– Да, есть, – отвечал Главный. – Огромный бюрократический аппарат. И его нужно кормить. И смею заметить, что покушать они любят очень вкусно. Это вы уткнётесь в свою работу и ничего не видите вокруг, а они не такие: им нужны автомобили, дачи, отдых за границей и прочие атрибуты цивилизованной жизни.
– Значит, государство поступило мудро, – заключила Юля. – Зачем тратить деньги на эту совершенно ненужную армию?
– Государство поступило бы мудро, если бы перед тем, как принять это решение лишило бюрократов власти, но оно этого не сделало. – В голосе Главного почувствовалось раздражение. – Уважаемые коллеги, прошу не забывать, административная власть принадлежит им, а не нам. Наивно полагать, что, обладая властью, они соберут чемоданы и освободят нам плацдарм для решения непосредственных задач института. Нет. Они мёртвой хваткой вцепятся в свои кресла, а когда почувствуют приближение своего конца, вцепятся нам в горло.
– И когда же это может произойти? – спросила Юля.
– Это уже происходит, – снова вступил в разговор Феликс. – Вы заняты своим делом и не замечаете, что вокруг вас творится: В аренду сдаётся всё больше и больше площадей. Скоро они замахнуться и непосредственно на науку.
– Вот, вот, Феликс, ты бы и занялся своим прямым делом, – сказала Юля. – Раз это угрожает государственным интересам, значит, ты и должен вмешаться.
– Это уже политика, а ей я не могу заниматься. – Феликс развёл руками.
– Если ты не займёшься политикой, значит, политика займётся тобой, – задумчиво произнёс Главный. – Я попробую поговорить на эту тему в министерстве. Чувствую, что всё это нехорошо кончится.
Разговор с министерством ничего нового не принёс. Впервые Главный почувствовал, что государство его бросило на произвол судьбы. Общие фразы про приватизацию и самостоятельность предприятий он уже достаточно слышал по каналам радио и телевидения. Он надеялся на конкретную поддержку, но её от государства таки не получил.
"Ничего, ничего" – подбадривал Главный своих учёных. – "Мы и не в таких штормах бывали". Главный знал, что шторм никогда не возникает на пустом месте. Над гладкой поверхностью моря сначала проносится лёгкий ветерок. Неопытный моряк не обращает на него внимания, напротив, этот ветерок приятен, он освежает и ласкает тебя, но за ним приходит маленькая волна, которая покачивает и убаюкивает. И только после этого отвлекающего манёвра, шторм обрушивается всей своей силой и сокрушает каждого, кто поддался на эту хитрость, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.
Такой лёгкий ветерок, который обласкал всех сотрудников института и усыпил их бдительность, не заставил себя долго ждать. Сотрудникам выдали премию. Выдали ни за какую-то разработку, ни за завершение этапа испытаний, её дали просто так. Деньги институт получил от сдачи в аренду помещений. С коммерсантов шкуру драли по полной программе, и в конце квартала администрация решила выплатить сотрудникам премию по итогам работы за квартал.
– Ну, вот и на нашей улице праздник! – Дима поставил на стол бутылку с шампанским. – Давайте отметим премию. Нас не забыли и это уже хорошо.
Он разлил шампанское по стаканам.
– Кто скажет первый тост? – спросила Юля и все повернули головы в сторону Главного.
– Не верьте данайцам, дары приносящие! – произнёс Главный и залпом выпил вино.
– Что так мрачно? Неужели вы не рады? – спросил Дима.
– Я, уважаемые коллеги, привык деньги получать за свою работу. А это за что? За отличную работу коммерсантов, которые расположились в наших помещениях?
– Дались вам эти помещения? Нас же никто не трогает? Руководство не забыло и про нас. Что же в этом плохого? – Юля никак не могла понять причину настроения Главного.
– Слепцы вы ещё малолетние, – не успокаивался Главный. – Чему вы радуетесь? Подарили вам коня троянского, а вы и рады? Вас же купить хотят, разве вы этого не понимаете?
– Ну, это вы уже через край хватили, – вступил в спор Дима. – Зачем нас кому-то покупать? Кому это выгодно?
– Администрации и выгодно. Косточку вам кинули, как собакам, для того, чтобы ваше внимание от главного отвести.
– А от чего надо отводить наше внимание?
– Деньги, просто так, ещё никто никому не давал. И если директор решил вам дать деньги, к которым вы не имеете ни малейшего отношения, значит, он хочет усыпить вашу бдительность. Вероятней всего, верхушка института получила несоизмеримо больше от этой аренды, и решило отдать вам маленькую часть, чтобы не рисковать главной добычей. Давайте понаблюдаем за самым главным представителем нашей администрации, за директором. Если я в своих рассуждениях прав, то он очень скоро купит себе или квартиру, или дачу или машину, или укатит отдыхать со всей семьёй за границу. Как бы он ни старался спрятать свои доходы, всё равно деньги только для того и нужны людям, чтобы их тратить.
– Считать деньги в чужих карманах это безнравственно, – заметил Дима.
– Правильно, отлично! – воскликнул Главный. – Ты истинный русский интеллигент. – Считать деньги в чужих карманах это безнравственно, а подставлять свои карманы для жуликов это эталон нравственности. И ты, Феликс, того же мнения?
– Нет, у меня мнение другое. Я считаю, что если сегодня человек торгует помещениями, которые ему не принадлежат, то завтра и государственные секреты в ход пойдут.
– Вы посмотрите, какую теорию мы вывели всего из одной бутылки шампанского, – сказала Юля. – Давайте закругляться, работать пора. – Она немного подумала и, сделав хитрую физиономию, добавила: – " А понаблюдать за директором хочется."
– Предоставьте это мне, – сказал Феликс, – меня ваша теория очень заинтересовала.
Учёные быстро забыли этот разговор. Научные проблемы завладели их умами и снова вырвали из общества.
Феликс всё реже и реже встречался с друзьями, но они, увлечённые своим делом, не замечали этого. Теперь их споры касались двигателей внутреннего сгорания, а не политики.
На одном из совещаний Юля докладывала главному конструктору:
– Всё теперь упирается в химиков. Если мы посмотрим на индикаторную диаграмму, то дальнейшее увеличение её площади, а значит и мощности двигателя возможно только за счёт температуры. – Она указала пальцем на диаграмму в точке Tz. Но такие температуры не выдерживают традиционные материалы. Я ознакомилась с последними публикациями на эту тему и считаю, что нам необходимо отправляться в Москву, в институт жаропрочных сплавов. Там как раз ведутся работы в этом направлении. Если нам удастся подобрать металл с нужными характеристиками, работа по двигателю вступит в свою завершающую стадию.
– В корне не согласен с такой постановкой вопроса, – возразил Дмитрий. – Почему мы должны разрабатывать конструкцию на предельных возможностях материала? У такой конструкции нет будущего. Она бесперспективна. Мы должны отступить от привычных догм. Сталь исчерпала свои возможности в области двигателестроения. Нужно переходить к керамике. Это материал будущего.
– Прошу не забывать, что перед институтом правительство ставит вполне конкретную задачу, – вмешался Главный. – Перед нами поставлены не только цели, но и сроки. Наш институт занимается не фундаментальной, а прикладной наукой, а ты Дима уводишь нас от конкретики в область фундаменталистики.
– Однако без фундаментальной науки никогда бы не было прикладной, – не сдавался Дмитрий.
– Хорошо, придётся учитывать сразу два мнения, – сказал Главный.
– То есть как сразу два? – удивилась Юля.
– Очень просто. Тебя, Наука, я посылаю в командировку в институт сплавов, а тебя, – Главный кивнул в сторону Дмитрия, – в институт керамики. Когда вы вернётесь, посмотрим, кто из вас окажется убедительнее. Идите и оформляйте себе командировки.
Совещание закончилось, и все разошлись. Главный, включил электрочайник и приготовился пить чай. В кабинет постучали.
– Войдите, – недовольно ответил он.
Главный думал, что молодые учёные никак не могут успокоиться, отстаивая свои точки зрения, и опять пришли к нему, их арбитру, но он ошибся. В кабинет зашёл Феликс.
– Честно говоря, не ожидал тебя увидеть. Что-нибудь случилось?
– Пока нет, но скоро, может случиться. – Феликс плотно прикрыл дверь и сел напротив Главного.
– Чай будешь?
– Буду, покрепче, если можно.
– Ну, рассказывай, что у тебя?
– А у меня, то, что директор и его жена на двух мерседесах разъезжают.
– А почему ты мне об этом говоришь?
– Вы вспомните наш спор. Я думаю, следующее, что сделает директор, это попытается продать вашу работу. Он не дурак, и прекрасно знает, сколько стоят ваши головы.
– Ты считаешь, что нам следует в ближайшее время ждать очередного консультанта?
– Думаю, что нет. Директор очень жаден и постарается товар продать сам, без посредников.
– Но он совершенно ничего не понимает в наших делах. Как же он сможет отобрать то, что ему нужно?
– Думаю, у него найдутся помощники. Во всяком случае, я хочу предупредить вас, что где-то очень скоро вашей работой заинтересуются. При каких обстоятельствах это произойдёт и где, я не знаю.
– Феликс, а как ты думаешь, когда он должен заинтересоваться нашей работой?
– Когда ваши теоретические расчёты будут закончены.
– Значит сразу после командировок.
– Каких командировок?
Главный рассказал Феликсу о командировках Юли и Димы.
– Прекрасно, – сказал Феликс. – С ребятами я поговорю, чтобы языками поменьше болтали. А за эту информацию спасибо, теперь мы знаем время, когда он начнёт.
Юля и Дима прибежали к Главному в самом хорошем настроении.
– Ну, как? Оформили командировки? Препятствий никаких не было со стороны администрации? – спросил Главный.
– Наоборот, – радостно воскликнула Юля. – Не только полное понимание, но и реальная поддержка. Такой аванс отвалили, что мы даже и не предполагали. Директор сказал, чтобы мы в командировке не экономили. Оплатит все наши расходы. Наверное, мы не справедливо относились к нему, когда обсуждали премию. Я себя чувствую виноватой.
– Значит, говорите понимание и поддержка? Я и не сомневаюсь в этом. А ты Наука не делай поспешных выводов. Идите, готовьтесь к командировкам. Да, зайдите к Феликсу, он искал вас.
Все ушли, и Главный снова остался один. Из его головы не выходил разговор с Феликсом. Он походил по кабинету и остановился у окна. В окно хорошо был виден парадный вход института. К подъезду, мягко шурша шинами, подъехал мерседес, а за ним джип. Директор в сопровождении охраны сел в машину, а охрана разместилась в джипе. "Ничего себе, картеж" – подумал Главный. – "Как у президента страны. Кто бы мог подумать, что этот полный дурак, недавно швабры в магазине покупал. А теперь он мой враг. Ну, что же, сразимся. Я готов".
Наука с Димой вернулись из командировок. Главный думал, что из двух точек зрения молодых учёных придётся выбрать одну, но он ошибся. Материалы, которые они привезли, свидетельствовали, что нельзя игнорировать ни один из двух аспектов. И в той и в другой концепции имелись очень сильные доводы. Только как их совместить? Коэффициент линейного расширения у керамики и сплавов был разный и не давал совместить эти два материала в одной конструкции.
"Конструкции, конечно конструкции! Как же мне это раньше в голову не пришло" – думал Главный. – "Конечно, это единственно правильное решение". Он сел за свой стол и стал быстро набрасывать различные схемы. Как мальчишка, он загорелся своей идеей. Каким-то внутренним чувством он осознавал, что стоит рядом не только с решением задачи, поставленной перед институтом, но гораздо больше. Он был в двух шагах от переворота во всём мировом двигателестроении. Из-под его пера одна схема вылетала за другой. Он смотрел на схему, рвал её и бросал в корзину. Скоро вся мусорная корзина заполнилась рваной бумагой. Бумага уже лежала на полу и на столе, а Главный всё чертил и чертил новые схемы. Наконец, он взглянул на очередную и облегчённо вздохнул. Он понял, что совершил открытие. Ему удалось совместить несовместимое. Он сел на диван и почувствовал, как сильно устал. Руки и ноги дрожали, по лбу катились капельки пота.
В кабинет постучались. Главный ничего не ответил. Он никак не мог выйти из этой безумной гонки мыслей. Дверь осторожно приоткрылась, и в неё просунулись две головы. Юля и Дима с удивлением смотрели на своего учителя, сидящего на диване с уставшим лицом, в кабинете, заваленном рваной бумагой.
– У вас всё в порядке? – тихо спросил Дима.
Главный медленно повернул голову в их сторону, и еле поворачивая язык, ответил: – Входите.
– Из института все ушли, а мы увидели, что ваши окна ещё горят и решили зайти, – объяснила их визит Юля.
– Это вы правильно сделали, что зашли. Вы мне очень нужны, именно сейчас. Дмитрий у тебя деньги есть?
– Найдутся.
– Тогда беги в магазин и купи шампанского для Науки, а для нас с тобой коньяку. Закуски не забудь, я очень есть хочу.
Удивлённый Дмитрий скрылся, а Юля села около своего учителя.
– Может быть, мне прибрать здесь всё?
– Не надо. Пусть всё остаётся, как есть.
– Что случилось, я ничего не понимаю?
– Случилось то, что два ученика, домогая своего учителя спорами, натолкнули его на самую главную в его жизни мысль. Только не спрашивай на какую. Придёт Дмитрий, и вы всё узнаете, а сейчас давай посидим молча. Отдохнём.
Дмитрий вернулся быстро. Они с Юлей на скорую руку сервировали журнальный столик и налили шампанского.
– За что пьём? – спросил Дима.
Главный достал из кармана листок бумаги и молча положил его на стол. Двое учёных впились глазами в схему. Обстановка изменилась на противоположенную. Теперь они лишились дара речи и сидели завороженные, глядя на схему, а Главный, выйдя из прострации, ходил по кабинету и улыбался.
– Ну, что вы языки проглотили? Неужели нечего сказать старику?
– Это же принципиально новый двигатель! Практически, неограниченные возможности! – произнёс Дима.
– Вы, гений, и я хочу поднять первый тост за вас. – Юля встала и подняла фужер.
– Нет, нет, друзья, не за меня, а за нас. Вы разве забыли, как оба убеждали меня? Без ваших споров ничего бы не было. Всё пошло бы по стандартному пути. Заменили бы материалы на более современные, снизили бы потери и вытянули бы требуемые параметры. Нет, это именно наше детище. Давайте выпьем за нас!
Они радовались, как дети. Им казалось, что они сделали самое главное, самое важное в своей жизни.
– Однако его надо как-то назвать? – неожиданно вспомнил Дмитрий.
– Как же мы про это забыли, – всполошилась Юля. – Действительно, новорождённый не может жить без имени. Дизели, например, назвали в честь его изобретателя – Рудольфа Дизеля, Может быть, и мы назовём его именем его создателя? – Юля вопросительно посмотрела на Главного.
– Ну, что ж, я согласен. Не будем нарушать традиций. Назовём его – "Резвый".
К такому повороту не были готовы ни Дима, ни Юля. Они замолчали. В мозгу у Юли в одно мгновение пронеслись последние годы её жизни. Приход в институт, командировка на север, балластные и осушительные насосы, встреча с Андреем, работа над движителями, защита кандидатской, а потом и докторской диссертаций, всё это было связано с одним кораблём, с "Резвым". Это он сделал из неё учёного, он заставил поверить её в свои силы, он зажег в сердце искру творчества, без которой она уже не могла жить. Он не ушёл в небытие. Он оставил после себя последователей, и его имя имело право на жизнь даже после смерти.
– Лучшего имени придумать невозможно, – сказала она. – Давайте выпьем за "Резвого", за старого и за молодого.
Крестины "Резвого" подходили к концу.
– А вот теперь надо навести порядок, – сказал Главный. – Придадим всё это огню. – Он указал на огромный ворох бумаг. Дмитрий, тащи таз, а ты Наука открой окно. Надо охранять своё детище, а то, как бы кто-то другой не дал ему имя раньше нас.
Они стали на четвереньках ползать по кабинету и собирать бумаги. В тазу языки пламени съедали схемы, превращая их в чёрные хлопья пепла. Эти хлопья, подхваченные ветерком, разлетались по кабинету и попадали куда угодно, только не в окно. Когда всё было сделано, все трое уселись на диван. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. Их лица были в чёрных разводах.
– А, что мы будем делать с этим пеплом? – спросила Юля.
– Оставим уборщице. Пора уходить домой. Посмотрите на часы, уже полночь.
Главный вытащил из кармана лист бумаги со своей схемой и поднёс к ней спичку.
– А вот это лучше всего хранить в голове. – сказал он.