– Мы же... мы же ничего плохого не делали...А нас – в тюрьму! Мы же против войны... Мы же...
Солнце усмехнулся:
– Мы?
Саша подняла на него заплаканные глаза – ресницы слиплись лучиками:
– Советский Союз – всегда за мир!.. Это же... Чтобы людей ни за что били?!. Как такое вообще в нашей стране может быть?!
Солнце ответил твердо и внушительно:
– А это не наша страна. Это – их страна.
– Чья это – их?
– Тех, кто врет. Кому все равно.
Саша помолчала, подумала и тихо спросила:
– А наша тогда где?
Солнце взял Сашу за руки. Одну приложил к своей груди, вторую – к ее:
– Здесь.
Саша смотрела на него, понимая что-то новое для себя, и была ему за это очень благодарна. А Солнце как ни в чем не бывало снова вернулсяк Сашиным пластинкам. Выбрал из стопки одну и положил на диск проигрывателя. Раздалась песенка из мультфильма. Саша смутилась:
– Отдай!
– Да чего ты! Клёво! – улыбнулся Солнце
Папа снова попытался улечься, но снова не выдержал, включил бра над кроватью:
– Вот что они там делают?
Мама часто заморгала от света:
– Владик, ну что они там могут делать?.. Музыку слушают.
– Ага! Музыку!.. – сердито хмыкнул папа. – Пойди, чаю им предложи.
– Сам предложи, – мама выключила бра.
– У меня нога... – папа снова включил свет, уселся.
Мама потерла глаза, села рядом.
– А вдруг... – со скрытым ужасом предположил папа.
– Да нет... – успокаивающе покачала головой мама.
– Ты знаешь! – фыркнул папа.
– Ну а что?.. – беспомощно отозвалась мама.
– Я это терпеть не намерен! – и папа решительно поднялся с кровати.
Саша и Солнце затеяли детскую битву: Саша хотела забрать пластинку с мультяшными песенками, а Солнце не отдавал.
Наконец Саше со смехом удалось прорваться к проигрывателю и сбросить лапку звукоприемника. Солнце схватил Сашу за руки, она стала отбиваться – совсем как в школе на переменке – и вдруг заметила темное пятно на рукаве рубахи Солнца. Саша сразу съежилась, сказала тусклым голосом:
– У тебя на рукаве... это кровь, наверное...
Солнце молчал.
– ...Может, даже убили кого-то... мы же не знаем... Многие падали... – голос у Саши сорвался.
– Где у тебя ванная? – буднично спросил Солнце.
– Думаешь, если смыть следы, можно забыть о том, что видел? – горько усмехнулась Саша.
– Если чего-то не видишь, этого как будто нет, – твердо сказал Солнце.
Солнце сбросил жилет и, не расстегивая, стянул рубашку через голову. Саша увидела на левой половине его груди шрам.
– Откуда у тебя это?
– Меня хотели зарезать, – "признался" Солнце.
– За что? – Сашины глаза расширились от ужаса.
Солнце улыбнулся:
– Я не успел спросить.
– А кто? – волновалась Саша.
– Друзья, – просто ответил Солнце и, повязав рубаху на поясе, вышел из комнаты.
Папа Саши решительным шагом (насколько позволяла ему забинтованная нога) направился к Сашиной комнате, но остановился на полпути и поковылял на кухню. В кухне потоптался неопределенно, а потом увидел на плите большую эмалированную кастрюлю с цветочком на боку. В кастрюле томился тяжелым ароматом борщ. Схватив ложку, папа принялся успокаивать нервы, неистово работая этой ложкой прямо в кастрюле и с наслаждением отправляя в рот густое варево.
Вдруг капустная ленточка повисла у него на подбородке: в проеме двери он увидел, как из Сашиной комнаты вышел голый по пояс Солнце и направился в ванную.
Оставшись в комнате одна, Саша подняла с пола и погладила жилет Солнца, а потом провела гладкой кожаной полой по своей щеке.
Папа Саши вышел в коридор и тяжелым взглядом уставился на Солнце.
– Скажешь, это на всю жизнь? – мрачно спросил он.
– Нет, не скажу, – честно ответил Солнце.
– Ну, идем, поговорим, – кивнул на кухню папа.
Услышав голоса на кухне, Саша отложила жилет, вытряхнула из стакана, стоящего на столе, карандаши и взобралась с ним на кровать. Саша приставила стакан к стене и прижалась к нему ухом. Она напряженно прислушалась и поморщилась досадливо: ничего не разобрать.
А в другой комнате Сашина мама также прильнула к стене, приставив к ней стоявшую на тумбочке вазочку.
Дверь в комнату Саши открылась неожиданно – она едва успела спрыгнуть с кровати.
На пороге стоял Солнце – уже одетый, с мокрым рукавом рубахи и с папиными ботинками в руках.
– Клевый у тебя фазер: шузы мне подарил, – продемонстрировал Солнце ботинки.
– Зачем? – удивилась Саша.
– Не знаю, – пожал плечами Солнце. – Но неудобно было отказываться. Проводишь?
– Как? Уже? – расстроилась Саша.
– Обстоятельства, – загадочно улыбнулся Солнце.
Не реагируя на красноречиво-вопросительные взгляды мамы, папа открыл тумбочку с гордым названием "бар" и достал бутылку коньяка:
– Слушай, а может, мне отпуск взять? А то я за этими делами и жизни не увижу!
Мама настороженно нахмурилась.
Саша и Солнце целовались на лестничной клетке.
– Ты придешь меня завтра провожать в Болгарию? – шепотом спросила Саша.
Солнце молча улыбнулся.
– Ну... что ты молчишь? – капризно надула губы Саша. – Скажи, мы увидимся завтра?
– Обязательно, – поцеловал ее Солнце.
– Ага! Так значит, придешь! – обрадовалась Саша.
Но Солнце снова ничего не ответил – только легкими касаниями губ дотронулся до ее висков, лба, макушки.
– Ну, вот какой ты! – отстранилась Саша. – Пообещай, что мы завтра встретимся!
– Обещаю, – кивнул Солнце.
Саша расплылась в счастливой улыбке и, привстав на цыпочки, крепко обняла Солнце.
А Сашины родители, поставив на проигрыватель пластинку Визбора и обнявшись, рассматривали пухлый альбом с фотографиями, поочередно отхлебывая коньяк из бутылки.
– А это мы с Родькой в первой командировке на Памире. Помню, на спор приударили тогда за проводницей! – радовался папа.
– Хоть бы не рассказывал, изменщик! – притворно сердилась мама.
– Так я тебя еще не знал тогда! – оправдывался папа. – А какие, Тоня, там звезды! Я больше таких звезд нигде не видел. С грецкий орех! А луна! С арбуз! Давай на Памир махнем, а?!
Так пришла ночь. И все были счастливы.
А потом наступило утро.
Саша и мама застегивали чемоданчик: Саша прижимала крышку, мама защелкивала замочки.
– Тоня, где мои ботинки? – тщетно взывал к жене папа.
Замочки наконец защелкнулись. Но мама тутже спохватилась:
– Ой, я же красненький свитерок теплый тебе не положила! – и тут же расщелкнула с таким трудом застегнутые замочки.
– Ма-ам, ну зачем теплый? – заныла Саша. – Я же на юг еду!
– А вдруг придет холодный антициклон? Такое бывает, – и мама метнулась Сашину комнату за свитером.
– Ну где же мои ботинки?! – снова подал голос папа.
– Какие, Владик, ботинки? – наконец отозвалась мама, запихивая свитер в переполненный чемодан.
– Какие! Коричневые. Которые я из Чехословакии привез!
– Я опоздаю сейчас из-за ваших свитеров, ботинок! – нервничала Саша.
– Главное, только вчера же вазелином смазал! – сокрушался папа.
– Владик, ну надень другие, – примирительно посоветовала мама. – Ты же видишь, Сашенька опаздывает.
– Я надену другие, – возмутился папа, – но я хочу знать, что происходит у меня в доме!
– Так! Всё! – хлопнула в ладоши мама. – Присели на дорожку...
Папа уселся на обувную тумбу, Саша – прямо на пол.
– Саня! – укоризненно покачала головой мама и присела краешек трюмо. Помолчали секунду.
– Пошли! – скомандовала мама.
Во дворе Саша забралась в отцовскую машину.
Мама жалобно заглянула в салон:
– Санечка, может, все-таки проводить тебя?
– Ну, мама!
– Все-все, хорошо!.. Ничего не забыла?
– Мамочка, ты пять раз все проверила! – улыбнулась Саша.
– Да-да... А Вадим так и не пришел... вздохнула мама. – Наверное, обиделся.
– Да и хрен с ним! – неожиданно решительно заявил папа. – Только и умеет, что задницы лизать! Пускай теперь мартышкам полижет!
– Владик! При ребенке! – зашипела мама, быстро захлопнув дверцу машины.
Саша выглянула из окна машины:
– Родители! Я вас очень люблю!
– Езжай уже, не рви сердце! – махнул рукой папа. – Иваныч, вези ее, а то опоздает.
Водитель послушно завел мотор.
– Сашенька, с иностранцами там не болтай! – погрозила пальцем мама.
– Ага. А то вышлют – "мама" не скажешь, – подтвердил папа.
Саша стояла возле одного из вереницы туристических автобусов на Васильевском спуске и искательно глазела по сторонам.
К ней подскочила строгая женщина в очках-стрекозах с синими стеклами, со списками в руках:
– В Болгарию?
– В Болгарию, – кивнула Саша.
– Путевку покажи.
Саша вынула из сумочки документ. Женщина-стрекоза изучила путевку и распорядилась:
– Хорошо. Во второй автобус.
– Вы знаете, я пока здесь постою. Я человека одного жду.
– Что значит "человека жду"? Какое еще "постою"? – возмутилась "стрекоза". – Выезд за рубеж – это вам не шуточки. Если вы здесь так себя ведете, чего от вас можно ожидать там?!
Саша послушно полезла в автобус.
И вот первый автобус просигналил, тронулся с места. За ним – второй. Вся вереница начинает выползать на Москворецкий мост.
Сопровождающая группу женщина-стрекоза взяла микрофон:
– Товарищи! Наше путешествие начинается! И начинается оно с поездки в аэропорт, которая займет у нас около сорока минут...
Под стрекотание сопровождающей Саша пригорюнилась, уставившись в окно. Рядом с ней, отдуваясь, сидел толстый дядька в плотном, несмотря на лето, черном костюме и соломенной панаме. Впереди – хитроглазые пергидрольные блондинки тщательно скрываемого возраста. Дальше по салону – не лучше.
– По прибытии в аэропорт мы очень быстро и дисциплинированно занимаем очередь на регистрацию пассажиров, отлетающих за рубеж... – продолжала "стрекоза".
И вдруг Саша увидела за окном стоящих на мосту Малого, Скелета, Хуана и Герду. Малой, как всегда, что-то рассказывает, эмоционально размахивая руками, Герда и Скелет слушают его, а Хуан сидит на парапете и с отрешенным видом попыхивает своей трубочкой.
– ...а сейчас, – не унималась "стрекоза", – я напомню вам правила, которые обязан соблюдать за границей каждый советский гражданин
Саша встрепенулась, замахала рукой – конечно, ее не видели. Саша привскочила со своего места:
– Остановите, пожалуйста, автобус!
– Что значит "остановите"?! – опешила "стрекоза", а Саша уже карабкалась через толстые коленки потного соседа к выходу:
– Я... я загранпаспорт дома забыла! – веская причина родилась у Саши, как озарение, вызвав агрессивное недоумение сопровождающей.
Автобус Саши притормозил прямо напротив компании хипарей.
Саша соскочила с подножки и радостно бросилась к ним.
Автобус двинулся дальше в составе колонны. Саша проводила его испуганным, но решительным взглядом.
Хипари, кажется, не удивились, увидев Сашу, а Скелет почему-то сказал Малому:
– С тебя ванок.
– Салют, некурящая! – добродушно кивнула сияющей Саше Герда.
– Салют! – улыбнулась Саша. – Вы вместе с Солнцем пришли?
Хипари переглянулись.
– Ну, летс-гоу-кам-тугезер, что ли, – невозмутимо предложил Малой и пощелкал пальцами перед глядящими в бесконечность глазами Хуана. – Хуан, таблетки ням-ням, пошли!
Хуан беззлобно усмехнулся, слез с парапета. Компания направилась вниз по лестнице, к набережной.
– А вы куда? – удивилась Саша вдогонку.
– К морю, к солнцу! – обернувшись, прищурилась Герда многозначительно. – Нам по пути?
Саша пожала плечами и побежала за хипарями.
– А где Солнце. – догнав их, попыталась выяснить она.
– А мы думали, теперь у тебя нужно спрашивать, где Солнце, – испытующе глядя на Сашу, заявила Герда.
Саша нахмурилась, но к ней подошел Скелет:
– Лукай, какие шузы мне Солнце подогнал! Солнце – добрый человек! – И Саша с изумлением увидела на ногах Скелета те самые, папины, вазелином мазанные чехословацкие ботинки...
Но Саша не успела как следует изумиться и подумать на эту тему, потому что хипари подошли к припаркованной под мостом пожарной машине.
Малой первым открыл дверь кабины и по-хозяйски запрыгнул на водительское сиденье. Его примеру последовали и остальные. Только Саша, ничего не понимая, стояла внизу:
– Вы что, ее украли?
– Нет, нам только до вокзала, – флегматично сообщил Скелет.
– Ну, ты чего там? – поторопил Сашу Малой. – Железка ждать не будет.
И Саша, сама не зная почему, полезла в кабину.
– Ну, ямщик, трогай! – скомандовал Малой сам себе и, перегнувшись через Сашу, захлопнул дверь.
На перроне царила обычная кутерьма. Многочисленные родственники помогали загрузиться молодой маме с малышом на руках.
Счастливые жители провинций пихали в вагон раздутые сумки с добытыми в столице припасами.
Чинно и бодро осуществляет погрузку в поезд стройотряд – бравые ребята и девушки в новенькой стройотрядовской форме, со знаменем и транспарантом "Студенческий строительный отряд, даешь ударный труд!".
В вагон СВ усаживались немцы в смешных тирольских шапочках. За ними, якобы ожидая посадки в соседний вагон, наблюдали кагэбэшники, замаскированные под типичных граждан одной шестой части суши: дама с высокой прической и плюгавый мужчинка в костюме неопределенного цвета.
Мимо шел Кореец с этюдником на плече. Кагэбэшница проводила его пристальным взглядом.
Кореец подошел к вагону, в который пытались усесться хипари, и заметил Сашу, растерянно стоящую в сторонке.
– Здравствуйте, милая Саша! – галантно поклонился он.
Саша вежливо улыбнулась.
А проводница тщетно пыталась пересчитать снующих туда-сюда хайратых пассажиров и сопоставить их число с количеством билетов.
– Ну, шесть же! – раздраженно констатировала она.
– Да пять! – не сдавался Малой. – Ну, считаем еще раз!..
Герда снисходительно поглядывала на грустную Сашу:
– Не дрейфь, некурящая. Сейчас Малой проводницу уболтает.
– Это правда, Саша, не волнуйтесь, – улыбнулся и Кореец, – если бы я везде ездил только с билетом, то еще никуда бы из Москвы не выехал.
– Да я не волнуюсь, – кисло ответила Саша.
Кореец пошел на помощь Малому к проводнице.
Герда закурила сигарету:
– Вернешься – чемодан в аэропорту заберешь. Не пропадет.
– Да я не из-за чемодана... – нахмурилась Саша.
– А, понятно, – выпустила дым колечками Герда. – Ну, все равно – не дрейфь. Солнце всегда появляется вовремя. Только никто не знает, в какое время!
Саша обреченно вздохнула.
Малой продолжал "добивать" проводницу:
– ...считаем, да?.. Раз, один, два, три... О, а вот вы билет неправильно положили... четыре... ага, вот... пять...
Кореец счел за благо не мешать Малому, тихо отдал проводнице билет и вошел в вагон.
– ...Ну ...пять, вот еще, это чей билет? – тут же ухватился за его квиток Малой. Проводница вытерла испарину со лба.
К грустной Саше подошел Скелет.
– Сейчас сдастся, – кивнул он на проводницу, – от Малого никто живым не уходил...
– И зачем я с вами сюда приехала? – пробурчала о своем Саша. – На самолет уже опоздала...
– Ну, приехала, значит, надо, – твердо сказал Скелет.
– Кому надо? – обиженно хмыкнула Саша.
– Ну, всё! Я сам уже сбился! – тоном утомленного инфанта заявил Малой. – Возвращайте наши билеты – пойду к начальнику вокзала разбираться!
Проводница, совершенно замороченная Малым, устало помотала головой:
– Ну, черт уже с вами, заходите!
– Пиплы! Порядок! – торжествующе замахал друзьям Малой.
Герда и Хуан залезли на подножку.
– Ты не обижайся, – торопливо уговаривал Сашу Скелет, – просто нас Солнце просил ждать тебя на Москворецком мосту, сказал, ты выйдешь из какого-то автобуса. Из какого автобуса – мы и не знали. Я еще с Малым поспорил на ванок: выйдешь – не выйдешь. Я выиграл...
Саша сердито прищурилась:
– Ванок? Один рубль, значит?.. Ну и прекрасно!.. Очень смешно.
И, резко развернувшись, Саша пошла по перрону. Скелет беспомощно посмотрел ей вслед и окликнул Малого, заходящего в вагон:
– Малой...
Малой, заметив уходящую Сашу, скомандовал Скелету:
– Ты хотя бы зайди – отстанешь еще! Горе мне с вами! Ни дня без строчки – ни секунды покоя! – И, пропустив Скелета в вагон, повис на подножке, несмотря на протесты проводницы. – Эй, ты чего? Как тебя... – обеспокоенно крикнул он вслед Саше.
Выглянувший из-за его плеча Хуан неожиданно трезво напомнил:
– Она – принцесса.
– Эй, принцесса! – орал Малой. – Залезай!
Саша обернулась:
– Никуда я не поеду.
– Ты что? Крейзанулась?! – возмутился Малой.
Саша грустно покачала головой.
Поезд лязгнул, заскрежетал, тронулся с места.
Саша медленно пошла по перрону против движения поезда.
Колеса завертелись все быстрее. И вдруг...
– Руку! – услышала Саша крик Солнца.
Саша резко обернулась.
Из проема двери предпоследнего вагона высунулся Солнце, одной рукой держась за поручень, другую – протягивая Саше.
И Саша, ни секунды не раздумывая, подскочила к поезду и ухватилась за руку Солнца. Почти на полном ходу он втащил Сашу на подножку.
Когда в тамбуре немного отдышались, Саша набросилась на Солнце с упреками:
– Почему ты всегда так! Я не знаю, чего от тебя ждать!
– А ты хотела бы все знать заранее? – дурашливо удивился Солнце. – Ну и зачем тогда жить?
Саша обиделась:
– Опять шуточки? Да ну тебя!
Неожиданно Солнце взялся за рукоять стоп-крана и серьезно сказал:
– Еще не поздно. Ты можешь вернуться.
Саша усмехнулась:
– И что же – ты остановишь поезд?
– Если ты хочешь остановиться. – Солнце не шутил.
Саша секунду помедлила с ответом, но потом решительно заявила:
– Не хочу.
Солнце отпустил стоп-кран, улыбнулся:
– Первый шаг к свободе.
Саша растерянно улыбнулась.
– ...Только как же я поехала: мои вещи в аэропорт увезли.
– Значит, у них есть шанс увидеть Золотые пески, – утешил Солнце. – И у теплого свитера, который в последний момент положила твоя мама, будет роман с зубной щеткой.
– Откуда ты знаешь про свитер?! – удивилась Саша.
– Мамы всегда кладут теплый свитер. На случай непредвиденного похолодания.
Саша улыбнулась, а потом решительно глянула в глаза Солнцу:
– Можно я тебе один вопрос задам?.. Только ты не обижайся.
– Попробую, – пообещал Солнце.
– Зачем ты украл папины ботинки?
Солнце замялся:
– Честно?
– Да... Пожалуйста.
– Не знаю! – Солнце по-мальчишески смутился, а Саша рассмеялась.