14
Андреа объявилась только во второй половине дня.
Мараван уже собирался готовить мотагамы на вечер, как вдруг зазвонил телефон.
Она была весела, однако ни слова не сказала о том, как прошла ночь. Мараван сдержал любопытство и тоже не стал задавать вопросы.
Когда же спустя час он убирался у неё на кухне, она молча смотрела на него, держа в правой руке бокал и обхватив ладонью левой правый локоть, и даже не изъявляла желания помочь.
- Тебе совсем не интересно, как всё получилось? - спросила она наконец.
- Почему же, интересно, - пробормотал тамилец.
Андреа поставила стакан на стол, обняла Маравана за плечи и поцеловала в лоб.
- Ты волшебник! - прошептала она. - Всё сработало.
Он лишь недоверчиво посмотрел на неё, и тогда она повторила громче:
- Всё сработало, сработало!
А потом, так и не дождавшись его реакции, принялась прыгать и танцевать:
- Всё сработало! Всё сработало!
И только тогда Мараван рассмеялся и тоже закружил по комнате.
Андреа поразила его описанием своей любовной ночи. Она не вдавалась в подробности, но сказанного оказалось достаточно, чтобы шокировать воспитанного в строгих традициях индуса.
- И знаешь, во сколько она ушла? - наконец спросила девушка.
Мараван прокашлялся:
- Поздно, надо полагать.
- В половине третьего дня, в четырнадцать тридцать! - торжествующе провозгласила Андреа.
- Думаешь, это связано с едой? - спросил Мараван. - Может, дело в тебе самой?
Андреа решительно тряхнула головой:
- Но Франциска никогда не спала с женщинами, Мараван! Никогда!
Она помогла ему погрузить вещи в "Гольф" и отвезла его домой.
На какое-то время Мараванудаже показалось, что его мечта сбылась: они с Андреа, как настоящие партнёры по бизнесу, возвращаются в офис после удачно выполненного заказа, и он мысленно поблагодарил девушку за то, что та не отвлекала его разговорами, возвращавшими в реальность.
Но и когда машину разгрузили, Андреа не ушла. Она курила на кухонном балконе, опершись на перила. При этом девушка не вдыхала дым, а рывками выталкивала его наружу, словно хотела пустить кольца. Мараван стоял рядом.
На улице заметно похолодало, но дождь кончился несколько часов назад. Из открытых окон доносилась музыка и разговоры на тамильском языке. Внизу, во внутреннем дворе, дилер заключал сделку с клиентом. Потом оба исчезли.
- Какая твоя самая большая мечта? - спросила Андреа.
- О мире и возвращении, - ответил Мараван.
- А как же ресторан?
- Да, но в Коломбо.
- А до этого?
Мараван выпрямился и засунул руки в карманы брюк.
- Ресторан здесь.
- И где ты возьмёшь деньги?
Тамилец развёл руками.
- Кейтеринг?
Он кивнул:
- Что-то вроде того.
Казалось, её вопрос удивил Маравана.
- Получится, как ты думаешь?
Андреа пожала плечами.
- Ну, если ты будешь готовить, как для меня…
- Вот как! - рассмеялся Мараван. - А клиенты?
Андреа задумалась.
- Их я возьму на себя.
- И сколько ты за это хочешь? - спросил он.
- Половину.
У Андреа был бизнес-план и немного денег - наследство бездетной тёти, умершей полтора года назад и оставившей всё своё состояние четверым племянникам. Оно заключалось в небольшой сумме и шале на не особенно снежном зимнем курорте в Альпах, где тётя провела половину жизни. Дом племянники тут же продали. После всех налоговых отчислений каждый получил не больше восьмидесяти тысяч франков, из которых у Андреа, так часто терявшей работу, осталось чуть больше половины. Часть этих денег она планировала вложить в "Пищу любви" - так она назвала их совместное с Мараваном предприятие.
Она должна закупить недостающее оборудование - прежде всего роторный испаритель, - посуду и столовые приборы; позаботиться о привлечении клиентов; сменить свой "Гольф" на универсал; взять на себя обслуживание и функции администратора; наконец предоставить стартовый капитал.
Маравану остаётся ноу-хау.
Пятьдесят процентов - это ещё по-божески, Мараван должен признать.
Ужин на двоих обойдётся в тысячу франков, не считая напитков. Мараван рекомендует шампанское, которое нужно закупать по оптовой цене и продавать по ресторанной.
Тамилец с ней согласился. Получался совсем не тот кейтеринг, о каком он мечтал. Но готовить пищу для укрепления супружеских связей - а именно так собиралась Андреа представлять их продукцию, - в этом не было ничего предосудительного даже с точки зрения человека строгой восточной культуры. А возможность работать с Андреа делала Маравана счастливым.
- Зачем тебе это? - спрашивал он. - Ты ведь в любое время найдёшь себе место?
- Но это нечто новое, - отвечала она.
Над крышами взметнулась ракета. Она летела всё медленнее, потом на мгновение остановилась и упала на землю, оставив в воздухе затухающий красный след. Они отмечали наступление августа и начало нового предприятия.
15
Второй раз Мараван готовил еду на кухне Андреа, а в воздухе уже запахло рутиной. Он знал, где что лежит, да и она, накрывая стол и украшая комнату, тоже не задавала никаких вопросов. Каждый молча делал своё, как бывает в сработавшейся команде.
Их сегодняшней гостьей была Эстер Дюбуа, психолог, с которой Андреа познакомилась в ночном клубе. Она приходила туда с мужчиной, однако не скрывала своих симпатий к Андреа.
Эстер Дюбуа работала сексуальным психологом и вот уже несколько лет вела в одном журнале популярную колонку для женщин старше сорока. Она и сама принадлежала к этой возрастной категории, красила в огненно-рыжий цвет свои рано поседевшие волосы и подолгу зависала в Интернете.
Андреа застала её на рабочем месте и без особого труда уговорила на "захватывающий кулинарно-сексуально-терапевтический эксперимент" - как сама выразилась.
Сегодня Эстер опоздала на полчаса и принесла большой букет калл, которые, как она объяснила, "так хорошо соответствуют теме вечера".
Андреа познакомила её с Мараваном.
- Шри Мараван - великий гуру эротической кулинарии, - так представила она своего приятеля.
Насчёт "шри" и "гуру" Андреа его не предупреждала, но по реакции Маравана поняла, что это следовало бы сделать. Тамилец со смущённой улыбкой протянул гостье руку и вернулся к работе.
- Я сгораю от нетерпения, - объявила Эстер Дюбуа, устроившись на подушках в полутёмной гостиной, наполненной множеством зажжённых свечей. - А как же курительные палочки, музыка?
- Шри Мараван считает, что первое перебивает аромат еды, а второе заглушает удары сердца, - объяснила Андреа. - Однако это не запрещено. - Тут она позвонила в медный храмовый колокольчик. - Вот единственная музыка, которую допускает здесь Шри Мараван.
Дверь отворилась - и на пороге появился тамилец с подносом, на котором стояли два бокала с шампанским и две миниатюрные тарелочки с чапати. Пока женщины чокались и произносили тост, Мараван сбрызнул лепёшки эссенцией из корицы, кокосового масла и листьев карри.
- Надеюсь, здесь обошлось без химии, - улыбнулась Эстер Дюбуа.
- Вся кулинария - это химия и физика, - вежливо возразил Мараван.
Гостья взяла чапати, понюхала, зажмурившись, потом откусила немного и открыла глаза.
- Сногсшибательная химия… - прошептала она.
Психотерапевт, в общем, довольно разговорчивая женщина, за едой говорила крайне мало. Она лишь стонала, вздыхала на разные лады и театрально закатывала глаза.
- Знаешь, что во всём этом самое непристойное? Есть руками, - заметила она.
Дожевав последний кусок глазированного сердечка, она счастливо вздохнула.
- Ну, чего мне ещё попробовать? Может, твоего симпатичного гуру?
Но "симпатичного гуру" уже и след простыл.
И на этот раз всё повторилось. Андреа провела потрясающий вечер и ночь. Хотя общаться с Эстер ей было трудно: психотерапевт казалась бывшей официантке слишком интеллектуальной и закрытой. Кроме того, она недолюбливала этих бисексуалок, которые живут со своими мужьями и ради них запросто отменяют свидания: "Я сегодня не могу, милая. Завтра всё объясню".
Во всяком случае, Андреа обрадовалась, когда, проснувшись рано утром, обнаружила, что Эстер уже встала и уходит домой, не позавтракав, - совсем как неверный муж от любовницы.
- Я тебе позвоню, - сказала она на прощанье и поцеловала Андреа в лоб.
Психотерапевт имела в виду обещание, которое дала девушке во время короткого делового разговора в эту ночь любви. Андреа не сомневалась, что она его выполнит.
- И это срабатывает каждый раз? - сонно спросила тогда Эстер.
- Во всяком случае, со мной, - ответила Андреа. - Один раз сработало даже с мужчиной.
- Не знала, что ты спишь с мужчинами, - удивилась Эстер.
- Я тоже, - отозвалась Андреа.
- Потрясающе! - восхищалась гостья. - Что же он такое делает?
- Древнейшие аюрведические рецепты с афродизиаками, - пояснила Андреа. - Но готовит он их по-своему.
- Знаешь, сколько моих пациентов что угодно отдали бы за такой ужин? - задумчиво произнесла Эстер.
- Так присылай их сюда, - с этими словами Андреа завернулась в одеяло и заснула.
16
Дальманн уверен, что Шеффер над ним насмеялся.
Он принёс ему красный спортивный костюм с неоново-жёлтыми вставками.
- Ничего более вызывающего не нашёл? - пробурчал Дальманн.
- В этом сезоне многие предпочитают экспрессивные цвета, - сказал Шеффер, - не в последнюю очередь из соображений безопасности.
- Кто тебе это сказал? - раздражённо спросил Дальманн.
- Я консультировался со специалистами, - ответил Шеффер, тоже заметно нервничая.
И теперь Дальманн вынужден это носить. Хотя в глубине души ему всё равно. Остальные выглядят не лучше в своих слишком просторных или узких одеяниях. Посмотреть только, как они виснут на этих тренажёрах, беспомощные и красные от натуги! Словно собираются искупить все грехи за последние десять лет.
Дальманн осторожно вращал педали велоэргометра. На панели возле руля лежала бумажка с его персональной фитнес-программой. Но он пренебрегал остальными упражнениями, предпочитая это: здесь можно регулировать нагрузку и сидеть. Доктор советовал заниматься ежедневно, но не переусердствовать. Последней рекомендации Дальманн придерживался особенно аккуратно.
Ему поставили стент. Трубку, которая расширяет коронарную артерию, сжимающуюся при инфаркте миокарда. Он хорошо перенёс операцию и теперь проходил утомительный курс лечения и глотал лекарства, регулирующие свёртываемость крови, чтобы тромбы не забили отверстие. Ему рекомендовали вести здоровый образ жизни: есть и пить в меру и, что самое трудное, бросить курить.
Раньше он говорил: лучше смерть, чем санаторий. Однако теперь находил, что здесь не так уж плохо. Похоже на роскошный отель с профессиональным спа-салоном. Правда, публика - в основном дряхлые старики, и разговоры только о болезнях. Но Дальманну с ними болтать незачем. Через день приходит Шеффер со своим кейсом, и они на несколько часов уединяются в номере Дальманна для работы.
Пульс за девяносто. Дальманн уменьшил и без того невысокую скорость, потом ещё, наконец выключил совсем и встал с тренажёра.
В раздевалке он завернулся в белый махровый халат с эмблемой санатория на груди и пошёл в киоск. Накупив нужных газет, Дальманн вошёл в лифт и поднялся на свой этаж.
Пресса сообщала об отставке президента Пакистана Первеза Мушаррафа, и Дальманн задумался, какие последствия это может иметь для него.
Сейчас он примет душ, оденется как следует и выкурит на балконе одну сигарету. Его отсек для некурящих насквозь пропах табаком.
Когда, переодевшись, Дальманн вошёл в комнату, в ней оказалось так темно, что ему пришлось зажечь свет. Густая завеса туч превратила пасмурный летний день в ночь. Дальманн открыл балконную дверь. На светло-бежевом паласе сразу появились тёмные пятна дождевых капель.
Сентябрь 2008
17
Национальные банки всего мира перекачивали на финансовый рынок миллиарды, пытаясь сохранить ликвидность. Десять крупнейших из них, дабы предотвратить международную биржевую панику, организовали фонд с уставным капиталом в семьдесят тысяч долларов. А "Леман Бразерс" - четвёртый по величине инвестиционный банк США - был признан неплатёжеспособным.
"Похоже, время для начала нового дела не совсем подходящее", - подумала Андреа, когда Эстер Дюбуа положила трубку.
Психотерапевт сдержала слово и позвонила уже через два дня после их совместного ужина, чтобы сделать заявку для "пары пациентов". Андреа согласилась сразу, но сейчас её мучили сомнения. Она курила в зимнем саду, сидя в скрипучем ротанговом кресле, которое они с Дагмар купили на блошином рынке и перекрасили в зелёный цвет.
Вся её жизнь сейчас представлялась ей чередой необдуманных решений. Насколько легко она загоралась новыми идеями, настолько быстро теряла к ним интерес. Учебные заведения и профессии, любовные отношения и места работы - всё в её жизни было спонтанно, случайно и ненадолго. Чего она, собственно, хотела сейчас? Инвестировать часть оставшихся у неё денег в эротический кейтеринг, шансы легализировать который равны нулю.
Они уже заявили о себе и сделали всё, что нужно, для получения разрешения полиции на открытие подобного предприятия. Через месяц эта бумага будет готова. Однако выполнение требований санитарно-гигиенических норм казалось нереальным. Многочисленным предписаниям, несмотря на безупречную чистоту, не соответствовала ни кухня Маравана, ни её собственная. Но даже если бы им удалось добиться невозможного, экономическая полиция или контроль за качеством продовольствия, пожарная или строительная инспекция в любой момент могли лишить их лицензии через суд. Не говоря уже о том, что, как беженец, Мараван не имел права на предпринимательскую деятельность. Андреа даже не могла предложить ему должность повара. На это место она планировала оформить себя, а тамильца - чтобы не возникло проблем со Службой управления бизнесом - взять, к примеру, кухонным рабочим. Всё это представлялось слишком сложным для проекта, который и без того легко мог провалиться. И кто вернёт ей деньги, если разрешение на открытие дела так и не удастся получить? Оставалось одно: проверить рентабельность их фирмы на практике. А для этого надо для начала поработать нелегально. Первое время, по крайней мере.
По большому счёту ей всё это не нужно. Уже через неделю после увольнения из "Хувилера" Андреа предложили новую работу. Пусть не в таком престижном месте, однако неплохо оплачиваемую и с приятной молодёжной публикой. В итальянском ресторане под названием "Мастроянни", с одной из лучших клубных сцен города. Поскольку контракт предусматривал исключительно ночную смену, сразу стало ясно, что Андреа там не задержится. А потом начались новые поиски.
Андреа затушила наполовину докуренную сигарету и опустила шторы на западном окне. День клонился к вечеру, однако стояла жара. Сквозь выцветшую коричневую ткань пробивался солнечный свет, придающий зимнему саду с его разнородной подержанной мебелью и пыльными искусственными пальмами, несколько старомодный вид. Андреа казалась самой себе фигурой на пожелтевшем от времени снимке.
Может, разумнее всего держаться от Маравана подальше после всего того, что она о нём узнала. Однако их первый совместный ужин навсегда лишил Андреа покоя, и теперь она всячески старалась убедить себя, что дело только в еде.
Казалось, убедительным подтверждением тому явился эксперимент с Франциской, за одну ночь изменившей своим наклонностям. У Андреа не было никаких оснований ставить под сомнение собственную сексуальную ориентацию, равно как и связывать свою судьбу с человеком, заманившим её в эту ловушку. Андреа так и не смогла простить Маравану обмана.
Она вынула последнюю сигарету из пачки с грозным предупреждением о вреде табака. При Дагмар курение в квартире запрещалось. Они одновременно отказались от этой вредной привычки. Однако оставшись одна, Андреа взялась за старое и иногда позволяла себе подымить в зимнем саду за неимением обычного.
Культурные различия между нею и Мараваном также грозили вылиться в проблему. Уже то, что она представила его как "шри" и "гуру", привело к небольшой размолвке.
- Пожалуйста, не надо называть меня так, - мягко, но категорично предупредил Мараван. - Если мои земляки узнают - я погиб.
Нет, вся эта идея никуда не годилась, с какой стороны ни посмотри.
Андреа положила сигарету в пепельницу и следила за тоненькой струйкой дыма, рассеивающейся в кроне пальмы. Может, именно эта картина и вдохновила её на окончательное решение. "Почему бы и не попробовать один раз", - подумала Андреа.
В квартире Маравана жалюзи были опущены, но окна и двери стояли нараспашку, обеспечивая сквозной поток свежего воздуха. Одетый только в саронг, тамилец сидел возле компьютера и читал о событиях на родине.
Правительство Шри-Ланки потребовало от ООН и других международных организаций покинуть северные провинции до конца месяца. Почти четверть миллиона тамильцев спасались на чужбине. Стране грозила гуманитарная катастрофа.
И вот недавно несколько самолётов армии "тигров Тамил-Илама" напали на авиабазу и штаб-квартиру полиции в Вавунии, области, давно уже объявленной правительством освобождённой.
При поддержке артиллерии боевики захватили радиолокационную систему, зенитные пушки и склад боеприпасов, уничтожив при этом неизвестное количество солдат.
В ответ правительственные войска бомбили область Муриканди и национальную автомагистраль А-9 с окрестными деревнями. Движение по трассе А-9 в направлении контрольно-пропускного пункта Оамантай парализовано. Доставка продовольствия и медикаментов прекратилась.
Для Маравана это означало одно: нужно больше зарабатывать. Теперь его семья вынуждена покупать всё необходимое на чёрном рынке, где цены растут день ото дня. Особенно на лекарства.
Вдобавок ко всему ростовщик Ори поднял пеню за неуплату процентов по задолженности и требует денег. А активные действия сторонников ТОТИ могут свидетельствовать о наступлении - вот уже в который раз! - решающей стадии освободительной войны.
Мараван до сих пор не имел постоянной работы, а пособия и того, что он получал за мотагамы, больше не хватало на содержание семьи.
Таким образом, тамилец находился в отчаянном положении, когда Андреа известила его по телефону о первых клиентах "Пищи любви".
- Она женаты? - единственное, о чём спросил Мараван свою напарницу.
- Больше тридцати лет, - насмешливо ответила Андреа.
Больше он не сомневался ни секунды.