До того момента, когда Аллен запнулся за ветку плюща, вывихнул лодыжку и получил аневризму, их с Уиллом ночной план выполнялся успешно. Хотя Уилл страдал от похмелья после виски, которым Атлен угощал его в лодке прошлой ночью, хотя ему не хотелось снова подвергаться опасности, все же он решился на головокружительный кошачий трюк с ограблением. Конечно, он с удовольствием отказался бы от этой затеи, но подозрения Аллена в отношении лидера общины совпадали с его собственными, и Уилл не мог оставаться безучастным к судьбе добрых людей. Да, они немного странные, но добрые люди, и Уилл не имел права бросать их на произвол этого подозрительного ловкача. Может быть, рассуждал Уилл, большинство обитателей Берримора уже так давно изолированы от внешнего мира, что потеряли способность критически оценивать происходящее. Или же мозг Уильяма был настроен не на ту частоту, что у них, поскольку он прекрасно понимал, что наставник – это дьявол в белых одеяниях. Потому Уилл не мог просто бежать из замка, не разобравшись с ним.
Ночь для преступления выдалась идеальная: светила полная луна, на море – затишье. Поздним вечером наставник проводил ежемесячный сеанс йоги, как всегда в полнолуние, после чего по своему обыкновению он выбирал одну женщину, а иногда и больше, для ночных дополнительных занятий. Зная об этом, Аллен и Уилл сочли, что у них будет несколько удобных часов для штурма башни, чтобы выяснить, что там находится, а затем скрыться на заранее подготовленной весельной лодке.
Взявшись за эту задачу, Уилл поставил одно условие – они должны взять с собой Мечту. Он не мог бросить ее на произвол судьбы. Хотя он не был вполне уверен, что Аллен не забудет о своем обещании, все же Уилл не решился взять девушку с собой в рискованный поход на башню, так что оставалось довериться старику. Аллен обещал разбудить ее и привести к лодке, пока Уилл штурмует башню. Потом Аллен должен был вернуться через проход в скале, встретить Уилла в главном коридоре и проводить его на берег.
Карабкаясь по стене, Уилл невольно подумал о том, что в детстве Аллен, похоже, был сорвиголовой, раз ему нравились подобные развлечения. Возможно, замок тогда был в лучшем состоянии, чем сейчас, но все равно забраться по стене – это смертельный трюк. Уилл хватался за камни, но они рассыпались в прах, его ноги опирались на каменные блоки, но те крошились и падали в море. Раньше Уилл даже не предполагал, каким обширным был Берримор и какой незначительной оказалась его обжитая часть. Устремляясь все выше и выше по стенам, он недоумевал, как владелец замка мог жить в полном одиночестве больше тридцати лет.
Временами Уилл уже готов был поверить, что ему суждено утонуть в холодных водах Шотландского моря или разбиться об острые скалы и стать добычей голодных чаек. И все же ему удалось взобраться на башню и влезть в комнату наставника через открытое окно. Уилл сам дивился, как он смог совершить подобный подвиг. Просто его вынужденные занятия йогой дважды в день, медитация в сочетании со здоровой диетой придали телу такую силу и гибкость, о которой не мог мечтать человек, несколько недель назад в панике покинувший свою лондонскую квартиру через окно ванной комнаты.
Как ни странно, в башне Уилл не обнаружил ни трупов, ни инструментов для пыток. На письменном столе был ноутбук, мобильный телефон и несколько аккуратных папок. Уилл осторожно сложил все это в рюкзак, которым его снабдил Аллен, и вылез в окно. Сила тяжести помогла ему успешно спуститься вниз.
Аллен, Уилл с рюкзаком и Мечта плыли в лодке, то и дело оборачиваясь на Берримор, на его впечатляющие укрепления, веками приводившие в смятение завоевателей как со стороны моря, так и с суши. Мечта, согласившаяся вернуться к родителям, приняла такое развитие событий как должное.
– Прощай, мой старый дом, – печально произнес Аллен.
– Вы вернетесь сюда, – сказал Уилл.
– Нет, – сказал старик. – Гадалка предсказала, что мой дом погибнет в огне и я умру вскоре после этого.
– Ерунда! – воскликнул Уилл. – Вздор!
– Не знаю, – отозвалась Мечта. – Взгляните.
Оранжевые всполохи осветили небо над Берримором.
Они высадились из лодки на берегу бухты. Аллен пошел впереди, и беглецы зашагали следом. Вдруг раздался стон: старый хозяин Берримора упал. Тяжело дыша, он распластался на сырой земле.
– Я не могу идти дальше, – с трудом сказал он.
– Аллен, я не могу тащить вас, – сказал Уилл. – Слишком тяжело. Вставайте.
– Слишком далеко, – ответил он. – Идите. Потом вернетесь и приведете кого-нибудь на помощь.
Аллен тяжело дышал. Его слова особенно зловеще звучали в мрачном лесу.
– Что будем делать? – обратился Уилл к девушке.
– Иди, – ответила она. – Приведи кого-нибудь. Я побуду с ним.
– Аллен, куда мне идти? – спросил Уилл.
– На восток. И не забудь рюкзак.
Уилл бросился бежать, но в темноте он то и дело натыкался на деревья, так что ему пришлось идти быстрым шагом. Когда начало светать, он понял, что, вместо того чтобы направиться на восток, он шел на север. Его ввело в заблуждение желтое зарево над горизонтом, причиной которого, как оказалось, был пожар, а не рассвет. В предрассветном небе со стороны Берримора вздымались клубы дыма и языки пламени. С левой стороны бухты появились первые признаки восхода солнца. Тогда Уилл понял свою ошибку и бросился в сторону зари. Он уже не мог бежать, с трудом продвигаясь по лесу, которому, казалось, не было конца.
На рассвете он оказался на берегу тихого озера. На зеленом холме Уилл увидел знакомый дом из серого камня. Когда-то, в годы учебы в университете, он провел здесь немало счастливых дней. Иной раз он с друзьями покуривал марихуану на верхнем этаже, или же они устраивали пикники на берегу, стащив спиртное из буфета. И вот теперь перед Уиллом вновь был Кэйтнесс-хаус, владение Мака, или лорда Дугала Макдугала. Из последних сил он устремился вверх по склону и постучал в дверь.
Аллен проснулся на импозантной кровати с балдахином, в комнате Кэйтнесс-хауса, выходившей окнами на бухту. Возле него сидела леди Макдугал в очках, она уже в сотый раз перечитывала один и тот же номер журнала "Райдерс".
– А, Мод, – произнес он слабым голосом. – "Выйди в сад, когда ночь летучей мышью улетит".
– Аллен, вы еще в бреду? – спросила леди Макдугал.
– Это Теннисон, – ответил он. – Он написал это своей любимой женщине.
– О, хватит, старый глупец. Скажите лучше, что вы делали в моих лесах и почему у вас случился сердечный приступ.
Он тихо рассмеялся и сказал:
– А вы все та же. Теперь я при смерти, и вы по-прежнему отказываете мне в милосердии.
– Ради бога, вы в моем доме, неужели я допущу, чтобы кто бы то ни было умер здесь?
– И кто еще пошел бы на это, чтобы оказаться в вашей постели? – спросил он, закрыв глаза.
– Это тоже Теннисон? – осведомилась она.
– Нет, это Аллен Маккреди. Собственное сочинение, – сказал хозяин Берримора.
– Так и есть! Вы пропадаете на месяцы, а потом отдаете свой замок людям, поклоняющимся солнцу, и вот теперь ни с того ни с сего объявляется друг моего сына и заявляет, что вы в моем лесу, да еще и с девицей в четыре раза моложе вас. Черт возьми, Аллен Маккреди, как вы объясните все это?
– Как же я люблю, когда вы злитесь, – сказал Аллен. – Но это не тот случай. Моди, почему вы не вышли за меня замуж? Почему?
– Потому что я уже была замужем за Аласдайром, когда мы с вами познакомились. И вы это прекрасно знаете, – строго сказала она.
– О, это ничего не значит, – ответил Аллен и снова рассмеялся.
– Вы – самый несносный из всех мужчин, которых я знала, – сказала Мод, не в силах сдержать смех.
Через пять минут в комнату вошел Уилл. Он с удивлением обнаружил смеющихся Аллена и леди Макдугал, и слезы текли по их щекам. Они даже не заметили его появления, и Уилл тихонько прикрыл дверь и спустился вниз, оставив их наедине.
Над Кэйтнессом уже опустилась ночь, когда на покрытой гравием дорожке притормозил "лендровер". Из машины вышел Джеймс, обычно невозмутимый дворецкий был бледен – он не привык ездить с такой бешеной скоростью. Он встречал Мака в аэропорту Инвернесс, но тот настоял на том, что сам поведет машину, не желая тратить драгоценное время в дороге.
– Ну наконец-то, – сказала леди Макдугал, увидев входящего в дом сына. – Я знала, что без тебя тут не обошлось. И что, черт возьми, с твоими глазами?
– Здравствуй, мама. Как ты? – сказал Мак и поцеловал ее в щеку. Как магнит, Мак обладал способностью притягивать к себе чужие беды. – Скажи мне, ты случайно не приютила в доме одного парня по имени Уильям?
Леди Мак взорвалась.
– О, черт возьми, Дугал! Берримор сгорел дотла, у меня на кухне столовалась добрая половина полицейских Абердиншира, у меня в гостиной девочка, которая числится среди пропавших без вести, а наверху Аллен Маккреди совещается со своим адвокатом.
– Что здесь делает Маккреди? – сердито спросил Мак.
– Твой друг привел его. Очевидно, ты оставил Гаджета в Берриморе несколько недель назад. Удивительно, ты был рядом и даже не удосужился навестить меня. Все носишься по свету и спасаешь разных мумбо-юмбо, – бранилась леди Мак, она никогда не отличалась политкорректностью. – Но ты обязан помнить о своем долге, здесь твой дом, ты должен смотреть за поместьем. Что бы сказал твой бедный отец…
– Бедный отец сказал бы, – сухо заметил Мак, – чтобы я немедленно вышвырнул Маккреди из нашего дома.
– Это пока еще не твой дом, пока не твой, – ответила леди Мак. – И если Аллен пожелает, он останется.
– Боже, мама. Только не Маккреди. С какой стати, разве мы ему чем-то обязаны?
Леди Мак выпрямилась во весь рост и окинула сына суровым взглядом, готовая дать ему резкий отпор, но в этот момент из гостиной высунулся свежевыбритый и принявший ванну Уилл, привлеченный криками.
– Мак! – сказал он. – Наконец-то! Хоть кто-то сможет объяснить мне, что происходит.
– Гаджет, – сказал Мак и поспешил заключить Уилла в дружеские объятия. – Как же я рад тебя видеть, ты даже не представляешь.
– Так что же происходит?
– Это довольно длинная история. Думаю, тебе лучше присесть.
Они направились в гостиную, и Уилл уже устроился в уютном кресле с подлокотниками, когда заметил, что Мак застыл в дверях. Он не сводил глаз с Мечты. На самом деле девушку звали Луизой. Она сидела у камина в старом джемпере, и ее ниспадающие светлые волосы показались Маку золотым ореолом. Это же настоящий ангел, сразу решил он.
– Учти, дружище, – сказал Уилл, заметивший выражение лица Мака, – ей всего лишь девятнадцать.
– Ну и что? – ответил Мак. – Мне только тридцать три.
Луиза уже узнала в нем того гиганта, который привез Уилла в Берримор.
– А, это вы, – сказала она, и ее голубые глаза засияли. – Так вы – настоящий.
– И даже очень, – сказал Мак, подойдя к ней и опускаясь на колени.
– А вы герой, – добавила Луиза.
– В некотором роде, – скромно ответил он. Вот уже столько лет ему так хотелось услышать эти слова.
– Не забудьте про меня, – пробормотал Уилл. Ему было обидно, что его собственный героический вклад не удостоился восхищенного взгляда девушки.
– Мне нужно поговорить с Уиллом наедине, – мягко обратился Мак к Луизе. – Там, внизу, полицейские, они хотят задать тебе несколько вопросов. А потом я отвезу тебя к родителям.
– Подожди, – возразил Уилл. – Это я ее спас. И потому я должен отвезти ее домой.
– Во-первых, – сказал Мак, умевший при желании очень четко выражать свои мысли, – ты еще до сих пор в шоке, я не думаю, что ты в состоянии адекватно оценивать обстановку. Во-вторых, стоит тебе только выйти за ворота, как ты тут же окажешься в окружении тысяч людей, желающих побеседовать с тобой. В-третьих, у меня есть машина, а у тебя нет.
– Хм-м. – Уиллу пришлось признать свое поражение. – Но ты ведь расскажешь ее родителям, что это я спас ее из Берримора и рисковал при этом?
– Ну конечно, – успокоил его Мак с намерением не забыть и о себе самом, когда встретится с ее родителями. – Не исчезай, – крикнул он вслед покидавшей гостиную Луизе. – Я тоже кое о чем хочу спросить тебя.
Глава пятнадцатая
Через пару часов Мак и Уилл, потягивая виски, сидели у камина в компании собак, мирно расположившихся у их ног.
– Подлинной звездой шоу стала Шаран Хак, – сказал Мак. – Даже не знаю, как бы они выкрутились без нее.
– А как она оказалась там? – спросил заинтригованный Уилл.
– Понятия не имею, – ответил Мак. – Но она всех выручила. Она выдвинула теорию, которой суждено было воплотиться. Если ты – женщина среднего возраста, то на тебя в Соединенном Королевстве часто просто не обращают внимания. Особенно, если на тебе спецовка уборщицы, и Альберт как раз достал ей такую. Шаран с тряпкой и ведром ждала за дверью конференц-зала, делая вид, что натирает паркет. Мин выскочила в коридор и бросила пленку с записью в ведро, разумеется пустое, и сразу же вернулась в комнату. Когда ее обыскали, нашли камеру, но записи там уже не было.
Шаран спустилась вниз, нашла помещение для уборщиц и отсиделась там, попила чаю и поболтала с женщинами. Короче, она хорошо провела время, и Джем, поджидавший ее снаружи, уже стал подозревать, что ее схватили охранники, – так долго она не появлялась.
Но Шаран только ждала, пока немного стихнет суматоха. Каким бы надежным ни было ее прикрытие, ее тоже обыскали бы, если бы она попыталась выйти через главный вход, и потому она попросила одну уборщицу выпустить ее через заднюю дверь. Она обошла по улице вокруг здания и встретилась с Джемом, сидевшим напротив банка в машине. Он уже начал впадать в панику, переживая за мать. Она передала ему запись, и Джем помчался в ITN. Когда он приехал туда с пленкой в руках и заявил, что это сенсация века, поднялся нешуточный переполох. Один очень смелый редактор решился пустить сюжет первым в вечерних новостях. Видимо, начальство заявило о клевете и о необходимости представить доказательства подлинности, угрожая карами, если сюжет пойдет в эфир. Но команда программы новостей оказалась не робкого десятка, они заперлись в студии, чтобы сделать сюжет. Остальное, как говорится, уже история.
– Ну и ну!
– Не забудь поблагодарить Мин при встрече. Это была целиком ее идея.
– А где она?
– Хм, помогает полиции вести расследование, – ответил Мак, рассмеявшись в бокал. Он встретил Мин и Бертранда в Скотланд-Ярде, куда пришел заявить о местонахождении Уильяма Гаджета. Детали событий ему поведал по телефону Джем, пребывавший в настоящей эйфории. Мак решил утаить от Уилла, что он получил от полиции взбучку за самоуправство и вольное обращение с законом, выслушав также нелестные замечания о недопустимости применения наемников в демократическом обществе. Мак, привыкший к разговорам на высоких тонах, не принял этот выговор близко к сердцу. Он не мог допустить, чтобы хоть что-нибудь омрачило прекрасное настроение, ведь компания его разношерстных друзей совершила впечатляющий гражданский подвиг.
– Ее арестовали? – спросил Уилл, чуть не свалившись с кресла.
– Расслабься, приятель. Она отлично чувствует себя и ждет не дождется встречи с тобой. Ей пришлось объяснить кое-что в Скотланд-Ярде. Ей ничто не угрожает.
– Господи! Они отпустят ее?
– Она же ни в чем не виновата. Разве в чрезмерном пристрастии к некому Гаджету, эсквайру.
– А тот человек, который звонил тогда ночью, кто он? – спросил Уилл, не желая больше обсуждать Мин.
– Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, – ответил Мак. – Какому-то бандиту приказали напугать тебя.
– А что они у меня искали? – продолжал Уилл.
– А, это трудно сейчас понять. Бертранд говорит…
– Никак не могу поверить, что из всех он единственный согласился помочь мне.
– Знаешь что? Он неплохой парень, – сказал Мак. – Он рассказал, что ваш офис начинили видеокамерами и снимали все происходящее там целыми днями для проведения какого-то психологического исследования. Потом ты взял одну пленку из монтажной…
– Я просил ребят смонтировать клипы Далласа, чтобы он мог послать их агенту.
– Правильно. Но там возникла путаница, и тебе дали пленку с записью происходившего в тот день в мужской уборной, где пара негодяев вела весьма сомнительную беседу о том, как они заставят некого Уильяма Гаджета отдуваться за их темные делишки, как в результате они станут богачами и уедут далеко-далеко.
– О господи, значит, с "Теллкатом" и правда было не все в порядке?
– Поскольку те двое были не из вашего отдела, они ничего не знати о психологическом исследовании. Только на следующий день один из них вернулся в туалет, чтобы поискать потерянный накануне ежедневник. И тут, к своему ужасу, он обнаружил камеру, и до него дошло, что вчерашний разговор тоже был записан. Он тут же кинулся к начальству, ведь эти двое были всего лишь пешками, они действовали по чужому плану И тогда стали искать пленку. Когда они ее посмотрели, то, наверно, не очень-то рады были увидеть, как наш Дал весь в перьях несет золотые яйца в провинциальном театре. А нужную им пленку ты уже унес домой и отдал Далласу, а тот сразу отправил ее в Лос-Анджелес. Вот тогда-то они ночью и пришли к тебе.
– Ух ты, просто невероятно! – воскликнул Уилл.
– У меня чуть сердечный приступ не случился, когда я увидел Джема по телевизору, – продолжал Мак. – Я только что прилетел из Киншасы и собрался в первый раз за неделю принять ванну, как вдруг услышал репортаж о крахе "Теллката", о том, что "Поллинджер" может последовать его примеру и о том, что тебя объявили в розыск. Я тут же выскочил из ванны, даже голову не успел вымыть…
– Было бы что там мыть, – заметил Уилл.
– Ну ладно уж, – ответил Мак. – Я отправился прямо в Скотланд-Ярд, там были Мин с Бертрандом, они пересказывали уже в который раз, что делали в тот день, и я сообщил им, где спрятал тебя. Потом в Берримор выслали десант, но тебя там уже не было, а замок выгорел дотла. Но я был уверен, что найду тебя здесь.
– А что стало с людьми из ашрама? – спросил Уилл.
– Еще не все прояснилось, – серьезно сказал Мак. – Нам может понадобиться твоя помощь.
– Понимаю, – сказал Уилл. – Думаешь, я мог бы еще что-то сделать?
– Нет, приятель. Ты уже хорошо потрудился. Ноутбук, который ты достал, мы передали полиции.
– А что там?
– Они ответят на этот вопрос. Выпей-ка еще виски. Ты заслужил.
Дверь в гостиную отворилась и показалась леди Макдугал. Впервые она вошла в комнату так тихо. Она села рядом с Маком, слезы текли по ее красивому и вдруг постаревшему лицу.
– Аллен умер, – сказала она.
Аллен скончался в хозяйской спальне, где когда-то он наставил рога отцу Мака, умер в покое, какого, вероятно, не знал никогда в жизни. Он испустил дух в комнате, выходившей окнами на дорогой ему сердцу берег, в присутствии женщины, которую обожал, с сознанием того, что ему удалось остановить злодея и не дать ему причинить людям еще больше вреда.