- Не думаю, что подобных самоубийц окажется много! - не согласился Миссионер. - Одно дело жить в вечной благодати и иногда ныть, что надоело! Скука скукой, но ведь праведников, отказавшихся от благодати по своей воле, можно на пальцах пересчитать. Совсем другое дело, когда эту роскошь - пожаловаться на скуку бессмертного бытия за кувшином беспохмельного нектара - у тебя вдруг отбирают и сообщают, что всё, дорогие мои, не будет больше ни вина, ни комфортабельных бесед в трапезных, ни утренней молитвы, ни опостылевших родственников и соседей!
- Пугать не будем! - наконец, после недолгого молчания, веско сказал Михаил, являвшийся начальником силового ведомства Рая. В отличие от слабых человеков, пусть и святых, у этого старого воина Господа с принципами было всё в порядке.
- А если окажется, что в других мирах нашего измерения вечное существование всё же возможно? Какова будет позиция Корпуса ангелов в этом случае? - осторожно поинтересовался Миссионер.
Все замолчали, поняв, что иерарх намекал на возможность "освободительной" войны в стиле избранного народа, набредшего после пустынных лишений на Землю Ханаанскую и быстро разобравшегося с местными, которые почему-то не хотели добровольно покидать свои владения и жилища. Михаил подумал и нехотя ответил:
- Сначала надо узнать наверняка, а там посмотрим! Может статься, что мусульмане-то у себя по-прежнему живут вечно, а вот наш брат - всё равно дуба даст!
- Так вот насчет "узнать"! - довольно вмешался Миссионер, по своему обыкновению дождавшийся удобного момента и предварительно переглянувшийся с Основоположником. - Помните ли вы Уриэля?
- Предатель? Убежавший часовой? Наёмник Египтянина? Конечно, помню! - без особого восторга подтвердил Михаил. - Я оставил его в живых по твоей же просьбе: чистить бока трём китам в подземелье. А что?
- Я взял на себя смелость предположить, что несомненные способности Уриэля достать нужное и… гм… опыт посещения Земли и прочих греховных мест делают его неплохим кандидатом для того, чтобы добыть для нас кое-какую информацию.
Миссионер хлопнул в ладоши - и в храме материализовался Уриэль. Все, кроме Миссионера и Основоположника, невольно ахнули. Бывший ариец напоминал сейчас скорее стареющего вампира, чем красавца-ангела, каким он был совсем недавно. Его длинные светлые волосы - когда-то такие живые, длинные и густые - поредели. Крылья более не выглядели лебедиными: из-за наполовину выпавших перьев он напоминал ощипанную курицу. Изменилось и его лицо. Оно не только покрылось морщинами. Из-за впавших, сверкающих из-под бровей глаз и гротескно торчащих из закрытого рта клыков оно приобрело демоническое выражение. От бывшего поклонника нацистского Рейха сильно тянуло синтетическим запахом фиалок. Видимо, он по-прежнему нуждался в контрабандном земном пестициде для нескончаемой борьбы с подхваченными в Анголе блохами.
- И кто ж тебе, сердешный, такую рожу сделал? - не удержался Гавриил. - Неужели ты, Михаил, покарал? Удалось!
Уриэль угрюмо молчал, посасывая клыки, по которым стекали струйки отвратительной слизи.
- Не всё так просто, Гавриил! - невольно поморщившись, ответил Миссионер за разжалованного ангела. - Может статься, скоро у нас таких… гм… несимпатичных появятся многие тысячи! По мнению нашего советника по науке Галилео, ангелы с порочными сердцами не только ускоренно стареют, они ещё и приобретают облик, соответствующий их тайным помыслам. То есть становятся демонами, вампирами и прочей адской нечистью.
- А это только с ангелами происходит? - поинтересовался Михаил, внимательно и со значением разглядывая иерархов. Основоположник изобразил на лице непонимание (что обычно удавалось ему естественно и безо всяких видимых усилий) и промолчал. Миссионер выдержал дерзкий взгляд недолюбливавшего его архистратига и спокойно ответил:
- По счастью, да, только с вами! Я, кстати, рад, что твоя внешность пока никак не изменилась! Так вот, как уже было сказано, мы взяли на себя смелость и дали Уриэлю шанс продемонстрировать свои навыки. Мы отправили его на Землю, поставив задачу разузнать об интересующей нас области.
Основоположник с интересом отметил это внезапно появившееся "мы", но решил промолчать.
- Ты решил использовать науку смертных в наших целях? - с изумлением спросил Гавриил.
- А что, у нас есть своя? - резонно ответил Миссионер. - Мы, конечно, существуем в Царстве Господнем, но давайте будем до конца откровенны! И эти прекрасные каменные колонны вокруг нас, и твой панцирь, и механическая Книга Жизни, построенная Галилео и швейцарскими часовщиками, были придуманы смертными, а мы лишь позаимствовали все эти достижения прогресса.
- Да, насчёт "смертных", - добавил Основоположник, - я бы не забывал, что сейчас нам кичиться нечем: мы и сами теперь смертные! Неизвестно, сколько протянем и как будет тленом разить от нас после смерти!
- Но, мои уважаемые коллеги, давайте вернемся к миссии Уриэля! - продолжал Миссионер. - Как оказалось, на Земле, возможно, приблизились к решению проблемы физического старения. Это, конечно, не совсем то, что наше - Богом данное физическое и духовное бессмертие, - но всё же, как понимаете, сгодилось бы и оно! Уриэль, расскажи нам о своем путешествии в Лондон!
Глава 4
Полковник - с короткой стрижкой, чуть оттопыренными ушами и очень спокойными глазами человека неоднократно видевшего чужую смерть, - коротал время за домашним просмотром американского боевика. Боевик был с претензиями на интеллектуальность и достоверность. Его авторы пытались объективно, но в рамках неизбежной политической корректности, оценить мировую роль Соединенных Штатов во всемирном внедрении ценностей Западной цивилизации. Они добросовестно пытались понять, почему же усилия цивилизаторов иногда воспринимались столь неоднозначно. Полковник не без интереса следил за перипетиями довольно замысловатого сюжета, пока на экране не появились шпионы из организации, которую раньше называли КГБ. Где творцы американских фильмов находили вдохновение для создания подобных типажей и почему они не использовали для озвучивания хоть кого-нибудь из двух миллионов русскоязычных, живших в Америке, оставалось для сорокалетнего разведчика большой загадкой. Примерно того же порядка, как то, откуда берётся пыль и куда деваются деньги.
Полковник меланхолично пожал крепкими плечами и в очередной раз подивился лингвистическим способностям американских актёров, умудрявшихся так фонетически исказить в общем-то несложные русские ругательства. Кстати говоря, кроме этих ругательств, гэбисты в американских фильмах почему-то почти ничего не произносили. Разведчик философски подумал, что в этот раз заокеанские киношники хотя бы забыли воткнуть каждому в рот по сигарете без фильтра и всунуть в кадр чугунный чайник с водкой. Гэбистов он, впрочем, будучи сотрудником конкурирующей спецслужбы, любил ещё меньше, чем американские режиссеры. О ней слышали и говорили гораздо меньше, но, по его просвещенному мнению, сия организация отличалась от бывшего "комитета" так же, как шампанское французское от шампанского советского. Ведь он работал в Главном Разведывательном Управлении - военной разведке российской армии, имевшей давние корни и великую историю.
Полковнику было скучно. Не так давно, расследуя дело о жёлтых алмазах и убийстве или исчезновении всех сотрудников ангольской миссии ГРУ, он узнал много нового. После африканских командировок его угнетала сегодняшняя кабинетная работа. С обедом по расписанию и с перешёптыванием сослуживцев о пенсии и бабах в пропавших стоялым табачным дымом коридорах, не ремонтированных со времён Карибского кризиса. Каждодневное сидение в офисе вызывало у него удушающее ощущение двадцатилетней женитьбы по расчёту. Ему мучительно хотелось опять прикоснуться к загадочному миру, в существование которого он ещё недавно не верил. Его тянуло пообщаться с кем-нибудь, кто, услышав об инструкциях, передаваемых через умершую сотрудницу родного ведомства агенту, находящемуся в потустороннем мире, не побежал бы за санитарами и смирительной рубашкой. "Хлорофос" - оперативник военной разведки, рассказавший ему о своём недолгом, но запоминающемся пребывании в Небесном Чертоге, был единственным, кто смог бы понять его. Если бы, конечно, не проходил сейчас очередной интенсивный курс лечения в закрытом ведомственном санатории "Аквариума" (штаб-квартиры ГРУ), специально предназначенном для слишком впечатлительных сотрудников. Зайдя в ванную комнату и зачем-то оглянувшись, Полковник достал из хитроумного контейнера - полого баллона с бритвенной пеной - свою реликвию. Осторожно, кончиками пальцев, он вытянул из пластикового пакетика обыкновенное с виду перо - белое, похожее на лебединое и почему-то немного пахнущее фиалковым туалетным освежителем. Он осторожно отпустил пёрышко, и оно чудесным образом осталось висеть в воздухе. Полковник долго и с благоговением смотрел на этот предмет, доставшийся ему от ангела, попавшего в засаду спецназа. В этот момент, по эмоциональной заряженности напоминающий молитвенный экстаз монаха или острое удовлетворение миллиардера, разглядывающего свою коллекцию драгоценных камней, раздался пронзительный зуммер специальной, защищённой от прослушивания, телефонной линии. Полковник невольно вздрогнул и быстро спрятал перо. Перед тем как поднять трубку старомодного с виду телефонного аппарата, он посмотрел на часы в гостиной. Было глубоко за полночь, а потому звонок явно не касался предстоящего совещания о порядке списывания командировочных расходов при проведении заграничных операций. Когда он услышал первые фразы взволнованного дежурного офицера из "Аквариума", у него часто забилось сердце.
* * *
Когда Полковник, побеспокоенный ночным звонком, прибыл в находящийся в густом подмосковном лесу центр радиотехнической разведки, ему пришлось пройти несколько ступеней идентификации. Они включали проверку документов, использование специальной магнитной карточки и сканирование радужной оболочки глаза. Дело в том, что в бункерах под выпирающими из земли травяными буграми находился аналог американской станции электронного слежения в Мэриленде. И пусть в нынешней России падали от старости вертолеты, а атомные субмарины ржавели у причалов, безопасность на этом объекте по-прежнему оставалась на максимально возможном уровне. Огромные антенные поля секретного объекта могли уловить сигналы сотовой связи в половине Европы и услышать разговоры марсиан, если бы таковые действительно имели место. Потратив на всевозможные проверки пятнадцать минут и сгорая от нетерпения, Полковник наконец проник в святая святых - огромный зал с несколькими колоссальными телевизионными экранами, на которые можно было проецировать, в том числе и в режиме реального времени, изображения, полученные со спутников-шпионов и самолётов-разведчиков, ежедневно патрулировавших по-прежнему бесконечные границы остатков советской империи.
Полковник был довольно популярной личностью, насколько это, разумеется, возможно в такой параноидально секретной организации, как ГРУ О нем ходили невероятные слухи, включавшие легенды о возвращении библейского Ковчега и об умении общаться с потусторонним миром. Неопределенность в отношении того, кому, собственно говоря, был возвращён Ковчег, лишь придавала шпионской саге особую пикантность. Когда очередному повествователю задавался подобный вопрос, в ответ нужно было загадочно ухмыльнуться и сказать нечто вроде: "Да неужели ты, старик, не понимаешь?" И хотя "старик" действительно обычно ни черта не понимал, он всё же, как правило, делал вполне определённый вывод. Этот вывод заключался в том, что вдобавок к супербомбам и морям наиядовитейших химикатов Родина, сплотившаяся вокруг непьющего патриота-Президента, получила ещё одно секретное средство борьбы с никогда не дремавшими сонмами внешних и внутренних врагов. В общем, при появлении Полковника "контролёры", управляющие спутниками, не стали демонстрировать свою обычную наглость слишком ценных специалистов и объяснили суть дела без привычного снисхождения к оперативникам с железными мускулами и одной извилиной (той, что ниже спины). Суть дела заключалась в том, что примерно в полночь по местному времени один из спутников-шпионов засёк работу уже знакомого радиомаячка. И радиомаячок тот, если верить амбарным книгам специалистов радиоэлектронной борьбы, был имплантирован в тело загадочного персонажа "интрузивным" способом - то бишь с помощью миниатюрного ракетного снаряда. Совершил этот подвиг аналитик ангольской резидентуры военной разведки России примерно два года назад - накануне своего внезапного и бесследного исчезновения.
Конечно, Полковника уже предупредили по телефону о внезапно появившемся сигнале маячка, и он успел удивиться долголетию вставленной в него батарейки. И всё же не смог сдержать радостного удивления. Возбуждённые реакцией на их известия обычно невозмутимого разведчика, "коноводы" - так называли себя контролёры спутниковой группировки - продолжали свой доклад. Выяснились дополнительные подробности. Так, оказалось, что сигнал появился в точке, координаты которой практически полностью совпадали с местом, известным среди учёных-историков и туристов как Стоунхендж. Услышав об этом занимательном факте, Полковник даже не удивился. Он и так примерно догадывался, в чьей филейной части путешествовало рукотворное электронное чудо, сотворённое полуголодным научным сотрудником ведомственного НИИ, тщетно пытавшимся заработать честным путем на однокомнатную квартиру. Ещё одной любопытной подробностью, сообщённой полковнику, оказался маршрут перемещения носителя продукта российской прикладной науки.
- Вы знаете, как он двигался? - задал Полковнику риторический вопрос один из "очкариков".
Его собеседник привычно сдержал немедленно возникшее раздражение мужчины-волкодава в отношении хилого учёного пинчера и вежливо обозначил отрицание.
- Маршрут пролегал по почти прямой линии с едва обозначенной дугой! А ведь это происходило не в ровной, как стол, пустыне, а в Англии - одной из самых густонаселенных и застроенных стран мира! Я забил его маршрут в компьютер, и знаете, что получилось?
Полковник всё так же терпеливо, но уже с меньшей добротой в очень спокойных глазах вновь отрицательно покачал головой.
- Учитывая кривизну Земли и направление ветра в этом районе в означенное время, так должен был бы лететь лёгкий летательный аппарат! Причём чтобы попасть в очень определённую часть Лондона. Понимаете, ваш "клиент" летает!
Тут у старшего офицера ГРУ опять появился неподдельный интерес в глазах. Почему-то он не попытался, как ожидал "очкарик", узнать интригующие подробности воздухоплавательных способностей помеченного его организацией гражданина неизвестной юрисдикции, а, по-птичьи - на бок - повернув голову, спросил:
- И какое же место в Лондоне его интересовало?
* * *
Проблема бессмертия начала волновать мыслящего человека довольно скоро после его появления волею Божией. В те древние времена смерть на охоте, в бою, от болезни или стихийного бедствия была слишком частым явлением, чтобы кто-то мог всерьёз задуматься о бессмертии. Но на определённом этапе кому-то первому пришла в голову идея о жизни после смерти. Так возникли многочисленные концепции загробного и теперь уже вечного существования. Концепции были самыми различными и оказывали самое разное влияние на земной образ жизни того или иного народа. Так, египетская версия привела к десятилетним строительным проектам погребальных пирамид. Неизвестно, о чем думали великие (и не очень) фараоны, но они наверняка не предполагали, что вся эта суета приведёт к тому, что их засохшие мумии теперь будут действительно вечно разглядывать посетители музеев, отпуская обидные шуточки по поводу цвета покрашенных волос и гнилых зубов, навсегда оскаленных в посмертной ухмылке. Европейские язычники переживали не о пирамидах и прочих внешних признаках вечного блаженства, а о загробном комфорте, что проявлялось в бессмысленно зарезанных жёнах и слугах, похороненных в степном кургане рядом с очередным вождём или полевым командиром. Поскольку всегда существовали некоторые сомнения в вероятности потустороннего существования, уже тогда, во времена древних, предпринимались попытки продлить жизнь земную. Иудейский царь Соломон практиковал групповой секс с юными наложницами. Некоторые особенно жестокие правители купались в крови младенцев. Ходят легенды и о том, что уже тогда древние эскулапы догадывались о чудесном эффекте, который производят на больной или стареющий организм стволовые клетки, добытые из человеческого зародыша.
Более современными проявлениями никогда не прекращавшихся попыток человечества обмануть смерть стали замороженные в жидком азоте трупы американских миллионеров, покоящиеся в бомбоубежищах с многоуровневой системой энергоснабжения, которой позавидовал бы и обитатель гранитной постройки у Кремлевской стены в Москве. Эти решили, что их мёртвые тела смогут когда-нибудь оживить учёные далёкого будущего, в руках которых окажутся невиданные доселе знания о природе и человеке. Миллионеры, поддавшиеся моде на заморозку, появившейся где-то в 60-х годах XX века, наверняка не ожидали, что уже на рубеже века двадцать первого будут сделаны первые открытия, которые позволят всерьёз заговорить о том, что бессмертие может дароваться не только Богом и Небесной Канцелярией и не только заслужившим его праведникам и грешникам.
В 1996 году Юнко Ошима и Чанг-Йен Ю, исследовавшие синдром преждевременного старения Вернера, смогли впервые показать, что это редкое заболевание, превращающее пятилетнего ребенка в семидесятилетнего старика, возникает из-за мутаций в гене WRN. Уже тогда возникла гипотеза, что этот ген можно изменить так, чтобы заставить его поддерживать вечную молодость человека. Другая группа ученых под руководством Ричарда Лернера из научно-исследовательского института Скриппса в Калифорнии предположила, что процесс старения и связанные с ним болезни являются результатом постепенного увеличения количества ошибок в делении клеток человеческого тела. Согласно их теории, эти ошибки, накапливаясь с возрастом, ведут к изменению того, как работают самые важные гены. Почти так же, как изношенные станки на фабрике начинают производить детали со всё меньшей точностью. Наконец в конце XX века на свет Божий появилось первое млекопитающее, успешно клонированное из донорской клетки. Известие об этом революционном эксперименте, неоднозначно воспринятом религиозными деятелями, поступило 5-го июля 1996 года из Института Рослина в Шотландии. Первая клонированная овца по имени Долли прожила лишь шесть лет - вдвое меньше, чем овцы, рожденные обычным способом. Позднее выяснилось, что её теломеры - отростки на кончиках хромосом - были гораздо короче обычных. Ещё позже учёные научились создавать клонов с теломерами, гораздо более длинными, чем обычные. Первые клонированные крысы, а позже обезьяны и прочие животные с подобными свойствами появились без всякого шума и помпы спустя всего два года после смерти Долли. Это эпохальное событие случилось в мало известном и существующем лишь на частные деньги Центре Исследований Будущего на окраине Лондона. Клонированные животные здоровы, веселы и общительны. Они работоспособны и не подвержены обычным для их сородичей болезням. И самое главное, они до сих пор живы.