сегодня выходят в реальный мир образованными, но абсолютно бесполезными.
– Это почему?
– Наверно, потому что в Универах много теоретиков олдскульных. Чешут языком о вещах, которых давно уже нет. Рассказывают о том, что сами никогда даже не пробовали делать.
– Типа, кто умеет – делает, кто не умеет – учит?
– В яблочко! Сама посуди, чему может научить тебя старый преподаватель, который в засаленном пиджаке десятилетиями читает совковую экономику по Ленину?
– Тогда уж по Марксу, – смеется Карина, – а какой тогда выход: приглашать всяких ИП читать лекции?
– Интересный ход. Я бы добавил многоступенчатую систему практики, стажировок, больше тем по выбору, больше факультативов, надо развивать бизнес-инкубаторы, инвестирование.
– Прям предвыборная речь!
– Ха, а смысл тогда вообще тратить 5 лет на корочки, от которых никакого проку. Раньше образование хотя бы было гарантом трудоустройства. Сейчас дипломированные специалисты сидят по домам, едят бич-пакеты, рассылая пачками резюме, которые даже читать смешно.
– Ты драматизируешь, Рома.
– Не веришь, пошукай в Интернете и найди опровергающую статистику. Я тогда исполню любое твоё желание.
– Так уж и любое, – игриво улыбается мне Карина.
– Любое, честное октябрятское, – я пальцем черчу крестик у себя на груди.
Карина смеется.
С полным подносом к нам возвращается всё та же официантка с косичками. Немного мешкает, как будто о чем-то задумалась. Сверяется с блокнотом, смотрит на Карину:
– Простите, вы заказывали блинчики?
Карина переводит взгляд на меня. Мы как три макаки тупо глазеем друг на друга.
– Я заказывал, один с мясом, один со сгущенкой, – я решаю прервать эту минуту молчания, – спасибо!
– Пожалуйста, – составляет Лия с подноса на стол мой заказ, – совсем вас не помню, простите, наверно пора в отпуск.
– Легко, – я подбодряю официантку, – попробуйте, например, на Канары, к канарейцам и канарейкам.
Худая собирается уходить.
– И можно ещё стакан свежевыжатого морковного сока, – я никак не уймусь.
– Да конечно, сейчас сделаем.
– Спасибо.
Я жадно макаю блинчик в сгущенку, закручивает тянущуюся струйку на кончике, проворачиваю – отправляю в рот. Очень вкусно!
– Карина, у меня есть необычная просьба и ты можешь отказаться, если посчитаешь нужным.
– Что такое?
– Для начала ты должна мне довериться.
– Я тебя первый раз вижу.
– Не первый, и в этом всё дело.
Карина затаив дыхание, ждёт, что же я такое сейчас выдам ещё.
* * *
В сотый раз объясняю ей свою особенность, рассказываю, как мы уже встречались в загородном мотеле. Кажется, Карина что-то припоминает и начинает верить:
– Ты знаешь, блин, это реально круто! С такими способностями можно завалить экзамен и никто не вспомнит. Можно взять напрокат велосипед и не отдать.
– Насчет экзамена, сначала надо отобрать у преподавателя все ручки, чтобы он не влепил тебе "неуд" до того, как выйдешь из аудитории и он не забудет тебя. А по поводу аренды велосипедов, их не выдают без паспортных данных и залога, так что фокус не прокатит.
– Об этом я не подумала.
– Не так уж это и прикольно, поверь!
Из подсобки появляется наша официантка с косами и морковным соком с трубочкой. Подходя к столику, снова мешкает, обращается по ошибке к Карине:
– Пожалуйста, ваш сок, – официантка ставит стакан на другой конец стола.
– Спасибо большое, – благодарю почему-то именно я.
– А вы будете что-нибудь заказывать? – обращается ко мне худая.
– Нет, принесите лучше счет.
Лия уходит.
– Это точно не розыгрыш? – недовольно бубнит Карина.
– Нет, я говорю правду. Ровно 290 секунд после контакта и меня нельзя вспомнить.
Карина пьёт мой сок:
– Если это не спектакль, чтобы произвести на меня впечатление…
– Нет, это не спектакль, – я обрываю её на полуслове, – надеясь хоть как-то отобрать остатки своего сока.
Карина отодвигает ко мне уже пустой стакан.
– Ладно, допустим, я поверила. Что ты хотел попросить?
Я в последний раз прикидываю, стоит ли её подключать в эту неоднозначную последовательность событий. Самое главное – не навредить ей. В конце концов, на Ленинградском вокзале всегда людно, там куча Полиции и у Карины достаточно ума, чтобы ни во что не влипнуть.
– Я хочу попросить тебя оказать мне услугу.
– Ну…
– В районе шести вечера надо отнести конверт на Ленинградский вокзал и положить в ячейку круглосуточной камеры хранения.
– В конверте бомба?
– Нет, дудуся, в конверте будет шпионская записка.
– И всё?
– И всё.
– Точно?
– Точно. Было бы ещё очень удобно, если бы ты постояла в стороне и проконтролировала момент, когда придет человек за конвертом и откроет ячейку. И позвонила мне.
– …
– Я тебе заплачу за твоё потраченное время $100.
– А когда этот человек придет?
– Не знаю, надеюсь, что не поздно.
– Это опасно?
– Там много народу, куча охраны, не думаю, – я уклоняюсь от прямого ответа.
– $150 и по рукам, – Карина деловито протягивает мне маленькую изящную пятерню.
– Спасибо, – пожимаю в ответ, – здорово, что ты согласилась. Пошли?
– Куда?