- Вопрос - каков риск. - Продавец насекомых вынул из кармана золотой значок. - Ну как? В любых, самых людных местах с таким значком уступают дорогу, а если он еще и золотой…
Никто не потянулся, чтобы посмотреть. Адъютант снова стал настаивать:
- Давайте пошлем связных. За уборщиками улиц. Вызовем их и включим в группу поиска.
- Школьниц всего десять, а стариков из "отряда повстанцев" несколько десятков… - сказал зазывала тусклым, как грязная пена, голосом.
- Я не могу этого позволить. Ни в коем случае не могу позволить, - возмутился Сэнгоку. - Даже если сегодняшний мир будет перечеркнут и все начато сначала, даже если нам посчастливится и мы выживем, все равно девушкам должно быть гарантировано право выбирать партнеров. Я предлагаю сделать это положение важнейшим пунктом нашего устава. Что значит "самки"? Если будут употреблять подобные выражения, я отказываюсь от всякого сотрудничества с вами.
Несколько секунд длилось молчание. Подросток прошептал:
- Раньше вы не так говорили, совсем не так…
- Ну как, Капитан, сколько времени сможете продержаться? - с улыбкой взглянул на меня продавец насекомых, опершись локтями о спальный мешок и поигрывая значком. Выражение лица у него было точно такое же, как в тот раз, когда, остановив джип, он пошел покупать тушеную рыбу в бамбуковых листьях.
- Мне бы хотелось вот что спросить. Комоя-сан, вы пришли сюда через вход у мандариновой рощи. Почему вы совсем сухой - и одежда, и волосы?
- Мне тоже это показалось странным, - поддержал меня зазывала.
- Лодка, вот и всё. - На лице адъютанта появилась легкая улыбка. - Резиновая лодка. Нет ничего удобнее. Мы держим ее на верхнем своде водоспуска в восточной части каменоломни, над самой водой. Пользуйтесь ею, когда вам заблагорассудится. В нее нужно лечь навзничь. И продвигаться вперед, упираясь в верхний свод ногами и руками; четыре-пять метров - и уже ступеньки. А чтобы лодку можно было вытянуть обратно, к верхнему своду водоспуска прикреплен блок и привязана веревка…
Ничего не скажешь. Слишком простое объяснение в прах разбило мои жалкие надежды. Оказывается, никакого неизвестного мне пути в каменоломню не существует.
- Есть и третий способ. Но он не подлежит обсуждению. - Продавец насекомых потер о колено значок и прикрепил его к груди. - Отрезать ногу. Я, конечно, говорю об этом лишь как о теоретической возможности.
- Напрасно тратим время, командир. Тупой Кабан-сэнсэй давно бы послал связного. Сэнсэй знал, как обращаться с людьми. Чтобы держать отряд в руках, для приманки нужны самки.
Адъютант подошел к унитазу. Кажется, он все-таки не собирается причинить мне вред. Подняв зеленую охотничью шляпу Тупого Кабана - я и не заметил, что она упала на пол, - и стряхнув с нее пыль (хотя шляпа была более пыльной, чем сама пыль), он пересек трюм и почтительно водрузил ее на голубой тюк. И хлопнул в ладоши. Ему было все равно, какой это обряд, синтоистский или буддийский. Со спины он тоже напоминал дыру в пространстве.
- Хорошо, пошлем связных. - Продавец насекомых встал. - У кого-нибудь из вас есть знакомый врач? Пусть он не принадлежит к "отряду повстанцев", но хотя бы знать, что он не будет задавать лишних вопросов…
- Есть, но акушер, - в некотором замешательстве ответил адъютант.
- Что вы собираетесь делать? - Во рту у меня пересохло.
- Подойдет любой специальности. - Продавец насекомых поднял руку, призывая всех к молчанию. - Если не удастся пригласить его сюда, хорошо бы хоть получить у него лекарства. Нужно сильное болеутоляющее. Которые продаются в аптеках - не годятся. Надо бы что-нибудь посильнее, какой-нибудь наркотик, вроде морфия. Чтобы подействовало.
- Подействует. Если, конечно, не принимать постоянно.
- И еще снотворного и антибиотиков. Посылайте связного, срочно.
- А насчет того, чтобы вызвать уборщиков…
- Это я поручаю вам, адъютант.
23. "Хочу увидеть небо… в мирный день, хотя бы украдкой"
- Ох, как хочется увидеть небо, - вздохнув, сказала женщина тоненьким голоском.
- Ночь же еще. - Боль в ноге стала какой-то странной. Теперь она пульсировала, не совпадая с биением сердца.
- Ну что ж, пусть завтра.
- Хочешь наружу?
- Конечно хочу.
Делая вид, что направляется к мойке, женщина подняла "узи" и поставила его у унитаза. Я мог легко дотянуться до автомата рукой, не сгибая колена. Неужели она боится за меня? Обстановка действительно становилась все более напряженной. Из машинного трюма вернулся адъютант, передававший приказ связным. Ударив ручкой метлы об пол, он скомандовал подростку:
- Разведчик "А"!
- Слушаюсь!
- Принеси стул и стол из верхней комнаты.
- Принести стул и стол из верхней комнаты. Слушаюсь.
- Хватит своевольничать! - крикнул я, взглядом прося продавца насекомых и зазывалу о помощи. Но откликнулись лишь зазывала и женщина. Он встал у лестницы, а она сняла самострел с предохранителя. Продавец насекомых, отрицательно покачав головой, с явной неохотой остановил подростка, - это все, что он сделал. Я еще не привык к новой расстановке сил. Может быть, на моей стороне Сэнгоку, который буквально задыхался от волнения?
- В чем дело? - Адъютант не столько возражал, сколько удивлялся. - Я хотел, воспользовавшись представившейся возможностью, вкратце доложить новому командиру о выполнении важнейших пунктов сегодняшней программы. Для просмотра документов мне нужны хотя бы стол и стул.
- Мало ли что вам нужно, вход туда без разрешения запрещен.
- Тогда разрешите!
- Мне кажется, лучше избегать таких резких выражений… - Продавец насекомых, с улыбкой успокаивая меня и адъютанта, стал раскладывать на полу спальный мешок. - А пока что можно расположиться на нем, не возражаете? Вроде бы расстелили циновку и устроили ночное любование цветущей вишней.
Глядя, как адъютант вынимает из сумки и раскладывает на спальном мешке разные предметы, зазывала рассмеялся, видимо вспомнив о своей профессии. Было похоже на то, как раскладывает свой товар нищий уличный торговец. Даже продавец насекомых не смог скрыть горькой усмешки. Женщина примостилась на нижней ступеньке, а тремя ступеньками выше, чтобы через перила смотреть на происходящее, устроился зазывала. Продавец насекомых сел у той стены, куда выходил капитанский мостик, и даже Сэнгоку подошел к самому унитазу и наблюдал за действиями адъютанта. Лучшее место - на унитазе - занимал я. Один только разведчик, надувшись, остался у бочек.
Все сильнее беспокоила нога. Боль передалась всему телу, начался озноб. У меня было такое состояние, что хотелось как можно скорее получить от врача лекарство. Хотя разум и противился этому. Причем, думал я не об антибиотиках, а именно о морфии.
Адъютант разложил свой "товар". Среди предметов выделялась телефонная книга.
- К чему эта телефонная книга? - спросил продавец насекомых с недоумением.
- Мы ее используем позже, во время суда. Я всё объясню по порядку…
- Выходит, командир должен лишь выслушивать, а права решать не имеет?
- Ничего подобного. Я бы только хотел предостеречь вас от слишком радикальных реформ. Обычаи, принятые всеми членами, вошли в нашу плоть и кровь. Вряд ли благоразумно сеять сомнения в их целесообразности. Гордость, что являешься членом "отряда", и полное подчинение - звенья одной цепи.
- Послушайте, где вы всему этому научились?
- Предоставляю это вашему воображению. - Тень впервые рассмеялась. Бесцветный смех, не вызывающий никаких эмоций. - Я некоторое время был связан с политикой…
- Очень интересно, наверное, заниматься политикой.
- Быть у власти - что может быть интереснее! Живешь, правда, в постоянном страхе ее лишиться, но нет ничего чудеснее обладания целым государством. Тупой Кабан-сэнсэй был полностью удовлетворен этим.
- Под государством вы, конечно, подразумеваете Царство типичных представителей отверженных?
- Я вижу, вы не поняли. Не оценили всего величия идеи. Ценность государства определяется не тем, большое оно или маленькое, богатое или бедное. Проблема в другом: опираясь на международное право, получить признание иностранных государств. Стоит добиться такого признания - и государство суверенно, даже если оно величиной с ладонь. Поняли? В сегодняшнем мире нет власти большей, чем та, которую дает государственный суверенитет. Делай что хочешь - хоть убивай, хоть грабь, хоть набивай карманы ворованными деньгами, - никто тебя не арестует, никто в тюрьму не посадит. А если кто и осудит, никакого наказания не последует. Нынешний век - век государственного суверенитета, вот в чем дело.
- Забавный вы человек. - Продавец насекомых оценивающе оглядел адъютанта и на секунду задумался. - Все это пустые фантазии. Хоть умоляй, хоть требуй, никто не признает такое государство - Царство типичных представителей отверженных.
- Ничего-то вы не поняли. Прошу прощения, это я виноват. Не забывайте, что мы вступаем в эпоху, когда перечеркивается прошлое и все начинается сначала. В эпоху, когда можешь сам призвать себя. Новая эпоха, никуда не денешься.
- Вы тоже всерьез верите, что начнется ядерная война?
- Конечно начнется.
- Я тоже так думаю - сказал я, сжав зубы, чтобы унять бивший меня озноб.
- Почему? - Продавец насекомых, кажется, не очень обрадовался, что у адъютанта нашелся единомышленник.
- Если одной из сторон удастся найти верный способ победить (а все только тем и занимаются, что ищут такой способ), она не преминет тут же использовать его на деле.
- Вы очень наблюдательны. - На мгновение мне показалось, что тень широко раскрыла свои глаза-тени и внимательно посмотрела на меня. - Но важно другое. Если, предположим, в нашем государстве вспыхнет повальная эпидемия, оно пока не располагает ни местом, где можно было бы изолировать заболевших, ни средствами, которые бы позволяли это сделать.
- Как же нам быть? - простонал Сэнгоку.
- Это-то и интересно. Это даже интереснее, чем присутствовать при событиях, описанных в первой главе Книги Бытия. Мы участвуем в создании государства.
- Но мне отвратительно любое царство. - Отек дошел до колена, тяжесть в ноге стала непереносимой. Хотелось сесть хоть чуточку поудобнее. - Я уже говорил Комоя-сан, что монархия и диктатура мне не по вкусу.
- Суть любого государства одна и та же. - Адъютант, в каком-то ему одному ведомом порядке, разложил на спальном мешке телефонную книгу и стопки бумаг. - Капитан, очевидно, имеет в виду демократию. Демократизация - не что иное, как мера, принимаемая государством с целью повышения производительности труда. Чтобы повысить эффективность компьютера, его терминалам предоставляют больше свободы. При любой, даже самой демократической системе преследуются так называемые "преступления против государства", что тоже ведь является ограничением свободы.
- Конечно, одна из основ свободы - право на самозащиту.
- Верно. Но гарантирует это право опять-таки государство. Защита от внешнего вмешательства во внутренние дела и предотвращение внутренних беспорядков, другими словами, армия и полиция - вот два важнейших столпа государства. Не может быть государства, в котором не осуществляется функция господства. Носитель государства - индивидуальный или коллективный - обязательно должен быть, именно он и выдает гражданам паспорта. Но хватит об этом, мы в настоящее время ставим лишь вопрос о Царстве типичных представителей отверженных. Красивое слово "царство", не правда ли? Так говорят об идеальной стране, изолированной от внешнего мира. Что же касается конкретных вопросов государственного устройства, то их мне хотелось бы поручить командиру отряда или Капитану.
Мы с продавцом насекомых непроизвольно переглянулись. Ловко он вбил клин между нами. А многозначительным выражением "мне хотелось бы поручить" не забыл продемонстрировать положение, которое он занимает. Великий плут. Мне показалось, что нечто похожее я уже когда-то видел во сне. В тот самый миг, когда я приступил к торговле "сертификатами на право выжить", нынешняя ситуация уже была предопределена. Я внушал себе, что бежать мимо заброшенного храма, где живут привидения, совсем не страшно, если отвернуться от него, но на самом деле все не так просто. В этом-то и состоит суть выживания.
- А кто нанял меня? - спросил зазывала усталым голосом, устраиваясь поудобнее. Наверное, ему было неловко сидеть на каменной ступеньке. Это пустяковое неудобство не шло ни в какое сравнение с испытываемыми мной страданиями. - Мне стало трудно улавливать, что здесь происходит. Кому я должен служить? Кто меня нанял?
- Нанял я. - В таких обстоятельствах чем больше у тебя сторонников, тем лучше, пусть будет хотя бы еще один. И помощь от него нужна была прямо сейчас.
- А чем собираетесь торговать?
- Разве не ясно? Своим положением. Но до этого, ты уж меня извини, принеси, пожалуйста, со стеллажа наверху энциклопедию.
- Да вы скажите, что вам там нужно, я сам посмотрю.
- Хочу сложить тома один на другой и использовать вместо стула. Колени меня уже не держат.
- Томов пять-шесть? Лучше семь, тогда точно хватит.
Адъютант невозмутимо раскрыл блокнот большого формата и расчертил лист фломастером. В каждой графе он написал цифру.
- Прошу прощения. Как и обещал, хочу рассказать вам о нашем распорядке дня. Четыре тридцать утра - окончание работы. Баня. Хоровое пение.
- Хоровое пение - это что, пение военных маршей? - спросил Сэнгоку.
- Совершенно верно. Марш "В просторах Маньчжурии диких, вдали от родной стороны".
- Больно тухло, не чувствуется свежести, - покачал головой продавец насекомых.
- Почему же? Для "типичных представителей отверженных" вполне подходящая песня. В ней звучит собачья тоска солдат, которым уготована собачья смерть.
- Еще бы не тоска, помните: "Мой друг в этом поле широком под камнем могильным лежит".
- Э, нет. С самым большим чувством "повстанцы" поют строку про то, как "слезы застыли в глазах". Только в этом месте хор всегда звучит стройно.
- Что одна строка, что другая, - пожал плечами продавец насекомых.
- В пять часов сбор в столовой.
- Где она находится?
- Я бы хотел, с вашего позволения, начиная с сегодняшнего дня разместить ее во втором помещении каменоломни.
- Бросьте шутить. Кто вам это позволит? Я не дам вам здесь хозяйничать, - возмутился я.
- Но хозяйственная группа уже начала доставку оборудования и пищи…
- Комоя-сан, вы стали командиром "отряда повстанцев", но так далеко ваши права не распространяются.
- Нельзя? - спросил адъютант примирительным тоном. - Ну что ж, можно перевести ее в третье помещение, куда ведет подъемник. Туда уже, должно быть, доставили почти все необходимое. Члены отряда стремятся как можно скорее войти в группу поиска школьниц, это окажет положительное влияние на их моральное состояние.
- Капитан, прошу вас, поручите это мне. Любые изменения при всеобщей неразберихе ведут к еще большему хаосу. Нужно найти путь к взаимной договоренности…
Как это похоже на продавца насекомых. Я хоть и ждал, что он будет заговаривать мне зубы, но все же от его слов настроение испортилось окончательно. Можно было только посочувствовать адъютанту - что ждет его в будущем? Каким образом удалось продавцу насекомых за такой короткий срок захватить пост командира? Только благодаря тому, что он убил Тупого Кабана? Тогда это просто схватка за положение вожака в звериной стае. Но не стоит так уж набрасываться на продавца насекомых, это, наверное, на руку адъютанту. С лестницы спустился зазывала, неся на плече тома энциклопедии.
- И что это еще за "второе помещение"? Оно имеет точное название - машинный трюм.
- Прошу прощения.
Женщина и зазывала сложили тома энциклопедии на унитаз до нужной высоты. Сэнгоку обнял меня и помог, не тревожа колена, как следует устроиться. Сначала было больно оттого, что вывихнутый сустав вытягивался, но зато потом я почувствовал облегчение во всем теле. В голове был туман, как это бывает, когда засыпаешь. Но в колене и стопе словно появились два электрических полюса, и я ощущал ритмические удары, будто между ними бежал ток. Я понимал, что медленно, но верно эта сила тока будет расти.
- Потерпите еще немного. - Сказав это, адъютант изобразил на лице улыбку, отчего в углах глаз появились морщинки. Тень постепенно обрастала плотью и стала занимать в пространстве определенное место.
- Лекарство принесет вам облегчение, хотя и не решит проблемы.
- Но он не может ждать. - Продавец насекомых, рассмеявшись, махнул рукой. - С энциклопедией вы хорошо придумали. Колену теперь полегче, не нужно удерживать тяжесть всего тела.
- Если снова речь зайдет о том, чтобы напоить меня снотворным и отрезать ногу… - Прежде всего я заглянул в глаза зазывале, потом обменялся взглядом с женщиной и, наконец, переглянулся с Сэнгоку. - Вы уж защитите меня. Не помогайте этим типам.
- Выбирайте выражения, Капитан. - Продавец насекомых пристально посмотрел на меня. - Это уж слишком.
- Сами виноваты. Вы говорили, что служили в силах самообороны да разочаровались, а по-моему, вам там было совсем неплохо. Вспомните, как вы только что командовали…
- Я и сам удивляюсь. Правду говорю. Хоть мне это и невыгодно. Отдавать приказы и получать их - не одно и то же. Совсем не одно и то же. Одно дело - ты винтик в автомобиле, другое - ты сам управляешь автомобилем.
- Хочу увидеть небо… - с выражением сказала пившая воду у мойки женщина, будто декламировала стихи.
- Что ни говори, но владеть государством - высшее счастье. Прошу прощения. - Адъютант поставил третью галочку над одной из линий, проведенных в блокноте. - Принятию пищи предшествует клятва "отряда повстанцев": "Выметем весь мусор, громоздящийся на нашем пути…" Сегодня утром - в это время года сейчас уже светает, так что утро уже наступило - я бы хотел почтить молчанием господина Тупого Кабана. Чтить память павших товарищей - один из способов добиться доверия подчиненных. Если вы, Капитан, захотите произнести речь…
- Не издевайтесь.
- Прошу прощения, я не хотел вас обидеть. Пять часов сорок пять минут - окончание завтрака. Пятнадцать минут отдых. С шести часов - время суда. Суд разделяется на два этапа. Первый - взаимный суд. Он производится на основании анонимных доносов друг на друга. Это весьма эффективное средство поддержания дисциплины. Я знаю все, что вы хотите сказать по этому поводу. Но взаимное недоверие в определенной степени необходимо - как камфара, стимулирующая жизнедеятельность организма. Разумеется, предавать гласности все доносы необходимости нет. Мы с командиром можем рвать их, но можем и сами создавать…
- Почему вы не говорите "фабриковать"? - атаковал адъютанта с лестницы зазывала, точно пустил в него стрелу.
- Хотите так называть - ваша воля.
- Мрачная компания, ох, мрачная… - простонал Сэнгоку.