Витька быстро выяснил некоторые подробности своего завтрашнего визита в областную больницу, а затем, весело посвистывая под нос, сбежал по лестнице вниз. Ему предстояло сделать за день еще не мало дел.
- Рисковый малый, - сказал Лизе брат. - Иногда такие нарываются на большие неприятности.
Лиза только облегченно вздохнула.
К сожалению бывший уголовник оказался прав. Хорошо начатый день завершился для Витьки не совсем удачно. Когда Петрович открыл племяннику дверь, он только охнул от изумления и, попятившись назад, опрокинул табуретку.
Витька тяжело опирался на плечо Лены и вытирал с разбитого лица кровь. От него пахло землей и лужами.
- Сволочи… - бормотал племянник. - Боксеры, наверное… Верткие как мангусты. Прежде чем по физиономии попасть, три раза промахнешься.
- Дружки Серегины постарались, - пояснила Лена, усаживая мужа на диван. - Я из магазина шла. Вдруг смотрю, из автобуса Витька вышел и в наш проулок направился. А следом за ним - трое. В переулке темно как в гробу… Короче говоря, дядь Коль, такое началось, что ни какими словами не перескажешь!
Лена была спокойна и деловита. Она раздела мужа и уложила его на диван.
- Дядь Коль, нагрей воды, пожалуйста, - попросила она. - Еще полотенце нужно, бинты, йод…
- Может, в больницу его отвезти? - забеспокоился старик.
- Больница будет завтра, - хрипло пообещал Витька. - Успеем еще…
Витьку осмотрели. Больше всего пострадало левое плечо. Кроваво-синяя опухоль была величиной с ладонь.
- Чем били-то его, Лен? - спросил Петрович.
- Из забора пару кольев вывернули.
В ход пошли примочки, йод, бинты и даже случайно оказавшийся в холодильнике лед.
- Лицо йодом мазать не дам! - отбивался Витька.
- Господи, да тебя хоть всего целиком в бочку с йодом опускай!
Витька курил сигарету за сигаретой и переживал подробности недавней драки. Иногда его лицо искажала грубая усмешка, а в глазах загорался холодный огонек.
"Это он сейчас по морде кому-то из тех ребят попал", - догадывалась Лена.
Но вот огонек в глазах Витьки исчезал и он начинал презрительно морщиться. Из широкой грудной клетки доносилось глухое, звериное рычание.
"А сейчас уже ему заехали", - вздыхала Лена.
- На, выпей, - Петрович протянул племяннику полстакана самогона. - Крепче спать будешь.
Витька послушно выпил и благодарно улыбнулся. Через пятнадцать минут племянник повторил прием лекарства, а еще через час уснул на диване, не сняв обувь.
За ужином Петрович заметил, что у Лены дрожат руки.
- Переживаешь? - спросил он.
- Боюсь я, дядь Коль, - кивнула Лена. - Мало ли что?
- Ничего, живой он. Голова, главное, цела, а синяки пройдут. Тех, кто Витьку бил не запомнила?
- Темно было… - вздохнула Лена. - А потом один убежал, а двух других Витька за забор загнал. Там еще собака такая злющая оказалась…
- Подожди, - удивился старик. - Так кто кого бил-то?!
- Разве увидишь что толком в такой куче, дядь Коль? - отмахнулась Лена - А Витька, он же в драке никогда меры не знает…
Старик покачал головой и пошел одеваться.
Лена раздела спящего мужа, уложила его и потом заметила на столе Витькину тетрадку. Она взяла ее в руки и долго листала, внимательно рассматривая неровные, нервные строчки. Подчерк Витьки было довольно трудно разобрать. В самом конце тетрадки Лена прочла переписанное набело стихотворение:
Что может быть прекрасней ноября,
Когда уже мертва природа,
Когда у карнавального урода,
Дождь растворил безумные глаза,
Когда опала мишура,
Когда до дна вдруг опустела сцена
И на висках жгут мысли вены,
Что может быть прекрасней ноября?..
Что может быть правдивее конца
В веселой пьесе с пьяными шутами,
Когда под занавес встречаешься с глазами
Печального и трезвого шута?..
"Хоть бы одно слово обо мне написал, - с горечью подумала Лена. - Ни одного! Ни раньше, ни даже сейчас, когда разводимся. А еще говорит, что не подлец!.."
Ниже стихотворения Витька трижды, размашисто написал число "666". Там же стояла его заметка, судя по всему, цитата откуда-то: "…Ибо есть число человеческое". Прилагательное "человеческое" было трижды подчеркнуто. Еще ниже Витька сделал приписку. Она гласила: "Бог создал человека на шестой день творения. Шестой! А в "Исходе" говорится о шестистах тысячах пеших мужчин… Просто совпадение или нет?"
Хлопнула входная дверь. Лена подняла глаза.
- Все в порядке, Лен, - улыбнулся Петрович, снимая дождевик. - Ушли те ребята, значит живы они. Ложись спать.
Лена отбросила тетрадку и легла. Уткнувшись носом в Витькино плечо, она долго думала, но уже в который раз, не придя ни к чему определенному, уснула…
Глава 15
Витька разбудил жену в восемь утра. Лена сладко зевнула и посмотрела на мужа.
- Я поехал, - сказал Витька.
- Куда?
- В областную больницу.
Забота мужа о своем здоровье удивила женщину.
- И я с тобой, - твердо сказала Лена.
За завтраком Витька изложил цель своего визита в больницу и примерный план своих дальнейших действий.
- Ты главное не волнуйся, дядь Коль, нам нужно заняться телерекламой, - улыбнулся он Петровичу. - Возможно, к тебе скоро приедут телевизионщики. Сам я во время съемок присутствовать не смогу. Ты уж без меня постарайся.
Витькам явно избегал подробностей.
- Мне, Вить, каждую ночь деревня снится, - спокойно ответил старик. - Так что пусть снимают. Я потерплю.
- Отлично! Ты, как я погляжу, побойчее в последнее время стал.
- А чем мы с тобой хуже других?
- Золотые слова, дядь Коль!
В дороге Лена часто посматривала на мужа. Витька сидел на пассажирском кресле и сосредоточенно думал. "Москвич" вырулил на окружную трассу и прибавил ходу. За окном мелькали мокрые деревья и белые, похожие на памятники, придорожные киоски.
- Все будет хорошо, - неожиданно сказал Витька. - Все должно быть хорошо!
- Рука болит? - спросила Лена.
- Не очень.
В холле больницы Витьку ждала молодая, симпатичная женщина в белом халате.
- Боже мой, что с вами?! - удивленно воскликнула Лиза, едва взглянув на лицо Витьки.
- Хулиганы к девушке приставали, - улыбаясь, пояснил Витька. Его дальнейшие слова прозвучали довольно деловито. - После драки мне стало плохо с сердцем, доктор. Нужно проверить, что с ним.
Лиза понимающе кивнула.
- Хорошо. Но для начала вам необходимо сделать рентген головы.
- Я лучше рентгена знаю, что у него в голове, - вмешалась в разговор Лена. - Она у него пустая, как лампочка.
Доверяя легкомысленного супруга другой женщине, Лена считала своим долгом предупредить ее, с кем та имеет дело. Витька только отмахнулся.
- Завтра поесть что-нибудь привези, - Витька поцеловал жену в щеку. - Купи колбасы и курицу.
- Курицу ты и без меня найдешь, - фыркнула Лена и направилась к выходу.
Лиза проводила Витьку на второй этаж.
- Вам нужна плохая кардиограмма сердца, - озабочено сказала она.
- А где их делают?
- В конце коридора, - показала Лиза. - Кабинет номер двадцать девять. На всякий случай держите направление. Сами справитесь?
- Ну, еще бы!
Возле кабинета двадцать девять на медицинской каталке лежал мужчина и хмуро рассматривал потолок. Витька поздоровался и спросил:
- Вы туда? - он кивнул он на дверь кабинета.
- Скорее туда, - больной показал на потолок. - Остались только формальности.
- Слушай, друг, одолжи "пропуск", а? - физиономию будущего монополиста украсила очередная простодушная улыбка. - Очень нужно. А я тебе за это анекдот расскажу.
- Рассказывай.
- После дикой пьянки мужик проснулся в разгромленной квартире. Встал, осмотрелся: жены и детей нет, телевизор на полу, везде перья от подушки. Мужик почесал затылок: "Е-мое!.. Да что же такое я вчера вытворял?!" Прошел на кухню. Борщ и котлеты - по стенам, а из окна торчит холодильник. - "Господи, что я вчера делал-то?!" В дверь позвонили. Мужик подошел поближе и спрашивает: "Кто там?" Жена: "Открывай, идиот, это я, твоя память!.."
Больной слабо улыбнулся и вытащил из-под простыни руку с бумажными ленточками.
- Тебе похуже или получше?
- А у тебя что, разные есть?
- Ага. Например, до и после разговора с женой.
Витька решил, что слишком сильно пугать врачей, пожалуй, не стоит.
- Мне "до", пожалуйста.
- Держи вот эту. Только не забудь свою фамилию написать.
Витька поблагодарил.
Чуть позже, после консультации с главврачом, Лизе не без труда удалось добиться места для Витьки в курируемой ей палате. Более опытные врачи настаивали на немедленной операции на сердечном клапане будущего монополиста. Лиза объяснила плохую работу клапана последствиями вчерашней Витькиной драки.
- Ну, если вам не жалко больного, тогда… - главврач поставил свою подпись на бумаге.
Витька получил белье и, весело насвистывая, направился в палату.
После отъезда Витьки Петрович достал из сундука двустволку и тщательно осмотрел ее.
"Пусть только попробует сунуться Серега, - подумал старик. - В случае чего, рука у меня не дрогнет".
После обеда Петрович направился на котоферму. Накормив животных он, перед уходом, заглянул в угловую комнату. Там было тихо и холодно. Подсвечивая себе фонариком, старик подошел к подстилке. На ней лежала мертвая кошка, в луче фонарика тускло блеснули зеленые, широко открытые глаза. Поза кошки была такой, словно перед смертью она пыталась перевернуться с боку на бок, перекатившись через спину, но начатое движение так и не было завершено. Левая передняя лапа кошки застыла в воздухе. С уголков оскаленного рта свисали клочки пены. Уродливый котенок исчез.
Петрович присел на корточки и осмотрел пыльный пол. Едва заметная цепочка довольно крупных следов тянулась в темный угол комнаты.
Что-то легонько коснулось ноги старика. Он вздрогнул и посмотрел вниз. Возле ноги сидел крупный, молодой кот. Рядом прогуливалась молодая кошка с едва заметным белым пятном на груди. Петрович узнал своих прежних домашних обитателей отправленных Витькой на котоферму. Кот оперся лапами на согнутое колено Петровича, высоко поднял голову и громко мяукнул. Старик погладил кота, тот громко заурчал.
В темном углу фыркнула кошка. Петрович посветил фонариком. Кошка осматривала уходящую в глубь стены трубу. Темный, не менее трети метра в диаметре, лаз лишь чуть-чуть возвышался над полом.
"Наверное, военные для своих нужд воздуховод делали…" - подумал Петрович.
Он подошел поближе. Следы гигантского котенка исчезали в темной дыре.
Кошка взволнованно тянула ноздрями воздух и часто посматривала на старика. Петрович встал на одно колено, нагнулся и заглянул в трубу.
Узкий луч света метнулся из стороны в сторону, высвечивая по пути ржавые круглые стенки. На какое-то мгновение старику показалось что там, где труба резко поворачивала за угол, мелькнули две красные, похожие на глаза, точки.
- Кис-кис-кис! - позвал он.
В трубе послышался легкий, удаляющийся шорох и вскоре все стихло.
- Ох, Витька, Витька!.. - заворчал старик. - Говорил же тебе, давай выбросим эту гадость, так ведь нет…
Петрович разорвал подстилку-ватник на две части и одной половиной заткнул лаз. В другую он завернул мертвую кошку. Выходя из комнаты, старик плотно закрыл за собой дверь, потом немного подумал и подоткнул под дверную ручку доску.
Домашние кот и кошка проводили Петровича до конца коридора выходящего на лестничную клетку.
- Что, ребята, скучновато здесь вам? - улыбнувшись, спросил старик.
Кошка громко мяукнула. Кот снова потерся о ногу.
- Если так, то пошли домой! - после некоторого колебания решил Петрович. - Нечего вам тут делать. Да и продавать нам с Витькой вашу кошачью братию пока некому.
В открытую дверь попытался проскочить старый, взлохмаченный котище. Старик оттолкнул ногой чужака и взял своих домашних на руки.
На первом этаже Петрович остановился возле двери ведущей в подвал. Труба, похожая на ту, вмурованную в стену на втором этаже, тянулась сверху и, изогнувшись, уходила вниз.
Старик открыл громко скрипнувшие дверь в подвал и посветил фонариком. Густая темнота жалась к стенам. Луч света метнулся в глубину и в метрах пяти наткнулся на кирпичную кладку. Ниже отсвечивали белым бетонные порожки. В темном провале ниже стены мелькнули обрезки алюминиевых труб.
- Вот сам и лезь туда, - буркнул Петрович, имея в виду нерадивого племянника. - Поищи-ка эту кикимору! Такая животинка на голову свалится - от страха помрешь…
Старик захлопнул двери.
Возле подъезда Петровича ждала Багира. Последние несколько дней кошка упрямо сопровождала старика во время его визитов на котоферму. Сначала немного удивленный такой чисто собачьей повадкой старик гнал ее. Но Багира только отходила в сторону и упорно продолжала преследование. В конце концов, старик смирился.
"Увидят люди, засмеют, - вздыхал он. - Скажут, нашел, мол, себе собачонку на старости лет…"
- На вот, пополнение тебе привел, - улыбнулся Петрович и подтолкнул ногой к Багире молодого кота. - Наверное, соскучились уже друг по дружке?
Старик отложил в сторону скомканную фуфайку и принялся ковырять землю подвернувшейся под руку железкой. Мокрая земля была податливой.
Багира отогнала заигрывающего с ней молодого кота и обнюхала фуфайку. Рядом стояла кошка с чуть заметным белым пятном на груди и внимательно смотрела на старшую подругу. Багира сердито фыркнула и тронула лапой сверток. Из-под сдвинувшейся в сторону полы выглянула черная шерсть. Молодая кошка боязливо отбежала в сторону. Багира осмотрелась по сторонам, в ее глазах засветился недобрый, боевой огонек…
Между тем, не совсем лестно поминаемый племянник лежал на кровати и сосредоточенно рассматривал больничную палату.
В палате-люкс рассчитанной на одного человека, стояло три койки. Впрочем, эта кажущаяся на первый взгляд, теснота не была столь уж чрезмерной. На подоконнике растопырилась герань. Цветные шторы были почти новыми. Комната казалась даже уютной, если бы не запах лекарств и доносившийся из коридора шум голосов свойственный только казенным учреждениям.
На одной из коек, отвернувшись лицом к стене, лежал босоногий человек в полосатой пижаме. Другой обитатель палаты сидел за столом и читал книгу. У него было полное, доброе лицо отца многочисленного семейства. Иногда, переворачивая страницы, Иван Кругликов добродушно улыбался.
Витька почесал лоб. До сегодняшнего дня он не пропустил ни одной передачи "Артефакт" о необъяснимых и загадочных явлениях, которые вел Иван Кругликов. Витька любил оттачивать свое остроумие, глядя на экран.
- Смотри, - говорил он Лене, показывая пальцем на расплывчатую фотографию очередного загадочного феномена на телеэкране. - По-моему, это сохнущие на веревке трусы.
- Объект был замечен на юго-западной стороне деревни Пронькино, - между тем пояснял с телеэкрана Иван Кругликов - Он был снят примерно в час ночи…
- Объект высохнуть-то успел? - вопрошал Витька.
- …Погода была пасмурной, - оправдывался журналист.
- Тогда нужно было спешить - улыбался Витька.
- По словам очевидцев… - продолжал Иван Кругликов, даже не подозревая о том, с каким острословом ему приходится иметь дело.
- Соседки Лукерьи и ночного сторожа деда Ибрагимыча, - глумился Витька.
- …Зависший над землей примерно в полутора метрах объект долгое время оставался неподвижным…
- Пока его не сняла женщина с тазиком.
В конце концов, Лена начинала смеяться. Витька считал свою миссию выполненной и переключал телевизор на другой канал.
В силу сложившихся обстоятельств прежний способ общения с журналистом Иваном Кругликовым исключался напрочь. Витька почесал лоб.
"Интересно, что он сейчас читает? - подумал будущий монополист. - Можно бы было сыграть на общности интересов. А потом, между делом, рассказать историю о загадочном старике и его зеленоглазых котах. Чем не сюжет для очередной телепередачи? Тем более, что мне не нужно предъявлять никаких расплывчатых фотографий. Соседи Петровича будут только рады заглянуть в объектив видеокамеры и подтвердить самые смелые предположения. Боже мой, это же такой простор для импровизации, какой не приснится даже писателю-фантасту!.."
Витька снова и очень осторожно покосился в сторону толстяка. Тот держал книгу слишком близко к столу. Названия не было видно.
Мнимый больной перевел взгляд на потолок. Сам Витька читал не очень много, предпочитая классику самых различных жанров. Все сиюминутное, остро модное и написанное на грани эксперимента над наивным читателем он не любил. Психологический, исторический или даже эротический бестселлер, нарушающий древнекитайский постулат "Ты придумал мысль? Сейчас же высмей ее!" вызывал у Витьки острое чувство неприятия. Хотя, следует отметить, что его протест не заходил слишком далеко. Витька бережно хранил все нелюбимые книги. Страсть к обличению различных "правд", рисующих мир в сюрреалистических, неживых красках, уживалась в Витьке рядом с вселенской веротерпимостью. Впрочем, сам Витька объяснял такой факт довольно просто: он коллекционировал человеческую глупость и мир, лишенный этой "добродетели", казался ему скучным.
В коридоре, поскрипывая колесиками, проехала медицинская каталка. На ней лежал больной и рассказывал медсестре анекдот про забывчивого пьяницу.
Иван Кругликов оторвал взгляд от книги и улыбнулся.
- Что читаете? - как бы между прочим, но торопливо спросил Витька.
- Сборник анекдотов, - продолжая улыбаться, ответил толстяк.
- Интересуетесь анекдотами?
- Да, это мое хобби. И вообще, - Иван Кругликов снял очки и потер ладонями глаза. - Я хотел бы издать книгу с лучшими из них. - Он постучал дужкой очков по обложке книги. - Это не совсем то, много лишнего и мало действительно смешного.
В глазах мнимого больного вспыхнул хищный огонек.
- Хотите, я вам помогу? - спросил он.
Босоногий мужчина на койке заворочался и тяжело вздохнул.
- Давайте, - охотно согласился толстяк.
За двадцать минут Витька рассказал шестьдесят два анекдота. Пятьдесят девять из них Иван Кругликов знал и выслушал их с дежурной улыбкой. Три оставшихся он счел откровенно пошлыми.
У Витьки сжалось сердце. Он впервые в жизни встречал человека, обладающего почти энциклопедическим знанием анекдотов. Журналист потерял к Витьке всякий интерес. Он вежливо поблагодарил его и направился в курилку.
Растерявшийся Витька догнал толстяка в конце коридора.
- Я еще много анекдотов знаю, - заверил он.
- Очень хорошо, - мягко улыбаясь, согласился Кругликов.