Магомет: – Клянусь честью, я все время был на виду, вот Руслан подтвердит.
Руслан: – Да я же говорил…
Ваня: – А я мыл руки и яблоки.
Руслан: – Да, его почти не было в номере.
Магомет: – Послушай, я такой обиды не перенесу. Вот у нас на двоих червонец. Бери. Извини, дорогой, больше нет.
Кладут десятку на стол и уходят. Сосед склонен взять.
Руслан: – Нет, ребята, я такого позволить не могу. Солдатские деньги – все равно как сиротские. Уберите свой червонец! Жвачнецкий! На тебе 157 рублей и успокойся, неохота компанию ломать. Но если ты думаешь, что я их взял, тогда…
Жвачнецкий: – Нет-нет, что ты?
Но деньги забирает.
Вечер того же дня.
Сцена.
Сбоку жюри во главе с директором лагеря.
Ведущий: – Внимание! Начинаем выход команд. Первыми по жребию "Неваляшки"! Выход из боковой двери.
Человек 10–12 юношей и девушек в коротеньких юбках из простынь с нашитыми цветными кружочками, в кофточках, в платочках выходят в танце маленьких лебедей. Во главе герой, в конце здоровый армянин с трехдневной щетиной и кривыми волосатыми ногами. После танца скандируют: "Такие, как мы, на дороге не валяются!" Одновременно появляется транспарант.
Руслан(выходя вперед): – А теперь… знаменитые сестры– близняшки проездом из Англии в Японию покажут музыкальную шутку "Собачий вальс!" Только развернем немножко пианино.
Подходит к пианино, толкает его за угол. Пианино, оказавшись без колесиков, начинает падать. Он отчаянно обхватывает угол пианино, но оно продолжает падение. Зал замер. В последнем отчаянии он сует под пианино ногу, но и это уже не помогает. Пианино с грохотом и звоном надает. Он в ужасе пытается поднять пианино за один угол, потом за другой. Наконец подбегают зрители, один из членов жюри и хором ставят пианино на ноги. Не теряя хладнокровия, он подходит к микрофону:
– Когда нельзя быть сильнее обстоятельств, надо быть выше их. Вышла маленькая техническая неисправность, придется сёстрам играть на рояле вон там, в углу.
Смех в зале.
– Не бойтесь, рояль мы двигать не будем.
Член жюри: Да, пусть на пианино играют.
Руслан: – Оно уже не играет…
Член жюри: – Должно играть.
Член жюри подходит к пианино, бесполезно нажимает на клавиши.
Руслан: – Не верит. Я ж говорил, не играет, значит, не играет. У нас в "Неваляшках" такие мужики: уж если что-то или кого-то уронят, то бесполезно поднимать. Продолжаем программу дальше.
Шквал аплодисментов из зала за мужество.
Ведущий: – А теперь команда "Одессит".
Выход команды под чарльстон.
Старший из них(подходя к микрофону): – . Дамы и господа! Вы знаете, откуда пошло название танца чарльстон? Нет? Так вот, одному парню по имени Чарли из штата Огай'о однажды на танцах отдавили ногу. Он издал такой стон, так отчаянно задергал ногами, что все расхохотались. Танец быстро распространился и стал называться стоном Чарли, то бишь по-русски Чарли-стон. I
Младший из команды: – А откуда возник танец тарантелла?
Старший: – Однажды на занятиях учителя танцев Хосе Мигеля укусил тарантул. Он так засучил ногами, так зачесался и принялся выделывать такие па, что его ученики восприняли это как новый танец, и начали повторять движения. С тех пор и пошел танец тарантелла.
Младший: – А кадриль?
Старший: – Красивая, но небогатая девушка Дуня влюбилась в богатого маркиза де Фортуна. Не зная, как завоевать его благосклонность, она в отчаянии начала так выплясывать, что покорила сердце маркиза. Подруги ей наперебой говорили: "Ну, и кадра ты себе отхватила!". Танец так и начал называться "кадриль" и, сами понимаете, каждая девица была не прочь пленить богатого маркиза, поэтому кадриль быстро получила широкое распространение.
Рассказ о танцах сопровождается шуточным изображением происходящего.
Ведущий: – И завершает выход команд – команда "Иностранец".
Группа здоровых парней с бакенбардами.
Главный иностранец: – Лэди энд джентльмены! I
Переводчик команды: – Что означит, что ми ошень рады видеть Вас. Мы немношко по-русски плохо больтаем.
Ноябрь, а дождь идет как из собаки, извините, как из ведра.
Главный иностранец: – Джек, э, Джек …………………………………………………………………….
Переводчик: – Что у вас означит дай мне немношко русской водки, а то я, как это сказать, нахожусь, нет, теряюсь…
День 5
Утро. Герой встает, на ноге огромный лиловый синяк.
Автобус. Экскурсия в Москву.
Москва величественная, крупно, в цвете. Так, чтобы иностранцы, смотря картину, начали срочно паковать чемоданы.
Экскурсовод: – Посмотрите налево, посмотрите направо…
Третьяковка.
Высокая брюнетка с карими глазами лани, волосы до плеч.
– Вас зовут Газель?
– Нет, просто Оля из Гомеля.
– Оля, давайте я для вас проведу свою экскурсию. Не будем "мчаться галопом по Европам", посмотрим немного, но разборчиво моих любимых художников Врубеля и Куинджи. Запомните на всю жизнь.
– Кстати, вот эту картину "Иван Грозный убивает своего сына" много лет назад порезал один больной (движение пальца около виска).
Подводит к картине, порезов не видно. Судорожно шарит взглядом.
– Должны же быть…
Подруга с сомнением смотрит на него. Он в отчаянии. Подбегает к служительнице.
– А где же порезы?
Та недоуменно пожимает плечами, тогда он раздвигает группу экскурсантов, прерывает старушенцию – экскурсовода.
– Извините, а где же порезы (жест на картину). Старушка опешила, потом:
– Вон там, под правым глазом.
Картина крупным планом.
Мимика: видишь, а ты не верила.
Девушка:
– А вон ту картину тоже резали?
– А-а, "Некрасов в последние дни жизни". Нет, это сам художник выполнил сначала миниатюру, а после смерти Некрасова решил превратить в картину.
– Откуда ты все знаешь?
– Не всё поддаем, в перерывах и почитываем… Вот, наконец, и мой любимый Врубель. Странно, в последний раз он висел в своем углу, на своем этаже. А этой картины я что-то не знаю.
Служительница:
– Так это же знаменитый "Спящий демон".
Картина подвешена высоко, подойти близко невозможно, свет люминесцентных ламп так отсвечивает от стекла, что Демона не видно.
– Раму вижу, стекло вижу, а Демона нет… Странно…
Служительница:
– Это ремонт виноват, Врубель здесь временно.
Зал Брюллова.
– У Брюллова есть одна малоизвестная нашим художественным издателям картина. Она сводит меня с ума!
Крупным планом "Спящая Психея".
– У меня жена почти такая… Была… Лет 7 назад…
– Да?! Так вы женаты?
– Есть немножко. Пойдем, наконец, к Куинджи.
– Извините, но я что-то устала.
Удаляется под ручку с высоким украинцем с запорожскими усами.
– Воистину – сказал мудрец: язык мой, враг мой…
День 6
Полдень. Герой в постели. Стук в дверь. Появляется командирша.
– Сегодня вечер "Мисс лагеря". Группа просит вас быть мистером команды.
Лежа в постели – пионерский салют:
– Я, как пионер, всегда готов! А кто Мисс команды?
– По условиям конкурса, Мисс вы увидите только на сцене и должны, не растерявшись, представить ее. Начинают мистеры. Кто-то из вас сильно грешит – мы опять первые по жребию.
Ведущий: – Внимание! Мистеры начинают.
Из боковой двери появляется он с песней: – Как много девушек хороших Как много ласковых имен, И не одна из них тревожит, Унося покой и сон, Когда влюблен…
Жест руками к залу.
Весь зал:
– Сердце! Тебе не хочется покоя. Сердце, как хорошо на свете жить. Сердце, как хорошо, что ты такое. Спасибо, сердце, Что ты умеешь так любить.
– Действительно, как много девушек хороших. Глаза прямо разбегаются. Познакомился я на третий день пребывания здесь с Томой с Крымского побережья. Глаза – во! Ресницы – во! Волосы – во! Марина Влади, только в миниатюре! Очаровала она меня совершенно! Пошли мы с ней в лесок. Начинаю объяснение:
– Я хочу тебе сказать…
Она: – Смотри какая сосна! И полчаса про флору. Пришлось потерпеть.
Наконец-то в нашем разговоре наступила пауза. Я начал снова:
– Когда ты рядом…
Она: – Смотри, смотри, белка! И полчаса про фауну.
Начало темнеть, мы с ней вышли на серый серпантин асфальта. Ну, наконец-то, думаю, нет ни флоры, ни фауны. Начинаю:
– Ты не поверишь, но я очень…
Она: – Смотри, смотри, шкода! Спортивная шкода! И полчаса про спортивные машины.
– Да, технически грамотные у нас пошли девушки… Наконец-то дошли до ее комнаты. Ну, думаю: ближе к делу, ближе к телу…
Начинаю: – Решается моя судьба.
Она: – Смотри, Фолкнер лежит!
И полчаса про американскую литературу. Я в сердцах срочно прощаюсь.
Она: – Не правда ли, мы чудесно провели вечер?
– Это она меня так остроумно наказала за хождение на ужин небритым, в тапочках на босу ногу и в трико. Ну ладно, я кажется заболтался. Итак, мисс "Неваляшка"!
Барабанная дробь. Четверо здоровых парней на плечах выносят кресло с мисс. Её не видно – прикрыта гипюром. Дробь подходит к самому торжественному моменту. Гипюр откидывается – в кресле сидит давно небритый, нечёсанный, опухший южанин в трико. Смех в зале.
– Товарищи! Извините – не то вынесли.
Прикрываясь от зала ладонью, вполголоса:
– Ребята, уноси!
Барабанная дробь, уносят.
– Внимание!
Снова дробь. Еще раз вносят. Откидывают. В кресле Оля из Гомеля. Она в черных вельветовых джинсах, белой кофточке с планкой. Волосы убраны назад классическим узлом. Очень женственна. На голову выше героя. Встает с кресла, кланяется.
Он (шепотом):
– Вот видишь, мы судьбой предназначены друг для друга.
Поёт: – "Я пригласить хочу на танец Вас и только Вас…
И не случайно, этот танец вальс…"
Она (смотря на него с высоты своего роста) отвечает: – Я тебе не подойду, Я тебе не подойду, И ты ко мне, Не подойдешь…
Намек рукой на разный уровень роста.
Он в микрофон:
– У нас любовь пока неразделенная, поэтому вальс с ней будет танцевать другой.
Выходит парень с запорожскими усами в полосатом пиджаке, они танцуют.
– А теперь разрешите представить мисс команды: Оля из Гомеля! Она архитектор, работает в институте "Гражданпроект". Нет, вообше-то архитекторы народ хороший. Это мы, строители, их частенько подводим. Вот, например, мои соседи по этажу, тоже строители, Марат и Петр решили дать "Пьянству – бой!" На прошлой неделе победило пьянство. Сегодня соперники встречаются вновь. Сами понимаете, при такой занятости разве до тонкостей архитектуры? А вообще-то, они парни застенчивые, ходят и все время за стенку держатся.
Ведущий: – Пока мисс готовят конкурсный салат, джентльмены, не выходя и не общаясь с залом, придумывают остроумный подарок из того наличия, что есть у них в голове или карманах и дарят дамам.
Джентльмены, как на подбор, все рослые.
Первый джентльмен читает стихотворение: "Ты загадочна, Как Русь…
Ты и боль, и врачевание Я не скоро разберусь, В чем твое очарование…".
Второй фальшиво поет: "Самая красивая, Самая желанная".
Третий – Эдик суёт потрепанный цветок из петлицы.
Герой, подойдя к своей даме: – О, какой салат! Как ты его назовешь?
– Салат – Салават!
– Дорогая. У меня сюрприз для тебя.
Вынимает из кармана, поднимая высоко, показывает: – Ключи от нашей новой квартиры.
Ведущий: – А теперь, когда мисс названа, определим самого остроумного и веселого мистера (герой весь сжался).
– Это – Эдик из команды "Ух". Поприветствуем его!
Уход со сцены под музыку всех пар. Герой в трансе. Потом про себя: – Но, ничего, если уж быть джентльменом, то до конца.
Пантомима в холле: Отчаянные уговоры мисс пойти в гости, потанцевать, выпить вина. Она отказывается, напоминая, что ее ждет Степан с запорожскими усами. Герой становится на колени. Она колеблется, потом соглашается: "Если ненадолго…"
Номер. Интимная обстановка.
Они, тесно обнявшись, танцуют с бокалами в руках под томный блюз Эллы Фитцджеральд. Пьют на брудершафт, целуются. Во время поцелуя входит сосед Жвачнецкий. Поцелуй прерывается. Она и он смущенно садятся в кресло. Жвачнецкий, поболтавшись по комнате, уходит.
Он: – Ну, наконец-то… догадался.
Красиво чокаются, пьют. Он что-то рассказывает, она смеется.
Снова Жвачнецкий: – Мне спать пора!
Он: – Ну и ложись, черт с тобой.
Тот ложится.
Пантомима: Она порывается уйти, он, жестикулируя, всё-таки уговаривает ее остаться.
Снова томный блюз, на этот раз Армстронга. Сосед вроде бы спит Танцуя, целуются, объятия и поцелуи становятся нее крепче и страстнее, музыка доходит до апогея, он приподнимает её и бросает на постель. Она нерешительно сопротивляется. Поцелуй, снова поцелуй. Вдруг, на самом интересном месте, Жвачнецкий поднимает голову и совершенно трезвым голосом кричит: "Бросьте вы ерундой заниматься!" Настроение мгновенно и неотвратимо испорчено. Оля, на ходу застегиваясь, стремительно, не видя ничего перед собой, убегает.
– Жвачнецкий! За такие дела вообще-то, как говорит мой друг Хамит (в середине дымки образа над головой Руслана появляется Хамит – двухметрового роста парень с мощными кулаками, басом произносит): "Морду бьют! Но я человек мирный и мирной профессии, поэтому живи один, подумай".
Бежит за Олей, но догнать уже не успевает. Возвращается на этаж, настроение паршивейшее. Встреча с дедом.
– Дед, а вы что здесь делаете?
– Вместо внучек приехал. Они не могут. Говорят, что я один, как раз их двух и заменю.
– Можно, я у вас переночую?
– Ночуй, сынок, ваше дело молодое.
День 7
Полдвенадцатого. Герой просыпается, синяк из бордового стал синим. Одевается. Толкается в дверь. Тю-тю, дверь закрыта. Он остервенело крутит ручку. Бесполезно.
– Да, дела, старик, конечно, от инфаркта побежал, а мне-то что делать?
Взбирается на подоконник, открывает окно, кричит:
– Ау, люди, помогите! Ау-у…
Люди видны, но никто не слышит. Отчаянная жестикуляция Безрезультатно. Спускается, стучит в одну стенку, потом более отчаянно в другую. Садится на кровать, вздыхает, взгляд останавливается на двери. Хлопает себя по лбу, вскакивает, стучит руками и ногами по двери.
Дверь медленно открывается, появляется горничная.
– Валя, милая, ты спасла меня от страшной смерти.
– Какой, Русланчик?
– Смерти от одиночества.
Целует ей ручку.
– Валечка, мы вчера немножко поругались с соседом, сделан мне ключик от другого номера. Я буду там жить – тихо, как мышка.
– Нельзя!
– Ну, Валечка…
Пантомима уговоров, наконец, она сдается.
Часы в номере показывают 12.00.
– Так, теперь мне надо как-то тактично разбудить мою подружку, извиниться за соседа, да и головка у нее, наверное, бо-бо.
Невероятными ухищрениями берет в руки проигрыватель, две колонки, две бутылки пива и пластинки. Балансируя, идет через холл, где сидит группа парней и девушек. Наперебой:
– Руслан, ты куда пошел? Нам без тебя скучно, иди сюда.
– Извините, не могу, иду будить Даму сердца.
Пантомима: во время разговора у него из рук падают пластинки, поднимая их, он роняет пиво, подняв пиво, роняет колонку. К нему подбегают, каждый берет по вещи, и процессия торжественно направляется к двери Дамы сердца. Он устанавливает колонки напротив ее двери, соединяет провода, берет пластинку (пластинка крупным планом).
– О! – это подходяще. Мирей Матье, "Нас еще полюбят".
Включает на полную мощь.
Дверь приоткрывается, оттуда выглядывает парень с запорожскими усами, в майке и басом спрашивает:
– Ну, чаго надо?!
Он выключает проигрыватель ногой и, уходя, вполголоса грустно поет:
– Ничего не надо больше, Кроме сумерок ночных…
Бабка, уборщица, в коридоре:
– Ну, что, сынок, разбудил свою девушку?
Лучше бы я эту спящую красавицу не будил, лежала бы себе в хрустальном гробу, в белых тапочках…
Встречается Жвачнецкий.
– Слушай, Сигизмундик, ты бы хоть объяснил заранее…
– А ты не понял, да? Жвачнецкий, самое лучшее, что ты можешь сделать – это уехать, и как можно скорее. А то я этих солдатиков больше удерживать не буду.
Вечер того же дня.
Экскурсия к Останкинской башне и в ресторан "Седьмое небо". Величественный вид башни. Долгое петляние к домику экскурсоводов.
Разговоры в домике:
– Слушай, долго нам еще здесь ждать?
– Да еще часа два…
– А может, в гастрономчик?
Уже закрыт (с сожалением). Томительное ожидание.
Лифт. Туман. На обзорной площадке ни зги не видно. Нудное ожидание приглашения в ресторан, герой зевает.
Наконец спускаются в зал, садятся три девушки и он. Официантки носятся, как запрограммированные на высокие скорости роботы. Подлетает официантка и как пулемет: – На первое – осетрина, на второе – индейка, на третье – кофе, на десерт – мороженое.
Раздельно:
– Коньяк – за свой счет.
– Бутылочку шампанского, пожалуйста.
– Есть только коньяк – 5 рублей 100 грамм.
– Девушки, коньячку?
– Нет, нет, спасибо, – коньяк не пьем.
Официантка: – Кто ж так делает? Пришли в ресторан и ничего не заказывают.
Он: – Бутылочку коньячку и кувшинчик морса. За окном глухая темнота.
Два круга прокатились в чаплиновском темпе. Внезапно возникла официантка, круг остановился.
– Все, сеанс окончен. С вас – 25 рублей за коньяк и три двадцать за морс. Приходите еще.
Открытые рты. Герой расплачивается и, уходя, вполголоса поет:
– "Вот и всё, что было, Вот и всё, что было, Ты, как хочешь, Это назови"…