Даша пошла в ту сторону, где видела сидевшего на дороге ежика. Подойдя к обочине, она посмотрела вниз, в кювет. Там в густой траве лежал ребенок. Она бросилась туда, споткнулась, упала вниз лицом и оказалась рядом с младенцем. Ребенок был весь в крови. Он бессмысленно открывал и закрывал глазки и водил ими по сторонам. Его тельце билось в судорогах. Даша до последнего момента владела собой, оказывала помощь и успокаивала пострадавших, но теперь, схватив умирающего ребенка на руки, чуть было не поддалась панике. Как сумасшедшая она бежала с ребенком туда, к людям, толком не соображая, что делать. Но через несколько секунд уже точно знала: первым долгом надо спасать ребенка.
- Маленький, ну что же ты?! Давай дыши! Ну давай же, давай! Борись! Ты не имеешь права умереть, ты будешь жить! Будешь! - умоляла малыша Даша, пытаясь заставить маленькое сердце биться. Она видела, что жизнь уже начала покидать тельце, и прилагала все усилия и знания, чтобы душа малыша не покинула этот мир. Она говорила, а по ее лицу, смешиваясь с кровью, текли слезы.
- Деточка, что с ним? - наклонилась над ней старушка. - Он умер?
- Нет, он не имеет права умереть, - сказала Даша и в этот миг услышала долгожданное завывание сирены "скорой помощи".
Схватив ребенка на руки, она бросилась навстречу и увидела людей в белых халатах, бежавших к ней. Передав им ребенка, Даша почувствовала, что ее покидают последние силы.
"Я сделала все, что могла, - мелькнула у нее мысль. - И, похоже, все правильно".
Какой-то водоворот закружил ее, унося в темную бездонную пропасть, и Даша без сил рухнула на землю.
Глава 8
Виталий Степанович выхватил из кармана мобильник, намереваясь срочно вызвать Ивана Ивановича, но тут же сунул его обратно. Доктор приедет только через два с половиной часа, а пострадавшие в аварии ждать не могли. Заведующий был в Киеве на симпозиуме, и его, естественно, ждать долго и бессмысленно. Он был один, и от его решения зависела жизнь этих людей, балансирующих на грани жизни и смерти. Правда, двое из них были уже мертвы, и Виталий Степанович, констатировав факт их смерти, тяжело вздохнул. Это были совсем еще молодой парень и худенькая женщина. Она умерла с широко открытыми глазами, которые смотрели в одну точку, словно женщина не понимала, почему жизнь обошлась с ней так неожиданно жестоко. Виталий прикрыл ей веки и отвернулся. Его ждали те, в ком еще теплилась жизнь. И он, собравшись, бросился к ним.
- Только не теряй спокойствия, - вслух повторял он слова наставника.
- Что вы сказали, доктор? - остановил его кто-то.
- Операционная готова? - вместо ответа спросил он.
Виталий Степанович, еле передвигая от усталости ноги, решил еще раз осмотреть больных. Наступал вечер, и скоро Иван Иванович должен был принимать смену. Виталию очень хотелось, чтобы наставник остался им доволен. К тому же надо было в который уже раз убедиться, что все сделано правильно.
Сначала он зашел в палату, где лежал парень с загипсованной ногой.
- Ну, как дела? - привычно спросил Виталий.
- Уже нормально. Спасибо вам, - улыбнулся Лешка.
- Не забудь сказать спасибо медсестре, которая вас там спасала.
- Даше?
- Даше. Успели познакомиться?
- Уже давно. Она моя невеста, мы собираемся пожениться.
- Да? И когда свадьба?
- В августе.
- Поздравляю! Молодец, парень! Такую девушку отхватил! Значит, Алексей, тебе как нельзя лучше подойдет поговорка "До свадьбы заживет".
- Будем надеяться.
- Да что там надеяться! Такие, как Даша, на дороге не валяются. С ней можно свадьбу сыграть и на костылях.
- Лучше уж без них.
- Ну ладно, - сказал доктор, - поправляйся.
Виталий Степанович зашел в палату в конце коридора. Здесь лежали двое мужчин. Он подошел к одному из них и потрогал ладонью лоб, на котором блестели капельки пота. У мужчины была еще высокая температура, но, на удивление, после такой сложной травмы и операции этого здоровяка не пришлось даже отправлять в реанимационное отделение. От прикосновения его руки мужчина приоткрыл глаза, провел языком по запекшимся губам и еле слышно спросил:
- Доктор, мальчишка жив?
- Жив, Петя, жив. Правда, пока в реанимации, но, думаю, с ним все будет хорошо.
- Родителей его вызвали?
- Конечно.
- Это я его вез.
- Да ты не волнуйся, с ним все будет нормально. Его спасла медсестра. Если бы не она, не знаю, выжил бы он.
- А как Пашка?
- Паша? А вот он, рядом с тобой. Спит еще. Пусть отдыхает.
- Спасибо вам.
- Не за что. Это моя работа, - ответил Виталий Степанович и направился в следующую палату. - Ну, Сергей Максимович, как вы себя чувствуете? - спросил он там и сел рядом с кроватью на стул. Ноги гудели, отказываясь держать не менее уставшее тело.
Сергей был в сознании и понимал, что находится в больнице. Только вспомнив, что произошло, он принялся искать глазами Виталину и, не увидев ее, попытался встать. Но его позвоночник был словно закован и что-то сжимало его как тисками. Первая же попытка пошевелиться вызвала дикую боль. Он застонал и прикрыл глаза. В это время вошел доктор.
- Виталина… Где моя жена? - тихо спросил Сергей.
Виталию Степановичу неоднократно приходилось сообщать родственникам о смерти их близких. И каждый раз сделать это было не менее тяжело, чем впервые.
- Вам нельзя двигаться. У вас трещины в позвоночнике, - оттягивая неприятный момент, сказал Виталий Степанович.
- Что с Витой? - повторил Сергей и с надеждой посмотрел на доктора.
"Он ждет хорошей новости", - подумал Виталий и почувствовал себя палачом, готовым вот-вот опустить топор на голову этого человека.
- Она погибла, - глухо сказал он и отвел взгляд.
Сергей стиснул зубы и застонал. Его жизнь в один миг рухнула, потеряла и свои краски, и весь смысл. Он не скрывал слез, которые текли по щекам, - ему было все равно, что подумает о нем этот молодой доктор и что будет с ним самим. Ему не нужна пустая жизнь, в которой не будет робкой улыбки Виталины и ее преданных, бездонных, огромных глаз.
- Уйдите! - процедил он сквозь зубы. - Я не хочу никого видеть! Я ничего не хочу! Ничего!
Доктор нажал красную кнопку вызова медсестры. Когда прибежала запыхавшаяся Ася, он распорядился:
- Срочно сделайте ему успокоительное и снотворное.
И вышел из палаты, не в силах больше ничем помочь этому большому и сильному мужчине в минуту слабости и отчаяния.
Сергей хотел, но не мог поверить в ужасную новость. Сознание ее просто не воспринимало. Он видел перед собой глаза, которые могли управлять им, просить, приказывать, любить, но не смогли остановить неизбежное. Сергей не справился с чувствами и, не стыдясь и не скрывая слез, плакал впервые за свою взрослую жизнь. Его охватило непреодолимое желание услышать голос Виталины, ощутить прикосновение ее легкой, такой нежной руки. Он, крепкий, сильный, имеющий власть и деньги, оставшись без поддержки маленькой, хрупкой женщины, вдруг почувствовал безысходность, слабость и собственную ничтожность.
Он не сопротивлялся, когда в его руку впилась игла, потом снова. Медсестра сочувственно смотрела на плачущего мужчину и не находила нужных слов. Она поняла, что слова утешения не помогут, что он должен побыть один, выплеснуть свое горе и принять жестокую реальность. Убедившись, что большая доза успокоительного и снотворного начала действовать и глухие рыдания, вырывавшиеся из груди мужчины, переходят в тихий стон, она тихонько, на цыпочках вышла из палаты, оставив Сергея наедине с горем.
"А все-таки Иван Иванович был прав, - думала она, идя по коридору, - когда ругал меня за каблуки, которые стучат при каждом шаге. Иногда надо уйти бесшумно и незаметно".
Виталий Степанович зашел в женскую палату, где было несколько больных. "Похоже, меньше всех пострадала эта девушка, медсестра", - подумал он, подходя к Даше, которая с пластырем на лбу и забинтованными руками лежала на постели с книгой в руках.
- Как чувствует себя наша героиня? - улыбнулся Виталий Степанович.
Щеки Даши мгновенно полыхнули румянцем, и она, почувствовав это, испытала еще бо´льшую неловкость и опустила глаза, спрятав их за длинными ресницами.
- Тоже мне, - ответила она, - нашли героиню.
Виталий Степанович посмотрел на смутившуюся девушку и переспросил:
- Так все-таки, как вы себя чувствуете?
- Нормально. Что со мной может быть? Я вот о чем хотела спросить. Женщина умерла еще до приезда врачей, это я знаю. Парню я пыталась помочь, но, кажется, травмы не оставили ему шанса. Он тоже умер?
- Да, два трупа, но там действительно были травмы, несовместимые с жизнью. А вы молодец. Говорят, вы боролись за их жизнь до последнего.
- По крайней мере, пыталась. А остальные как? Как ребенок?
- У ребенка черепно-мозговая травма. Сейчас он в реанимации, но его жизни уже ничто не угрожает. Вы совершили чудо, выхватывая этих людей прямо из лап смерти. Им теперь нужно всю жизнь молиться за ваше здоровье и праздновать два дня рождения.
- А как мужчина, у которого, похоже, был поврежден позвоночник?
- Он тоже вам обязан. У него трещины в позвоночнике. Если бы кто-то поднял его и посадил или сам он в горячке поднялся, то остался бы инвалидом на всю жизнь. Вы правильно сделали, что уложили его и не позволяли двигаться.
- Мне помогали люди с базарчика. Сама бы я с ним не справилась - очень большой, сильный и тяжелый. С ним была молодая женщина…
- Его жена.
- Жаль, что она не выжила.
- Конечно.
- А мужчины, которые были зажаты в кабине? Как они?
- Нормальные послеоперационные больные. Вам осталось спросить, как ваш жених, - сказал доктор и внезапно почувствовал укол ревности.
Даша опустила глаза и тихо спросила:
- С ним, надеюсь, все нормально?
- Загипсован и прикован к постели, но только на время. До вашей свадьбы будет здоров полностью и станцует чечетку.
- Какую чечетку? - засмеялась Даша. - Это он уже насочинял. Леша родился медведем, а они, как известно, не умеют танцевать.
- Не скажите. У цыган они пляшут.
- Как пляшут? - спросила Даша и подняла на доктора синие, словно глубокие озера, глаза.
- На задних лапах, как еще!
- Как мой Леша?
Даша опять засмеялась. Виталию Степановичу было приятно слышать звонкий, искренний смех и смотреть на маленькие ямочки на ее щеках. Он понял, почему Алексей с такой гордостью говорил о предстоящей свадьбе с этой девушкой. С ней было легко и просто. Не надо подбирать какие-то особые слова, притворяться и делать красивые жесты. В ней удивительно сочетались и детская застенчивость, и робость, и женственность, и неброская красота. Даже слипшиеся, перепачканные грязью и кровью волосы, заклеенный пластырем лоб и усталость ее не портили, а делали еще естественнее и приятнее.
"Если бы я встретил такую девушку…" - промелькнуло в голове Виталия Степановича, и он тяжело вздохнул.
- У вас усталый вид, доктор, - серьезно сказала Даша.
- А что поделаешь? Иногда бывают спокойные смены, а другой раз… Ваш парень гордится вами и любит вас.
- Правда? - Даша посмотрела на доктора доверчиво, словно ребенок, и ее щеки в который уже раз залила краска.
- Он спрашивал о вас.
- Как вы думаете, шрам останется большой? - Даша легонько притронулась кончиками пальцев к пластырю. - Шрамы на руке меня не так беспокоят, а вот на лице…
- Красоту ничем не испортишь, - пошутил Виталий Степанович.
- Доктор, а когда я смогу уйти домой?
- Хочется домой?
- Ужасно хочется!
- Завтра посмотрим. Если будет все нормально, можете долечиваться дома.
- Это хорошо, - улыбнулась Даша.
- Если что-то понадобится, обращайтесь.
- Спасибо.
Виталий Степанович, шаркая шлепанцами, вернулся в кабинет. У него еще хватило сил, чтобы набрать воды в чайник и включить его.
- Традиция есть традиция, - пробурчал он себе под нос, взглянув на часы.
С минуты на минуту должен был прийти Иван Иванович. Он тяжело опустился в глубокое кресло, вытянул уставшие ноги и прикрыл глаза.
- Приветствую тебя, коллега, - вывел его из дремоты знакомый голос.
- Добрый вечер, Иван Иванович, - подхватился с кресла Виталий, протягивая руку.
- Слышал, слышал, что здесь творилось.
- Уже?
- Да, девочки из приемного покоя еле на ногах держатся. Они мне вкратце рассказали об аварии. Ну, давай докладывай. Только учти, что сегодня, в нарушение традиции, я буду разливать чай и даже накормлю тебя домашними пирожками.
- А кто их напек?
- Соседка, что за матерью ухаживает, - ответил Иван Иванович и выложил на тарелку большие, пышные, аппетитные пирожки с румяной корочкой. Виталий проглотил слюну, только сейчас вспомнив, что уже сутки ничего не ел.
Выслушав рассказ молодого доктора, Иван Иванович подумал: "Вот теперь мне уже точно можно уходить на пенсию и покупать хорошую удочку".
Часть II
Глава 9
Даша вызвала такси, чтобы добраться из больницы домой. Раньше она никогда бы не позволила себе такую роскошь, как ехать на машине из Кременчуга до Днепропетровска, но сейчас ей было стыдно в таком виде даже садиться в такси. Платье изорвано в клочья и с пятнами засохшей крови, волосы растрепанные, испачканные и слипшиеся, на лбу - пластырь, на руках - бинты.
- Прямо как с фронта, - улыбнулся таксист.
- Почти. После аварии, - оправдываясь за свой вид, сказала Даша.
- Это не той, что случилась вчера за городом?
- Наверное.
- Говорят, там был настоящий ад.
- Это точно.
- Весь город гудит об этом. По слухам, есть двое погибших. Это правда или только слухи?
- Правда. Молодой парень и женщина.
- Надо же! А еще болтают, что маленький ребенок там был. Как он?
- Доктор сказал, что выкарабкается.
- Это хорошо. Пусть взрослые в чем-то виноваты, где-то согрешили, кому-то плохое пожелали, а ребенок? Он-то при чем? Он и свет белый толком еще не видел, - рассуждал разговорчивый таксист. - Зачем же его наказывать? Путь живет. Так ведь?
Даша согласно кивнула головой.
- А еще ходят слухи, что на месте аварии была медсестра, которая всех при жизни держала, пока не приехала "скорая". Правда?
- Правда, - ответила Даша и почувствовала, как предательски начали пылать щеки. - И откуда вам все это известно?
- Ну, начнем с того, что новости в городе первыми всегда узнают таксисты. А еще у меня друг на местном телевидении работает, а они, эти телевизионщики, если где что случилось, успевают на шаг впереди всех бежать. Они снимали место аварии, но людей там уже не было.
- Понятно.
Таксист помолчал, но потом, не выдержав, сказал:
- Надо же такое! Говорят, сестричка сама израненная вся, а спасала людей, как могла! Представляешь, когда приехала "скорая", она передала врачам ребенка, а сама упала. Вот на таких людях земля и держится.
Даша улыбнулась и сказала:
- Она просто выполняла свой долг.
- Ну, не скажи! - возмутился таксист. - Другая бы растерялась и сидела, распустив нюни. А эта… Ты ее видела?
- Видела.
- И какая она?
- Обыкновенная, - ответила Даша и прикрыла глаза, давая понять, что она устала и разговор окончен. До Днепропетровска ехать было долго, и ей не хотелось всю дорогу слушать болтовню таксиста. Слишком много событий свалилось на нее в один день.
Таксист, обиженный невниманием девушки и нежеланием поддерживать разговор, включил музыку и надавил на педаль газа.
* * *
- Господи! Как ты все это выдержала?! - всплеснула руками Светка, вернувшись домой и выслушав рассказ подруги об аварии.
Даша лежала на диване, укрывшись любимым пушистым пледом в синих разводах.
- А куда мне было деваться?
- Я бы так не смогла.
- Ты бы сделала точно так же. И другой, и третий, кто был бы там, поступил бы так же.
- Ужас! Какой ужас!
Светка села перед зеркалом и поправила светлую челку. Взяв массажную щетку, она несколько раз провела ею по коротко остриженным волосам, подправила густо накрашенные ресницы и осталась довольна собой.
- Даш, знаешь, а я вспомнила сейчас, как Ваське Чернову в школе пацаны разбили нос. Помнишь?
- Помню.
- Все такие перепуганные, глаза по пятаку от страха были, когда у него хлынула кровь, а ты побежала, намочила платочек под краном, усадила его за парту, голову назад запрокинула и платок на переносицу ему положила.
- Я тогда еще за медсестрой кого-то попросила сходить.
- Если бы попросила! Ты заорала так, что полкласса галопом в медпункт помчалось. Никто от тебя такого не ожидал. Привыкли все, что ты тихоня, слово лишнее боишься сказать, а то заорала не своим голосом!
Даша рассмеялась.
- В экстренных ситуациях люди могут себя вести неадекватно.
- Это мы все тогда вели себя неадекватно. А ты поступила так, как надо. - Светка подсела к Даше на диван и поджала ноги под себя. - Ты всегда поступаешь правильно, - продолжила она. - Но стоит ли быть всегда и везде правильной?
- Что ты имеешь в виду?
- Например, твои отношения с Лешей.
- В них что-то не так?
- Вот именно, что все чересчур правильно.
- Значит, это хорошо? - Даша не совсем понимала, к чему ведет подруга.
- Ты строишь из себя недотрогу, не хочешь жить с ним до свадьбы, избегаешь секса.
- Не вижу в этом ничего предосудительного. - Даша недовольно нахмурилась. - Все еще впереди.
- А вдруг вы не подходите друг другу?
- Полгода подходили, а потом вдруг не подойдем?
- Дурочка! - засмеялась Светка. - Какая же ты глупышка! Я имею в виду секс. Вдруг он тебя не устроит или ты его? Что тогда? Сыграете свадьбу, вбухаете в нее кучу денег и разбежитесь?
- Ну как это не устроим друг друга? Если люди любят друг друга и их чувства взаимны, то им и в сексе будет хорошо, и по жизни.
- Я поражаюсь твоей наивности! - покачала головой Света. - Девочки четырнадцати лет спокойно, без комплексов занимаются сексом и могут подробно объяснить, кто из парней устраивает их в постели, а кто - нет.
- Если это любимый человек, то будет устраивать, а если просто партнер - могут быть разные варианты.
- Партнер, муж, любовник - это одно и то же. С ним ты занимаешься сексом и должна от этого получать удовольствие, а не исполнять обязанность. А если муж не будет тебя устраивать в постели, то брак превратится в пытку.
- Будет устраивать, - недовольно буркнула Даша.
- Нет, ты слушай меня, подруга, слушай! Ты будешь жить с ним долго, но не счастливо. Потому что об оргазме ты сможешь только читать в книжках и не будешь представлять, что это такое. Потому что об этом невозможно написать или рассказать, это нельзя даже нарисовать в своем воображении. Его надо испытать! А вдруг тебе с мужем это не удастся? Что тогда делать, а?
- Жить без оргазма.
- Да нет, дорогая моя, не получится!
- Почему?!