Летяга
Семья Безбородко в несколько неполном составе - папа, мама и сын - заканчивали приготовления к празднованию дня рождения главы семейства, Алексея. Состав был неполный, так как отсутствовало старшее поколение. Лешина мама гостила в Торонто, у старых друзей - Сулейкиных.
Когда-то Леша Безбородко даже учился в одной школе с их сыном Веней, только тот был на два класса старше. К окончанию школы Веня вдруг молниеносно женился на своей однокласснице Элле. А затем с той же скоростью развелся.
Первое объяснялось тем, что Элла забеременела, об этом вся школа болтала, а второе - получением Сулейкиными разрешения на выезд в Канаду на ПМЖ. Элла ехать не могла, кажется, из-за больной матери, да и не особо хотела, у нее, по слухам, в это время уже был новый роман.
Теща же Алексея, Изабелла Дмитриевна, находилась по печальному поводу в Екатеринбурге, где шел судебный процесс над старшим братом жены - Ричардом, обвинявшимся в серьезных финансовых махинациях. Правда, была надежда, что все обойдется, как говорится, малой кровью, так как защищал Ричарда известный и весьма дорогой московский адвокат Эмиль Рудерман.
Так или иначе, день рождения был таким событием омрачен. Не говоря уж о том, что Алексея Безбородко вообще угораздило родиться летом. Самый для подобного дела неудачный сезон - время отпусков, разъездов. Сколько Леша себя помнил, столько вечно висела в этот день проблема собрать гостей.
Вот и сегодня тоже. Только вчера выяснилось, например, что Колышкины, на которых Леша очень рассчитывал, внезапно уехали отдыхать в Финляндию. А ведь из-за Колышкиных сын Славик специально отвел Джека к приятелю до завтрашнего дня, потому что у Наташи, жены Эдика, дикая аллергия на собак, она их не переносит.
Другой небезынтересный приятель, Стас Карпухин, с которым они только недавно виделись в ресторане, на дне рождения Колышкина, и кое-что вполне продуктивно перетерли, как оказалось, скоропостижно скончался. Чуть ли не в тот же вечер. Какой-то дурацкий несчастный случай.
Короче говоря, сплошная непруха. В результате почти никого не будет. Сосед вот разве что обещал заглянуть. Он, конечно, совсем из простых, но мужик неплохой, симпатичный, а главное, человек нужный, старший по подъезду, в доме его все уважают, советуются по коммунальным вопросам. Так что один вечер можно потерпеть.
Может, еще пара-тройка человек соберется. Ну и, разумеется, зайдет старый школьный друг Митька, он всегда приходит, когда приглашают. Но от Митьки толку мало, как от козла молока, просто звать в это неудачное время больше некого.
Алексей Безбородко озабоченно засопел. Уже несколько минут он с растущим раздражением наблюдал, как его единственный сын Славик протирал бокалы.
- Халтуришь, Славик! - не выдержав, сделал он ему замечание. - Протирай заново.
Славик в свою очередь тяжело вздохнул. Вздох этот означал, что родители сильно его достали. Но озвучивать данную мысль он не решился. Все ж таки торжественный момент, день рождения у папы, черт с ним. Так и быть, протрет еще раз, не обломится.
- Ну так чего там у тебя в школе? - поинтересовался тем временем папа, задумчиво ковыряя в зубах.
Сын учился в частном лицее, который, в нарушение всех привычных правил, заканчивал учебный год не в мае, как все нормальные школы, а в конце июня. Правда, и занятия начинал позже - 1 октября.
- А чего? Ничего такого, - равнодушно отвечал сын.
- Говори, Славик, когда папа спрашивает! - строго одернула его мать. - "Ничего такого" ему! Я вот тебе сейчас дам "ничего такого"!
- Вот именно, - поддакнул старший Безбородко. - Что ты, не можешь, что ли, рассказать отцу по-человечески, чего вы там делаете? Ну, уроки - понятно, а еще чего? Чего-нибудь интересненькое, в конце концов, там у вас происходит? За что я деньги-то плачу?
- Происходит, - нехотя сказал сын. - Вот изобретеньице одно испытываем.
- Вот как? - оживился папа. - Какое такое изобретеньице?
Сын, однако, не отвечал, с опаской поглядывал в сторону кухни, где мама готовила салат оливье.
- Да ладно, Славка, говори, не бзди, - проявляя мужскую солидарность, вполголоса успокоил его отец.
И нарочито громким голосом добавил:
- Мама у нас сегодня добрая, да, Свет?
- Да пусть говорит, не трону! - певучим голосом пообещала из кухни мама Безбородко.
- Так что давай, сынок, рассказывай, чего изобрел-то? - вопросил папа, усилием воли подавив рождающийся зевок. - Давай-давай, Славка, колись!
Но расколоться Славик не успел, потому что в этот самый момент раздался звонок в дверь.
- Рановато что-то, - сказала мама, посмотрев на стенные часы.
Папа молча пожал плечами и пошел открывать.
На пороге стоял незнакомый мальчуган, протягивающий конверт.
- Вот, - сурово произнес он. - Велели передать.
- Кому? - удивился Алексей Безбородко, беря конверт в руки.
- У кого день рождения! - выкрикнул паренек, отбегая.
- А кто велел-то? - заорал именинник.
Но мальца уже и след простыл.
Алексей подбежал к окошку на лестничном пролете, однако никого внизу не увидел. Разве что около дома остановились темно-вишневые "Жигули", принадлежащие соседу по площадке.
Василий Сергеевич припарковал машину и направился к подъезду. Но не успел он прикоснуться к двери, как она сама распахнулась, и навстречу ему, чуть не сбив с ног, вылетел какой-то незнакомый мальчишка.
Василий Сергеевич неодобрительно покачал головой ему вслед. Вид у подростка был сомнительный. Такие вот взламывают почтовые ящики, а то и хуже - поджечь что-то могут.
Как старший по подъезду, Василий Сергеевич нес полную ответственность за порядок и безопасность жильцов.
Леша с удовольствием читал вслух своим домашним Митино письмо.
- Во дает Митька! - беззлобно хохотнул он, закончив чтение. - Чего только не придумает, чтобы подарок не покупать. Ты поняла, Свет? Это он так извернулся, чтобы денег не тратить.
Ох хитер!.. Письмо-то накалякать ничего не стоит. Вот жук!.. А фотография посмотрите какая на открытке! Чисто наш Джек, правда? Ну, Митька, насмешил…
Члены семьи по очереди полюбовались фотографией.
- У Джека нос белесый, - сказал Славик. - А у этого нет, совсем даже не похож.
- Так он придет или нет, твой Митька? - осведомилась супруга. - А то я чего-то не поняла.
- А черт его знает, - задумался именинник. - Вечно он с выкрутасами какими-то…
- Пусть бы он люстру хорошую подарил, что ли? - предложила мама Безбородко. - Или лампу типа Тиффани. Нам бы не помешала. Что он, не может, что ли, у себя в магазине взять, сколько лет там работает, в этом "Свете-Уюте"…
- Что это за лампа типа Тиффани? - удивился папа.
- Ох серость! - вздохнула супруга. - Это когда абажур из разноцветных стеклышек. Настоящие-то хрен знает сколько стоят, их еще в прошлом веке делали, а у нас сейчас продаются имитации, очень похожие, даже не отличишь. Тоже, конечно, недешевенькие, но зато красиво. Так может твой друг сердечный такую подарить?
- Да ничего Митька не может, - безнадежно махнул рукой Леша. - Что ты его, не знаешь, что ли? Разве что выпендриться как следует. Остроумно, конечно, спору нет, а толку…
- Пустой человек, - подытожила разговор мать. - И чего ты с ним возюкаешься?
- Ладно, придет так придет, а нет, так знаете, баба с возу, кобыле легче, - вынес свой вердикт глава семейства и повернулся к сыну: - Согласен со мной, Славик?
Славик, завершивший повторное протирание бокалов, безразлично пожал плечами.
В разговоре наступила некоторая пауза.
Алексей успешно переборол очередной позыв дремоты.
- Так что там у тебя за изобретение? - вспомнил он.
- Ну, короче, тут дело такое, - без особого энтузиазма начал рассказывать сын. - Берешь маленькое зеркальце и вот сюда, в верхнюю часть ботинка, засовываешь. Так, чтобы оно не выпало.
Он задрал ногу и показал, куда надо засовывать зеркало.
- Ну и чего? - недоуменно произнес отец, снова подавив зевок.
- А того, - все более зажигаясь, объяснял младший Безбородко. - Потом, например, на перемене подходишь к девчонке, начинаешь там про что-нибудь говорить, а сам в это время свою ногу как бы случайно между ее ног ставишь. Ну и в зеркальце сразу все видно. Или там за партой, когда с девчонкой сидишь, тоже можно ногу вытянуть, вот так, немного вбок, и тоже все видно.
- Чего видно-то? - поинтересовалась вернувшаяся из кухни мама.
- Как чего? - удивился сын материнской наивности. - Ну все, чего там у нее под юбкой.
- Вот глупость! Чего там у нее под юбкой-то может быть! - рассудительно сказала мать.
- Ясно чего. Трусы! - остроумно заметил отец и громко заржал.
Супруга неодобрительно посмотрела на него.
- Смешного тут ничего нет. Под юбками у всех все одинаково. И нечего там выглядывать! - сердито заключила она. - В музей вон пойди и любуйся сколько влезет.
- А вот и нет, - упрямо возразил сын. - У всех разное. У Воробьевской голубые трусы, а у Спиркиной - розовые.
- Ишь ты! - восхитился отец. - Знаток! Ты, что ли, уже у всех проверил?
- Да нет, - застеснялся сын. - Пока еще не у всех. У нас тут другая интересная идея появилась…
Однако про эту новую интересную идею он рассказать не успел, а так и застыл, широко открыв рот и уставившись изумленным взглядом на запертую балконную дверь.
- Ты чего это? - удивился отец.
- Вона! - только и сумел сказать сын, тыча пальцем в сторону балкона.
Оба старших представителя семейства Безбородко, как по команде, повернулись в указанном направлении. И в свою очередь замерли с округлившимися глазами.
На балконе сидело на задних лапах странное, довольно крупное мохнатое существо с большим пушистым хвостом. Сквозь стеклянную дверь оно черными внимательными глазами поочередно разглядывало всех членов семьи.
- Это чего такое - собака? - со страхом спросила мать. - Какая-то порода незнакомая.
- Сама ты собака! - рассудительно сказал отец. - Откуда ей там взяться, собаке-то?
- А я откуда знаю! - пожала плечами супруга. - Может, она от соседей прискакала.
- Ага, как же, от соседей! - язвительно произнес старший Безбородко, дремота которого бесследно улетучилась. - С балкона на балкон перепрыгнула. Ты, Свет, такое иногда ляпнешь, честное слово! У нас в школе говорили: как в лужу пернешь! - извини, конечно.
- А кто ж это тогда? - никак не реагируя на обидное замечание, спросила Света.
- "Кто-кто!" - передразнил ее Алексей. - Конь в пальто! Крыса это такая, вот кто. Видишь, морда какая острая, верно, Славик? - обратился он за поддержкой к сыну.
Но Славик, вперившийся застывшим взглядом в необычное животное, на вопрос не отреагировал.
- Допустим, если это крыса, то как она сюда попала? - засомневалась мать.
- По водосточной трубе спустилась, как же еще, - уверенно ответил глава семьи. - С чердака слезла. Крысы знаешь как лазают! Им по трубе спуститься ничего не стоит. Опять же, как у нас в школе говорили, как два пальца обоссать. Тем более посмотри, она такая корова здоровая, куда хочешь залезет.
- Интересная у вас школа была, - язвительно заметила Света. - Там все такие, как ты и твой Митя, учились, да?
Леша промолчал, предпочел в провокационную дискуссию не вступать.
Его супруга брезгливо разглядывала слезшую по водосточной трубе крысу. На какое-то время в комнате стало тихо.
- А чего она на задних лапах сидит? - подумав, спросила Света.
- Захотела и сидит, - резонно объяснил старший Безбородко. - Кто ей запретит!
- А чего у нее хвост такой пушистый? У крыс хвосты же голые, - все еще сомневалась Света.
- "Чего-чего", что ты зачевокала-то вдруг! - разозлился глава семейства. - Порода у нее такая. Ишь ты, как смотрит, зараза! Не боится! Настырная такая!
Он гневно погрозил бесстрашной настырной крысе пальцем.
- Вот здоровая! Чем бы ей врезать-то? - озаботился Алексей, шаря глазами по сторонам.
- Это не крыса, пап, - вдруг сказал Славик, до тех пор не произнесший ни слова.
- Еще один умник выискался! - возмутился отец. - Зоолог сопливый! Ветеринар!
- Да ты посмотри, - обиделся сын, - у нее между передними и задними лапами перепонки. Это у нее вместо крыльев. Она летает. Где ты видел, чтоб крысы летали?
- И вправду перепонки! - присмотревшись, всплеснула руками мать. - Да что ж это такое, господи! Летучая мышь, что ли?
- Крыса или мышь - один черт! - не сдавался Алексей. - Я правильно сказал. Сейчас я ей шваброй вмажу, этой крысе. Мало не покажется.
И он начал подниматься со стула.
- Погоди! - вдруг радостно закричал Славик. - Я вспомнил. Я на днях по радио слышал. Это летяга.
- Чего? - недоверчиво спросил старший Безбородко. - Ты о чем толкуешь, Славик?
- Какая такая летяга? - удивилась мать.
- Обыкновенная. Белка-летяга. По радио сказали, что ее в зоопарк откуда-то завезли. Из Сингапура, что ли. Еще сказали, очень редкий экземпляр. Экзотический.
- Точно, белка! - обрадовалась Света. - Смотрите, уши какие торчком. И морда, и лапки. Чистая белка, только огромная очень. Как я сразу не догадалась! Потому что ты меня, Леша, совсем сбил этой своей крысой.
- При чем тут я? - оправдывался усевшийся обратно на место супруг. - Ты сама сказала, что это собака. А она такая же собака, как я балерина. Где это видано, чтоб собаки летали!
С этим спорить никто не стал.
Все опять замолчали, уставившись на экзотическую белку за балконной дверью, которая все так же неподвижно сидела на месте, переводя быстрый пытливый взгляд с одного на другого.
- Так смотрит, будто чего хочет! - прервала молчание мама Безбородко. - Как будто просит чего-то.
- Я знаю, чего она хочет, - неожиданно объявил папа. - Пули в глаз она хочет, вот чего! Белкам же всегда в глаз стреляют, чтобы шкурку не портить, - пояснил он свою мысль. - Помнишь, Свет, у меня когда-то в Сырьино ружье было? Вот сейчас бы его сюда, ух, как бы я ей засмолил! Между прочим, из одной такой белки сразу целую шапку можно сделать. Или воротник шикарный.
- А что? Было бы классно! - немедленно размечталась Света. - Мне бы такой воротник очень даже пригодился. И вправду, Леш. Смотри, у нее шкура какая! Прямо лоснится. Такого меха, наверное, никто и не видел!
- О чем ты говоришь, - со знанием дела подхватил Алексей, - беличий мех - это же вообще! Один из наиболее ценных. А знаешь что, - внезапно загорелся он, - давай мы ее в комнату подманим, а здесь она уже никуда не денется, я ее тут как шарахну! Я тебе серьезно говорю! И будет тебе, Свет, от меня подарок в мой день рождения.
- А может, не надо? - неуверенно возразил сын.
- Ты чего, Славик! - поразился отец. - Как это не надо? Совсем, что ли, припыленный стал в этом вашем лицее?
Славик от этих слов стушевался, не нашелся что сказать.
Тем временем идея домашней охоты на ценного пушного зверя привела Алексея Безбородко в состояние подлинного ажиотажа.
- Тут же вон какое дело интересное получается, ты что, не видишь? - возбужденно говорил он, потирая руки. - Это тебе не под юбки заглядывать! Главное, само в руки идет. Или ты маму не любишь? Подарок ей не хочешь сделать?
- Люблю, - подумав, пробурчал Славик.
- Ну так и не выступай тогда! - подытожил дискуссию Алексей. - Делов-то здесь - раз плюнуть, а мама потом зато этот мех носить сможет. И не один год, кстати. При том что ни у кого такого больше нет. Разве плохо?
- А нам ничего за это не будет? - спросил осторожный сын.
- А чего может быть-то? Сам подумай своей головой. Не мы же к ней прилетели, а она к нам, правильно?
- Правильно, - согласился сраженный этой убийственной логикой Славик.
- А потом, кто об этом узнает? Мы сейчас ее быстренько, пока гости не пришли. Ты, главное, в школе не болтай, понял?
- Ага, - кивнул сын.
- Ну и все. Значит, так. Я пошел за шваброй, а ты готовься.
- А чего делать-то? - прокричал Славик вслед затрусившему в коридор отцу.
- А вот что, - отвечал тот, открывая стенной шкаф и вынимая оттуда швабру. - Ты дверь откроешь, она внутрь впрыгнет, а я ее как шандарахну! И все, трындец ей.
Отец, крепко сжимая в руках швабру, вернулся в комнату.
- А если она не захочет? - заколебался Славик.
- И то правда, Леш! - неожиданно поддержала его мать. - Возьмет да улетит. Испугается, что вы дверь открыли, и все, поминай как звали.
Алексей призадумался.
- Вот что, надо ее подманить, - сказал он.
- А как? - оживился Славик. - Как это?..
- "Как, как!" Раскакался! Очень просто, сам, что ли, не можешь сообразить. Белки что любят?
- Орешки, - напрягшись, припомнил сын.
- Вот именно, - кивнул отец. - У нас орехи есть, Свет?
- Есть немного. Грецкие, для пирога. И фундука, кажется, граммов двести.
- Вот и хорошо. То, что надо. Тащи давай!
Некоторое время все Безбородко дружно подготавливали западню для обреченной белки. Ни о чем не подозревающее животное тем временем с любопытством следило сквозь стекло за непонятными передвижениями членов семейства.
Наконец приготовления закончились. На полу напротив двери были рассыпаны орехи. Рядом, за углом, у застекленного шкафа с китайским сервизом, с занесенной над головой палкой от швабры стоял старший Безбородко. Его супруга, сжимая в руках кухонную скалку, расположилась с другой стороны, у стола. Славик же, низко пригнувшись, держался за ручку балконной двери.
- Ты как дверь откроешь, сразу отбегай! - почему-то шепотом произнес отец.
- Вон туда, за диван! - вполголоса подсказала мать. - На всякий случай.
- Готов? - спросил отец.
Славик взволнованно кивнул.
- Ну, давай! - скомандовал Алексей.
Славик нажал на ручку, открыл дверь и, как было велено, быстро отбежал за диван.
Спрятавшись, он осторожно высунулся оттуда.
Оказалось, что белка войти в комнату вовсе не спешила. Она, правда, переместилась немного вперед и сидела теперь на самом пороге, но дальше, похоже, двигаться совершенно не собиралась.
Прошло несколько минут.
Все молчали, затаившись.
- Кс-кс-кс! - наконец негромко позвал из-за шкафа глава семьи.
Белка повернула голову в его сторону и опять замерла.
- Цып-цып-цып! - уже с явным раздражением произнес Алексей. - Вон тебе орешки, дура! Не видишь, что ли? Вкусные! Ну чего ты? Давай прыгай!
И, выйдя из-за шкафа, он осторожно сделал шаг к ней навстречу.
И тут белка прыгнула.
Оттолкнувшись сильными задними ногами, она одним прыжком перенеслась через комнату и приземлилась прямо на грудь старшему Безбородко. От неожиданности он взмахнул руками, выронил палку, вдребезги разнеся при этом стеклянный шкаф, и растянулся во весь рост, больно ударившись затылком.
Белка, однако же, по-прежнему цепко сидела у него на груди.
- Тяжелая, сволочь! - пораженно выговорил Алексей, непонятно к кому обращаясь.
С разных концов комнаты жена и сын, оцепенев, следили за происходящим.