- Поверь мне, - говорил отец, - он и во время войны никуда не пропал и после войны не пропадет. Много людей, которых считали без вести пропавшими, просто были в плену, а потом не возвращались, чтобы не подвергать репрессиям себя и свою родню. Ох, и будут у тебя, сынок, неприятности на твоей службе, когда выяснится, что твой троюродный дядя из-за границы разыскивает наследников. Пусть уж лучше бы он погиб смертью храбрых, прости Господи. Хотя, он не такой дурак, чтобы неприятности родственникам приносить.
Мне и сейчас интересно слышать руководителей сегодняшней компартии о том, что в годы репрессий они были уже сознательными, но не слышали, чтобы в местах их проживания кого-то посадили за просто так. За так, конечно, никого не садили. Не было такого, чтобы просто так взяли и посадили. Должно быть дело. Дело начинается с информации о преступлении. Сосед на соседа в коммуналке донес, что враг рядом живет и враждебной деятельностью занимается: попискивает у него что-то, как будто на телеграфном ключе работает. Приложили бумажки. Сформировали дело. Передали в суд. Посадили. И человека нет, и сосед жилищные условия улучшил. Начальник взбучку дал, донес, что начальник саботирует то-то и то-то. Что угодно и кого угодно можно подвести под саботаж. И нет начальника, и перспектива служебного роста появилась. И сколько такого по России было. И враги писали, и сволочи разного рода, и люди, для которых принципы важнее всего на свете. Кампанейщина она штука заразная. И видимость законности сохранена.
Уже в армии мои знакомые работали в комиссиях по реабилитации незаконно репрессированных. Оказывается, среди репрессированных было очень много "деятелей", на которых клейма ставить некуда за превышение служебных полномочий и использование служебного положения в личных целях. Занимал высокий пост и сам отправлял на каторгу или на расстрел тех, кто работал рядом. Как у Сергея Михалкова: "Воровал, попался, а теперь твердит до неприличности, что он де жертва культа личности".
Если с завтрашнего дня будет введена презумпция виновности человека, указанного в доносе, то уже вчера все почтовые ящики карательных органов будут переполнены цидулями аналогичного содержания, начинающегося словами: "Считаю долгом гражданина (пионера, коммуниста, большевика, демократа, колхозника, кооператора, миллиардера…) сообщить…"
Под борьбу с преступностью легко загнать и борьбу с политическими противниками. Каковы бы ни были законы, но до тех пор, пока судьи будут на стороне прокуратуры (обвинения) и так называемых силовых структур (органов безопасности и внутренних дел) в виде "сталинской тройки", а такое положение в нашей судебной системе сохраняется до сих пор, репрессии типа 1937 года могут повториться снова. Это возможно в случае прихода к власти как левых, так и правых радикалов. Особенно тех, кто без труда получает квалифицированное конституционное большинство в парламенте, на сто процентов используя административный ресурс. Когда судьбы людей решает "тройка", то число незаслуженно осужденных будет расти, а не уменьшаться. И это одно из самых главных обстоятельств, которое мешает разглядеть зарю возрождения нашей страны. А ее до сих пор и не видно. Одни миражи.
Мне очень понравился факт, приведенный Н. Хрущевым в своих воспоминаниях. На партийно-хозяйственном активе, одна женщина во время выступления сказала, что, глядя в глаза такого-то, она видит, что этот человек враг народа. По тем временам песенка этого человека была спета. Не ответить на обвинение, значит, признать его. Оправдываться, значит подтвердить, что за обвинением что-то кроется. А этот человек встал и сказал, что, глядя в глаза этой женщине, он видит, что она женщина легкого поведения, но выразил это одним метким словом "б…ядь".
Смех в зале и никаких последствий для этого человека. Но такое, вероятно, бывало не часто.
Не зря, наверное, был придуман такой анекдот. В гостинице в общем номере соседи одного гражданина очень шумно вели себя и на замечания не реагировали. Тогда этот человек встал, подошел к электрической розетке и сказал в неё:
- Товарищ майор, прошу принять меры к распоясавшимся жильцам номера 13.
Все притихли и потихоньку легли спать. Утром гражданин просыпается и видит, что он в номере один. Спрашивает у горничной, куда все подевались.
- А их ночью всех арестовали, - отвечает она.
- А меня почему не арестовали, - спрашивает гражданин.
- Товарищу майору очень ваша шутка понравилась, - улыбнулась горничная.
Предпосылкой для возрождения ситуации 1937 года в России является и статья уголовно-процессуального кодекса, позволяющая задерживать любого человека по подозрению в совершении преступления. Под подозрение можно подвести любого.
Один чекист сказал подследственному:
- Видишь, за окном люди ходят, так вот они все - подозреваемые, а ты уже обвиняемый.
Пока находят доказательства его причастности или непричастности подозреваемого к инкриминируемому преступлению, человек сидит в тюрьме (следственном изоляторе) год-два-три, а потом оказывается, что к преступлению он не причастен. За что он сидел? А так, под ногами мешался. За это время человека выселили из квартиры. Распалась семья. Лишился работы или бизнеса. Был человек и не стало человека. Да здравствует российское правосудие - самое гуманное в мире правосудие! Свободу Юрию Деточкину! И, если за этого Деточкина никто не заступится, то так и сгинет он на этапах или в камере от отсутствия медикаментов и несвоевременного оказания медицинской помощи. Если человек будет помирать на глазах у всех, то вряд ли он вызовет какое-то сочувствие у правоохранителей. Их задача - права качать, а не скорой помощью заниматься.
Любого человека можно обвинить в причастности к любому преступлению и посадить без суда в тюрьму. Где же тот принцип, что преступником человек может быть признан только по суду? Интересно, что один из главных проповедников содержания в следственном изоляторе по подозрению в совершении преступления, человек, долгое время исполнявший обязанности Генерального прокурора России, сам по подозрению в совершении преступления был помещен в следственный изолятор и провел там больше года без суда. А если бы еще депутатов думских, принявших этот закон, посадить на год-полтора-два в изолятор по подозрению в чем-либо для апробирования закона, то вряд ли бы российский или еще какой-нибудь парламент принял этот закон.
А не так давно четырехкратный Олимпийский чемпион по биатлону (вид спорта, в котором у нас полный провал под руководством одного молодого и энергичного олигарха) был обвинен в подготовке покушения (отравления) высшего должностного лица одной из областей и помещен в следственный изолятор по подозрению в совершении преступления. Доказать подготовку к совершению преступления такого рода, отравлению - невозможно.
Человека, занесенного в книгу рекордов Гиннеса, кавалера многих орденов СССР, принесшего спортивную славу своей Родине, несомненно, освободят через какое-то время, через год, через полтора. Но никто не задумывается о том, какой огромный политический ущерб будет нанесен России. Не говорю уж о моральном, физическом и материальном ущербе выдающемуся человеку современности. Этот ущерб невозможно будет возместить никакими извинениями и материальными средствами.
Вся эта ситуация похожа на такой плохой детектив, что сразу напрашиваются аналогии с делом врачей-отравителей или людей, которых обвиняли в связях с разведками немыслимых стран, задумавших устранить руководителей партии и государства путем подсыпания им яда в пищу и повторения на ночь заговоров шаманов вуду.
Можно было бы поверить как-то в эту придуманную историю, если бы этот чиновник не был в числе в лидеров коммунистического движения в России. У коммунистов все делается по одному шаблону, почитайте историю Коммунистической партии СССР. Какой-нибудь выдающийся человек (власть имущий или власть купивший) скажет про своего оппонента:
- Глядя в глаза этому человеку, мы подозреваем его в совершении очень серьезного преступления, может быть, даже связанного с изменой Родине или в шпионаже путем чтения всех подряд газет для сбора разведывательной информации.
И все - нет человека, сидит, пока проверяются подозрения, вызванные одним взглядом.
А сколько человек было обвинено в шпионаже за то, что они обобщили информацию из открытых журналов? Найдут у человека три журнала, лежащих в одной стопочке, и вот вам обвинение в сборе разведывательной информации в пользу врага.
Дали разрешение на научно-технический обмен с зарубежной научной организацией и вдруг кто-то узрел, что переданная информация может иметь значение для оборонной промышленности. Еще один шпион есть. А где вы раньше были? Чай пили, шеш-у-беш играли, конспирацию соблюдали?
Это не абсурд. Знаменитейший прокурор всех стран и народов Андрей Януарьевич Вышинский, удостоенный за свои заслуги таблички в пантеоне на Кремлевской стене, еще в те времена ввел применение в качестве абсолютного доказательства показания любых свидетелей, даже лжесвидетелей, а также собственноручно данные показания, добытые любым (читай - пытками) путем. А если кто-то заподозрит очень много человек в совершении преступных действий, то необходимо строить концентрационные лагеря для таких лиц и занимать их общественно-полезным трудом. Кто об этом задумается? Не думцы же, у них много дум про другие дела. Не до этого. Зато потом в лагерях они будут вещать, что хотели сделать и это, и то, да не вовремя были арестованы по подозрению в связях с разведкой Каймановых островов.
Презумпция невиновности была выдумана не в России. Если невиновный человек сам не будет защищаться от правоохранительных органов, то он закончит свои дни на нарах в камере, потом что на него навешают все те преступления, которые не могли раскрыть.
В России всегда главенствовал принцип - "слово и дело". А после этого принцип - "доносчику первый кнут". Сначала пытали доносчика. Если не отказывался от обвинения, то принимались за обвиненного. Пытали так, что не приведи господь, следователи НКВД и ГЕСТАПО (не подпрыгивайте - одни и те же принципы работы и следствия, и задачи одни и те же) в сравнении с ними кажутся гуманистами.
Пытками можно выбить все, что угодно. Если человек упорствовал, то выходило, что пытают плохо или у вражины такие худые намерения, что он в них признаться боится. Итог этих пыток один - смерть. Это уже потом из гуманных соображений придумали концлагеря. И вот эта гуманная система концлагерей в России сохранена в том виде, в каком она была при отце всех народов Сталине и его верном ученике Лаврентии Берии.
Очень бы не хотелось бросать тень на органы прокуратуры, госбезопасности и внутренних дел, потому что абсолютное большинство их сотрудников - честнейшие люди, которые за копейки ежедневно рискуют своими жизнями ради спокойствия всех граждан России, но не они определяют лицо этих органов. И не они утверждают правила и принципы работы этих органов. А жаль. Плановые показатели раскрываемости и стремление к динамике роста этих показателей и из ангелов делают нечистых. Сначала человек морщится от того, что делает неправое дело, а потом привыкает (привык и Герасим к городской жизни), а потом даже находит что-то положительное в том, что он делает. И все приходит в гармонию. Гармония по одну сторону колючей проволоки и полная дисгармония по другую сторону "колючки".
Диктатура может быть легко введена самым демократическим путем в самой демократической стране. Достаточно кандидату-экстремисту заручиться поддержкой финансовых кругов, пообещать народу рабочие места и социальные гарантии по старости, возрождение величия государства во всем мире, исключительности всей нации, приодеться прилично, иметь подвешенный язык (народ весь, а тем более, женская часть электората, любит в, основном, ушами) и диктатор-спаситель нации у власти.
Затем в парламент проводятся сторонники демократического лидера, который, выполняя волю большинства, устанавливает контроль над всеми демократическими институтами, законодательной (представительной) и судебной властью, прессой. И можно спокойно ожидать новой мировой войны, чтобы завоевать мировое господство во имя демократии или нового порядка.
В 1937 году советский народ тащился (современное звучание слова - радовался), когда репрессировали начальников. Срабатывал принцип: "начальники - все сволочи". Когда репрессировали друзей, срабатывали уже два принципа: "дыма без огня не бывает" и "наверху не дураки сидят". Когда сами подвергались репрессиям, принцип: "начальники - сволочи, дурят нашего Хозяина, он бы во всем разобрался".
В то время воспитание в рабочих семьях было очень простое. Каждый член семьи должен соблюдать правила, считавшиеся приличными. При нарушении правил следовало наставление, как надо вести себя. После этого, при повторном нарушении, следовала взбучка, которая являлась более эффективной, чем наставления.
Как-то мой брат вместе с соседским мальчишкой нашли на улице десять (десять!) рублей. Отец в месяц зарабатывал сто рублей, телевизор стоил сто сорок рублей. Представляйте, какие бешеные деньги они нашли. И два пацана пошли в "загул". Попили газировки, купили пирожков с повидлом, мороженое по две порции, цветные карандаши, стирательные резинки… Дома сразу стали допытываться, откуда такие покупки? Сказали, что нашли на улице червонец. В первую очередь дознание стало выяснять, а не украли ли молодые люди эти деньги? Поверили, что не украли, но за то, что не сообщили об этом родителям, последовало наказание: моего брата - ремнем, соседского мальчика - драние за ухо. Но на экзекуцию моего брата пришли соседи и привели своего отпрыска. Брат мой держался мужественно. Мне его было жалко, но уважать брата стал больше.
Кстати, запоминаются наставления, а не взбучки. Но и после взбучки почему-то не тянуло дальше заниматься "интересными" играми.
А игр было очень много. Например, в войну. Деревянные винтовки и автоматы не стреляли, а оружие - это машина разрушения и если оно ничего не разрушает и не издает никакого звука, значит это не серьезное оружие. На смену деревянным автоматам пришли рогатки из резины от использованных противогазов, которых было достаточно на свалке отходов химического предприятия. Стреляли в разные стороны камешками, гайками и стреляли метко.
С течением времени рогатки заменили пугачи из медных трубок с гвоздем и резинкой. Выстрел как настоящий. Пальба иногда такая стояла, что приходилось вмешиваться взрослым. Производной от пугачей была самодельная граната, состоящая из двух болтов и одной гайки, соединяющей эти два болта воедино. Всего лишь селитра от спичек, тугое соединение болтов и от удара об асфальт следовал взрыв, срывающий резьбу с болтов и с гайки. Прилетало болтом и по лбу. Затем от пугачей и "гранат" переходили к "поджигам" - прототипам фитильных пистолетов начала XVII века. Самодельная пуля летела довольно далеко и имела хорошую пробивную способность. Но была опасность в передозировке пороха и разрыве (или отрыве от пистолета) ствола. Немало ребят покалечилось. Это увлечение прошло быстро после серьезного ранения одного из детских друзей.
Затем мы с братом увлеклись фотографией. Отец купил нам фотоаппарат "Смена-3". Вроде такой угловатой "мыльницы" с крутящимся объективом, пружинным замком затвора, лепестковой диафрагмой. Объективчик был маленький, но обеспечивал такую глубину резкоизображемого пространства, которая даже сейчас не под силу наворочанным "зеркалкам" хваленых мировых брендов. Расстояние определялось "на глазок", по наитию ставили диафрагму и выдержку, и фотографии получались резкими и хорошего качества. Ночами сидели и проявляли пленки, печатали фотографии. Вообще здорово. Брат этим заразился на всю жизнь и ему отец купил у соседа старенький фотоаппарат "Зоркий" с выдвижным объективом. Так фотоаппарат плоский, а выдвинул объектив и у тебя в руках чудо современной для того времени техники. Конечно, "Зоркий" и в то время был архаизмом, потому что был советской копией немецкого фотоаппарата "Лейка" и выпускался питомцами знаменитого в те времена педагога для трудновоспитуемых Антона Семеновича Макаренко.
Затем пошло повальное увлечение "лаптой", что-то вроде американского бейсбола. Биты, мячи, зоны, лунки. Играли до тех пор, пока родители с ремнями на улицу не выходили.
"Лапту" сменил дворовый футбол. Азарт. Родители выходили болеть за нас. Тут же раздавались "награды" за разбитые окна и собирались деньги для оплаты работы стекольщика. Обувь горела на ногах. Травмированные герои футбольных сражений вызывали всеобщее уважение.
Зимой хоккей. Не в подготовленной хоккейной коробке, а на замерзших озерцах на торфяном складе. Деревья на болоте были чахлыми и почему-то изгибались у самого корня. Сломанное дерево было готовой клюшкой для хоккея с мячом, да и с шайбой тоже.
Хоккей был у нас вообще профилирующей спортивной дисциплиной. В нашем маленьком городке силами химического предприятия одним из первых в Союзе был построен закрытый спортивный комплекс с искусственным льдом. Мой сверстник из соседней школы Александр Мальцев впоследствии стал чемпионом мира по хоккею. Единственное, что меня отвращало от хоккея и от футбола, так это то, что тех, кого приглашали тренироваться в городские команды, становились, как сейчас говорят, такими крутыми, приблатненными и высокомерными, создавая впечатление, что и все спортсмены у нас такие.
У меня и сейчас о спортсменах не очень высокое мнение как о людях, у которых стремление быть первым любым путем вырабатывает качества, далекие от джентльменских. В повседневной жизни они такие же люди, как и все. Но только стоит им почувствовать дух соревновательности, как человек на глазах превращается в некое существо, готовое разорвать своего товарища на куски за неточно данный пас или за пропущенный гол. У меня в училище такая же лошадь была: как только почувствует перед собой препятствие, так ничем ее не остановишь, всех растолкает и вперед побежит.
В случае неудачи все виноваты в том, что какому-то спортсмену не удалось занять пьедестал почета. Вот он немножечко не собрался, немножечко не сосредоточился, немножечко не доготовился… Почему не сказать просто, что не получилось. Есть такие ситуации, что будь ты хоть семи пядей во лбу, но сотые доли секунды достались не тебе. И эти "немножечко" выглядят как потуги медалистов - "Марь Ивановна, ну поставьте пятерку, а не четыре с плюсом. Я же знал материал, но почему-то его немножечко забыл. Ну, Марь Ивановна…". Вероятно, и безапелляционное отношение болельщиков к спортсменам также формирует те качества, о которых я уже говорил выше. Ни в коей мере не хочу бросить тень на всех спортсменов, просто мне встречались не те представители спорта.
Каков человек на спортивной площадке, такой же он и в реальной жизни. Не погнушается и допингом, найдет слабину соперника и будет наносить туда сокрушительные удары, совершенно не думая о том, что перед ним стоит человек, ударит человека бутсой по ноге, столкнет с дорожки, обматерит человека на лыжне. Самый хороший кандидат на занятие административной должности. Такой будет ломать своих сотрудников через колено и заработает характеристику волевого руководителя. Нужно куда-то далеко ходить за примерами? Не нужно, оглянитесь вокруг, вот они рядом, улыбающиеся, широкоплечие. Страна у нас такая: интеллигентность и человечность как отрицательные характеристики руководящего работника и вообще работника органов исполнительной и законодательной власти.