Тактического разведчика Ллургов, с которым она уже сталкивалась на арене, подловить было не просто, но всё решала относительная узость коридора, не дававшая массивному утюгу пространства для манёвра. Прыткий киборг чувствовала себя здесь как угорь в мутной воде, каждый раз ускользая от фатального попадания. Разведчик не успел вовремя развернуться и получил заряд плазмы прямо под хвостовое оперение, а Юлю система поздравила с получением нового – уже четырнадцатого уровня.
Но рано или поздно её должны были подстрелить – роботы имели явный перевес. Первой весточкой стала глубокая рана на бедре, из которой хлынула вязкая тёмная жидкость, заменяющая кровь в её механической части. Шла тридцать четвёртая секунда сумасшедших танцев со смертью.
Она уже порядочно замедлила продвижение колонны, а большего от неё и не требовалось. Оттолкнувшись от корпуса очередного меха, девушка-киборг рванула прочь. Персонажи, как могли, поддержали огнём её отступление, но за углом она оказалась с дымящейся от попадания лазера спиной. Зацепили на излёте.
– Ох, что-то мне нехорошо, – сквозь стиснутые от боли зубы прошипела она, привалившись к стене.
Это раньше искусственное тело воспринималось как нечто инородное, прилепленное к ней, как кусок грязи к ноге, но постепенно Юля стала осязать закованными в силовые перчатки руками, а там очередь дошла и до прочих частей экзоскелета. Как бы ни бредово это звучало – похоже, она начала сливаться с неживой своей частью в единое целое.
"Здравствуйте, я – Юлия Держивес, первый в мире робо-блоггер, и сегодня мы попытаемся смыться из летающего Алькатраса".
– Готово, отходим! – Талтер выпалил из чудовищного ружья в шуструю конструкцию, обогнавшую основную толпу роботов.
Та послушно развалилась на части. Юлю подхватили под руки, и повели прочь, вслед за ушедшими далеко вперёд мятежниками. Она с трудом перебирала налившимися свинцовой тяжестью ногами, и только задерживала их продвижение, а тут еще этот зелёный туман…
"Стоп. Какой еще, к чёрту здесь туман?!"
Поддерживающие её персонажи рухнули на колени, зайдясь в мучительном кашле.
Внимание, вы отравлены!
Начат процесс детоксикации организма.
Коридор постепенно заволакивали клубы зеленоватого пара, сочившегося прямо из стен. Юля тоже закашляла, но быстро закрыла рот рукой. Не дышать у неё получалось довольно долго, видимо, какой-то приборчик внутри насыщал кровь кислородом. Хоть синхронным плаванием теперь занимайся.
Один Талтер оказался в полном порядке – его тактический шлем имел встроенный газовый фильтр. Предусмотрительно. Игрок быстро проверил пульс у соратников, глухо выругался, и поднял раненую на ноги, даже не сказав банальную фразу, типа: "не дыши этой гадостью!". Занятный человек. И плечи у него широкие.
Дальше они побрели уже вдвоём. Юля содрогалась в мучительных спазмах – лёгкие будто обожгло кислотой, там что-то противно булькало и просилось наружу. Позади, сквозь зеленоватую дымку, их догнали яркие всполохи сдетонировавших зарядов. Взрыва, как такового не было, просто на секунду на барабанные перепонки сильно надавило, будто от перепада высоты.
– Держись, мы уже рядом, – ободряюще сказал игрок.
И действительно, они оказались у резко очерченной границы проклятого тумана. За ней коридор был свободен от этой гадости, будто его что-то не пускало дальше. Хотя, по сути, так оно и было.
"Всё, дети, приехали. Конечная остановка – кладбище".
Силовое поле глухой стеной шло поперек коридора, не оставляя шансов на побег. Всё, как в прошлый раз. Проклятый корабль не желал отпускать свою любимую игрушку.
Но Талтера неожиданное препятствие, похоже, не обескуражило. Он покопался в разгрузочном жилете и вынул на свет божий какую-то странную железку, со свисающими тонкими проводками-капилярами. Словно мессия, с посохом наперевес шагнувший в тёмные воды Красного моря, он упрямо пошёл на невидимый барьер. Правда, у того персонажа из библии не висла на плече бронированная девица, но на результат это не повлияло. Туман, доселе бессильно клубившийся у границ силового поля, вдруг проник на другую сторону, словно сквозь идеально ровный небольшой шлюз.
Через него они и вышли, "аки по суху", а ринувшуюся за ними зеленую дрянь вскоре отсекло восстановившее былую целостность поле. Чудеса…
Спустя несколько десятков метров воздух окончательно очистился, и Юля с облегчением выдохнула, вдоволь прокашлявшись. Во рту стоял солоноватый привкус крови, по горлу словно грубой наждачкой провели, но лёгкие она всё же не выплюнула, как боялась поначалу. Хорошо иметь встроенный в тело детоксикатор. Хорошо быть киборгом. Быть живой – здорово, пусть и на сорок процентов.
– Как себя чувствуешь? – участливо спросил игрок-кудесник.
Он немного тянул слова – либо в детстве заикался, либо часто получал по голове.
– Жить буду, хоть и не знаю – зачем.
– Юмор, это хорошо, но стоит…
Договорить, он уже не успел. Пол моментально поменялся местами с потолком, затем уже с одной из стен, и рывком вернулся обратно. В общем, они кубарем покатились по коридору, как горошины в завертевшейся банке. Юля несколько раз серьёзно впечаталась в гладкий металл, и отпустившая было боль в спине вернулась с подкреплением.
Свистопляска окончилась так же внезапно, как и началась. Корабль резко содрогнулся, зазвенев как колокол, по которому с размаху врезали кувалдой… и затих.
"Поздравляем пассажиров с удачной посадкой. Спасибо, что выбрали наши авиалинии!"
От последнего удара ненадолго потемнело в глазах, а система предупредила о потере нескольких очков здоровья.
– Да в гробу я видела такие аттракционы! – простонала Юля и попыталась встать.
С третьей попытки получилось только сесть. Уже неплохо. Она огляделась в поисках Талтера, которого потеряла из виду в этой сумасшедшей карусели, и не поверила своим глазам. Некогда гладкие стены коридора напоминали теперь измятую фольгу, разорвавшуюся во многих местах. Что за бред? Да ударься они с такой силой, от них бы и мокрого места не осталось! Видимо, доселе корабль как-то поддерживал целостность внутренних стен, не зря же прямо в них в любой момент могла открыться дверь.
Встроенный окуляр засёк игрока в нескольких метрах от неё, возле одной из трещин. Он лежал без движения и, кажется, не дышал.
"Ага, сейчас! От меня так просто не отделаешься!"
На четвереньках, нисколько не смущаясь своего потешного вида, она поползла к нему.
Игорь Талтер
Привал мы устраиваем возле старой лёжки кабанов, между поросших бурым мхом валунов. Секачи не прогадали при выборе этого места для отдыха – на возвышении, с хорошим обзором местности, и одновременно укрытого от посторонних глаз крутым склоном.
Выносливый Эдик, тащивший большую часть груза, тут же ныряет в здоровенную полость в земле, заполненную мягким ворохом опавших листьев. Здесь по любому прежде лежал вожак, но судя по чистоте вокруг, свинки давно не заглядывали в эти края.
Нам же с Хохлом пока не до отдыха, и на плоский камень ложится карта-покрывало из кожаного планшета. Бумажная. Да, мы в курсе последних технологий, у меня в сейфе вместе с табельным молотком пылится рабочий навигатор, я им пробиваю исключительно территориальные споры с многочисленными дачниками, упорно двигающими свои заборы в сторону государственных земель. Но в лесу, под сенью вековых деревьев, начинаешь понимать, что новое не обязательно бывает лучше.
В городе да, спорить не буду, по приборам идти куда легче, зная, куда тебя приведёт очередной поворот. Только, боюсь, если даже кто-то не поленится нанести все тропы и удобные маршруты передвижения по нашим горам, это всё равно не заменит простой схемки, собираемой по кусочкам в течение нескольких десятков лет. Здесь сразу видно, в какие места лучше не соваться из-за опасности камнепада, где легче всего преодолеть прихотливую реку и куда могли подеваться те незадачливые туристы.
– Здесь, – Хохол проводит по карте толстым ногтем, оставляя неглубокую борозду на бумаге. – Отсюда их не видно, значит, направление на Фишт отпадает.
– Вот и славно, – подаёт голос зарывшийся в листья Эдик. – Нам только их в заповедной зоне не хватало искать.
– Ладно, сейчас перекликнемся и решим, куда двигать дальше, – предлагаю я и достаю рацию. – Тигран, приём.
– У аппарата! – весело отзывается искажённый помехами голос.
– Что там по метеосводке?
– Облака рассосутся уже через пару часов, так что вы зря взяли дождевики и ласты. Температура так и шепчет, хотя и осень на дворе. Во второй половине дня ожидается вечер. С потемнением.
– Правнук Петросяна… – со вздохом качает Хохол седой головой.
– А так как конец светового дня становится всё ближе, принимаю ставки, успеем ли мы найти потеряшек до наступления ночи или поутру придётся поднимать вертолёт.
– …И готовить спасительный вазелин, – добавляет Эдик.
– Это группа-три! Ставим сотню вечнозелёных на худший вариант.
– Группа-два, поддерживаем! Тигранчик, записать не забудь, ты склерозом болеешь. Не обижайся.
– Группа-пять, пока воздерживаемся – подсчитываем наличность. Медовыми сотами принимаете?
– Да вы охренели в конец! – в трубке слышится грозный рык.
Это Шеф. Эфир настороженно примолкает.
– Две сотни на то, что найдёте, – после небольшой паузы продолжает он, чуть более спокойно. – Я в вас верю, хоть вы и раздолбаи, каких поискать.
– Принято. Группа-раз?
– Мы их найдём, – тихо говорю я в микрофон, но знаю, что меня услышат. – Конец связи.
Вот такая у нас своеобразная перекличка. Издержки нервной профессии – ко всему подходим с юмором. Иначе никак.
– В нашем квадрате три с четвертью тысячи гектар, – напоминает Хохол. – Всё нам и за пару дней не обойти. Догадайся эти олухи зажечь костёр…
– Значит, не могут, – делает предположение Эдик. – Или это те новые эко-психи, про которых рассказывали по зомбоящику. Огня не разводят, примятые травинки разгибают… А ещё вероятнее, что компашка загудела на какой-нибудь арендованной дачке, а мы их, как дураки, повсюду ищем. Они потом проспятся, отрезвеют, и пойдут искать брошенную машину. А тем людям, кто из-за них ночи не спал, даже спасибо не скажут.
– Ну, и слава богу, – не соглашается с ним Хохол. – Лишь бы живые.
Горы не прощают небрежности. Стоит только чуть-чуть зазеваться, как они показывают, кто здесь хозяин. Второго урока обычно не требуется.
– Можем направиться в сторону Травяного Шпиля, – я провожу пальцем по карте вдоль хребта, на который мы только что взобрались. – Оттуда будет хороший обзор. Да и место популярное – он есть на онлайн-карте, к тому же, название интригующее. Они вполне могли решить добраться туда пешком.
– Лучше бы на обочине просто забухали… – ворчит Хохол. – В горы ходят с инструктором, после подготовки и изучения маршрута, а самое главное – предупреждая о нём хотя бы кого-нибудь. Я не говорю уже об этих электронных хреновинах, которые продаются теперь в любом спортивном магазине. А телефоны? Почему, когда Тигран с Васей по пьянке оставили мобильники в такси, их по спутнику нашли аж на Ардынке, вместе с машиной, а этих – нет? Давно бы уже придумали, как облегчить поиски… А мы по старинке бегаем на своих двоих по лесу и кричим "Ау!". В моё время нам обещали совсем другое будущее, я разочарован.
– Говорю же, это эко-психи, они не берут телефонов с собой, – продолжает настаивать Эдик. – Везде почти уже связь берёт, когда новую вышку на Шахане врубили…
И резко замолкает, будто испугавшись собственных слов. Мы все втроём перевариваем вылетевшую фразу, пробуем её на вкус.
– …А кое-где до сих пор не ловит, – продолжаю за него я. – К примеру, вдоль Ущелья Ведьм и в ложбине за Травяным Шпилем.
– Придётся разделиться, – признает Хохол. – Если ты прав, мы повсюду не успеем.
– Я пойду на ущелье, – предлагает Эдик, – Свяжусь с егерями, пусть помогут.
Ну да, у него же брат там служит. Добраться на машине туда по сухой погоде не проблема. Егеря как раз там недалеко сидят на кордоне, вахтами по нескольку дней. Большинство из них сейчас тоже прочёсывают местность, но оперативный резерв всегда должен быть наготове, для таких вот случаев.
– Давай, – решаюсь я, – На связь через два часа.
Мы перераспределяем груз. Хохол и Эдик яростно спорят, кто понесёт тяжеленное "ружжо", которое нам полагалось по инструкции, вместе с кучей других необходимых вещей. В итоге зенитку беру я, и мы расходимся в стороны.
До сих пор поражаюсь, как Хохлу в его возрасте удаётся так легко порхать с хребта на хребет. Я упорно пру вперёд, стараясь дышать правильно и экономить лишние движения, беря, в основном выносливостью. Он же в два с половиной раза старше меня, но идёт даже не запыхавшись, и успевает ещё внимательно осматриваться, отходя в стороны. Одним словом – местный. Я же уроженец бескрайних степей и за несколько лет, проведённых здесь, так и не смог переопылиться.
Расстояние до цели мы покрываем за два с половиной часа. За это время Эдик успевает добраться до егерей и приступить к поискам. Остальные группы тоже шерстят лес, но пока безуспешно. А вечер, буквально, уже не за горами…
Ложбина, по дну которой струится ручей, оказывается пустынной, мы просматриваем её в бинокль вплоть до каскада водопадов, где человеку попросту не подняться без альпинистского снаряжения. Красивое место, но мне сейчас не до созерцания.
– Я рассказывал ту историю, про нас с приятелем на Бабуке? – неожиданно интересуется Хохол, как ни в чём не бывало.
– Это когда ваши бездыханные тела на руках затащили в палатку норвежские туристки?
– Нет, – он ностальгически улыбается накатившим воспоминаниям. – Другую. Когда я пытался втолковать одному умнику, что методы выживания у нас несколько другие.
– В смысле – мох растёт не на северной части дерева, а где ему заблагорассудится?
– И это тоже. Но в тот раз разговор шёл про ручьи.
Он обвиняюще указывает толстым пальцем на бурлящую воду.
– Ведь во всех нормальных местах, если уж набрёл на водоток – нужно просто идти по течению вниз. Проще некуда. У нас же, вообще – все реки впадают в море. Казалось бы, иди себе вдоль ручья, пока не выйдешь на пляж…
– Но чаще всего ты оказываешься в каменной ловушке, без возможности оттуда выйти, – заканчиваю я. – Думаешь, они пошли вниз по ручью?
– Кто-то точно пошёл – смотри.
Хохол направляется к густым зарослям держи-дерева, в простонародье – христовой колючки, и снимает с изогнутого шипа яркий клочок синтетики. На кусте их много, кто-то здесь явно продирался.
– Свежак, – подтверждаю я. – Ну, раз других вариантов у нас нет, – пойдём, проверим.
Рядом валяются два дорогих спиннинга и перевёрнутая банка консервированной кукурузы. Следов на каменном берегу не прочитать, но находка придаёт нам сил.
Мы спускаемся вдоль ручья ещё где-то с час, пока не слышим голоса вдалеке.
– Ну, наконец-то, нашлись касатики, – весело улыбается Хохол и морщинки на его лбу немного разглаживаются.
Горе-туристы сидят за очередным поворотом ручья, на другом берегу, не решаясь спускаться дальше по отвесной стене. И правильно делают, а то потом их оттуда только верёвками можно будет достать. Система "ниппель" в действии.
Трое мокрых, дрожащих от холода молодых людей. Ещё бы – тут и в июле вода зубы сводит, а в октябре лучше и вовсе купания избежать. Две девушки, один парень. Подойдя ближе, я вижу четвёртого, он лежит на камнях, на правой ноге – самодельная шина, грудь часто вздымается. Судя по ссадинам и ушибам, его неслабо протащило по течению. Ещё один минус купания.
– Ну что, гаврики, не ждали?! – рявкает Хохол, и не заметившие нашего приближения ребята вздрагивают от неожиданности, похватав камни и палки.
– Не бойтесь, мы не причиним вам вреда.
Они косятся на могучее "ружжо" за моей спиной и не верят. Откуда же им знать, что в нём нет патронов?
– Так, среди вас есть Кирилл Поляков?
– Да, – одна из девушек, с ладной спортивной фигурой, указывает на поломанного. – А что?
– Вам штраф за неправильную парковку! – на меня тоже накатывает бесшабашное веселье – маленькая такая доза эйфории в расплату за долгие часы тяжёлых поисков. – Чего же вы, ребята, машину в неположенном месте оставили?! Непорядок!
Благо в этом месте ручей ещё не разлился вширь и по камням мы легко перебираемся на другую сторону.
– К-какая ещё парковка? – недоумевает другая девушка.
Они, наконец, замечают, что мы по форме, а не в простом охотничьем камуфляже. У меня на погонах так вообще по четыре звезды в ряд – целый генерал армии, ни дать ни взять. Ребята медленно опускают палки-копалки и облегчённо выдыхают.
– Ваша машина привлекла ненужное внимание хулиганов, – принимаюсь я объяснять на пальцах. – Какая-то шпана разбила окно и хотела пошарить в салоне. Местные жители их сцапали на горячем и тут выяснилось, что о вас четвёртый день ни слуху, ни духу. Куда ушли – непонятно, когда вернётесь – неизвестно. Полиция пробила номер и связалась с вашими родственниками, но они знали лишь то, что вы собирались в поход на пару, повторяю – ПАРУ дней, а затем в аквапарк.
– Мы просто попали под ливень в самом начале и немного заблудились, – виновато частит парень. – Я уронил навигатор… Мы вышли к реке, разбили неподалёку лагерь… А потом…
Хохол склоняется над раненым, быстро, но внимательно его осматривает и с ходу засаживает полный шприц обезболивающего. Тот перестаёт стонать сквозь зубы и затхает.
– Игорь, иди-ка сюда, посмотри.
– А потом… А потом… – парня окончательно заклинивает.
Нога пострадавшего замотана на совесть. В смысле – очень хорошо, прилежно даже. Спортивная девушка присаживается с нами рядом. Из всей перепуганной троицы она кажется наиболее адекватной.
– Твоя работа? – я киваю на шину.
– Ага, – признаётся она, но в этом простом движении таится вселенская усталость. – Я хирург. Точнее, интерн. Заражения нет, но за укол спасибо, ему стало совсем плохо.
Я гляжу на неё, и мне совсем не хочется опускать глаза, чтобы посмотреть на причину беспокойства, проскользнувшего в голосе бывалого лесника. Её кожа чуть смуглая, но не от загара, а сама по себе, от природы. Тёмные глаза притягивают неуловимо восточным разрезом, а густую гриву каштановых волос едва сдерживает повязанная бандана камуфляжной раскраски. В общем, я как полный дурак залипаю на пару секунд, пока до сознания не доходит голос Хохла.
– Игорь.
– Да?