Первый роман английской журналистки и писательницы Люси Хокинг сочетает в себе элементы социальной сатиры, детективного жанра и романтической комедии.
Судьба благосклонна к Уильяму Гаджету: у него есть престижная, высокооплачиваемая работа, шикарная квартира, целый набор кредитных карт и даже собственный слуга. Но вскоре Уиллу придется узнать цену той единственной вещи, которую нельзя купить.
Поздно ночью он бежит из своей квартиры в Ноттинг-Хилле в одной пижаме и исчезает. Друзья Уильяма мобилизуют все свои силы, чтобы узнать, куда он пропал и могут ли они его спасти. Захваченные шпионским азартом, приятели даже не подозревают, с каким могущественным противником им предстоит столкнуться…
Содержание:
Пролог 1
Глава первая 1
Глава вторая 4
Глава третья 6
Глава четвертая 13
Глава пятая 16
Глава шестая 18
Глава седьмая 21
Глава восьмая 23
Глава девятая 24
Глава десятая 26
Глава одиннадцатая 28
глава двенадцатая 31
Глава тринадцатая 32
Глава четырнадцатая 36
Глава пятнадцатая 38
Глава шестнадцатая 41
Глава семнадцатая 43
Примечания 44
Люси Хокинг
Пресыщение
Посвящается В.
Огромное спасибо всем, кто помог:
в особенности Тиф Ленис,
Марион Дональдсон,
моей семье и друзьям.
Пролог
Это было слишком. Мало того что подали минеральную воду с чрезмерным содержанием кальция и слишком короткий лимузин, номер в отеле выдержан в неподходящих тонах, свита слишком непредставительна, страна слишком бедная, а мечети слишком шумные. Подумать только! И вот прекраснейшая из женщин мира, создание исключительных пропорций и поразительной красоты, появляется на фотосессии с опозданием всего на какие-то четыре часа, и тут выясняется, что и фотограф не тот.
Эти бесконечные ноги, балансирующие на головокружительно высоких каблуках, эти точеные бедра и талия, неправдоподобно высокая грудь, длинные тонкие руки, дивно очерченные ключицы, и лебединая шея, и это лицо, исполненное справедливого негодования. Этот знаменитый чувственный рот искажен капризной гримасой, так что верхняя губа едва не касается носа.
– Мне обещали Марио! – Модель сильно топнула ножкой, не щадя старинную мозаику на полу в фойе. – А не это… Черт знает что!
Вызвавшая ее возмущение миниатюрная темноволосая девушка в джинсовом костюме сидела на обитом гобеленом диване и спокойно курила сигарету. Стилисты порхали вокруг супермодели, подобно стайке экзотических бабочек у цветка гибискуса.
– Дорогуша, нам же нужен совсем другой стиль. – увещевала несчастная редакторша журнала, заказавшего эту рискованную съемку. – Мы хотим отойти от стереотипа, показать тебя в новом свете, открыть новые грани. Агентству идея понравилась – они хотят, чтобы твой образ стал более глубоким и одухотворенным.
Фотограф закурила следующую "Мальборо-лайт". Полковник Каддафи, думала она, просто ангел по сравнению с этой женщиной. Сегодняшнее задание вовсе не было обычным для девушки – она взялась за него исключительно ради денег.
– Я звоню Марио, – заявила модель, хватаясь за крошечный телефон, который ей тут же протянул один из приспешников.
– Передайте ему привет от меня, – сказала фотограф с подкупающей улыбкой.
Самая красивая женщина в мире прекратила набирать номер и уставилась на нее.
– Вы? – бросила она, презрительно сморщив нос. – Вы знакомы с Марио?
– Мое имя Мин Хаскелл, – невозмутимо ответила фотограф. Пусть она никогда не встречалась с Марио, но почему бы не попробовать солгать?
– Работы Мин мирового класса, – затараторила редакторша. – О ней говорят как о восходящей звезде.
Сотруднице модного журнала, в панической спешке нанявшей Мин для этой работы, теперь оставалось лишь надеяться, что ее собственная карьера не окажется под угрозой. Действительно, она намекнула представителям модельного агентства, что фотосессией будет заниматься великий Марио Тестино, и сделала все возможное, чтобы выполнить обещание. Не преуспев в этом, она попытала другие возможности и убедилась, что, к несчастью, все они несовместимы с намеченным путешествием. В отчаянии она позвонила Мин – девушке-фотографу, за несколько недель до этого впервые зашедшей в офис журнала со своим портфолио. Как ни удив1Ггельно, Мин в этот момент находилась в Марокко, где должна была состояться фотосессия, и журналистка немедленно наняла ее для съемки. Она полагала, что придумает объяснение этой замене после – решение, о котором теперь пришлось пожалеть.
– Но это же какая-то оборванка! – воскликнула смущенная модель.
Мин не обиделась – она всю жизнь имела дело с трудными клиентами.
– Я здесь для того, чтобы вы выглядели прекрасно, – любезно заметила она.
Визажисты, парикмахеры, психологи и стилисты замерли в ожидании, никто не осмеливался выдохнуть. Супермодель застыла, широко распахнув свои огромные фиалковые глаза – верный признак погружения в глубокие размышления.
– Ну ладно, – капризно объявила она, и в мраморном фойе раздался всеобщий вздох облегчения: съемка все-таки состоится.
Супермодель еще никогда не работала с настолько выдержанным человеком, как Мин, и ей это понравилось. Правда, она попробовала еще раз закатить истерику, когда ей предложили поездку в пустыню в "лендровере" вместо привычного лимузина с охлажденной водой "Круг" в баре. Мин взирала на ее выходки со смирением. Когда напускное раздражение модели не получило ожидаемой подпитки в виде утешительных увещеваний, она быстро остыла.
– Ну, если вы не против… – только и сказала Мин. В установившейся тишине кто-то даже осмелился хихикнуть.
Уже вечером в отеле Мин уединилась на террасе, созерцая великолепное звездное небо над Марракешем. Фотосессия прошла отлично. Своей работой ей удалось перевернуть затасканный имидж этой фотомодели, представив ее в более мягкой и тонкой манере. Редакторша осталась очень довольна, и даже сама модель пусть неохотно, но была вынуждена признать, что снимки хороши. Хотя на некоторых фотографиях модель фактически превратилась в дополнение к тому, что Мин находила заслуживающим большего внимания, и самая красивая женщина мира оказалась на вторых ролях рядом с верблюдом, мальчишкой с сияющей улыбкой или смуглым стариком в грязно-белом тюрбане.
– И что теперь? – спросила журналистка, присоединившаяся к Мин после долгих телефонных переговоров о состоянии троих оставленных дома детей. Покидая страну, она попросила дневную няню остаться на ночь, и теперь появились смутные подозрения, что у той проблемы с алкоголем.
– Пожалуй, еще пива, – ответила очень уставшая за день Мин. Быть профессионально беспристрастной – это так изматывает, особенно если это отнюдь не свойственно твоей натуре.
– Где вы живете? – поинтересовалась журналистка Ей захотелось узнать побольше о талантливой хрупкой незнакомке с густыми черными кудрями и рюкзачком за плечами.
– У меня есть диван в Ноттинг-Хилле, – ответила Мин. – И больше ничего.
Глава первая
На улицах не было никого, кроме тех, кто не слушал новостей.
– Это мой подарок вам, – сообщил водитель такси, грузный африканец, отъезжая от вокзала Гар-дю-Нор. – Я привез из моего родного Сенегала эти чудесные масла и благовония, чтобы в машине всегда приятно пахло, так что аромат любви останется с вами на все время, пока вы в Париже.
Пара на заднем сиденье переглянулась. Аромат любви, пожалуй, был чересчур крепким.
– Думаешь, здесь можно курить? – прошептал мужчина своей подруге.
– Excusez-moi, monsieur, – обратилась она к водителю на нетвердом французском. – Est-ce qu'on peut fumer?
– Mais non! – воскликнул таксист, ударив рукой по баранке. – Я же говорю! Я привез благовония, этот благословенный запах Африки, и он будет сопровождать вас в Париже, чтобы украсить ваше пребывание здесь, и послужит вам добрым предзнаменованием!
Мужчина нащупал коробочку с кольцом в кармане пиджака. Он нервничал, думая о том. что сегодня вечером ему предстоит подарить кольцо любимой. А она, не догадываясь о романтической причине его неловкости, посчитала, что ему просто хочется курить.
– Неужели вас тянет закурить! Ведь когда вы вдыхаете этот тонкий запах, он умиротворяет и наполняет вас радостью. – С этими словами шофер свернул за угол.
Машина оказалась на одном из главных бульваров Парижа, широком и приветливом, с Триумфальной аркой в конце и видом на Эйфелеву башню на том берегу реки. Этот романтический вид, запечатленный на тысячах открыток, внушил пассажиру некоторую надежду, что, возможно, на его предложение подруга все же ответит "oui".
Как бы то ни было, тем июньским днем чудесные африканские предсказания для незадачливых влюбленных и их надушенного шофера, к сожалению, не оправдались. Казалось, они выехали на дорогу, ведущую в ад. По бульварам маршировали колонны бритоголовых фашистов в армейских ботинках, плотно выстроенные подобно римским легионам. Высоко вскидывая сжатые кулаки, они выкрикивали: "La France libérée!" С противоположного конца бульвара навстречу им двигалась не столь сплоченная, но не менее раззадоренная и мощная толпа с огромными лозунгами и развевающимися флагами. "France pour tous!" – слышалось оттуда. Две группы неумолимо наступали на безлюдное пространство, где застряло несчастное такси, водитель которого обомлел от ужаса.
Всю весну во Франции зрело недовольство, в этот день вылившееся в открытые стычки на улицах Парижа. Крайне правые вышли в заключительный тур президентских выборов. Если их лидер, старый лис по фамилии Ле Метр, за чьей благодушной наружностью скрывалась стальная воля, соберет большинство голосов, Франция может оказаться под властью фашистов. Предвыборные обещания Ле Метра включали принятие антииммиграционного закона, налоговые послабления для "настоящих" французов, ограничение рабочей недели для женщин двадцатью четырьмя часами и, что уж совсем странно, возрождение монархии. Франция, ставшая республикой после революции 1789 года, давно расправилась со своими королями, но и сейчас хватает монархического отребья, тусующегося по ночным клубам Парижа, Монте-Карло и Нью-Йорка, чьи представители продолжают заявлять права на французскую корону. Так что обещания Ле Метра снова обратить Францию в монархическую державу были с восторгом встречены так называемой французской знатью и претендентами на престол, а значит, Ле Метр все верно рассчитал, тем самым добавив к своим сторонникам из рабочего класса представителей высших слоев общества.
В течение многих лет политическое движение Ле Метра оставалось подпольным, с тайными собраниями и секретными списками членов партии, – теперь же, оказавшись в нескольких шагах от власти во Французской Республике, его сторон-янки решили выразить свою безграничную радость. Они устроили не объявленный заранее, но тщательно спланированный марш по улицам Парижа. Узнав о внезапном появлении отрядов фашистов на улицах, их левые оппоненты спешно объединились перед лицом этой угрозы, уже не рассчитывая на мирный демократический протест. Почти спонтанно интеллектуалы, артисты, иммигранты, преподаватели, врачи и старые члены "Свободной Франции", группы французского Сопротивления времен Второй мировой войны, – практически все, кому была ненавистна идея о господстве жесткого тоталитарного режима во Франции, – покинули свои дома, чтобы выступить против фашистов. Вооружившись чем попало, включая метлы, палки, кухонные ножи и доски, они с суровой решительностью приготовились встретить врага лицом к лицу.
Конный полицейский постучал дубинкой по крыше благоухающего такси.
– Evacuez la voiture! – потребовал он. Влюбленным не пришлось повторять приказ – один бросился по улице вправо, другой – влево. Водитель колебался, не желая бросать свою гордость, машину, на растерзание мятежникам. – Evacuez… – снова закричал полицейский, но уже было поздно. Сноп пламени возле крупа лошади заставил ее встать на дыбы, затем лошадь упала пробив передними копытами ветровое стекло, удар пришелся прямо в лицо сенегальскому par-fumier. Его череп был раздроблен, и мозги вперемешку с осколками костей и клочками волос кровавым фонтаном разлетелись по салону.
Несколько мужчин наблюдали происходящее с высоты пятнадцатого этажа соседнего здания через большие зеркальные окна конференц-зала.
– Черт возьми, откуда взялось это такси? – воскликнул молодой человек.
– Это начало конца, mon ami, – промолвил старший. – Черные дни.
– Смотрите, я вижу одного из пассажиров, – сказал первый.
Девушке удалось проскользнуть сквозь наскоро выстроенный полицейский кордон, но ее спутнику повезло меньше. Он наткнулся на стену мятежников и барахтался в толпе словно сорванный лист.
– Они оказались не в том месте и не в то время, – заметил второй. – Следует быть осторожнее.
– Господа, – раздался властный голос из глубины комнаты. – Мы не должны уподобляться Нерону и упиваться видом горящего Парижа. У нас тут своя революция. – То был намек на дело колоссальной значимости, над завершением которого вот уже несколько недель напряженно трудились собравшиеся здесь. – Мы закладываем фундамент бизнеса двадцать первого столетия.
Американец с каменным лицом заметил в ответ:
– Перси, мы так же преданы делу, как и ты. Но совершенно ясно, что сегодня мы не закончим.
Напряжение в комнате возросло. Молодой человек, стоявший у окна, попросил разрешения выйти на минуту.
– Ну, если уж так нужно, – недовольно отреагировал Перси, его босс.
В туалете молодой человек ополоснул лицо холодной водой и, поморщившись, взглянул на себя в зеркало. Он выглядел изможденным, да и в самом деле устал, ему совсем не хотелось возвращаться к обсуждению незаконченного дела. Нужно было выкурить сигарету, чтобы хоть немного встряхнуться, а затем, передохнув, вернуться к своей работе.
Едва успев затянуться, он услышал, как кто-то пробежал по коридору, хлопнул дверью, и затем – несомненно, то был звук выстрела.
Бросив сигарету в унитаз, молодой человек подошел к конференц-залу и приложил ухо к двери. Было слышно, как кто-то спросил:
– Mais – qu'est-ce qui se passe? Qui êtes-vous?
Другой голос, причем странно знакомый молодому человеку, отвечал на правильном английском, хотя и с акцентом:
– Товарищи, как вам прекрасно известно, откровенный фашист пытается захватить власть над французским народом. Его следует остановить, пока он не получил ее законным путем.
– Захватив в заложники невинных людей, вы не сможете помешать ему, – ответил кто-то.
– Да, – согласился таинственный голос. – Сами по себе вы не представляете никакого значения. Но вы можете обратиться с коллективным посланием к этому грязному миру капитала. Вы можете дать понять Ле Метру, что ни при каких условиях не станете иметь дело с его правительством, что вы однозначно осуждаете его политику. Я не причиню вам вреда. По крайней мере пока. Наши требования просты, но до тех пор, пока вы их не примете, вы останетесь заложниками в этой комнате, и я буду расстреливать вас по очереди, если вы не сделаете то, что я говорю.
– Подождите хотя бы минуту, – загремел голос Перси. Раздался еще один выстрел.
– Comprenez ça? Или, может быть, месье, вам нужны другие доводы? Non? Alors, что вы ответите на мое предложение?
Но террорист-одиночка, очевидно, был идеалистом, и ему недоставало здравого смысла, чтобы рассчитать, как он сможет справиться с этими могущественными и сильными мужчинами, которые, разумеется, не могли не сопротивляться. Банковские охранники ворвались в зал, грубо сбили его с ног и швырнули лицом об пол. Заломив парню руки, они вывели его из конференц-зала и обыскали на всякий случай в проходе, где стоял наблюдавший за происходящим молодой человек.
– А, Уильям Гаджет, – сказал нарушитель спокойствия. – Вот мы и встретились.
– Кристоф! – произнес пораженный Уильям. Теперь он понял, почему этот голос показался ему знакомым.
На окровавленном лице парня появилась усмешка.
– Думаешь, я забыл? – И, закинув голову, он плюнул Уильяму в лицо.
Сегодня, как и по понедельникам, средам, четвергам и пятницам, у Альберта был рабочий день, а работал он по адресу Лондон W11, Корнуолл-Кресент, 42, в доме Уильяма Гаджета, эсквайра. Альберт был образцовым слугой, пять раз в неделю он приходил в квартиру Уильяма, чтобы мыть посуду, менять перегоревшие лампочки, пылесосить, следить за чистотой в ванной и выполнять прочие обязанности, которые так или иначе ему поручал Уилл. Уильям унаследовал старика Альберта от предыдущего жильца, который женился и по настоянию молодой жены переехал в двухквартирный пригородный дом, чтобы вкусить там прелести семейного счастья. Тот особо просил Уилла сохранить Альберта как неотъемлемую часть квартиры. Не склонный сам следить за порядком, Уильям с готовностью согласился и теперь мог причислить себя к тем, у кого имеется прислуга.