- Я говорю правду, - сказал я.
Он глубоко и раздраженно вздохнул.
- А я говорю, что вы либо патологический лгун, либо сумасшедший, либо то и другое одновременно. Сейчас я отправлю вас обратно в камеру, чтобы вы могли оценить свое положение, и, возможно, к вам вернется здравый смысл, руководствуясь которым вы покончите с этим самообманом.
- Мне положена какая-то юридическая помощь на этом этапе?
- Мы имеем право задержать вас на семьдесят два часа без всяких контактов с внешним миром.
- Но это несправедливо!
- Нет, monsieur… таков закон.
Он поднял телефонную трубку и набрал номер. Потом встал, подошел к окну и выглянул на улицу.
- Сегодня утром мы наведались по адресу, который вы дали моему коллеге. То есть посетили квартиру, где у вас проходили свидания с мадам Кадар. Консьерж сказал, ему ничего не известно о ваших визитах. Так как же заходили в дом?
- Мадам Кадар меня впускала.
- Понимаю.
- А как еще я мог пройти? Согласитесь, ведь квартира, которую я вам описал, точно такая, как вы сами видели?
Кутар, глядя в окно, ответил:
- Мадам Кадар действительно жила в этой квартире до своей смерти в 1980 году. С тех пор квартира пустует… хотя и осталась частным владением. Услуги по ее содержанию на условиях prelevement automatique возложены на французский трастовый фонд. Вы не могли еще раз описать мне квартиру?
Я описал. В подробностях. Он кивнул.
- Да, все так… включая обстановку эпохи семидесятых. Однако есть одно существенное различие. В квартире, где мы побывали, вот уже много лет никто не убирался и не стирал пыль.
- Это абсурд. Там было безукоризненно чисто всякий раз, когда я приходил.
- Уверен, такой ее видели вы, monsieur.
В дверь кабинета постучали. Вошел коп, тот самый, что приносил мне кофе.
- Пожалуйста, отведите мсье Рикса обратно в камеру. Он еще какое-то время погостит у нас.
Уже в дверях я сказал Кутару:
- Вы должны попытаться поверить мне.
- Ничего я не должен, - ответил он.
Меня заперли в той же камере. Лишенный возможности читать и писать, я остался наедине со своими мыслями.
Неужели я сошел с ума?..
Неужели я все это выдумал?..
Неужели все последние месяцы я жил странной, извращенной фантазией?
И если правда то, что Маргит давно уже нет в живых, в какой альтернативной реальности я существовал все это время?
Вскоре принесли поднос с холодной и безвкусной едой. Я был голоден, поэтому все съел. После ужина мне захотелось спать. Стянув джинсы, я забрался под хлипкое одеяло и провалился в беспамятство. Во сне меня мучили кошмары. Я был на скамье подсудимых, и все тыкали в меня пальцами, крича по-французски. Судья назвал меня социально опасным элементом и приговорил к пожизненному заключению без права переписки, с пребыванием в камере двадцать три часа в сутки. В свое оправдание я все твердил, что они должны найти женщину по имени Маргит… что она все объяснит… Потом вокруг меня сомкнулись стены камеры… Я забился в углу, на бетонном полу, прижавшись головой к стульчаку. Мои глаза стали такими же застывшими, как у Маргит на фотографии, и…
В этот момент я очнулся, чувствуя, что меня пробивает испарина. До меня не сразу дошло, где я. Потом осенило: ты в тюрьме.
У меня не было часов, и я не знал, сколько времени. У меня не было зубной щетки, поэтому я не мог избавиться от отвратительного послевкусия ночного кошмара. У меня не было смены белья, доступа к душу, и теперь я ощущал себя окончательно заплесневелым. Опорожнив мочевой пузырь и допив воду, оставшуюся бутылке, я вытянулся на нарах, закрыл глаза и попытался очистить мозг, уговаривая себя сохранять спокойствие.
Но когда тебя подозревают в двух убийствах, когда живешь в окружении кривых зеркал, искажающих реальность… о каком спокойствии можно говорить? Открылась дверь. В камеру просочился утренний свет. На пороге стоял коп с подносом в руках.
- Который час? - спросил я.
- Половина девятого.
- Не мог бы я получить зубную щетку и зубную пасту, пожалуйста?
- Здесь не отель.
- Ну а почитать что-нибудь?
- Здесь не библиотека.
- Пожалуйста, monsieur…
Он передал мне поднос с едой. Дверь камеры закрылась. На подносе я обнаружил пластиковый стакан с апельсиновым соком, черствый рогалик, кубик сливочного масла, маленькую пластиковую чашку с кофе, пластиковые столовые приборы. Спустя пять минут дверь приоткрылась и просунулась рука со вчерашним номером "Паризьен".
- Спасибо, - успел крикнуть я, прежде чем дверь снова захлопнулась.
Насладившись завтраком - как и накануне, я был очень-очень голоден, - теперь я упивался газетой, читая все подряд. Новости политики на первой полосе, новости культуры в середине, сводки о происшествиях, проблемы какой-то местной футбольной команды, новые кинотеатры, открытие которых намечалось на эту неделею, репортаж о свадьбе грудастой французской поп-звезды… Как всегда, меня захватили некрологи. Любимый муж… Обожаемый муж… Всеми почитаемый коллега… Уважаемый сотрудник… Скорбим о потере… Траурная месса состоится завтра в… Приглашаем сделать пожертвования… Вот и все. Еще одна жизнь исчезла. За каждым некрологом стоит своя история - скрытые от чужих глаз радости и печали, которые, собственно, и делают жизнь жизнью. Мерило жизни - смерть… Когда ты покинешь этот мир, история твоей жизни останется только в сердцах самых близких людей. А когда и их не станет…
Ничего не имеет значения. И в то же время все имеет значение. Какими бы незначительными ни казались тебе собственные поступки, ты должен верить в то, что они значимы. Иначе останется только биться в отчаянии с мыслью: когда я умру, ни одна из тех сил, что вели меня по жизни - амбиции, злость, трагические ошибки, любовь, напрасный поиск счастья, - уже не будет играть никакой роли.
Если только смерть на самом деле не конец всему.
"Это свидетельство о смерти, выданное судебно-мединским экспертом в Будапеште, после того как он произвел вскрытие трупа мадам Кадар… Но вы по-прежнему настаиваете на том, что мадам Кадар жива?"
Я уже и сам не знал ответа на этот вопрос.
Дверь камеры снова открылась. Вошел другой офицер.
- Инспектор хочет вас видеть сейчас же.
Я натянул джинсы, пробежался руками по взъерошенным волосам. Коп громко кашлянул, давая понять, что следует поторопиться. Потом он повел меня вверх по лестнице.
Кутар сидел за столом, курил. Мой паспорт лежал рядом с пепельницей. Инспектор Леклерк стоял у окна и что-то говорил Кутару. Оба замолчали, как только меня вели в кабинет. Кутар жестом пригласил сесть. Я опустился на стул.
- Хорошо спали? - спросил он.
- Нет.
- Что ж, больше вам не придется ночевать у нас.
- Почему так?
- Потому что вы больше не подозреваемый.
- В самом деле?
- Считайте, что вам повезло: мы нашли убийцу мсье Омара и мсье Аттани.
- И кто же это?
- Некий мсье Махмуд Клефки…
- Никогда о нем не слышал.
- Невысокого роста, крепкий, лицо вечно нахмуренное. Он работает на вашего арендодателя, мсье Сезера. Возможно, вы с ним встречались?
Конечно, встречался. Много раз. Качок, шестерка Сезера…
- Один-два раза, мимолетно.
- Мы нашли нож, которым был убит Омар, в cbambre Клефки, там же, где и молоток, с помощью которого был изувечен мсье Аттани. Кровь обеих жертв совпала с кровью, обнаруженной на орудиях убийства.
- Клефки сознался?
- Разумеется, нет - и никак не может объяснить, почему молоток и нож были спрятаны под умывальником в его комнате.
В разговор вступил Леклерк:
- Убийцы зачастую излишне самоуверенны - а может, глупы, - когда дело доходит до избавления от орудий преступления. Многие полагают, что смогут избежать разоблачения.
- Он как-то объяснил причину нападений?
- Никак, ведь он продолжает отрицать свою вину. Но мы все-таки установили, что у его работодателя, мсье Сезера, был давний спор с Аттани по поводу платы за крышу, которую Сезер обеспечивал для его бара. А что касается мсье Омара, то говорят, парень занял у Сезера крупную сумму денег под проценты и расплатиться не смог. Так что мы предъявим Сезеру обвинение как заказчику двух убийств. Если повезет, то уговорим Клефки дать показания против хозяина - в обмен на пятнадцатилетний срок вместо пожизненного заключения. Так что, мсье Рикс, вы свободны и можете идти. Но… если бы вы могли кое-что рассказать нам о мсье Сезере и его разнообразных бизнес-проектах…
- Откуда мне знать про это?
- Нам известно, что вы работали на него.
- Это неправда.
- Есть одна подворотня на улице дю Фобур-Пуассоньер, неподалеку от пересечения с улицей де Птит Экюри. Именно там вас чаще всего видели по ночам.
- Кто это меня видел?
- Как я уже говорил вам неоднократно, вопросы здесь задаю я.
- В том доме находится мой офис.
- Да, мы нашли ваш лэптоп, когда проводили обыск.
- Вы проводили обыск?..
- Опять вопрос, monsieur. Если это был только офис, зачем вам понадобился монитор на рабочем столе? Монитор был подсоединен к камере видеонаблюдения на улице.
- Да, но он там уже стоял, когда я арендовал офис.
- У кого арендовали?
- У Сезера, - сказал я, понимая, что, если назову имя Камаля, начнут расспрашивать, как я познакомился с бывшим владельцем интернет-кафе и нет ли у меня каких-либо соображений, почему его труп был обнаружен несколько месяцев назад на свалке возле peripherique. В любом случае, Сезер мог бы прикрыть меня, ведь вряд ли он захочет, чтобы полиция узнала о том, что творилось внизу… хотя я был уверен, что копы уже прочесали место и теперь пытаются прощупать, что известно мне.
- Сколько вы платили Сезеру за аренду? - спросил Кутар.
- Шестьдесят евро в неделю.
- Что-то недорого за офис…
- Ну, это не то чтобы офис в привычном смысле…
- И вы там работали над своим романом…
- Да, по ночам, с полуночи до рассвета.
- Но в ту ночь, когда был убит Омар…
- У меня был творческий кризис, поэтому всю ночь гулял.
- Вы не упоминали об этом, когда я допрашивал вас первый раз.
- О чем не упоминал?
- О том, что вы были в своем офисе, прежде чем отправились на ночную прогулку.
- А вы меня и не спрашивали.
Кутар и Леклерк переглянулись.
- Довольно удобная версия - я имею в виду, что были на прогулке именно в ту ночь, когда ваш сосед был убит.
- Насколько я понял, вы уже нашли убийцу?
- Да, нашли. Насчет версии - это просто реплики, не более того. Но мне бы хотелось знать, были ли вы знакомы с соседями по дому, где находился ваш офис?
- Нет, не был.
- У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, как бизнесом занимались на нижнем этаже?
- Понятия не имею. А вы знаете?
Снова обмен взглядами.
- Вчера ночью наши ребята провели там рейд, - сказал Леклерк. - Нижний офис - вообще, это помещение больше напоминает склад - был пуст. Но все выглядело так, будто незадолго до нашего появления его в спешке очистили. Криминалисты обнаружили следы крови на деревянном полу и стенах, а также несколько мощный электрических кабелей… такие обычно используют для киносъемок. Посередине, на небольшом подиуме, стояла кровать. Матрас исчез, изголовье кровати тщательно вымыто, но в древесных волокнах остались микрочастицы крови.
Тут в разговор вступил Кутар:
- Мы полагаем, что это помещение использовалось, помимо прочего, и для съемки порно и садистских фильмов. Вы ведь знаете, что такое садистские фильмы?
Я кивнул, сразу вспомнив ту ночь, когда волокли тело, почему же тогда я не слышал, как выносили другие трупы?
- Мы уже давно располагали информацией, что в этом quartier снимают подобные фильмы. Просто не знали, где именно. Теперь у нас есть все основания полагать, это происходило в том самом здании, где вы писали свой роман.
- Для меня это новость.
- Хватит пороть ерунду, monsieur, - сказал Кутар. - Вы были ночным сторожем, отслеживали всех, кто входит и выходит. Вот почему на вашем столе стоял монитор.
- Я понятия не имел, что происходит внизу. Я никогда не пользовался монитором. Для меня здание всегда было пустым.
- В одной из комнат нижнего этажа мы также нашли следы кокаина, - сказал Леклерк. - Так что напрашивается еще один вывод: в этом же помещении проходили операции по сбыту наркотиков. Кроме того, криминалисты обнаружили и следы гелигнита.
- Гелигнит - это пластическая взрывчатка, - пояснил Кутар. - Пользуется особой популярностью среди изготовителей бомб. Так вы по-прежнему утверждаете, не знали о том, что происходило в помещениях под вами?
- Даже не догадывался.
- Он обманщик, ты не находишь? - обратился Кутар к Леклерку.
- Я нисколько не сомневаюсь, что он был ночным сторожем, - сказал Леклерк, - но его вполне могли держать в неведении.
- Думаю, он знал все.
- Я ничего не знал, - возразил я.
- А мы не с вами разговариваем.
- У вас нет доказательств, что я был в курсе происходящего, - сказал я.
- Мсье, - обратился ко мне Кутар, - по закону я могу задержать вас еще на двадцать четыре часа… что я и сделаю с удовольствием, если вы снова проявите неуважение к нам.
- Вы меня не так поняли…
- Любопытный персонаж, этот мсье Рикс, - Кутар снова обращался к Леклерку. - Тебе известно, вследствие каких обстоятельствах он стал обитателем chamhre dе bonne в нашем quartier?
- Да, я читал досье.
- А помнишь, в досье шла речь об одном из руководителей колледжа?.. Ну, он еще дирижировал падением мсье Рикса?
- Это не тот ли парень, что увел у Рикса жену?
- Именно. Вчера, изучая прошлое мсье Рикса, я обнаружил занятный поворот в увлекательной истории его жизни. Я вбил в поисковую систему название колледжа… Как он назывался, не напомните?
- Кру, - сказал я.
- Точно. Среди множества ссылок мне попалась свежая статья из местной газеты. Декан этого колледжа - мистер Робсон - был уволен несколько дней назад… в связи с тем, что в его компьютере была обнаружена обширная коллекция детского порно.
- Что?! - вскрикнул я.
- Что слышали. Как пишет газета, это был тот еще scandale. Ваша бывшая жена, должно быть, рвет на себе волосы.
- О боже, о боже… - забормотал я.
- Он выглядит расстроенным, - заметил Леклерк.
Я не был расстроен. Я был в ужасе, поскольку вспомнил разговор с Маргит, состоявшийся несколько дней назад.
"- Какое наказание за причиненный вред ты бы счел справедливым?
- Ты хочешь, чтобы я пофантазировал на этот счет?
- Конечно. Представь самое худшее, что могло бы случиться с этим подонком.
- Скажем, в его компьютере нашли бы огромную коллекцию детского порно…
- Это было бы здорово…"
- Я думал, он обрадуется, услышав такую новость, - сказал Кутар Леклерку.
- Да уж, такое фиаско!
- Если только он не чувствует своей вины…
- Вины? С чего бы ему винить себя?
- Возможно, он сам запустил порнографию в компьютер этого джентльмена.
- Вряд ли… если только он не из хакеров высшей пробы, которым ничего не стоит проникнуть в жесткий диск чужого компьютера.
- Может, он попросил кого-то из своих приятелей сделать это? - предположил Кутар.
- Да… возможно, и у него есть один такой друг…
- Все логично, ты не находишь? - подмигнул Леклерку Кутар. - Я имею в виду, человек спит с умершей женщиной, так почему бы ему не обзавестись и собственным ангелом мести?
- Готов спорить, он верит и в Санта-Клауса.
- И в Пасхального кролика.
- И в Белоснежку… которая когда-то была его любовницей.
Кутар расхохотался, Леклерк присоединился к нему. Я не смел взглянуть ни на одного из них.
- У человека нет чувства юмора, - отсмеявшись, сказал Леклерк.
- Вы не находите это забавным, мсье Рикс?
- Я могу идти сейчас? - выдавил я.
- Думаю, да.
Кутар швырнул мне паспорт через стол.
- Вам необходима помощь, monsieur, - сказал он.
Меня подмывало ответить: "Я уже получил помощь, о которой не просил".
Но вместо этого я схватил свой паспорт и поспешил к двери.
- Мы снова встретимся, Рикс, - бросил Кутар мне вслед.
- Откуда вы знаете? - удивился я.
- Неприятности - ваша судьба, monsieur.
18
На улице я поймал такси.
- Улица Линне, - назвал адрес.
Оказавшись у дома Маргит, я набрал код и поднялся ее квартире. Потом я долго жал кнопку звонка.
Никакого ответа.
Тогда я забарабанил в дверь.
Никто не открыл.
Я выкрикнул имя Маргит.
Тишина.
Черт возьми, Маргит, открой же, открой…
Я обрушился на дверь всей своей тяжестью.
Безрезультатно.
Я отступил назад и предпринял новую атаку. Правое плечо заныло от удара. Послышался громкий треск - замок все-таки не устоял. Я вихрем ворвался в коридор и по инерции пролетел в спальню. И тут же закашлялся, поперхнувшись пылью, которая толстым слоем покрывала все вокруг. Я посмотрел на кровать, где так часто занимался любовью с Маргит. Серая мягкая пыль лежала подушках, покрывале, простынях…
Я прошел в гостиную. Вся мебель была погребена под слоем пыли. Так же, как и маленькая кухня. Окна потускнели от грязи. По углам гостиной висела паутина. Ковер был усеян мышиным пометом. Когда я открыл дверь маленькой комнаты - той, где когда-то жила дочь Маргит, - то и вовсе отпрянул в ужасе. На полу три крысы терзали труп дохлой мыши…
И тут за моей спиной прозвучал голос:
- Убирайтесь!
Вздрогнув, я обернулся. В гостиной стоял коротышка лет шестидесяти пяти. В одной руке он держал молоток. В его глазах читались одновременно и злость, и страх.
- Что вы здесь делаете? - грозно спросил он.
- Кто здесь живет?
- Никто.
- Вы знаете Маргит Кадар?
- Она умерла.
- Этого не может быть…
- Убирайтесь сейчас же…
Молоток в его руке задрожал.
- Маргит Кадар живет здесь, - сказал я.
- Она жила здесь. До 1980 года, а потом вернулась к Венгрию и там умерла.
- С тех пор здесь никто не живет?
- Посмотрите вокруг. Неужели вы в самом деле думаете, что здесь может кто-то жить?
- В течение последних нескольких месяцев я приходил сюда дважды в неделю.
- Я никогда вас не видел - а я вижу всех, кто заходит в парадную дверь.
- Вы говорите неправду.
Молоток снова затрясся.
- Я вызываю полицию, - пригрозил старик.