ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК,
РАЗБОЙНИК И СВЯТОША.Пьеса
Занавес раздвигается и зрители видят декорации, изображающие городской парк и лунную ночь. Вдали виднеются большие светящиеся буквы:
ЦПКО им. Максима Горького .
По аллее парка идёт Честный Человек и, судя по всему, ни о чём не подозревает. Дорогу ему слева направо перебегает Чёрный Кот, но Честный Человек даже и на это предупреждение судьбы не реагирует. Между тем, справа налево ту же самую дорогу ему перебегает уже и Белый Кот. Но Честный Человек равнодушен даже и к этому грозному предупреждению судьбы – идёт себе и идёт.
И вот тут-то на него из-за скамейки слева и выскакивает Разбойник с огромным кинжалом.
РАЗБОЙНИК (крича страшным и хриплым голосом и замахиваясь кинжалом). Кошелёк или жизнь?
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК (падая на колени и заламывая руки). Пощади! Не отбирай у меня мои последние деньги! Я несу их домой, а у меня там – жена и дети!
РАЗБОЙНИК. Как бы не так! Одного пощадишь, другого, а мне тогда на что жить? Гони деньги или я тебя сейчас же зарежу!
А в это время из-за скамейки справа выползает, а затем и становится в полный рост третий участник этого действия: ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША – на нём огромный православный крест, русская народная рубашка, вышитая национальными русскими узорами, а голова сияет во тьме от святости.
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Что здесь происходит? Что за шум? Кто посмел нарушить моё уединение?
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК (продолжая стоять на коленях и обращая свои взоры к Святоше). Добрый человек! Помоги мне! На меня напал разбойник и хочет отнять у меня последние деньги, а может даже, и саму жизнь!
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Нет, вы только посмотрите на них: у них тут какие-то свои разборки, а я не могу даже предаться благочестивой молитве.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК (продолжая стоять на коленях). Добрый человек! Ты, должно быть, плохо услышал меня. Так вот я повторяю тебе ещё раз: меня грабят! Помоги мне избавиться от этого грабителя!
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША (защищаясь ладонями от Честного Человека). Нет-нет! Я выше этого! И вообще: я крайне негативно отношусь ко всякого рода доносам!
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Но ведь грабят же!
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Нет-нет! И не уговаривай, и не проси! Я крайне негативно отношусь к доносам. Крайне негативно!
РАЗБОЙНИК (Честному Человеку). Гони деньги, пока я тебя не зарезал!
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК (Святоше). Нет, добрый человек, разве ты не слышишь? Ведь он же грабит меня!
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Крайне негативно, крайне негативно! (Подходя к Разбойнику и осеняя его крестным знамением). Благословляю тебя, сын мой!
РАЗБОЙНИК (целуя руку Святоше). Спасибо тебе, святой человек! У нас, у разбойников, вся надежда только на тебя и на таких, как ты !
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША (Разбойнику). Скажи, сын мой, тебя не слишком утомил этот любитель делать доносы и нарушать общественный порядок истошными воплями?
РАЗБОЙНИК. Спасибо тебе за твою заботу, святой человек! Нет, не слишком. Да я его, пожалуй, зарежу сейчас.
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША (Разбойнику). Зарежь его, сын мой, зарежь. Давно пора. Благословляю тебя на это святое деяние.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да что же это такое творится? Я взываю о защите, а мне её не оказывают?
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША (Честному Человеку). А ты не кричи, доносчик! Подумаешь, дело большое – зарежут его!
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Так как же не кричать? Ведь это же больно и страшно, когда режут!
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. А ты прими со смирением свою участь и не ропщи. Режут тебя, стало быть, так тому и суждено случиться. А то – что это за безобразие у нас тогда получится: один будет кричать, другой? Уже, выходит, что и зарезать нельзя? Да куда ж это мы катимся? О, времена, о нравы!
РАЗБОЙНИК (замахиваясь кинжалом ещё сильнее). Ну, всё, прощайся с жизнью!
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК (выхватывая пистолет из кармана и вставая с колен). А вот этого не хочешь?
РАЗБОЙНИК (роняя от страха кинжал). Это не законно! У нас правовое государство, и ты не посмеешь стрелять в меня.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Посмею! У нас правовое государство только для разбойников и святош. А посему – смерть тебе! (Стреляет в Разбойника и тот падает).
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Что ты натворил, нечестивый! Ты унёс драгоценную человеческую жизнь! Я тебя отлучу от Бога за такие дела!
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. А я с Богом и без тебя найду общий язык, и ты мне вовсе не нужен. Так что, я и тебя пристрелю тоже.
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША (пугаясь). Ну, допустим, я был в чём-то не прав, но ведь надобно же и прощать.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да кто сказал, что надо?
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Да в Библии так написано.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да ты плохо читал Библию. Ветхий Завет чему нас учит? Да только одному: мстить, мстить и мстить! А я вот ещё и у Гомера читал, что прощать не надо, и всех врагов нужно убивать и никого не щадить. Одиссей терпел-терпел унижения, а потом взял да и перебил всех женихов Пенелопы к чёртовой матери. И ни одного не пощадил! А как поступал Ахиллес – убивал всех врагов без пощады и нисколько не сомневался в том, что только так и надо делать.
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Ты не должен использовать их негативный опыт. Эти Одиссей и Ахиллес были нехристями!
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Оно и понятно. Ведь Христос тогда ещё не родился – они же не виноваты в этом. Зато они были святее тебя в миллион раз!
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Да как ты смеешь?
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да пошёл ты, знаешь куда?
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТОША. Куда?
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. А вот куда! (Стреляет. Святоша падает замертво, голова тотчас же перестаёт светиться).
Честный Человек перешагивает через оба трупа и идёт дальше. Подходит к краю сцены и обращается к зрителям.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Берите с меня пример! Вот только так и надобно поступать с этою нечистью!
Занавес закрывается, но Честный Человек раздвигает его и, высунув голову, говорит зрителям.
ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да! И чуть не забыл! Эта пьеса не направлена против Русской Православной Церкви и её честных служителей! Я ведь и сам православный. Так что, ежели кого невзначай обидел из честных людей – вы уж извиняйте! (Исчезает за занавесом.)
СКАЗКА О МЕТАЛЛЕ ЦЕЗИИ.
Подражание Андерсену
Жил да был на свете металл по имени Цезий. Он очень гордился тем, что принадлежит к тройке избранных цветных металлов и по этому поводу любил говорить примерно в таком духе:
– Медь, Золото и Цезий – вот тот блистательный триумвират трёх ярких металлов, который я возглавляю. Золото и Цезий – жёлтые металлы, а медь, хотя и красный металл, но в сплавах и она может стать по цвету такою же, как мы. Есть ещё, правда, Висмут, но он бледнокрасный, и поэтому мы не берём его в свой союз ярких и неповторимых. Как вы понимаете, этот союз возглавляю я, поскольку именно я в этой тройке и есть самый яркий и самый неповторимый. Не зря же люди назвали меня Цезием – ведь это же в честь самого Юлия Цезаря!
Слышавшие эти рассуждения другие металлы пытались иногда с ним спорить, но – тщетно! Особенно злился Висмут, который утверждал, что в смысле неповторимости он побивает все остальные металлы.
– Я единственный металл, который при нагревании уменьшается в размерах, а при замораживании увеличивается. А ведь у меня есть и другие совершенно невероятные свойства!
– Молчи, розовое ничтожество! – кричал ему Цезий. – Может быть, ты по неповторимости и впрямь занимаешь одно из первых мест, но по части яркости и красочности – тебе до нас далеко!
Цезий не допускал и мысли о том, что может хоть в чём-то ошибаться. Начиная разговор о своём превосходстве над остальными металлами, он пресекал все их возражения очень простым доводом:
– На кого посмели возроптать? Я – избранник Божий! Разве вам непонятно? Я богоизбранный металл! Я обладаю такими качествами, которые всем остальным металлам даже и не снились! Золото – это мой ближайший помощник. С его помощью я управляю людьми. Медь – это мой неплохой друг, хотя, конечно, Медь всего лишь состоит на службе у Золота. Иерархия – сами понимаете. А Серебро – это вообще металл не нашего круга, и это просто белый мусор! Люди вообразили, что Серебро – это средство против Нечистой Силы и потому его бросают в бой против Золота, и никому невдомёк, что истинный хозяин положения – это я, Цезий! От меня вниз идут нити ко всем остальным металлам. Железо – это вечный трудяга; удел Осмия и Иридия изображать респектабельность и тяжеловесность; Бериллий и Магний – это легкомысленные мальчишки на побегушках. Вольфрам и Рений два рекордсмена по тугоплавкости, а точнее – по тугоумию. Умные металлы плавятся быстро и принимают нужную форму, а эти – тупицы! Вот потому-то вся власть – у меня. Я на вершине! Я – самый умный! Вот потому-то никто из металлов и не дерзнёт вступить со мною в соперничество!
Металлы, которые поначалу пытались роптать, почтительно замолкали при этих словах почтенного Цезия. Они опасались, что за возражения ему, им могли впаять антицезизм и изгнать из таблицы Менделеева.
Так оно всегда и было: Цезий привычно трепался о том, какой он гениальный, какой он богоизбранный, как он пострадал, сражаясь за интересы всех металлов во времена Великого Взрыва… Однажды он даже потребовал, чтобы его обожествили и отныне поклонялись только ему – как наместнику самого Создателя!
И все молчали. Кто благоговейно, а кто и трусливо.
Но вот однажды подал голос металл Родий.
– Послушай, Цезий, – сказал он ему. – Вот слушаю я тебя, слушаю, и не могу взять в толк: ну что в тебе такого необычного, кроме наглости, лживости и высокомерия? Да и Юлий Цезарь, в честь которого тебя назвали, был сволочью и пассивным гомиком. Нашёл чем гордиться!
– Да как ты смеешь! – закричал Цезий.
А все остальные металлы в ужасе зашептали:
– Да ведь это же антицезизм! Антицезизм!
А Родий только фыркнул на них:
– Да пошли вы все!
И обращаясь к Цезию, повторил свой вопрос:
– Ну так ты мне так и не сказал, чем же таким ты так уж замечателен? Расскажи нам, а мы послушаем.
– Наглец! – гневно воскликнул Цезий. – Разве ты не знаешь, презренный, что я – самый блестящий из металлов? Лучше, чем я, никто не отражает света!
Родий усмехнулся.
– Не велика честь – отражать чужой свет! Я, например, занимаю по этому признаку второе место и нисколько не огорчаюсь этим да и не горжусь. Если ты такой умный, то попробуй-ка свой собственный свет излучать! Что, слабо?
– А я могу и свой собственный свет излучать! – в запальчивости закричал Цезий.
– Во время взрывов? Ты только и умеешь, что взрываться. Где ты – там и разрушения! Вот это и есть твоё собственное свечение.
– Да я могу быть и спокойным.
– Где? В вакууме? Ведь ты враждебен всему в Природе и не можешь ни с чем соприкасаться. От соприкосновения с Воздухом ты взрываешься, от Воды ты взрываешься. И даже ото Льда температурою до ста градусов ниже нуля ты умудряешься взрываться! Ты можешь спокойно существовать только в полной изоляции. Вот там ты и будешь сверкать своим никому не нужным жёлтым блеском, но кто там на тебя посмотрит, когда ты запаян в вакуумную колбу или пролетаешь пылинкою в Космосе?
Цезий взмутился!
– Но ведь я могу существовать наравне со всеми в сплавах!
– Вот то-то и оно! Ты проникаешь в другие металлы в виде добавки и только так и можешь существовать, а сам по себе ты никто!
Цезий занервничал:
– Нет, вы только посмотрите на него! Ведь это матёрый антицезист! Господа металлы, как вы это терпите? На ваших глазах этот безродный металлишка поносит меня – вашу совесть! Ваше знамя! В чём он меня упрекает? В том, что я так устроен Создателем? Но ведь это дискриминация по химическому признаку!
– Да дерьмо ты обыкновенное! – брезгливо сказал Родий. – И то, что ты ни с чем не можешь спокойно соприкасаться, говорит лишь о том, что Создатель изначально задумал тебя как образец дерьма, хуже которого не может быть ничего. Ты объект вечного страха и ненависти, и ничего в тебе нет и не может быть святого!
– Да сам-то ты кто? – завизжал Цезий.
Родий ответил:
– Я самый дорогой из всех нерадиоактивных металлов. Все драгоценные металлы стоят дешевле меня. Но я скромно помалкиваю, и большинство людей даже и не слыхало о моём существовании или путают меня с Радием, у которого со мною нет ничего общего. А между тем, я единственный металл, который не боится взаимодействовать с тобою, о презренный Цезий! Такое у меня химическое свойство: Родий не боится буйного Цезия, и только он один и может его усмирить.
И Цезий трусливо притих…
ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ПРО ФАБИЯ КУНКТАТОРА
И СЦИПИОНА АФРИКАНСКОГО
Давным-давно это было. В те далёкие времена было на нашей планете только одно мощное и культурное государство под названием Рим. Лучшая часть римлян - это были голубоглазые блондины, остальные могли иметь цвет волос потемнее, но и они были всё-таки белыми людьми. Негры у римлян не были в почёте, как сейчас, и могли быть только рабами, а про жёлтых людей римляне даже и не слыхали никогда.
Говорили римляне на языке, который назывался латинским. И не было на всём свете такой силы, которая бы пересилила римлян: они были всех умнее, всех сильнее, всех красивее и всех правильнее.
Но в одной не столь далёкой африканской стране стала созревать новая сила: черноволосые и смуглые люди семитского происхождения под названием финикийцы создали своё мощное государство, которое со временем становилось всё сильнее и сильнее. Это были люди не умные, не способные ни на искусство, ни на литературу, ни даже на простой человеческий смех или на улыбку. Но они были очень жестокими и высоко организованными. Долго ли, коротко ли, но их мощь так увеличилась, что им стало тесно у себя в Африке, и они решили двинуться всем своим чёрным войском на Рим.
Самого главного из этих чёрных людей звали Ганнибалом, а государство, которое он возглавлял, называлось Карфагеном.
Ганнибал собрал такое мощное войско, что всем было совершенно ясно: у римлян не найдётся такого же войска, и они обречены на поражение. И с этим войском Ганнибал переправился из Африки в Европу.
И напал на римлян, которые долгое время считали себя самыми сильными на свете и потому непобедимыми. А зря они так думали!
Римляне ужаснулись, когда поняли, какая страшная сила двинулась на них. Многим тогда казалось, что Рим погибнет и белые люди будут перебиты чёрными людьми или попадут к ним в вечное рабство.
И тогда римляне назначили на должность своего самого главного полководца человека по имени Фабий. И поручили ему воевать с Ганнибалом.
А Фабий сразу понял: нельзя ему идти на бой с Ганнибалом, ибо в первом же бою чёрные люди перебьют белых – по причине своей многочисленности и лучшей вооружённости.
И что ему было делать?
Можно было, конечно, отказаться от должности главного полководца, но это было бы трусостью с его стороны и потом: а кто бы тогда спасал Рим? Кто-то же должен был его спасти!
И Фабий решил, что спасать будет именно он.
И стал он тогда уклоняться от больших сражений с чёрными людьми, и стал устраивать им лишь мелкие и внезапные стычки, а если и нападал большими силами, то тут же и отступал. А чаще всего он просто уводил своё войско, как только показывались полчища Ганнибала. Те за ним, а он от них!
Многие римляне были недовольны Фабием и упрекали его в нерешительности и трусости. И дали ему обидное прозвище Кунктатор, что в переводе с латинского на русский означает Медлитель.
А Фабий Кунктатор делал то, что задумал: изматывал противника мелкими ударами и постоянными передвижениями. Ганнибал гонялся со своим чёрным войском за белыми римлянами, но так и не смог устроить большую битву, в которой бы можно было одним-единственным махом перебить всё римское войско…
Время шло, и Ганнибалово войско очень сильно устало, и Ганнибал понял, что он уже ничего больше не может поделать с римлянами. И тогда он повернулся и увёл все свои чёрные полчища в Африку, чтобы хотя бы там передохнуть от изнурительной войны, а потом собраться с силами и снова напасть на Рим.
Фабий Кунктатор был к тому времени слишком стар, чтобы гнаться за Ганнибалом аж до самой Африки, и поэтому римляне послали туда более молодого полководца – Сципиона. Этот самый Сципион переплыл море, высадился со своим войском в Африке и перебил все кровожадные полчища чёрных людей, а их главный город сровнял с землёю.
И вся слава победы досталась Сципиону, которому римляне присвоили после этого почётное звание Африканский. И всем теперь известно, что победитель Ганнибала – это Сципион Африканский, и мало кто помнит и понимает, что не было бы той победы, если бы не подвиг Фабия Кунктатора, который терпеливо изматывал ненавистного противника.
Сказка про Лингвиста
и удалого казачьего Атамана
Жили-были Лингвист и Атаман. Лингвист был так беден, что перебивался с хлеба на воду, а Атаман был очень богат: жил во дворце, очень любил роскошь и не стеснялся ни в каких расходах, когда дело доходило до удовлетворения собственных прихотей. Что удивительного было в этом Атамане – он был русским, а не евреем. А говоря точнее – донским казаком. У него было мужественное и умное лицо нордического человека, он говорил смелые и неугодные властям вещи, и он постоянно покровительствовал кому-то – нуждающимся казакам, учёным, людям искусства и так далее.
Однажды Лингвист, прослышав о таких свойствах Атамана, обратился к нему с просьбою профинансировать выход двух своих важных книг – по истории возникновения индоевропейцев и этимологического словаря русского языка.
– Я писал эти две книги всю свою жизнь и так усердно писал, что ничего не нажил себе, – сказал он Атаману. – Обе книги противоречат официальной российской точке зрения на происхождение индоевропейцев и по этой причине так просто напечатаны быть не могут. Нужно финансирование.
Атаман проникновенно посмотрел на Лингвиста и спросил:
– А в чём состоит противоречие?