- Нужна не плата, а соответствующие данные! - прикрикнул на него продавец насекомых.
- Вас, Комоя-сан, не спрашивают, так что не вмешивайтесь.
- Как это для вас ни прискорбно, меня совершенно официально нанял капитан этого корабля.
Мне понравилось, что он так представил меня. Неужели продавец насекомых действительно на моей стороне?
- Капитан?.. Вот это да! Продает билеты на корабль - и уже капитан.
- Да, капитан. - В создавшихся обстоятельствах следовало твердо обозначить свою позицию. - Это особый корабль, и требования к экипажу предъявляются особые.
- Какими же, интересно, данными обладает Комоя-сан? - Женщина говорила с издевкой, растягивая слова. - Ой, больно!..
- Необходимыми для выполнения функций начальника штаба и одновременно телохранителя. В самом деле больно?
- Конечно больно!
В разговор вмешался зазывала и затараторил писклявым голосом:
- Вы меня удивляете. Какой из Комоя-сан телохранитель, да он в жизни с этим не справится. Если вам действительно нужна охрана, проверьте, на что способен я, очень прошу вас. И сил у меня достаточно - если нужно будет с кем-то схватиться, я не отступлю ни на шаг, буду драться до конца.
- Продолжите спор, когда включат свет. Как вам не стыдно бросить пострадавшую на произвол судьбы… больно, - захныкала женщина.
- Да, нужно поскорей зажечь свет, - поддакнул зазывала, - похоже, девочка вывихнула ногу.
В том, что он назвал ее девочкой, было нечто странное, но в то же время и целомудренное. Не исключено, конечно, что он зовет ее так всегда, но в то же время создавалось впечатление, будто они друг другу чужие. Во всяком случае, он добился того, что угасавшее во мне желание вновь вспыхнуло огнем. А вдруг он назвал ее так в расчете поймать форель на живца?
- Пальцы на ноге ничего не чувствуют - может, перелом?
- Ступеньки на этой чертовой лестнице прогнили. Я тоже спину ушиб. Вы, я вижу, собираетесь спускаться. Осторожнее, а то свалитесь и все кости переломаете.
Что ж, ладно, решил я. Обратно их теперь не выставишь, так что выполню просьбу - включу свет. Выключатель - лучевое устройство дистанционного управления - висел у меня на брючном ремне. Я нащупал пальцем пять кнопок, расположенных одна под другой, слегка нажал на верхнюю и сдвинул ее вправо. Сразу же вспыхнули пятьдесят шесть ламп дневного света. Я проделывал это не однажды и всякий раз испытывал волнение. Бескрайнее ночное небо без звезд или крохотное пространство под натянутым на голову одеялом - в обоих случаях тьма одна и та же. Темнота сама по себе не имеет размеров. Может быть, поэтому предметы, когда их представляешь себе во мраке, как бы сжимаются, воспринимаются меньшими, чем они есть на самом деле. Люди превращаются в лилипутов, лес - в карликовую рощу. Вот почему, когда передо мной неожиданно появляется во всей своей необозримости моя каменоломня, я всякий раз испытываю шок, словно на голову обрушилась сорвавшаяся с горы огромная глыба. С точно таким же ощущением я рассматриваю стереоскопические аэрофотоснимки.
Бескрайнее голубоватое пространство. Ступенчатые, точно нарезанные ножом, огромные стены. Все в продольных и поперечных следах от электрической пилы, напоминающих следы от расчески. Стены не выглядели прямоугольными, они, казалось, искривлялись к середине, видимо, потому, что туда не доходил свет ламп. Стоило начать вглядываться в отдельные детали, как те сразу же сжимались и становились крохотными. Тридцать две металлические бочки в правом углу трюма выглядели чешуйками карася, зазывала, рассеянно смотревший в потолок, казался величиной с большой палец. Женщина, ростом с мизинец, сидела на корточках у его ног, охватив колени, и тоже блуждала взглядом по потолку. Одеты они были так же, как в универмаге. Только волосы у женщины стали короче. Похоже, это был уже не парик, а ее собственные.
- Поразительно. - У продавца насекомых, кажется, перехватило дыхание. Он стоял на лестничной площадке, прислонившись к стене, - наверное, боялся высоты. - Я даже представить себе не мог, что здесь такое огромное помещение. Ничуть не меньше крытого стадиона. Пять теннисных кортов можно разместить.
- Учтите, что это лишь небольшая часть каменоломни. - Я наслаждался, видя, как поражены эти трое. - По моим самым грубым подсчетам, таких помещений здесь, по меньшей мере, восемнадцать. Видите вон там, справа, за металлическими бочками, между опорой и стеной, узкую щель? Это проход. Он ведет в соседний трюм. Слева вверху на балконе выдолблена большая ниша. Это моя каюта, из нее тоже есть лаз в соседний трюм - в общем, весь корабль напоминает громадные пчелиные соты…
- А это что такое?
Зазывала кивнул в сторону левой стены. Пальцем он не указал, но взгляд его был прикован к сверкавшему белизной предмету.
- Унитаз.
- Унитаз? Обычный унитаз?
- Да, но несколько другой формы, рассчитанный на большой напор воды.
- Но как можно пользоваться туалетом, если он не огорожен?
Женщина хлопнула в ладоши.
- Как здорово здесь разносится звук!
- Надо попробовать спеть, хорошо, наверное, получится. - Продавец насекомых, откинувшись назад, прислушивался к эху.
- Позвольте нам заплатить за билет. Все стоит денег. Проезд на дармовщинку не в наших правилах. Давайте обсудим этот вопрос, вы назначите справедливую цену, и мы с удовольствием заплатим. - Словно колдун, зазывала послюнил три пальца и приложил их ко лбу. Потом, будто вспомнив, прибавил: - Комоя-сан, пока не забыл, вы еще не расплатились с нами за стимулирование торговли.
Сделав вид, что ничего не слышит, продавец насекомых внимательно разглядывал лестницу.
- Вроде не трухлявая, крепкая.
Я схватил его за локоть, оттащил назад.
- Осторожно, там ловушка. Спускаться нужно здесь…
Настоящая лестница стояла в глубине совершенно вертикально, и ее можно было по ошибке принять за опору. Я стал спускаться первым и тут же раскаялся, что не пропустил вперед продавца, но было уже поздно. Топая каблуками, к лестнице подскочил зазывала и, вцепившись в нее, начал раскачивать.
- Вот оно что?! Знали ведь, что опасно, а нас заранее не предупредили! По вашей милости девочка пострадала.
Положение незавидное. Он что, собирается драться? Но демонстрировать слабость нельзя.
- Я не обязан предупреждать. Виноват не я, а те, кто без всякого приглашения незаконно сюда вторглись.
Стоя на самом верху лестницы, продавец насекомых смотрел вниз, оскалив острые крысиные зубы.
- Перестань, ссора никому пользы не принесет, ни вам, ни нам.
- Это не просто ссора. Что за слова: "никому пользы не принесет"? Неповиновение капитану равносильно бунту, - возмутился я.
- Ну зачем же вы так? - Зазывала продолжал раскачивать лестницу. - Просто я хочу помочь человеку спуститься. Достаточно того, что пострадали мы, я бы никогда не простил себе, если бы по моей вине зашибся Капитан.
Послышался шепот женщины:
- Эти стены и вправду голубые? Или только кажутся такими?
Она сидела посреди огромной каменоломни, обхватив руками поднятое колено; ее фигурка резко выделялась, как консервная банка, брошенная на зеленую траву футбольного поля. Хорошо ли, что она сидит на камнях, - ведь так можно застудить спину, подумал я. Очень жаль, если женщина действительно повредила ногу, но до чего же призывно поднято это колено!
- В самом деле голубые. Потому-то этот камень и называют водяным. Никогда не слыхали? Если его отшлифовать, он заблестит, как мрамор. Но не долговечен. Со временем высыхает и начинает крошиться.
Зазывала наконец отпустил лестницу и, отступив на три шага, застыл в выжидательной позе. Продавец насекомых, спускаясь за мной следом, окликнул женщину:
- Всё в порядке? Уже не болит?
- Еще как болит.
Ноги продавца насекомых стояли уже чуть ли не у меня на голове. Оставалось три ступеньки, и я, не раздумывая, спрыгнул вниз. Удар пронзил колени тысячью игл, я чуть было не упал, но зазывала поддержал меня. Продавец насекомых, проходя мимо, со смехом стукнул меня по плечу и направился прямо к женщине.
- Ну как, может, отвезти к врачу?
- Не надо.
- На улице стоит джип.
- Нет, это слишком сложно, - раздраженно перебил зазывала. - Подняться по лестнице, потом болтаться на веревке - ей теперь с этим не справиться.
- Я бы отнес ее на спине. Если перелом, нужно оказать помощь как можно скорее.
- Что вы чепуху мелете. - Зазывала громко хмыкнул, будто в горле у него лопнул воздушный шарик. - Разве вы сможете с человеком на спине подняться по веревке?
- Когда я служил в силах самообороны, меня учили этому. Кроме того, подниматься не нужно, нужно будет спускаться.
- Нет, подниматься! - Зазывала кричал, брызжа слюной, голос его дрожал. - Мы сюда спускались. Значит, на обратном пути нужно подниматься.
- Вы сюда спускались? Обескураженный, продавец насекомых осуждающе взглянул на меня. Я тоже был растерян.
- Спускались? Откуда?
- Разве не ясно? С верхней дороги.
- С шоссе?
- Не знаю, с верхней дороги.
- Но там же никакой веревки нет.
- Веревка у нас была с собой. - Он нагнулся и поднял лежавшую рядом с лестницей сумку, похожую на фоторепортерскую. - В этой сумке есть все необходимое.
- Зачем это вам?
- Предусмотрительность.
- Здорово. - Продавец насекомых удивленно повертел своей огромной головой. - Вот почему им удалось избежать нападения собак.
- Но как все-таки вы сюда добрались? - не мог успокоиться я.
- Показали водителю такси план, и он нас прямиком довез.
- Водителю? - Я должен сохранять спокойствие, иначе они почувствуют мою неуверенность. - Вы совершили большую глупость. Я как знал - не хотелось мне тогда отдавать билет. Такой человек, как вы, способен свести на нет все мои усилия!
- Ну что вы делаете из мухи слона, я только показал план, вот и всё.
- Это-то и плохо!
- Возмущение Капитана справедливо. - Продавец насекомых присел на корточки рядом с женщиной. - Чем меньше людей знает, тем бóльшая доля достается каждому - это всем известно.
- Безобразие! Отдавайте билет и выметайтесь, - потребовал я.
- Но я же ушиблась, - жалобно пропищала женщина, вопросительно взглянув на продавца насекомых.
Ее заглушил металлический голос зазывалы:
- Если водитель может навредить, то я способен навредить еще сильнее. Я ведь знаю гораздо больше его. Выгоните меня - вам же хуже будет.
Молчание - короткое, но показавшееся бесконечным.
- Что это за запах? - шепотом спросила женщина.
Действительно, чем-то пахло. Я ощущал лишь аромат ее тела. Но не могла же она удивляться собственному запаху.
- Известь, для дезинфекции…
- Нет. У меня тонкий нюх. Это запах подгоревшей сои.
Трое мужчин задрали головы и завертели шеями, принюхиваясь.
- Все возможно, вчера я жарил на обед каракатицу.
- Кальмара, наверное. В этих местах водятся кальмары - пальчики оближешь, - оживился продавец насекомых. - Их можно есть сырыми.
- Я так и сделал: часть съел сразу, а остальное поджарил.
- Вызывайте "скорую помощь", слышите?! - повысила голос женщина, почти пропев последнее слово: "слышите-е-е" - то ли от возмущения, то ли просто хотела послушать, как ее голос отзовется эхом.
- "Скорую" вызывать нельзя.
У меня тоже готова была сорваться с языка именно эта фраза. Открыл было рот, чтобы воспротивиться, и продавец насекомых. Но произнес эти слова зазывала.
- Верно, - тут же согласилась женщина. - Если мы избегаем общения с внешним миром, никакую "скорую помощь" вызывать нельзя.
- Возвращаю, чтобы не забыть. - Зазывала вынул из кармашка сумки замок. С такого расстояния вполне можно было дотянуться рукой, но он бросил его мне. Я не поймал, и замок вроде бы упал на пол. Однако звука удара не было. Замок как ни в чем не бывало крутился на пальце зазывалы. Снова фокус. Только после этого ловкач вложил мне его прямо в руку. - Впредь не зевайте, осторожнее надо быть.
- Теперь, надеюсь, вы возвратите и ключ.
- Разумеется. - Он начал шарить в карманах. - В таком случае Комоя-сан тоже должен вернуть.
- Пожалуйста.
Продавец насекомых без всяких колебаний бросил мне ключ. Он стоял метрах в пятнадцати, и ключ, описав плавную кривую, очутился в руке зазывалы, который передал его мне. Не по душе мне была такая мгновенная реакция. Мы не спеша перебрасываемся мячом… в ходе игры мяч заменяется гранатой… Я ее ловлю, и игра заканчивается. Только, когда это произойдет? Мне удалось получить назад ключ и замок, но взамен я вынужден разрешить им остаться на корабле.
- Как только захотите уйти, скажите. Я вас выпущу.
- Не беспокойтесь. У нас уйма времени. - Зазывала облизал уголки губ. - Если мы останемся здесь, можно не бояться кредиторов.
- Совершенно верно.
Продавец насекомых поддержал зазывалу, и весь экипаж, за исключением меня, рассмеялся. Женщина, вдруг вспомнив о больной ноге, начала ее поглаживать. Явный спектакль, но уличать притворщицу не хотелось.
- Ни у кого из вас нет знакомого врача, который способен держать язык за зубами? Мы бы его пригласили.
- Да, он совершенно необходим. Вообще, приличный корабль обязательно должен иметь на борту судового врача, - согласился с продавцом зазывала, и тот кивнул ему в ответ. - Если такой найдется, его не только нужно освободить от платы за проезд, но и назначить жалованье. Надеюсь, никто не возражает?
Возражения у меня, конечно, были, но я считал, что сейчас еще не время их высказывать.
- Позвольте мне осмотреть ногу. Некоторое время я служил в пожарной команде и легко отличу вывих от перелома.
Все дружно расхохотались. Чтобы поддержать свой авторитет капитана, я сделал вид, что веселюсь вместе с ними. Продолжая смеяться, я попытался на глазок определить расстояние до женщины. Шагов восемнадцать - двадцать. Нужно потихоньку приближаться, все время разговаривая, и в конце концов я окажусь рядом с женщиной. Если все пойдет, как я рассчитываю, никто из них и слова не скажет, когда я коснусь ее ноги.
- Хотя я и не входил в бригаду "скорой помощи", меня учили оказывать первую помощь пострадавшим. Как поступать при переломах, как делать искусственное дыхание… Здесь вам неудобно, давайте поднимемся в мою каюту. Там есть диван, подушки, хоть и не особенно мягкие…
Как я и рассчитывал, мне удалось, не привлекая внимания, подойти к женщине, которая теперь оказалась между мной и продавцом насекомых. Она кивнула и подняла правую руку, чтобы опереться на мое плечо. Трудно было поверить - женщина приняла мое предложение. Я этим сразу же воспользовался, будто сунул в карман не причитающуюся мне сдачу, и опустился рядом на колени. Второго такого случая могло не представиться, поэтому я решил не считаться с тем, как на это посмотрит продавец насекомых. Рука женщины легла на мое плечо. Мне не пригрезилось - живая женская рука. Такое со мной случилось впервые, словами моего ощущения не передать - точно по мозгу прошлись утюгом. Она бы, наверное, ни слова не сказала, если бы я обнял ее за талию, но я сдержал себя. Удовольствовался лишь мечтой о таком прикосновении. Когда я поднимался с колен, кто-то лягнул меня. Не иначе продавец насекомых, но я оставил его выпад без внимания.
Зазывала первым направился к мостику (то есть в каюту капитана). На ходу пнул ногой стоявший у лестницы унитаз и нервно засмеялся. Такая у него, видно, привычка - смеяться без причины.
- И вправду похоже на уборную.
- Самый настоящий унитаз, - подтвердил я.
Обогнавший нас продавец насекомых взглянул через плечо на зазывалу.
- Ну и размеры. Уж не для лошади ли он? Вы им пользуетесь?
- Конечно.
- Вы случайно не эксгибиционист? - Зазывала оперся о металлическую палку, торчавшую из пола рядом с унитазом. - Какая прекрасная штука, лучшего места для отправления нужды не найти.
Металлическая палка шла от пола вверх и напоминала рычаг железнодорожной стрелки; на первый взгляд казалось, что это просто упор, но на самом деле она представляла собой приспособление для слива. Вдруг палка наклонилась, и зазывала чуть не упал. Раздался подземный гул, будто прошел поезд метро. Этот рев, точно сфокусированный волшебной линзой, сосредоточился в унитазе. В следующее мгновение вода, пенясь водоворотом, заполнила унитаз и с таким же шумом исчезла. Тягостный, душераздирающий скрежет. И сразу же тишина.
- Фу, как противно.
Женщина трясла меня за плечо, как-то неестественно смеясь. Судя по тому, как она опиралась на больную ногу, можно было не сомневаться, что у нее нет ни перелома, ни даже вывиха. Ну и пусть, мне хотелось, чтобы она вот так обнимала меня бесконечно.
- Немыслимый напор воды. - Продавец насекомых обернулся ко мне и подозрительно спросил: - Это в самом деле унитаз? По-моему, ему под силу справиться разом с дерьмом десятка слонов. И форма чуднáя, - может, это все же что-то другое?
- Унитазы бывают самой различной формы, что тут особенного?
Честно говоря, я тоже не вполне был уверен, что это действительно унитаз. Может быть, и нет. Он ведь гораздо больше обычного, выше, шире и одинаковый спереди и сзади. Не имеет сиденья, и удобно устроиться на нем почти невозможно. Форма странная - на торчащей в полу трубе из нержавеющей стали установлен толстый фаянсовый сосуд, напоминающий тюльпан. Впервые я увидел это сооружение еще в детстве, когда по подозрению в изнасиловании был заперт в заброшенной каменоломне. Именно у этой трубы посадил меня на цепь Тупой Кабан, мой родной отец. Наипервейшая принадлежность тюремной камеры - устройство, где можно справить нужду. Да и каменщики, изготовлявшие неподалеку надгробия (они ненавидели меня, но в то же время и побаивались - желторотый юнец, а туда же, насилует), хоть и делились со мной едой, но зато тут же, под самым моим носом, мочились, бросали окурки и оберточную бумагу. Иногда они приносили дохлых кошек, старые, изъеденные жучками подушки для сиденья и отправляли их в унитаз. Котят они спускали целиком, а взрослых кошек резали пополам. В устройстве канализации, очевидно, использована разница уровней грунтовых вод, но до сих пор мне не удалось разобраться в тонкостях конструкции, благодаря которой возникает столь мощный напор воды. Действительно, этот могучий унитаз загадочно проглатывал все, что бы в него ни попадало.
- Все это хорошо, но хотелось бы его отгородить.
Зазывала двинулся вперед и взялся рукой за перила каменной лестницы, ведущей на мостик.
- Осторожно. - Я высвободился из рук женщины и, ухватив зазывалу за рубаху, оттащил назад. - Хóдите где вам вздумается, я же предупреждал - здесь везде установлены специальные устройства.
Не успел я договорить, как над лестницей вспыхнул фейерверк. Упав на пол, ракета взорвалась, и повалил оранжевый дым.
- Что это значит? - пронзительно вскрикнул зазывала, а у женщины вырвался визг, похожий на свист кипящего чайника.
- Превышение необходимой обороны, - сказал продавец насекомых спокойно и решительно, - перестарался, мания преследования обуяла, ничего не поделаешь.
Говоря это, он незаметно подмигнул мне. Я не понял его замысла, но, кажется, он хочет, чтобы я дал ему свободу действий.