При всём этом перспективном расширении, дела шли вовсе не блестяще. Началась какая-то волчья жизнь. Без прямых обманов и наездов выжить уже становилось почти невозможно.
Я никогда не был волком, по сути я - кот, а по гороскопу - лев. Я так всегда и мутировал между домашним котиком и, в очень редких случаях, львом.
Все люди в своем отношении к работе видятся мне разными зверушками. Например, бизнесмены и вообще люди самостоятельных профессий, работодатели и индивидуалы очень похожи на хищников. По большей части это волки, которых ноги кормят. Они бегают целый день в поисках добычи, завидят кого, догоняют и съедают, ну не получилось, и ладно - бегут дальше.
Другое дело отряд кошачьих - кошки не бегают, они лежат в засаде. Я люблю наблюдать за своей кошкой. Она устроится где-нибудь между грядок, в тенёчке от свекольной или картофельной ботвы и как будто спит. Тряпочка такая серая валяется на огороде. Но стоит пробежать рядом мышке или птичке присесть, червячков поискать -резкий бросок вперед и добыча у неё в зубах. Моя манера вести бизнес примерно такая же.
Но волки и львы это крайние точки диапазона, потому что настоящие волки попадаются редко, в основном лисы, шакалы и другие представители собачьей породы, вплоть до мелких, надоедливых шавок. Благородные львы и тигры тоже не часты, их уже нужно заносить в Красную книгу. Бродят еще кое-где камышовые коты и рыси, но главная сила -это блохастые коты с помойки.
Крупным бизнесом у нас владеют либо кабаны, либо медведи. Или копают везде, клыками своими, уничтожая всю растительность и почву у себя под ногами (нефтяники, например), или бродят по лесу, вроде бы безобидно поедая травку и ягодки, но не дай бог, кто подвернётся ему в малиннике - сожрёт или придавит своей тушей (банкиры и проч.).
Люди, работающие всю жизнь по найму, похожи на лошадей. Попадаются среди них и дорогие скакуны, но по большей части - это тягловые лошадки, согласные за определенную меру овса и теплое стойло тащить свой воз всю жизнь. И те и другие к пенсии становятся старыми клячами. Конечно, не все лошади, попадаются и волы, но участь их примерно та же.
Есть еще ишаки. Эти трудятся на госслужбе и в ЖКХ. Если не верите, зайдите за справочкой в конторку. По мутным глазам из окошка вы сразу поймете, что на вас смотрит вовсе не лошадь. Глаза повернуты вовнутрь, от вас к себе любимому и большие висячие уши - хлоп, хлоп. Но вообще-то, среди чиновников и политиков большинство составляют обезьяны разных пород, от мелких макак до жутко харизматических, солидных, уверенных в себе орангутангов. Доминируют всё же павианы с нализанными красными задницами.
Людей так называемых "творческих" профессий я вижу больше птицами. Соловьи и мудрые филины попадаются очень редко. Певцы и прочие эстрадники похожи на павлинов - когда не при деле, вроде дурак дураком, а как выйдет на подмостки, развернет хвост - это уже зрелище.
Среди писателей и кинорежиссеров самый распространённый тип - это петух. Выходит такой под телекамеру и начинает вещать, усы дыбом, глаза горят, шпоры бряцают по полу. И не важно, что фильмы его давно никто не смотрит (или книги не читают) -главное хвост, цветной, яркий, и попробуй кто скажи слово против - заклюет, шпорами порежет. Но главное, всё-таки хвост, он завораживает и гипнотизирует основную часть публики.
Ученые тоже "творцы", поэтому тоже птицы: и любопытные сороки и орлы, парящие в поднебесье, но основная их масса - попугаи. Чему их обучили при первых раздачах пищи, то и повторяют всю жизнь от младших волнистых сотрудников до остепенённых академических какаду и ар.
Впрочем, хватит об этом. Простите, если кого обидел, я не хотел. Я здесь говорил не о людях вообще, а об отношении их к работе. Только к работе. Если всё-таки обиделись, скажите мне: "Сам дурак!".
Но, что касается меня самого, то я всю жизнь был котом, котом и останусь. Сейчас, к примеру, я кот-баюн, а в тот период, о котором веду речь, я потихоньку превращался из льва в блохастое создание с помойки.
/-- * * * --/
Я возвращаюсь из Киргизии. Марк, остававшийся в Москве за главного, встречает меня какой-то неадекватный. Выясняю, в чем дело, оказывается, намедни пришли бандиты, спрашивают, кто главный? Марк ответил, что - он. Дэжавю, (прямо как Моня в поезде) только с более серьёзными последствиями. Мало того что он согласился с весьма сомнительным долгом, но и дал уже им часть денег из кассы. А ведь мог бы скромно сказать, что он зам и решить такого вопроса не может! Гордыня действительно смертный грех.
Марк, конечно, не был согласен с такой оценкой события, доказывал, что он прав, но меня не убедил.
С кооперативных времен я не общался с бандитами - силовая крыша была удобней. А тут пришлось встречаться. Вдвоем с приятелем мы приехали в какую-то больницу на юге Москвы. Сели ждать в старорежимном кабинетике. Стулья и стол с потертым бежевым лаком обиты столь же потертым дерматином. Планки паркета дышат при ходьбе по ним.
В углу огромный сейф, произведенный в тридцатых годах заводом Вулкан.
Ждать долго не пришлось. Тот, с кем мы должны были встречаться, появился сразу после нас в сопровождении здоровенного "быка", оставшегося в дверях. "Сам" присел на высокий подоконник, даже не присел, а слегка облокотился. Он был лёгок и элегантен, не смотря на не молодой уже возраст.
Я бы, на взгляд, дал ему около пятидесяти, но весьма осторожно - его поджарость и загорелая дубленая кожа лица, делали возраст неопределенным. Одет он был в дорогой черный костюм с белой рубашкой и тонким черным же галстуком "а ля шестидесятые". Ботинки с узкими носами были начищены до блеска. Так одеться может кто угодно, но легкая и как бы ленивая, при этом осторожная, походка (когда он прошел, ни одна паркетина не скрипнула), еще и поза, которую он принял у окна, одновременно картинная, но и позволяющая мгновенно перейти от неподвижности к бегу или к бою, не оставляли возможности ошибиться. Да и одежда тоже, но особенно характерный блеск слегка прищуренных глаз, который не смог приглушить контровой свет солнца из окна, всё говорило о том, что это был настоящий вор в законе, романтик своего дела из шестидесятых или даже пятидесятых годов.
Это действительно был один из самых известных тогда московских воров в законе. Мы немного поговорили об общих темах, я о погоде, он о скаковых лошадях и падении нравов. По моему вопросу он подтвердил мнение силовиков, что "по понятиям", если мой зам отдал, хоть самую малую, часть денег, он этим признал весь долг и не отдавать его теперь нельзя.
Это был очень умный и интересный человек. Я получил массу удовольствия от общения с ним, но деловая часть встречи закончилась ничем.
Требуемой суммы наличных денег у меня не было, а отдать нужно было срочно. Пришлось занимать. Дать деньги быстро согласился Ника, но дал не деньгами - акциями МММ. Больше перехватить было негде, и я взял. Мне нужно-то было на три дня, я рассчитывал, что успею купить ему эти акции до поднятия курса, а поднимал курс Мавроди раз в неделю и на много.
И надо же было такому случиться, что как раз в этот момент афера Мавроди рухнула. Представьте ситуацию - я взял у Ники акций по курсу на понедельник, скажем, тысяч на двадцать долларов, ну, или больше, а к концу недели это же количество акций стало стоить не более ста рублей. А ведь Ника поставил условие - никаких денег - возвращать долг только акциями. Ну, я поехал в мавродиевскую контору и купил акции.
Встреча с Никой доставила мне удовольствие. Нужно было видеть его физиономию, когда я протянул ему пачку этих пустых бумажек. Но ведь после этого отдал ему всё деньгами, не мог не отдать - друг он мне всё-таки. Вот такой я бизнесмен. Не бизнесмен, а дурак набитый.
С Марком, кстати, я тогда поругался. Он обиделся, ушел и не разговаривал со мной несколько лет.
//__ * * * __//
Как-то я сижу в Городке, на своем производстве и слушаю отчет Птичкина о проделанной за время моего отсутствия работе. Входят какие-то важные люди. Узнаю среди них представителя местного банка. Встречаю, здороваюсь. Мне представляют невысокого плотного человека не очень солидной наружности. Оказалось всё это шествие организовано для него, верней для нас, которые никак не могут свои частные фирмочки вытянуть на мировой уровень.
Это был немец. Бывший министр промышленности бывшей ГДР, а сейчас представитель международного банка с программой помощи российскому бизнесу. Милейший и очень умный человек. Мы с ним очень мило поговорили, всё это время, понимая оба, что ни мне от него, ни ему от меня никакой пользы не будет.
Я приехал домой днем, в неурочное время. Дома никого. У меня большая литровая бутылка ямайского рома, чтобы отметить победу. Утром в течение получасового заседания я выиграл арбитраж у московского правительства по их иску примерно в полмиллиона долларов. Один выиграл, без юристов. Сел на кухне, открыл бутылку, налил в стакан темную густую жидкость, выпил, не полегчало. Ни радости, ни торжества.
Абсолютная пустота в душе. Вакуум.
Когда жена с детьми через пару часов вернулись домой я в той же позе сидел на кухне пьяный до невменяемости. Меня раздели и уложили спать.
После инфаркта я месяца на три полностью отошел от дел. Сначала мне это казалось невозможным, хотя бы не связаться по телефону и не узнать, как дела, не дать цэу всяких. но получилось, что всё возможно. Лиха беда начало.
Наверное, внутренне я уже был готов к этому. Бессмысленность моей деятельности еще не была очевидной, но уже созревала внутри сознания. Я представил себе, что я помер. Мог же я не дойти до медпункта - запросто. Вот и считайте, что я помер. Нет меня.
Ко мне в больницу, конечно, приходили, рассказывали, спрашивали, но мне всё это было до лампочки. Внутренне решение уже почти оформилось.
Конечно, если ты зависишь только сам от себя, бросить любое занятие легко. Но если вокруг тебя люди, сотни людей, которые от тебя зависят? которые, можно сказать, питаются с твоих рук? Как им смотреть в глаза потом? Уволить одного и за дело тоже легко, а всех и просто так?
У меня много времени было на эти раздумья. И чем больше я думал, тем больше понимал, как мне всё это смертельно надоело. После санаторной реабилитации я опять не пошел на работу. Я уехал в деревню. Вставал утром, завтракал, брал ружьё и уходил в лес за осенними вальдшнепами или в поле, где мы с моим ирландцем Кингом добывали перепелок с куропатками, на речке - уток.
Есть такой бородатый анекдот, когда терапевт ругает хирургов:
- Им бы всё резать и резать! Я лучше Вам дам таблеточку - всё само отвалится.
Этот мой длительный отдых оказался такой таблеточкой - всё само отвалилось, ну, или почти всё.
2. Сливайте воду
Я пришел на работу уже распродавать оставшееся имущество и ценности. Это получалось с переменным успехом. Красиво было в Америке сказать, слегка задрав нос, что у меня в оборудовании миллион долларов и смотреть, как уважительно к тебе стали относиться. А куда девать это оборудование в стране, где правительство целенаправленно уничтожает промышленность? Проблемы, проблемы.
Пока деятельность идет в более-менее плановом порядке, на долги можно практически не обращать внимания - текучка. Деньги приходят - отдаешь, кому-то еще дашь взаймы, потом опять берешь сам. А когда всё встало, долги становятся непроходимой стеной. Долгов у меня оказалось очень много, но я вывернулся, рассчитался, даже на жизнь кое-что осталось.
/-- * * * --/
Еще один кризис сработал в мою пользу. Утром звонок из банка. Начальник кредитного отдела просит срочно приехать. Приехал. Оказалось - банковский кризис! Наш банк закрывают и им срочно нужно заткнуть все дырки. Это был очень хороший человек и постоянно носил точно такой же костюм, в каких мы встретились с Кубанцем в больнице.
Мы с ним быстренько состряпали липу, и я закрыл кредитную задолженность перед банком совершенно неликвидными бумагами без копейки живых денег.
Остатки немецкого швейного оборудования вдруг пригодились. Как-то позвонил мне Борода, говорит, что хороший человек хочет со мной встретиться.
Я приехал к нему в офис. Он уже не работал в коммерческой фирме - стал замминистра в Московском правительстве. Соответственно переехал с Ленинского проспекта к Белорусскому вокзалу. Я не помню зам какого министра он был, но офис показался мне не шибко презентабельным.
За гостевым столом сидел интересный парень, немного моложе меня с лицом Владимира крестителя. В целом русское лицо с элегантной бородкой дополняли греческие жесткие черные еще тогда волосы и слегка раскосые, миндалевидные азиатские глаза. Представился он чудным именем - Ильяс. Он сразу объявил, что желает приобрести мое оборудование.
Во время разговора (нога на ногу) он культурно спросил соизволения закурить и достал неплохую трубку с кисетом. Чтобы не уступить в понтах, я вынул из портфеля сигаретный табак с бумагой и машинкой, скрутил самокрутку и задымил тоже. Жест оценили все присутствовавшие. Но окончательно мы поняли с ним друг друга на следующий день на Щелковском шоссе, где договорились встретиться. Ильяс должен был подъехать на Саабе. Я приехал раньше и ждал. Моя Ауди была вполне сносной машиной, но уже не очень престижной, а тут Сааб!
Я даже не сразу узнал Ильяса, когда он вышел из старой развалюхи грязно-бежевого цвета.
- А где Сааб? - спросил я его, когда сориентировался.
- А это что? Я же про год выпуска ничего не говорил!
С тех пор мы стали с ним друзьями. И по сей день!
Одним словом я тогда занимался вялотекущей ерундой. Но это еще не значит, что я только распродавал имущество, я пытался делать кое-какие телодвижения, чтобы сохранить небольшой бизнес.
Из Америки нагрянул Борух с большой кучей стокового тряпья, купленного где-то на распродаже на вес. Это оказались вечерние платья. Мы с ним развесили всю эту ветошь на моем складе и она стала выглядеть довольно прилично. На мое удивление, половину разобрали бутики, и ведь покупали у них эти платья за довольно приличные деньги.
Я тогда снял на ЦСКА контейнер (на блошином рынке) и отвез туда остатки стока, присоединив к этому остатки же своего товара. Сын мой занимался там этой торговлей.
Однажды приехал я туда посмотреть, как дела. Шел со стороны проспекта, мимо старого административного здания спортклуба. Был жаркий солнечный день, я остановился купить мороженное. Слышу хлопки, похожие на рвущиеся петарды. Вокруг никакого ажиотажа, народ как шел плотной толпой - на рынок и обратно - так и идет, лишь несколько человек остановились поглазеть. Подхожу ближе и чуть не наступил на валяющийся на тротуаре китайский ТТ калибра 9мм. Смотрю на него и рассуждаю, что патроны расстреляли не все - затвор в нормальном положении. Чуть дальше под деревьями лежит еще один пистолет и труп в спортивной майке и шортах. Вечером узнал из телерепортажа, что убит администратор хоккейной команды ЦСКА (тогда их было две).
Я сразу вспомнил все дела, связанные с клубом, прежде всего отца и его друзей. Вспомнил, что в восьмидесятых мог бы работать здесь и даже на должности администратора хоккейной команды, но не сложилось тогда. Пришла смешная мысль: "Ребята, на его месте мог быть я".
Убийц, конечно, не нашли. Девяностые годы, одно слово.
Я тогда же продал лишний гараж на Лихоборах. Это был хороший бетонный бокс у железной дороги, но далеко от дома. Покупатель занимался шитьем шапок у надомниц. Мы с ним разговорились как-то и он предложил мне компаньонство. Мне стало очень смешно. Вернуться обратно в восьмидесятые и начать всё сначала? Нет уж, слуга покорный.
Но зато, почему-то с пол-оборота согласился с Никой продавать колбасу на рынке. Этот аферист впихнул колбасному заводу провода по двойной цене, но на условиях бартера.
Я снял на рынке рядом с домом продовольственный контейнер, нанял продавцов и начал торговать колбасой и прочими сардельками-сосисками. Казалось бы, выгоднейшее дело, торговать в розницу продуктами прекрасного качества по отпускной цене завода. Хрен там!
Я сначала совсем не понимал в чем дело. Товар шел плохо, мы всей семьей каждый день ели подветренные сардельки и буженину, а прибыли почти не было. Но немного потеревшись на рынке, я стал понимать технологию российской торговли. Туда периодически появлялись ребята кавказского вида и предлагали колбасу, приготовленную в ванне, но очень дешевую, а на вид ничего себе. Я взял у них попробовать - не есть, конечно - продавать. И дело сразу пошло в гору. Сертификаты-то у меня были заводские. Кончилось это дело всё равно плохо, разборкой с местными бандитами, бегством продавца с выручкой и т. п.
Примерно в это же время состоялась вторая встреча с одноклассниками. В этот раз я разглядел всех получше. Костя стал художником, как в моем рассказе и было предусмотрено. Мы с ним с тех пор общаемся постоянно. Одна из Галь стала крутой чиновницей и женой грузинского миллионера с нечитаемой фамилией. Отчаянный армянин - полковник ГРУ, пришел и без того пьяный, выпив еще, начал буянить, еле его угомонили, уложили спать. Оказалось, что он весь в дырках и часть черепа заменена платиновой пластиной. Наш бывший староста, пай мальчик, так и не смог получить образования, работает шофером и курит дешевые сигареты. Один Ёж, как генеральский сын на положенном месте - начальник военной кафедры в своем институте. Одна из Лид заведует борделем. В общем, черт те что и с боку бантик.