После того как судья выдал постановление, Селена получила образец крови Джиллиан из лаборатории. Вся предварительная работа была проделана во время анализа ДНК: кровь расщепили, осадили клетки, сыворотку крови заморозили. Единственное, что осталось сделать Роману, - это масс-спектрометрия. И сейчас они смотрели на экран компьютера, ожидая результатов.
- Хочется покурить кубинских сигар, - пробормотал Роман, - а не того дерьма из Флориды, что ты привозил мне в прошлом году.
- Считай, что ты уже куришь.
- Плюс проценты за срочность.
Экран замерцал зеленым, и внезапно появилась вереница цифр. Роман схватил справочник, сравнил приведенные в нем цифры с результатами на экране и негромко присвистнул.
- Переведи, - потребовал Джордан.
Роман указал пальцем на перцентиль.
- В крови содержится атропин.
- Уверен?
- Не сомневайся! Концентрация вещества настолько высока, что я удивлен, как девочка не впала в кому.
Джордан скрестил руки на груди.
- Как полагаешь, каким был эффект?
Роман засмеялся.
- Приятель, - заверил он, - да она по-настоящему торчала!
Впервые за десять лет Эдди во время обеда взяла перерыв. Делайла с отцом суетились в кухне, Дарла обслуживала посетителей, а Эдди бесцельно бродила по закусочной. Она бы поехала к Джеку, но до завтра свидания запрещены - завтра начинается процесс. Поэтому она поехала навестить Хло.
- Сегодня твоя любимая погода, - сказала Эдди и положила на могильную плиту небольшой букетик полевых цветов. - Помнишь, как мы раньше, в самый разгар зимы, делали вид, что наступило лето? Расстилали одеяло для пикника, включали на всю отопление и плескались в купальниках в ванной. - Она коснулась гранитного камня. Солнце нагрело его, и камень стал теплым, как кожа ребенка. - А там, наверху, Хло, все время лето?
Больше всего она боялась забыть такие минуты. Потерять Хло - это как читать удивительную книгу, а потом внезапно понять, что после определенной главы все страницы пустые. Эдди обманывала себя, представляя, что видит, как ее дочь примеряет свой первый бюстгальтер, как выбирает платье на выпускной, как темнеют у Хло глаза, когда она впервые заговаривает о мальчике, в которого влюблена. Ей так не хватало этих поездок в школу, не хватало мороженого, которым они обменивались, чтобы попробовать другой вкус. Не хватало разговоров. И так хотелось услышать ответы на свои вопросы.
- Мисс Пибоди?
Голос напугал Эдди, и она резко обернулась. В метре от нее стояла удивленная Мэгги Сакстон.
- Мэг? Я тебя не заметила.
Между ними была стена - невидимая, но очень толстая. Последний раз они разговаривали на похоронах Хло. Мэг и Хло часто играли у них во дворе. Сейчас перед ней стояла повзрослевшая Мэг, а Хло умерла.
- Ты как? - из вежливости поинтересовалась Эдди.
- Нормально, - ответила Мэг. Повисло тягостное молчание. - Пришли ее навестить?
Обе повернулись к могиле, как будто ожидали, что появится Хло.
- Жаль, что я ее не помню, - призналась Мэг. - Она была старше меня, но если бы… если бы все сложилось иначе, мы могли бы стать подругами.
- Думаю, Хло была бы рада, - негромко согласилась Эдди.
В глазах девочки стояли слезы. Она отвернулась, чтобы Эдди их не заметила.
- Мэг, с тобой все в порядке?
- Нет! - всхлипнула Мэг. - Боже мой!
Инстинктивно Эдди протянула к ней руки, и это прикосновение было сродни удару током. От Мэг пахло шампунем, дешевой косметикой и детством. Эдди переполняли чувства от близости девочки, ровесницы Хло. "Вот как это было бы…" - подумала она, закрыв глаза.
Мэг говорила совсем тихо, и Эдди даже показалось, что она ослышалась.
- Ей так повезло.
- Кому?
- Хло.
Эдди замерла.
- Ты же это не всерьез?
- Всерьез. - Мэг вытерла лицо краем футболки. - Я жалею, что не умерла.
Эдди осенило: вот почему Мэг оказалась на кладбище! Ходила на то место, где произошло предполагаемое нападение. Джек этого не совершал - она знала это так же точно, как и то, что стоит рядом с могилой дочери, - тем не менее что-то той ночью напугало Мэг.
Эдди обняла ее за плечи.
- Нам нужно идти. Это место хранит грустные воспоминания для нас обеих.
Мэг взглянула в сторону опушки.
- Мисс Пибоди, - прошептала она, - мне кажется… кажется, что он и меня трогал.
- Трогал… тебя? - переспросила Эдди, четко выговаривая каждое слово.
- Трогал меня, - едва слышно повторила Мэг. - Ну… вы понимаете?
Да хранит ее Господь, Эдди понимала.
В конечном итоге все сводится к одному: материнский инстинкт непреодолим, он дремлет в каждой женщине, готовый вспыхнуть в любую секунду. И не имеет значения, твой это ребенок или нет, - инстинкт есть инстинкт.
Эдди любила Джека. Она поверила ему, когда он сказал, что не трогал Джиллиан Дункан. Но она была матерью и знала, что должна сделать любая мать. Поэтому она отвела Мэг в полицию, в кабинет Чарли, и закрыла за собой дверь. Она с невозмутимым видом, крепко держа Мэг за руку, слушала, как эта девочка - подружка ее дочери - говорила Чарли то, в чем призналась Эдди несколько минут назад.
Чарли знал, что под ним твердый пол, но ему казалось, что земля уходит из-под ног. Он в сотый раз откашлялся, нервно сглотнул и включил диктофон, который поставил между собой и дочерью.
Мэгги трясло, хотя на ней был отцовский синий форменный пиджак, который обычно висел на двери. Рукава были слишком длинными, и он вспомнил, как они с Барбарой одевали Мэг, когда она была еще крошкой: безумно красивые ангельские крылышки из настоящих перышек, мягкая повязка с усиками на голову. Все это было запечатлено и хранилось в толстых семейных альбомах.
О господи!
- Где… он тебя трогал?
Она не могла смотреть отцу в глаза, и это было хорошо, потому что Чарли тоже отводил взгляд.
- Здесь и здесь.
- Потерпевшая, - глухо сказал Чарли, - указывает на левое бедро и грудь.
У него напрягся каждый мускул. Как он скажет об этом Барбаре? Как продолжать допрос? Невозможно оставаться детективом, когда так сильно хочешь быть просто отцом.
- Чарли, - негромко сказал Гулиган, - тебе не обязательно самому это делать.
Чарли покачал головой.
- Мэг, Джек Сент-Брайд обнажался перед тобой?
- Нет, - прошептала его дочь.
- Где-нибудь еще касался? Не только руками?
- Он касался тебя какой-нибудь частью своего тела? - негромко уточнил Мэтт.
- Господи!
Чарли вскочил и нажал на диктофоне кнопку "стоп". Почему нельзя отмотать назад собственную жизнь? Он отошел в дальний угол кабинета, Мэтт направился к нему.
- Моя малышка… - прохрипел Чарли. - Он сделал это с моей доченькой!
- Мы его посадим, - пообещал Мэтт. - За это он тоже ответит.
Чарли кивнул и повернулся к столу, но Мэтт остановил его.
- Нет, - заявил прокурор, - позволь мне.
Молли лежала, свернувшись калачиком, в кроватке и сосала во сне большой палец. Мэтт смотрел на нее и представлял, какую боль сейчас испытывает Чарли. Боже, если бы кто-то обидел его дочь, он бы за себя не отвечал!
Ему перед судом только этой драмы и не хватало! Правда, заявление Мэг можно выделить в отдельное производство, рассматривать в другой день, с другим судьей… если найдется достаточно доказательств. Мэтт ничего не сказал Чарли, но в глубине души он сомневался в достоверности истеричного признания Мэг. Она той ночью приняла галлюциногенное вещество… Вполне вероятно, что это нападение - просто плод фантазии.
Но признание девочки все-таки отразилось на деле об изнасиловании Джиллиан: он не мог рисковать и вызывать Мэг в качестве свидетеля. Если она подтвердит, что принесла наркотик, а потом признается, что на нее тоже напали, поверят ли ей присяжные? А если не поверят? А если усомнятся в словах Джиллиан?
Мэтт не мог с уверенностью сказать, помогут показания Мэг делу или навредят. Чтобы засадить Джека Сент-Брайда, показания Мэг не нужны, поэтому он просто исключит ее из списка свидетелей. Он вызовет в качестве свидетеля Челси Абрамс. Пусть даже ее рассказ не настолько совпадает с показаниями Уитни О'Нил, как показания Мэг, все равно вызвать ее менее рискованно.
Мэтт осторожно коснулся мягкой макушки дочери.
- Спокойной ночи, - прошептал он, но еще долго не отходил от кроватки.
Лунный свет пробивался через окно, но Джордан с Селеной его не замечали. Селена посмотрела на его руки, которые обнимали ее.
- Что скажешь?
- Признаюсь, произошло временное помутнение рассудка.
- Ага. - Селена повернулась к Джордану лицом. - Чувствуешь вину?
- Нет. Я чувствую… чувствую…
Она ударила его по руке.
- Я вижу, что ты чувствуешь. - Она со смехом высвободилась из его объятий. - Убирайся!
- Десять минут назад ты говорила совсем другое.
- Может, мне тоже признаться, что у меня временно помутился рассудок?
Они заснули, сидя на диване, когда смотрели очередной повтор сериала "Перри Мейсон". А проснувшись, оказались в объятиях друг друга. Хватило одного толчка - подсознательного напоминания о том, что они, как бы ни старались, не могут быть порознь. Из гостиной им удалось перебраться в спальню.
- Селена!
- Да?
- Почему мы не сделали это месяц назад?
- Мы были умнее. Мы лучше владели собой. Выбирай один из вариантов.
Джордан серьезно взглянул на нее.
- Ты на самом деле так думаешь?
Впервые у нее не нашлось достойного ответа.
- Честно говоря, - призналась Селена, - не думаю. А ты как считаешь, чем это закончится?
Джордан покачал головой.
- Понятия не имею.
Она улыбнулась ему в грудь.
- Ты сейчас о нас или о деле?
- О том и о другом. - Он вздохнул, выбирая более безопасную тему для беседы. - Все, о чем мы можем говорить, это что Джиллиан - ведьма.
- Ведьма под кайфом. Я уже думала об этом, - призналась Селена. - И уже мысленно обелила Джека и нашла объяснение всем уликам. За исключением спермы. После разговора сперма на ногах не остается.
- Сперма - самая шаткая улика Гулигана. Присяжные обратят на это внимание.
- Это ты надеешься.
- Да, я надеюсь.
- Джек, возможно, продолжает лгать, - заметила Селена.
- Как и Джиллиан Дункан.
Они некоторое время молчали, наслаждаясь теплом и воспоминанием о том, что только что произошло.
- Если уж речь пошла об обмане, - прошептала Селена, - я должна кое в чем признаться.
Джордан привстал на локте.
- В чем же?
- Моя машина была готова еще две недели назад.
- Тогда я тоже признаюсь. - В темноте блеснули его зубы. - Твоя машина была готова пять недель назад, но я заплатил механику, чтобы он сказал, что деталь еще не привезли.
Селена приподнялась.
- И ты пошел на это, чтобы не потерять своего лучшего детектива?
Джордан потянулся и поцеловал ее.
- Нет, - ответил он, - я пошел на это, чтобы не потерять тебя.
Они сидели за столиком в столовой в окружении мужчин, которые кого-то убили в драке, или били жен, или сожгли дом с живыми людьми. Рядом стоял надзиратель. Когда Эдди обняла Джека, он похлопал ее по плечу и вежливо объяснил, что прикасаться к заключенным запрещено.
Эдди взглянула на сидящую рядом пару. У мужчины на шее была татуировка змеи. На свидание к нему пришла женщина с торчащими зелеными волосами, кольцом в брови и собачьим ошейником на шее.
Через пятнадцать часов должен был начаться суд.
- Нервничаешь? - спросила Эдди.
- Нет. Думаю, что чем скорее все закончится, тем раньше я буду с тобой.
Эдди опустила голову.
- Было бы чудесно, - сказала она.
- Знаешь, я постоянно думаю об этом. Мы поедем на Карибы. Июнь - дождливый месяц, но нам обоим нужен отдых. Я хочу весь день быть на воздухе. Хочу на улице даже спать. Черт, может быть, нам даже не придется платить за комнату.
Эдди глухо засмеялась. Смех перешел в тихий всхлип. Она взглянула на Джека и попыталась улыбнуться.
- Если не хочешь спать на улице, любимая, я сниму номер в гостинице, - сказал он, нежно поглаживая ее ладонь большим пальцем.
Эдди глубоко вздохнула:
- А если…
- Эдди, перестань! - Джек прижал палец к ее губам, и надзиратель тут же нахмурился. - Иногда, когда меня одолевают мысли, что я проиграю, я представляю, что уже отсидел. Начинаю мечтать о том, что мы будем делать на выходных, много ли будет посетителей в закусочной. Мечтаю о том, как наступит ночь и я засну, сжимая тебя в объятиях. Думаю о том, что станет с нами через полгода. Через шесть лет. Я еще помню, что означает вести нормальную жизнь.
- Нормальную жизнь… - задумчиво повторила Эдди.
- Мы даже можем потренироваться, - настаивал Джек. Он откашлялся. - Привет, милая! Чем ты сегодня занималась?
Эдди посмотрела ему в глаза, в эти синие бездонные глаза. И вспомнила Мэг. Потом представила бескрайний, как океан, пляж. Волны плещутся у их ног, солнце скрепляет печатью еще один совершенно обычный день.
- Ничем, - ответила она, вымученно улыбаясь. - Абсолютно ничем.
1979 год
Нью-Йорк
Джек, Джей-Ти и Ральф сидели на корточках в чулане под лестницей, ведущей на второй этаж в пентхаус Сент-Брайда. Здесь хранился пылесос, а десятилетние мальчишки обменивались бейсбольными карточками и делились секретами.
- Я поменяю тебе Кейта Фернандеса на Луиса Альварадо, - пообещал Джей-Ти.
- Я похож на идиота? - нахмурился Ральф. - Фернандес стоит троих из "Уайт Сокс".
- У меня есть Брюс Саттер, - сказал Джек. - Меняю на Фернандеса.
- Клёво!
Мальчики обменялись карточками и перевернули их, чтобы прочесть приведенную информацию. В воздухе плыл едва различимый запах жевательной резинки.
- А у меня Дон Байлор, - сказал Джей-Ти.
- В этом году Калифорния - отстой!
Ральф захихикал.
- Я бы карточкой с Байлором даже собачье дерьмо с улицы убирать не стал.
- Он самый ценный игрок, придурок!
Тем не менее Джей-Ти засунул карточку назад в пачку.
Неожиданно Ральф поднял вверх самую желанную бейсбольную карточку этого лета с изображением Уилли Старгелла из "Питтсбург Пайрэтс".
- Готов поменяться. Если сговоримся.
Джек порылся в своих карточках. Ральф не согласится ни на Палмера, ни на Гидри - лучших игроков, которые были в его коллекции. Существовала единственная карточка, на которую можно было выменять Старгелла, хотя сам игрок был откровенно дерьмовым аутфилдером в команде "Чикаго Уайт Соке" и не смог бы даже отбить крученый мяч, если бы тот висел перед его носом на веревке. И эта карточка Джека вызывала зависть юных коллекционеров.
- Ни фига себе! - выдохнул Джей-Ти. - У Джека есть Расти Кунц!
- Чувак, у тебя есть Кунц! - простонал Ральф.
- Мне нужен Кунц! - заорал Джей-Ти и покатился по полу, изображая истерику и одновременно смеясь до слез, так что даже начал задыхаться.
Ральф протянул руку за карточкой.
- Спорим, легче отдавать Кунца, когда знаешь, что получаешь настоящее сокровище.
- Ты это к чему?
Ральф, сложив губы бантиком, послал ему воздушный поцелуй.
- О Джек, - пискляво произнес он, - ты самый удивительный мальчик в школе!
Джей-Ти фыркнул.
- Рэчел Ковингтон готова установить на стадионе бигборд, так она в тебя влюбилась.
- Ничего не влюбилась, - рассердился Джек. - Она просто девочка.
Допустим, она частенько крутится возле него после того случая, как он заставил одного старшеклассника прекратить распускать слухи о том, что у нее месячные начались еще в восемь лет. И что с того, что у нее грудь вываливается из лифчика? У всех девчонок когда-нибудь она вырастет. К тому же, как казалось Джеку, от нее одни неприятности - наверное, она бьет по подбородку, когда бежишь на время или определенную дистанцию.
- Тили-тили тесто, Джек с Рэчел… - запел Ральф.
- Заткнись! - Джек вырвал карточку с Кунцем из рук Ральфа.
- Ты чего?
- Мне Рэчел Ковингтон не нравится, понятно?
- Да ладно тебе! - пробормотал Ральф.
Неожиданно дверь отворилась. Корасон, кухарка и экономка в одном лице, уперев кулаки в толстые бока, сердито взглянула на мальчишек.
- Вылезайте! - приказала она. - Мне нужно убирать.
Они выскочили из своего укрытия, прихватив коробочки с бейсбольными карточками. Джей-Ти с Ральфом толкали друг друга локтями, когда шли по коридору.
- У меня нет невесты! - крикнул им вслед Джек и так сильно сжал в кулаке карточку с Расти Кунцем, что она сломалась.
Оказалось, что Корасон не только, как обычно, подметает и пылесосит дом. Звонила мама Джека и предупредила, что ждет гостей. Джек сидел на табурете, наблюдая, как мексиканка терзает кусок теста на разделочной доске, и представлял, что это лицо Ральфа.
- Если хочешь есть, - сказала мексиканка, - отрежь себе хлеба.
- Я хлеба не хочу.
- Нет? Тогда чего ты уставился на тесто, как голодный?
Джек поставил локти на стол.
- Просто тоже хочу что-нибудь отмутузить.
Корасон придвинула к нему кусок теста.
- Прошу! - Она вытерла руки, оставив на фартуке бледно-желтые следы. - Что-то Джей-Ти с Ральфом убежали как ошпаренные.
Джек пожал плечами.
- Они неудачники.
- Неужели? Еще сегодня утром ты не мог дождаться, пока они придут. - Она обхватила ладонями руки Джека, и они стали вместе вымешивать тесто. - Вы поссорились?
- Рэчел Ковингтон мне не нравится. То есть я хочу сказать, что она мне нравится, но… но я ее не люблю. Я вообще девчонок не люблю.
- Они тебя дразнили?
- Я просто за нее заступился, потому что она не могла за себя постоять.
- Тогда ничего удивительного, что она запала на тебя, амиго.
Джек подпер щеку ладонью, не обращая внимания на то, что руки в муке.
- Кора, почему девчонки так себя ведут? Почему нельзя просто поблагодарить и все?
Корасон улыбнулась.
- Ты знаешь, как твоя мама составляет список тех, кому следует отправить открытку на Рождество? Она посылает их людям, которые присылают открытки ей, и с каждым годом этих людей становится все больше.
- Да уж, - пробормотал Джек. - А мне приходится облизывать эти чертовы марки!
- Следи за своими выражениями! - предупредила она. - Понимаешь, так и любовь. Один раз проявишь внимание, даже мимоходом, и ты навсегда в ее списке.
- А если я не хочу посылать Рэчел открытку в ответ?
Экономка засмеялась.
- Никогда не знаешь, что будет. Может, она все равно будет их присылать. А может, однажды пробежит список глазами и вычеркнет тебя.
- Я не хочу, чтобы она в меня влюблялась, - прошептал Джек. - Я скажу ей, чтобы перестала.
- Можешь сказать, но это ничего не изменит.
Джек ткнул кулаком в тесто.
- Почему?
- Потому что это ее сердце и только ей выбирать, кого любить, - ответила мексиканка.