Женщина, разумеется, не оборачивалась. Когда я, прикрыв котелок крышкой, попытался поставить его на пол, колено пронзила такая острая боль, что из головы начисто вылетела фраза, которую я подготовил в ответ. Сэнгоку предупредительно подхватил у меня котелок. В общем, он неплохой человек. Резь в низу живота утихла. Видимо, напряжение мочевого пузыря и боль в ноге усиливали друг друга. В глаза бросился значок, прикрепленный к распахнутому вороту рубахи Сэнгоку. Я понимал, что должен быть благодарен ему, но, тем не менее, не мог преодолеть неприязни.
- Золотые метлы - с ума сойти. С каких это пор ты стал их носить?
- Не золото - позолота. - Сэнгоку потер большим пальцем значок "отряда повстанцев". - У рядовых - серебряные. Вам, как капитану, полагается позолоченный значок и нашивки. У всего высшего командования такие нашивки.
- С вами произошло примерно то же, что с пробкой бутылки, которая слишком долго пролежала в морозилке. - Зазывала сделал шаг вперед и стал внимательно изучать мою ногу и унитаз. - Что делают в таких случаях?
- Надо либо подогреть трубу, отчего она расширится, либо продырявить ее и впустить воздух - других способов нет. - Я взглядом попросил женщину не вмешиваться. - Подогреть, как вы понимаете, невозможно, значит, остается одно - продырявить.
- Я тоже так думаю. - Сэнгоку погладил поврежденное плечо и, поджав губы, улыбнулся. Может быть, мне показалось, но в этой улыбке было даже какое-то подобострастие. - Рассуждая теоретически, нужно добиться, чтобы давление в трубе сравнялось с давлением снаружи, - это единственный выход.
- Где лучше проделать дыру? - Зазывала стал осматривать унитаз и пол вокруг него.
- Если пробить бетон на двадцать сантиметров, удастся добраться до трубы ниже ноги.
- Нет, это не пойдет, - безапелляционно заявил зазывала. Улыбающееся лицо неожиданно стало жестоким, раньше я его таким не видел. - Ногу Капитана можно вылечить всякими мазями, а вот если мы сломаем унитаз, нам придется худо. Корабль должен иметь унитаз. Нет, Комоя-сан нам этого не простит. Отделаться от трупа - сейчас самое главное.
- А что, если попытаться просунуть между стенкой унитаза и ногой резиновую трубку? - Женщина говорила с воодушевлением, но без особой уверенности в голосе.
- Там нет даже щелочки. Я хоть и толстяк, но не пузырь с водой, которую можно взять и выпустить. - Стоило только представить себе, как между ногой и трубой проталкивают инородное тело, как в икре появилась угрожающая пульсация, из груди готов был вырваться вопль.
- Почему же, план вполне реален. Надо только найти тонкую медную или железную трубку, вот и всё.
Сэнгоку подошел ближе и попытался протиснуть между ногой и трубой унитаза палец. Захваченный идеей, он, видимо, забыл, как опасна раненая свинья. Я схватил его за палец и стал выкручивать. Руки у меня не такие уж сильные, но все же куда крепче, чем тощие хворостины Сэнгоку.
- Отпустите, палец сломаете!
- Проси прощения!
- За что?
- За что хочешь, но проси прощения!
- Извините, мне больно!
- А мне еще больнее.
- Извините.
- Если хочешь извиниться по-настоящему, расскажи всё начистоту. Итак, Тупой Кабан отправился на тот свет. Но что это за разговоры про дублера? Изволь подробно всё объяснить. Небылицы мне не нужны - мало ли что вы там напридумываете.
- На стене, ограждающей свалку у мандариновой рощи, краской из аэрозольного баллончика было выведено: "Господин колбасник, посылаем в подарок тушу свиньи".
Сэнгоку говорил слабым голосом, и я наконец отпустил его руку. Отойдя на безопасное расстояние и потирая палец, он скорчил недовольную мину. Своим глупым поступком я нажил себе еще одного врага.
- Что же это доказывает?
- Да, в общем, можно догадаться, кто сделал эту надпись.
- Эти люди были уверены, что Капитан и "повстанцы" - одного поля ягоды, - решил пояснить зазывала и, видимо, пытаясь сосредоточиться, сжал лоб с обеих сторон ладонями, - или заподозрили, что Капитан - тайный босс "отряда повстанцев". Свою злость на "повстанцев" они перенесли на Капитана.
- Что там насчет свинины?.. Повтори еще раз надпись…
- "Господин колбасник, посылаем в подарок тушу свиньи". Это можно понять как предупреждение об убийстве. - Сэнгоку едва заметно улыбнулся.
- Теперь-то я понимаю, что самым правильным было бы нам с Комоя-сан пойти туда открыто, не таясь. - Не отрывая рук от лица, зазывала продолжал: - Но Комоя-сан - торговец до мозга костей, сам привык всех обжуливать и всегда подозревает, что его собираются надуть. Глядя на него, и не скажешь, что больше всего он любит всякие отчаянные предприятия: врываться на позиции противника с отрядом рейнджеров или какой-нибудь еще горсткой головорезов - вот это в его вкусе. Мне кажется, его служба в силах самообороны здесь ни при чем, просто перебрал телевизионных фильмов. И когда пришло время действовать, он решил провести нечто вроде операции по освобождению заложников. Я ведь работал у него просто подставным покупателем, так что мне ничего не оставалось, как безропотно подчиниться. Мы оставили джип на достаточно большом расстоянии от их конторы и дальше пошли пешком. Внимательно осмотревшись, сверили часы и разделились, через три минуты я постучал в дверь. Пока я отвлекаю внимание противника - странно, почему мы с самого начала решили, что это противник, - Комоя-сан через заднее окно ворвется в помещение, где находится командир вражеского отряда. Так мы договорились. Однако даже представить себе не могли, как все обернется на деле. Желая привлечь внимание, я сильнее, чем нужно, стал стучать в дверь конторы. И к несчастью, разбил стекло. В следующую же секунду свет погас. Погасил его кто-то, почуяв опасность, или просто перегорели пробки - на этот вопрос теперь уже никто не ответит. Тут же раздался пистолетный выстрел… Как вы считаете, Капитан?.. По-моему, это была обыкновенная стычка. Если она происходит между отдельными людьми, ее называют убийством, если же во время войны между государствами, тогда говорят, что противник попал в ловушку. А убить-то собирались вас.
- Здорово у него получилось, я бы никогда не смог рассказать так толково. - Кажется, Сэнгоку не льстил и не ехидничал. Мне всегда нравилась его прямота. А я так не мог и сидел, как ощетинившийся еж, хотя сознавал свое полное поражение.
- Но, все-таки, кто написал на стене? Представить себе не могу. Начать с того, что непонятен мотив.
- Стирать подобные надписи на стенах и заборах входит в обязанности "повстанцев"… Но это вряд ли может быть мотивом для убийства. - Сэнгоку тяжело дышал, размахивая поврежденной рукой. - Я думаю, Комоя-сан выведает подробности и расскажет нам…
- Я бы тоже хотела воспользоваться котелком, - тихо произнесла женщина.
Спрашивать, зачем ей понадобился котелок, необходимости не было. Отвечать тоже было не нужно. Она взяла котелок и, держа его на вытянутой руке, направилась в машинный трюм. Стыд и тоска жгли мне грудь. Нога горела огнем. Но зато, кажется, подействовал аспирин - боль ослабла, а большая доза успокоительного помогала сдерживать раздражение. Заметив, что Сэнгоку навострил уши, я в глубине души даже испытал своего рода презрительное удовлетворение.
Неожиданно обстановка резко изменилась. В машинном трюме раздались звуки, которых там возникнуть никак не могло. Даже при самом богатом воображении невозможно было себе представить, что такой шум создают физиологические отправления женщины. Неужели, воспользовавшись каким-нибудь подземным ходом, вернулся продавец насекомых? Он так боится собак, что это вполне возможно. Поскольку он вошел в высшее командование "отряда повстанцев" (правда, полной уверенности в достоверности этих сведений у меня не было, и даже наоборот - существовали большие сомнения), ему ничего не стоило найти надежного проводника.
Из штрека выскочила женщина. Она была в полной растерянности, даже панике, ноги ее не слушались. Попыталась что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Стремительно, словно вывеска, сорванная ураганом, женщина подлетела к каменной лестнице и, как за спасательный круг, схватилась за самострел. Тяжело дыша, она через юбку подтягивала трусы.
- Что случилось? - крикнули мы втроем, хоть и вразнобой.
Отвечать ей не пришлось. Из штрека донесся приближающийся топот. Быстрые, но легкие, как бы приглушенные шаги. Наверное, спортивные туфли на резиновой подошве. Женщина поспешно вложила стрелу. Двое юнцов стремительно вбежали и остановились как вкопанные у железных бочек. Волосы - торчком. На плечи накинуты кожаные куртки - у одного красная, у другого фиолетовая, - намокшие снизу и, видимо, отжатые брюки пузырились на коленях. С первого взгляда можно было определить, что им лет по семнадцать.
- Ни с места! - закричал один из подростков ломающимся, хриплым голосом и выхватил из-за пояса тонкую цепь. Я завопил не хуже его. Забыв о ноге, я стремительно протянул руку к лежавшему под мойкой "узи". Видимо, приняв мой вопль за сигнал к нападению, оба подростка, размахивая цепями, ринулись на меня. Атака, рассчитанная на то, чтобы не дать противнику опомниться. Женщина инстинктивно спустила крючок самострела. Алюминиевая стрела попала в ухо подростка в красной куртке и заскакала по полу. Легкий, быстро затухающий звон стрелы, так успешно поразившей подростка, сильно напугал юнцов. А зазывала зарядил еще один самострел. Раненый притронулся к уху и увидел, что ладонь в крови. Не вымолвив ни слова, оба подростка помчались к люку. Именно так, наверное, выглядят крысы, удирающие с корабля.
Может, это и есть те самые лазутчики? Я много раз чувствовал чье-то присутствие, но тени мелькали с такой быстротой, что я убеждал себя: мне это почудилось, или, может быть, пробежала крыса… Да и зазывала гнался за кем-то несколько сот метров… Если во всем этом замешаны такие вот юнцы, то малевать надписи на стенах вполне в их духе. Ничего удивительного, что они хотят выгнать меня из каменоломни и сами обосноваться в ней. Наверное, и я, и Тупой Кабан для них действительно одного поля ягоды. Рассказ зазывалы и Сэнгоку начинал походить на правду.
Теперь нужно было снова как следует обдумать, почему к нам обратились с просьбой уничтожить труп еще до того, как был убит Тупой Кабан. Я тогда разозлился на это предложение, а возможно, я просто не представлял истинного положения дел. Не исключено, что подростки - скопище термитов, обосновавшихся в ковчеге. Может быть, они уже изгрызли весь ковчег насквозь, а мне об этом ничего неизвестно. И эти подростки не меньшие мои враги, чем сам Тупой Кабан. Неужели во время разговора по рации кто-то из них уже был убит? И речь шла лишь о том, чтобы уничтожить труп? Сэнгоку многого не договаривает, подростки явно растеряны, - видимо, ситуация обострена до предела.
Подростки бежали вдоль бочек. Потом, перескакивая через ступени, понеслись по лестнице, ведущей к люку. Но тут, как я и предполагал, наступили на ступеньку-ловушку и разом грохнулись вниз. Зазывала и женщина скорчились от смеха, особенно громко хохотала она. Но подростки, ударившись о пол, ловко вскочили на ноги и, держась за перила, одним духом взлетели вверх. Отодвинув засов, они нырнули в туннель. Собаки подняли невообразимый лай. Металлическая дверь захлопнулась под собственной тяжестью и еще долго резонировала.
- Ключ не остался в джипе? - Женщина перестала, наконец, смеяться и вытерла слезы.
- А хватит у них смелости? Слышала же, как лают собаки. - Зазывала потянул носом и сплюнул.
- Как бы собаки не разорвали их. - Сэнгоку нахмурился. - Покойников нам уже хватит.
- Я вижу, вы собирались затеять настоящую войну, - зазывала кивнул на голубой тюк, валявшийся у лестницы. - Рассчитывали использовать унитаз на всю катушку.
- Но не ту войну, которая приносит покойников, - ответил Сэнгоку мрачно.
- Что же это за война? - Голос женщины напрягся от любопытства, как изогнутая спина играющего котенка.
- Войну с мальчишками, - сказал зазывала невинным тоном и посмотрел на Сэнгоку. - Так, что ли?
- Мальчишек этих, как ты их называешь, всего двое. И сам видишь, они тут же удрали, точно зайцы… - Женщина, кажется, потеряла всякий интерес к разговору и стала ходить вокруг унитаза, глядя на мою ногу. - Нужно что-то делать с ногой Капитана. Давайте займемся этим посерьезнее.
- Нет, их далеко не двое, - возразил Сэнгоку.
Ясно, эти двое не вся компания. Что же касается ноги, здесь уж никуда не денешься, единственный выход - продырявить трубу, и я должен заставить их сделать это. Кто знает, может быть, кратчайший путь к решению этой проблемы - установить, где находится база подростков. Я до сих пор не обнаружил их только потому, что они поселились в необследованной мной части каменоломни. Значит, юнцы могут знать дорогу к оборудованию, установленному под унитазом. Это очень вероятно. Изнутри невозможно обнаружить, какая из штолен ведет к выходу у моста Кабуто с восточной стороны каменоломни, зато снаружи она прекрасно видна. Поскольку вход в туннель находится примерно на середине обрыва, спускающегося к реке Кабуто, его до сих пор не заделали. Подростки вполне могли свить там гнездо. Раньше в том месте проходила автомобильная дорога, по которой перевозили камень, но при обвале, случившемся за несколько месяцев до прекращения работ, ее словно ножом срезало. Из штольни вырвался сжатый воздух, и гора взвыла, как дикий зверь, разбудив половину жителей города. После этого в течение двух недель по обрыву сбегал водопад, сразу ставший местной достопримечательностью. А чтобы убрать каменные глыбы, запрудившие реку, потребовалось чуть ли не четыре месяца. То ли намеренно, то ли из-за ошибки в расчетах, не знаю, но промышленники, разрабатывавшие каменоломню со стороны мандариновой рощи, нарушили договоренность о разделе участков и, вклинившись в разработки, которые велись с восточной стороны, разрушили опоры, удерживавшие своды штолен. Со стороны города Кабуто на противоположной стороне реки можно различить вход, слегка прикрытый кустами папоротника и дикого винограда, но он не бросается в глаза, потому что легко выветриваемый камень посерел и неотличим от грунта. Если посмотреть в сильный бинокль, то видно, что вход в штольню засыпан каменными осколками, как после взрыва. Среди камней можно увидеть и следы, оставленные людьми. Консервные банки, пачки от сигарет, скомканные бумажные салфетки, похожие на медуз, старые журналы…
- Какое там двое, - повторил Сэнгоку. - Уже три дня продолжаются стычки. Этой ночью предстоит решающее сражение.
- Несмотря на то, что командир отряда убит и валяется вот здесь? - Женщина, точно что-то вспомнив, взялась пальцами за нос и выставила вперед подбородок. - Кто с кем будет сражаться? От кого сломя голову бежали эти двое ребят?
- Хотя командир сменился, операция продолжается. Старики тоже горят желанием воевать. - В голосе Сэнгоку чувствовалось беспокойство. Мне показалось, что в его словах таится какой-то подвох.
- Глупости, мне до этого дела нет. - Зазывала, вздохнув, перевел взгляд с тюка на меня. - Может, плюнем на все и вызовем врача?
Сэнгоку рассмеялся, не скрывая издевки. Зазывала набросился на него:
- Что тут смешного?
- И не интересно узнать, из-за чего война?
- Я говорю о враче.
- Какой врач пойдет в такое время?
- Так что за война?
- Готов поспорить, что вы примете в ней участие.
- Примем, - хмуро сказала женщина, но тут же на ее лице появилась профессиональная улыбка. - Такая уж у нас профессия. Интересно или нет - это уже другой вопрос. Да чего там - мы же зазывалы. Если нужны наши услуги - пожалуйста, в любое время.
- Мне не нравится такая позиция. - Сэнгоку откинулся назад. - Необходимое условие совместной жизни - стремиться понять друг друга, даже если и возникают разногласия. Вот я, например, прежде чем предъявлять претензии Капитану, поблагодарю его за то, что он так долго покупал у меня сладкий картофель, и постараюсь понять, почему он не удостаивает меня своим доверием.
- Ух, молодец какой. - Зазывала громко проглотил слюну и щелкнул языком. - Где уж мне, зазывале несчастному.
- Я не в том смысле, - стал оправдываться сбитый с толку Сэнгоку. - Я тоже много раз оказывал подобные услуги: тот, кто агитирует за кандидата на выборах, в общем-то, такой же зазывала.
- Так что вы хотите сказать?
- Следует признать, что в задачи "отряда повстанцев" входит и делать людей чище. Несомненно и то, что банда подростков, именующая себя "Грозой дорог", доставляет людям одни только неприятности.
- Что это еще за "Гроза дорог"?
- Смешное название, не правда ли? В нем чувствуется вызов. "Повстанцы" прокалывают шины их мотоциклов.
- Комоя-сан никогда не пойдет на то, чтобы затеять такую войну, - возразил я, потирая ногу под коленом. Какую бы привязанность бывший солдат сил самообороны ни питал к огнестрельному оружию, он по натуре умный циник, верящий лишь в сиюминутную выгоду. Для мошеннических операций, требующих длительной и целеустремленной подготовки, он не годится. Эх, если бы поймать хоть одного из этих мальчишек…
- Теперь у Комоя-сан золотой значок и три нашивки.
- Ну что ж, он обожает командовать. И старичкам, наверное, хочет помочь.
- Я считаю, что Комоя-сан делает это от чистого сердца, - сказал Сэнгоку.
- А почему, собственно, это так тебя беспокоит?
- Беспокоит, и всё тут.
- Конечно, эти самые мальчишки, которых называют "Грозой дорог", - отбросы. Впрочем, точно так же, как старики из "отряда повстанцев". А еще сами делят людей на "отбросы" и "неотбросы" - терпеть таких не могу. Я старательно изучил теорию эволюции. - На лице зазывалы промелькнула улыбка, словно он подшучивал над собой. - Как известно, отбросы в конце концов становятся удобрениями для растений.
Нога стала дергаться в такт биению пульса. Боль становилась все острее, словно ножом срезали кожу. Опасный симптом. Даже если до смерти боишься зубного врача, понесешься к нему как миленький, когда прихватит зубная боль. Вытащите мне ногу - хоть клещами! Если боль и дальше будет усиливаться, я, наверное, соглашусь, чтобы ее отрезали.
- Если со мной что-нибудь случится, самый подходящий капитан - ты.
- Я - капитан? - Зазывала сморщил лицо в подобии улыбки. - Вы что-то путаете. Если я стану капитаном, корабль придется назвать "Зазывала". Смешно. Без компаса, без морских карт. И будет такой кораблик только вид делать, что плывет, на самом деле и не собираясь трогаться с места.
- У меня у самого нет никакого компаса. - Нога продолжала отекать. - Если удастся схватить хотя бы одного мальчишку, нужно будет устроить ему хороший допрос. Вдруг им известно что-нибудь о проходе, который ведет в помещение под унитазом…
- Может, эти двое где-то поблизости, там, снаружи… - Женщина положила самострел на колени и тронула пальцами тетиву.
- Ничего, думаю, не выйдет, вряд ли они настолько хорошо знают каменоломню, - сказал Сэнгоку. - Им удалось так далеко проникнуть в нее лишь два-три дня назад, и то, спасаясь от преследователей… Видите ли, на самом деле цель "отряда повстанцев" совсем другая - охота на школьниц.
- Что это значит?
- То и значит: охота на школьниц…