- По-моему, он угрожает, - шепнула мне на ухо женщина. - А вся эта болтовня о трупе - хитрая уловка.
- Кажется, они нас опередили, - прикусил губу зазывала.
Снова раздался голос Тупого Кабана:
"Вы, я уверен, будете поражены. Заместитель мэра, директор кредитного банка, двое врачей городской больницы, глава компании "Складские помещения Хиситоми" уже подписали контракты. Дело перспективное и будет, несомненно, развиваться. Вряд ли вы захотите влипнуть в неприятную историю из-за какого-то трупа. Такие вот дела. Прием".
Оставив рычажок на приеме, продавец насекомых вскинул голову и стиснул зубы.
- Капитан, вы действительно ничего не знаете об этом трупе?
- Представления не имею.
Зазывала, не дожидаясь моего ответа, вырвал переговорную трубку у продавца насекомых и переключил рычажок на передачу.
"Вы не можете сообщить причину смерти и возраст покойного? Прием".
"Появилось новое лицо? Кто вы такой? Прием".
"Казначей, а также пассажирский помощник капитана. Прием".
"Интересно. К сожалению, я не полицейский врач и поэтому ни причину смерти, ни возраст определить не в состоянии. Вам это должно быть известно лучше, чем мне. Прием".
"Оставьте ваши домыслы…"
Зазывала снова переключил рычажок и посмотрел на меня:
- Может, кто-то из стариков и впрямь угодил в ловушку? Или не заметил, что делается под ногами, и сорвался с кручи?..
- Но ведь ловушки были обезврежены.
- Наверное, произошел несчастный случай, и они приняли необходимые меры.
- Нет, для того чтобы то вещество, которым смазали баллон с аэрозолем, затвердело, должно было пройти немало времени.
- Но труп может быть и давним, - вмешался продавец насекомых.
Раздался зуммер вызова.
- Может, это тот самый тип, за которым я тогда гнался? - Зазывала щелкнул пальцами. - Свалился в канал и утоп. А вдруг это труп продавца сладкого картофеля?
- Думаю, ты ошибаешься. - Дыхание женщины щекотало мне ухо. - Капитан же разговаривал с ним совсем недавно. Когда вы еще спали.
- Тогда, выходит, труп совсем свеженький. - Продавец насекомых, не давая зазывале раскрыть рта, отобрал у него трубку. - Не исключено, что его убили сразу после вашего разговора. Иначе и теперь бы вел переговоры именно продавец картофеля. Ведь отношение Капитана к Тупому Кабану им хорошо известно.
Зуммер вызова продолжал гудеть, действуя на нервы.
- Верно. Все это и в самом деле очень странно. Портативная рация установлена в кондитерской "Сэнгокуя". И выход на связь Тупого Кабана уже сам по себе подозрителен.
- Чудеса. - Зазывала облизнул губы и проглотил слюну. - Выходит, продавец картофеля предлагал отделаться от своего собственного трупа.
Продавец насекомых переключил рычажок на переговорной трубке.
"Подождите немного, мы обсуждаем ваше предложение".
И снова щелкнул рычажком.
- Если продавца картофеля убили в его собственной лавке, главное подозрение падет на Капитана, это неизбежно. Но каковы мотивы?
- Нет, немыслимо, да и, скорее всего, его вообще никто не убивал.
- Ошибаетесь. Мотивы есть, но у Тупого Кабана.
- Не будем выдумывать. Никто ведь еще не доказал, что жертва - продавец картофеля. - Рука женщины легко коснулась моего плеча. Ее слова показались мне справедливыми, и я тут же приказал продавцу насекомых:
- Давайте проверим. Попросите взять трубку Сэнгоку, и сразу же все станет ясно.
Кивнув, он переключил рычажок.
"Алло, извините, что заставили вас ждать. Дайте, пожалуйста, трубку Сэнгоку-сан. Прием".
"К сожалению, его здесь нет, но, если хотите, я ему всё передам… Прием".
"Но вы ведь находитесь в лавке. И при этом говорите, что его нет, как же так? Прием".
"Ошибаетесь. Я в нашей конторе у мандариновой рощи. Здесь тоже установлена портативная рация. Вы спрашиваете о продавце картофеля? Действительно, куда же он делся? (Слышен какой-то шепот.) Вот как? Он поехал на мотороллере за сигаретами. Должен вот-вот вернуться. Прием".
- Спросите, где находится труп, - сказал зазывала.
"Где находится труп? Прием".
"Не прикидывайтесь простачками. У мандариновой рощи, где же еще. И если вы не уничтожите его, нам придется отвезти труп в полицию. А стоит взяться за дело полиции, она всю каменоломню перевернет. Мне бы тоже хотелось избежать этого. Дайте мне сына, он, я думаю, стоит рядом и слушает. Сейчас самое время помириться. Не совершает ли он ошибку? Если злится за то, что я порол его в детстве, пусть так и скажет, но не нужно забывать и о родительском сердце. Приходилось вершить семейный суд, что поделаешь, у самого в душе осталась рана на всю жизнь. Отцовское сердце - никуда не денешься. Слышит он меня? Ты уж пойми, сынок. А разговоры о том, что я забил ногами до смерти жену, - злобная, беспочвенная клевета. В общем, нам нужно пожать друг другу руки, отец и сын все-таки. Мы должны быть вместе, да и я уже не тот. Характер стал мягким, как булочка со сладкой начинкой, - годы, никуда не денешься. Прием".
Протиснувшись между продавцом насекомых и зазывалой, я закричал в трубку:
"Хватит болтать об отце и сыне, меня трясет от этой чуши!"
"Тут уж ничего не поделаешь. Половина того, из чего ты произведен на свет, - моя. Прием".
"Тонкетч".
"Постой! Я хочу, чтобы последнее слово осталось за мной, твоим отцом. "Отряд повстанцев" завоевал хорошую славу, я бы хотел и дальше служить людям, хотел бы делать добрые дела. Я изменился… Прием".
- Теперь еще этот труп… - прошептал я еле слышно. Ужасный день. Немыслимое, идиотское происшествие вдруг выросло в огромную волну, готовую все смести на своем пути. Прямо хоть верь в тринадцатое число, пятницу, буцумэцу и прочие несчастливые дни.
Продавец насекомых поднес ко рту переговорную трубку и тихо сказал примирительным тоном:
"Простите, нам нужно еще немного времени. Прием".
"Мне это уже надоело, но я очень хочу помириться с сыном, такова человеческая натура, никуда не денешься. Подожду. Прием".
- Что будем делать? - спросил со вздохом продавец насекомых, переключив рычажок.
- Они говорят, что хотят договориться с нами, но ведь у нас выбора нет, - повернулся ко мне зазывала. - Верно? Чтобы не превращать "повстанцев" в наших врагов, придется заняться этим трупом. Если бы только узнать, кто настоящий преступник, тогда бы вообще нечего было волноваться… Мы должны подавить их своей выдержкой. Вы, Капитан, не убивали, значит, убийца кто-то из них.
- Все гораздо сложнее, - возразил продавец. - Я верю Капитану. Но где гарантия, что они не состряпали каких-нибудь улик против него на месте преступления? Если они ловко все сварганили, отпереться будет трудно.
- В этой каменоломне действительно всего два входа? - Женщина переменила положение и оперлась коленом о подлокотник дивана. Ее живот уже не так плотно прижимался к моему боку. - Не может так быть, что кроме "повстанцев" в каменоломне могли обосноваться какие-то другие люди?..
- Трудно представить себе такое. - Я не решился бы с полной уверенностью заявить: нет, этого быть не может. Со скоростью ротационной машины я попытался провернуть в памяти свой топографический план. В каменоломне есть немало уголков, о которых я знал, но пока не успел обследовать. Особенно пещера, напоминающая буддийскую часовню, посреди крутого обрыва в восточной части каменоломни. Но ходов, ведущих туда изнутри, нет. Это пробная выработка, которую забросили из-за того, что камень здесь был слишком сухим и никуда не годился. Судя по моим обследованиям, до сих пор в каменоломню никто не проникал, кроме как через вход у мандариновой рощи. - Нет даже намека на это…
- Подозревать можно кого угодно. Если говорить о косвенных уликах, то главный подозреваемый - я. - Зазывала, прикрыв рот ладонью, прыснул. Поведение неуместное и весьма подозрительное. - Я сообщил, что от меня удрал какой-то странный тип, но доказательств у меня никаких нет. Может, я его пристукнул, а теперь хожу как ни в чем не бывало? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, нужно пойти к ним и во всем убедиться самому.
- Действительно, подозревать можно кого угодно. Переливаем из пустого в порожнее. - Продавец насекомых положил переговорную трубку на полку и, сжав руки, хрустнул пальцами. - Можно рассуждать до бесконечности, можно строить какие угодно предположения, все равно ни к чему не придем. Нужно проанализировать положение, исходя из известных нам фактов, и уже на этом основании выработать план операции. Как мне представляется, здесь возможны два решения. Первое - заняться трупом или тем, что они называют трупом. Второе - в случае, если "повстанцы" или их босс Тупой Кабан предложат свое участие в наших делах…
- Что это вы раскомандовались? - Я приблизился к женщине на несколько миллиметров так, чтобы она не заметила. Но движение было настолько незначительным, что я не смог определить, коснулся ее или нет.
- Разумеется. - Очки продавца насекомых соскользнули вниз по потному носу. - Право решать, какую операцию проводить, принадлежит Капитану. Это ясно само собой. Я попытался лишь проанализировать обстановку. Во всяком случае, нужно отделить вопрос о том, заняться ли нам трупом, от вопроса о допущении Тупого Кабана в каменоломню. Вести переговоры, смешивая эти две проблемы, на руку противнику. Они стремятся к тому, чтобы превратить труп в предмет торга. Мы ни в коем случае не должны идти на это.
Раздался зуммер вызова.
- Это верно, - закивала женщина. Я боком почувствовал ее движение. - В самом деле, совсем разные вопросы. Но, с другой стороны, зачем нам соглашаться на то, чтобы они притащили труп, если мы не собираемся принимать их в свою компанию?
- Правильно, с трупом у них не все ладно, и эту слабину нужно нащупать, иначе… - Я сделал отчаянную попытку приблизиться к женщине еще на несколько миллиметров.
- Здесь нужно проявить изворотливость. - Продавец насекомых вытер дужки очков подолом рубахи. - Если мы решили поторговаться с ними, я беру это на себя, не возражаете? Я кого хочешь обведу вокруг пальца, уверен.
Как-то само собой решилось, что либо продавец насекомых, либо зазывала, либо они вдвоем вступят в переговоры вместо меня. И хотя полностью доверять я им не мог, должен был радоваться такому ходу событий. Я не чувствовал в себе сил на равных вступить в единоборство с Тупым Кабаном, а кроме того, если они вдвоем отправятся на переговоры, я останусь с глазу на глаз с женщиной.
- Не нравится мне все это… - То, что не нравилось женщине, казалось, леденцом перекатывается на ее языке. - Если мы спустим труп в унитаз, я просто не смогу им пользоваться.
- Ничего страшного, крови никакой не будет… - Я лгал самым бессовестным образом. Спустив зародыш или даже труп кошки, я потом несколько дней не мог без содрогания приблизиться к унитазу. А когда нужда заставляла, меня буквально выворачивало. Проходило несколько дней, прежде чем я снова бывал в состоянии готовить еду около унитаза. И мне сейчас удавалось сохранять спокойствие только потому, что я абсолютно не верил в существование трупа.
Зуммер продолжал гудеть.
- Ответим? - Продавец посмотрел по очереди на каждого из нас. Зазывала и женщина впились в меня глазами.
- Ответим. Но пусть переговоры ограничиваются только вопросом о трупе. Того типа я на корабль ни за что не пущу.
Продавец насекомых переключил рычажок.
"Алло, простите, что заставили ждать. Говорит ответственный за внешние связи Комоя. Слушаете? Прием".
"Пожалуйста, пожалуйста, я давно жду. Прием".
"Мы согласны на переговоры. Что касается оплаты и всего прочего, об этом мы договоримся после того, как вы покажете нам труп. Хотелось бы также получить подробные сведения о месте, где он был обнаружен, и обстоятельствах, при которых это произошло… Итак, где будем вести переговоры? Прием".
"Подождите, вы меня неправильно поняли. Мы хотим оказать вам услугу, не сообщая о трупе куда следует. Прием".
"Бросьте дурака валять. Наш разговор записывается на магнитофон. Вам самим нелегко будет оправдаться в том, что человек, обнаруживший труп, не только не сообщил об этом в полицию, но и замышляет незаконным способом избавиться от него. Прием".
- Ловкач, правильно говорит… - Зазывала втянул голову в плечи и облизал губы.
Кажется, подействовало. Тупой Кабан рассмеялся, неизвестно чему.
"Понял, понял, сейчас не время ссориться. Где будем вести переговоры, спрашиваете? Где угодно, если хотите, можем у вас. Не беспокойтесь, мы приедем на своем грузовичке, так что долго нас ждать не придется. Прием".
- Не пойдет, они не должны даже близко подходить сюда.
- Почему? - Продавец насекомых прикрыл рукой переговорную трубку. - Мне кажется, ваши опасения излишни. Впрочем, решать вам, Капитан.
- Людей у них много, организация военизированная. Что мы будем делать, если они ворвутся сюда?
- Вас волнует их количество. Но в таком случае оказаться в лагере противника еще опаснее, - сказал зазывала и насмешливо продолжал: - Если они возьмут нас в качестве заложников, вы придете нам на выручку, Капитан?
Продавец насекомых прокричал в трубку:
"Вот так-то… Слышали? Не верим мы вам. Прием".
"Перепугались. Ну что ж, давайте выберем нейтральное место. Например, Смеющийся склон. Там нас никто не увидит. Спросите у моего сынка. Прием".
- Какой склон? Я не понял… - Продавец насекомых, не переключая рычажка, обернулся ко мне.
- Пустынный склон, обращенный к морю.
- Странное название.
- От станции нужно ехать на юг и повернуть у складов рыболовецкого кооператива, а там рядом. В склоне - пещера, и, когда ветер дует в определенном направлении, оттуда доносятся звуки. Это даже не смех, а скорее истерические взвизгивания простуженного ребенка, которого щекочут. Но кому-то эти звуки напоминают призывный женский смех. Старики-импотенты, захватив еду, приходят к склону и дожидаются, пока поднимется ветер.
- Смешно, вы только рассказали, а я едва сама не расхохоталась. - Женщина, еле сдерживая смех, согнулась в три погибели. Ее живот, как мягкий мяч, крепко прижался к моему заду. Я тоже сделал попытку увеличить площадь соприкосновения (место, где ее тело касалось моего). Она не противилась. Кажется, я начинаю забывать, что именуюсь Свиньей. Какое мне дело, где будут вестись переговоры, если удастся не допустить Тупого Кабана на корабль.
- Мне бы хотелось воздержаться от участия в переговорах. - Зазывала, протянув руку, стал скрести переговорную трубку когтями. - Приеду я туда, а там никого нет, только труп - и тут как тут полиция, нет, благодарю покорно.
- Это верно, конечно… - Продавец насекомых переключил рычажок.
"Ничего не выйдет. Мы все трусы. Приедем в указанное место, а там никого нет, только труп и полиция, нет, нам это ни к чему. Прием".
"Я возмущен. Неужели вы думаете, что мы способны на такую подлость? Это немыслимо. Единственное, к чему мы стремимся, - чтобы город сверкал чистотой. Причем речь идет не только о мусоре и пустых банках, но и о духовной чистоте - вот наша цель. А в дальнейшем мы не оставим в стороне и чистку людей. Я говорю правду - всей душой сочувствуя вашему предприятию, мы хотим действовать с вами рука об руку… Хорошо, что я должен сделать, чтобы вы мне поверили? Прием".
"Вы говорили, что уже немало заработали на своих сделках. Прием".
"Я вам сказал, что собираю единомышленников. Вербую влиятельных людей. Я не возражаю против полной проверки, начиная со списков личного состава и кончая деятельностью созданной мной организации. Прием".
- Когда ковчегу придет время отправляться в плавание, будет уже все равно, кто какое занимал положение или каким состоянием владел. А экипаж подбираю я, и никто другой.
"Мы бы хотели ограничить переговоры вопросом о трупе. И все же нас беспокоит, можем ли мы до конца доверять вам. Нам нужны от вас гарантии. Прием".
"Почему я вам так противен? Не могу понять. Прием".
- Потому что ванну не принимаешь! - крикнул я в переговорную трубку.
"Не говори глупостей, принимать ванну - это долг, естественная обязанность человека, занимающегося уборкой. Я не делаю этого, лишь когда бываю сильно пьян, у меня сердце больное. Прием".
Женщина рассмеялась, сотрясаясь всем телом. Ее движения меня буквально гипнотизировали. Честно говоря, я никогда не подвергался гипнозу, но, видимо, ощущение было бы именно таким. Движение времени исчезло, и надо мной витало лишь "сейчас".
"Противен, там, или не противен, но надо отдать вам должное. Объяснить? Существует обстоятельство, способное в какой-то мере успокоить нас. Хотите выслушать? Прием".
"Конечно хочу. Прием".
"Попробуйте представить себя подлецом. Настоящий подлец не шел бы таким обходным путем. Он, не говоря ни слова, притащил бы сюда труп с верхней дороги и зарыл его в куче мусора у входа в каменоломню. И нам, хочешь не хочешь, пришлось бы заниматься им. Правильно? Прием".
"Да, совершенно верно. Имея своим другом такого проницательного человека, как вы, сынишка может быть спокоен. Он, я думаю, тоже согласен с вашими доводами. К тому же, я не такой подлец, как вы думаете. Мой внешний облик сильно мне вредит. Ну так как, согласны встретиться на Смеющемся склоне? Прием".
"Нет, сделаем это в вашей конторе. Там, я думаю, недалеко и до того места, где обнаружен труп. Прием".
"Ну что ж. Устроим вам теплую встречу. Есть у нас и выпивка, и закуска. А если хотите, сбегаем к реке и притащим еще чего-нибудь, сейчас как раз возвращаются рыбаки. Наша встреча будет первой и последней, так что мы сможем поговорить совершенно откровенно. Прием".
"Увы, последней. Если труп будет уничтожен, мы друг другу станем не нужны. В котором часу вы хотели бы провести беседу? Прием".
"Кто из вас придет? Сколько человек? Прием".
"Двое. Я, ответственный за внешние связи, и пассажирский помощник капитана. Он с вами уже беседовал. Прием".
"А сынишка не придет? Прием".
"Капитану там делать нечего. Прием".
"Почему? Прием".
"Почему? Потому что у нас есть специальные люди, занимающиеся внешними связями. Прием".
"Я сейчас один в комнате. Может быть, сынок согласился бы поговорить со мной? Уговорите его, всего пару минут. Очень прошу вас. Прием".
- Вы как? - спросил у меня продавец насекомых.
- Спросите лучше, где Сэнгоку.
"Он спрашивает, где продавец картофеля. Прием".
"Странно, я же сказал, пошел за сигаретами…"
- Если это труп Сэнгоку, я им ни за что не прощу. Он был хорошим парнем. С ним мы бы прекрасно ужились.
"Ну что вы, он здоровехонек. Мне самому Сэнгоку-сан очень нравится. Знаете, какая у него любимая присказка? "Перечеркивай прошлое и всё начинай сначала, опять перечеркивай и опять сначала, а потом опять перечеркни и опять начни сначала - и смотри, что получится…" Понятно, что он имеет в виду? Сейчас такой век, когда нужно точно, как на счетах, подсчитать, кто достоин, а кто не достоин того, чтобы выжить. Ну как? Совпадает? Прием".
"Что совпадает? Прием".
"Моя точка зрения с вашей. Прием".
"Когда мы это устроим? Я имею в виду, в котором часу мы встретимся? Прием".