Влад все еще не мог пережить горечи расставания, понимая, что Нина права, он не мог смириться с тем, что он ее больше не увидит. Он, как и она не хотел принять условия большинства курортных романов длиною в несколько недель. Его сознание переворачивало возможные варианты их совместной жизни. Он в Новороссийске? Нет. Она в Киеве? Нет. Они все вместе в Магадане? Нет! Они вместе в Германии? Нет. Эта бегущая строка в его сознании, словно табло в аэропорту приземления, казалось, будет бежать до конца. Но вмешался разум и положил конец этой бесконечной ленте вариантов.
Влад достал папку "Ярославны" и разложил на коленях, углубившись в ее чтение. Перебрав все кандидатуры для кастинга, он лишь проверил подсказку разума и памяти. Победительница была лишь одна.
Он вынул одно письмо и углубился в его изучение, отложив все остальные вместе с папкой в сеточку сидения впереди. Письмо писала родная сестра участницы. Письмо было теплым и душевным. В нем сквозили ее забота о сестре и сочувствие Владу. Все в нем удивительным образом соответствовало формуле Выбора.
Сестра писала о молодой женщине, которую постигла горечь утраты любви, которой она отдала почти десять лет своей жизни. Предательство близкого человека лишили ее веры и надежды. Сестра беспокоилась за нее, зная, что она лишена возможности получить радость рождения новой жизни. Лишь одно насторожило Влада в этом письме: почему его не написала та, которой он нужен как спасательный круг утопающему в шторм на море. Желание сестры не достаточно для того, чтобы ожило желание для новых отношений у той, чья душа ранена и болит.
Влад вынул блокнот с конвертами из папки и написал адресату ответ, в котором дал свой номер телефона и предложил, чтобы женщина позвонила ему сама, без посредников и свах, которым он не доверяет себя и свою судьбу.
Влад вынул блокнот с конвертами из папки и написал адресату ответ, в котором дал свой номер телефона и предложил, чтобы женщина позвонила ему сама, без посредников и свах, которым он не доверяет себя и свою судьбу.
Позднее, заполняя бланк адреса на конверте, он поймал себя на мысли, что как когда-то при встрече с Лялей, сейчас он тоже внезапно почувствовал себя усталым от неопределенности в жизни, от серии романов с грустными эпилогами и пустотой в душе, после их завершения. Он чувствовал, что его душа еще полна любимой и не готова принять кого-то еще целиком, как он привык.
Ему захотелось неторопливого покоя и размеренности в своей жизни, без поисков и волнений. Пусть бездонные глубины новых чувств станут недоступными для него, но зато закончится поиск неведомо кого в неизвестной стороне. Он вдруг начал мечтать о вечернем ужине дома с детьми и женщиной за столом, об утреннем пробуждении рядом с женской головой на подушке, и многом другом, чего был лишен такие тяжелые последние месяцы.
Самолет уверенно гудел двигателями, глотая километры пути сотнями на десяти километровой высоте, откуда земля под крылом казалась географической картой на школьной доске. Дома были не различимы из-за своей малости и дымки, которой ласково укутывала их атмосфера. Внизу плыла стая птиц, словно мальки в луже, суетясь и бросаясь то в одну сторону, то в другую. Дети мирно спали на соседнем кресле, заботливо укрытые пледом. По проходу шла длинноногая и стройная стюардесса, словно модель на подиуме, достойно впитывающая на себе ласкающие взгляды мужчин, полных желания.
На небольшом лотке в ее руках были разнообразные сувениры. Она, то наклонялась к пассажирам, заинтересовавшихся какой-либо безделушкой, то выпрямлялась, скрывая сомкнутым разрезом юбки сзади белизну стройных красивых ног на высоком каблуке. Порой ее походка становилась неровной из-за крена воздушного лайнера, и она изгибалась немного в талии, демонстрируя Владу плавную линию бедра, пытаясь сохранить движение.
- Добрый день. Вас что-нибудь интересует? – вопросительно наклонилась она к нему, когда ее плавное движение вдоль рядов кресел привело к его месту. Он отвлекся от ее фигуру и стал изучать ассортимент ее лотка. Колготки, духи, косметички, бюстгальтер, раковины рапана с видами побережья, шкатулки с ракушками, - мысленно изучал Влад, помотав для убедительности головой в ответ, отказываясь принимать участие в аукционе расточительства.
- Неплохой бюстгальтер, очень оригинальный и удобный, на косточках, Голландия, все размеры есть? Почем? - не думая, вслух отметил он, и оторопел от пикантной ситуации, в которую сам себя поставил глупым вопросом. Удивленный взгляд красавицы в летной форме вернул его к действительности. Она вопросительно и с любопытством посмотрела на него и детей рядом. Он смущенно отвел взгляд в сторону, давая ей понять, что разговор закончен.
- Мне-то зачем? Ни жены, ни любовницы нет. Какая мне разница, какие размеры, если у меня нет женщины, которой можно взять его в подарок, - от этой мысли вновь грусть наполнила сознание. - Я же еще молод. Так почему, должен перед сном лежа обнимать трехлетнего сына? Почему не могу засыпать в наслаждении от удовлетворения женским молодым телом, пестить и ласкать с нежностью его в благодарность за истому и усталость перед этим? Нет, нужно на что-то решаться! – мысли хороводом понеслись в голове. И уже, после посадки, выходя из аэропорта к такси, он бросил письмо в почтовый ящик письмо.
Телефонный звонок был неожиданным и совсем некстати. За праздничным столом сидели гости – родители Ляли и отмечали третьи именины сына, вторые без нее.
- Добрый день. – вопросительная короткая пауза выдала смущение звонившей молодой женщины. – Я хочу поговорить с Владом. Это вы? – вопрос выдал неуверенность звонившей, и ее растерянность.
- Да, это я. Здравствуйте! – почти шепотом ответил Влад, уже поняв, кто это может быть, и потому, старался не ранить своим разговором гостей.
- Меня зовут Нина. Ваш телефон мне дала моя сестра Вера. Она Вам писала. И передала Вашу просьбу перезвонить. Вот я и звоню. – повисший в воздухе вопрос и сказанное многое ему объяснили. Он все понял. Неловкость, неуверенность, растерянность. Хуже всего, что он втайне от себя ждал этот звонок от незнакомки. Он был ему нужен! Но не сейчас и не сегодня.- Как неловко, и что делать,- ему показалось, что он даже покраснел ей в ответ.
Мне сейчас неловко говорить. У меня гости. Вы можете оставить Ваш телефон и я Вам обязательно, слышите, обязательно сегодня вечером перезвоню. Пожалуйста, Нина, продиктуйте ваш номер телефона. – сбиваясь и переходя почти на шепот, глухо ответил Влад. Она сказала ему свой номер, попрощалась и положила трубку, на что он облегченно вздохнул, открыл дверь в комнату и начал сбивчиво объяснять, что звонил старый друг с прошлой его работы.
Глава 16. ФЕЙСКОНТРОЛЬ ЛАБИРИНТА.
1987 год.
Уже вечером того же дня, Влад, созвонившись с Ниной, прогуливался возле входа в метро. Это была станция "Днепр". С нее начинался тоннель лабиринтов под землей древнего Киева. Черная дыра в высоком холме днепровских круч зловеще зияла круглый год. На зеленом склоне летом, и на белоснежном зимой, она всегда выглядела таинственно и мрачно.
Мистика была еще и в том, что с набережной Днепра, всегда такой вольной и свободной, попасть в метро можно было, только пройдя турникеты станции, поднявшись по лестнице на платформы, чтобы потом замереть в ожидании поезда.
Это время, отмеренное квадратами часов с цифрами, высвечивалось красным цветом в последний момент, когда решалась судьба каждого, перед входом и выходом в Лабиринт. Все зависело лишь оттого, какую платформу выбрал каждый, жаждущий испытать себя. Его время, отмерянное Лабиринтом на осмысление своего шага, фиксировало табло, лишая дальнейшего Выбора: либо Лабиринт всасывал в свое зловещее чрево, либо выплевывал на широкий простор великой реки.
Глаза привычно искали в потоке выходящих со станции людей ту, ради которой он стоял в ожидании. Знакомое чувство волнения и тревоги, вызванное неизвестностью. Влад решился на свой выбор, отбросив чувства, эмоции и желания. В этот раз он слепо отдался холодному расчету. Но еще важным было для него, сможет ли его раненая душа согласиться с выбором сознания.
Да, он сознательно сделал выбор, но кроме расчета, ему не чужды были чувства, присущие каждому человеку. Не раз на подобных свиданиях во время своего кастинга невест, он убеждался в том, что душа противилась кандидату на роль женщины, с которой он был намерен провести остаток лет жизни. Глаза, предательски подчиняясь указаниям души, отмечали для сознания все то, что та отвергала, пытаясь следовать зову природы. А та лучше всех знала, что лучше подходит для выполнения миссии мужчины. Ей были ведомы внешние и скрытые признаки того, что было не совместимо с его данными, как мужчины и как человека.
Возможно, это интуиция. Пусть так. Но на самом деле это подсознательные условия природы для оптимального выполнения главной его миссии. И только. Нет, каждый из нас, обладая потенциалом разума, облекаем эти условия в красивую романтическую обертку, как горькую пилюлю, которую придется выпить, не зависимо от нашего желания: красивое и сладкое лекарство радостнее принять сознанием и желудком.
Тревогу провоцировало любопытство. Очень уж хотелось, что выбранная им женщина была бы если не красавицей, то хоть немного симпатичной. Иначе сознание могло воспротивиться доводам разума, приняв чувственную сторону души.
Удивительно, но наши глаза способны порой нам сослужить плохую службу, находя во внешности женщины такие нюансы, которые трудно описать словами, но более чем достаточно, чтобы не принять душой человека, который тебе уже близок массой других своих качеств, не видимых глазу.
Поведение нашего зрения порой достойно лишь осуждения и порицания. Оно выхватывает из толпы красивое тело, в котором нет ничего родственного для тебя. Ты это понимаешь по мимике, по манере одеваться, по речи. И еще по множеству признаков, но глаза продолжают следовать за телом, отказываясь повиноваться воле разума. Единственное объяснение такому поведению, можно оставить за природой, которой, видимо, ведомо, зачем это происходит.
Наш слух, осязание и обоняние пытаются выдержать конкуренцию со зрением в столь деликатном вопросе, как фейсконтро;ль души, но силы не равны изначально. Даже слух, имея почти равные возможности с ним по дальности обнаружения, не может иметь преимущества перед глупыми аргументами наших глаз.
Смехотворность аргументации глаз не выдерживает никакой критики. Ну какое значение для жизни имеет стройный стан или длина ног. Зачем глаза мужчин, словно радары станции наведения ракет или системы обнаружения под водой подлодок, сопровождают все предметы, высота опор которых свыше метра и минимальный обхват стремиться к полуметру. Все эти измерения не только не точны глазами, но и бессмысленны по своей сути.
Каждому понятно не только полную не приспособленность для жизни в суровых условиях действительности эфемерных объектов с такими параметрами, но хрупкость и недолговечность замеряемых величин. И даже параметр ватерлинии объектов наблюдения, который принято считать достойным восхищения начиная с метра объемом, теряет всякую привлекательность после первой попытки использования по назначению.
Самая заурядная ловушка Лабиринта: оптический обман с явной целью отвлечь скитальца по его ходам и уровням от выбора себе партнера для дальнейшего путешествия. Удивительно, что такая нехитрая ловушка работает почти безотказно. Различие лишь в том, что мужские глаза более склонны к слепоте при фейсконтроле, чем женские. В остальном, общее количество жертв этой процедуры Лабиринта столь колоссально, что возникает впечатление, будто фейсконтроль участники проходят с завязанными глазами.
Влад уже успел перебрать дюжины две женских фигур на фейсконтроле при выходе со станции метро, прежде чем к нему подошла Нина. Ее миниатюрная хрупкая фигурка была столь неожиданно привлекательна для него, по сравнению с теми фигурами прошедшими зрительный контроль в ожидании, что привели к замешательству и растерянности. Пышная прическа блондинки приятно сочеталась с блузкой ми светлыми брюками. Спортивная обувь подчеркивала легкость походки. Особенно радовала расцветка блузки, где по бледно голубому фону повсюду были черные следы лапок панды.
- Здраствуйте, я Нина! А Вы Владимир? Очень приятно, - маленькая ладошка женщины буквально утонула в ладони Влада. Длинные нежные пальцы, мягко сжали его ладонь в ответ и выскользнули, словно испугались настоящего рукопожатия широкой ладони.
- Добрый вечер, Нина! Уже вечер, не правда ли? У Вас есть немного времени? Да? Тогда я предлагаю прогуляться по набережной в сторону Вашего дома. Вы ведь живете на Подоле? – торопливо заговорил Влад, словно испугался, что женщина его внезапно покинет.
- Я пройдусь с удовольствием! Нам нужно о многом с Вами переговорить, Влад. Кто начнет первым? Может Вы? – ей было также неловко переживать первые минуты, как и мужчине. Неловкость не имеет полового признака, она поражает каждого, кто имеет разум и культуру. Так себя чувствуют все, кто знакомится заочно. Нужно успеть разглядеть собеседника под его пытливым взглядом, при этом, не зная собеседника, завязать разговор, интересный для двух сторон. Непростая задача для минутных сроков ее выполнения.
- Хорошо, возьму этот труд на себя, - преодолевая замешательство, Влад решил выиграть себе время для подготовки необходимого разговора. Лучшая тактика в таких случаях, корректно перебросить инициативу разговора партнеру. – Мне о Вас написала сестра, но мне это сразу не понравилось. Ведь нельзя решить судьбу другого человека, даже если ты родной человек. Не так, ли?
Теперь, слушая уже загодя известный ответ, Влад задумался с чего начать. Женщина ему нравилась все больше и больше, по мере того, как он незаметно ее разглядывал. Вместе с тем, он все меньше видел в ней мать для своих детей. Может просто завязать непродолжительный роман, который никого не будет ни к чему обязывать. Что-то вроде любовной интрижки. До сегодняшнего дня он себе не позволял даже мысли о романе для себя. Все мысли его и стремления были посвящены во благо детей-сирот. Может, пришло время подарить себе радость новых отношений для себя?
- Да, Вы правы, Влад. Я тоже считаю, что каждый человек сам себе кузнец счастья. И помочь ему в этом никто не сможет. Но в этот раз, моя сестра решилась взять инициативу в свои руки, а мне лишь сказала о результате ее переписки с Вами. А Вы против такой инициативы?
- Нет, я не против инициативы Вашей сестры. Меня смутила ее решительность решать за Вас. Ну да ладно, это уже прошлое. А кто прошлое помянет? Да, да! Но и глаза мы тоже оставим в покое. Вы мне лучше объясните, зачем Вам я и мои юные не маленькие проблемы. Вы ведь не знаете, что такое маленькие дети? Да еще без мамы? - Влад совершил следующий запланированный маневр, решив все с самого начала выяснить для себя и для этой маленькой женщины, которая хочет для себя больших проблем. Или не хочет? Или не понимает? Он с нетерпением ждал, что она ему ответит.
- Я давно мечтала о детях. О своих детях! Дело в том, что я почти десять лет прожила с любимым человеком. Но нам было не дано иметь детей. Как знать, может, поэтому я его потеряла. И вот я подумала: а зачем ждать своих. Тут сестра мне рассказала про Вас и про Ваших деток. И я решила попробовать найти сразу любимого и детей, чтобы больше никого уже не терять.
- Да терять нелегко, особенно навсегда, - со вздохом и грустью в голосе ответил Влад. Он размышлял о том, свободна ли ее душа от прежней любви, и о том, как еще полна любовью его душа к той, которую уже не вернуть. – Вот так случилось со мной. Это тяжело, но тут уж ничего не поделать и не вернуть вспять. А вот насколько все окончено у Вас, Нина. Может, Вы торопитесь, а может это лишь месть за униженное чувство. Простите, что спрашиваю, но я не только за себя в ответе. Мне не хочется, травмировать маленькие души своих детей, им хватило боли и без меня. Поймите меня верно, Нина!
- Я все понимаю. Все верно Вы спрашиваете. Уверена, что мои отношения мертвы, но боль еще есть. Я не могу сказать, когда она утихнет. Но ведь и Вы не скажете мне, что ваше сердце открыто для новых отношений, для новых чувств, для новой любви. Да и так ли она нам обоим нужна, эта новая любовь, после тяжести утраты прежней?
- Любовь нужна всегда и всем. Но я согласен с Вами в том, что для таких больных душ, как у нас с Вами, не так уж важно сразу наполнить их новыми чувствами. Нужно время, чтобы они переболели, выздоровели, и подготовились к новой любви. У меня этого времени нет. Я понял, что детям нужна полноценная семья. Только мужская любовь, пусть даже за двоих, не даст им того, что так необходимо сейчас. Женскую ласку и нежность.
- Влад! Поверьте мне, я очень хочу все это дать Вашим детям! Доверьтесь мне, я не подведу. Не страшно, что я не пережила чувства материнства сама, но у меня много женского накопилось, женского чувства много, понимаете. Я готова свое сердце им отдать, лишь бы они его приняли у меня. В этом Влад, Вы мне должны помочь. И поверьте, все у нас получится. Вы такой положительный и надежный. С Вами у меня должно все получиться. Давайте попробуем вместе, Влад? Дайте мне шанс, я уверена, что мы сможем жить семьей, настоящей семьей, понимаете?
- Дорогая Нина, я собственно для того здесь и с Вами. Мне и детям нужна полноценная семья. И очень хочется, чтобы это случилось с нами как можно скорее. Ведь дети растут без матери, а я старею без жены. Но меня все же смущает вопрос, зачем Вам нужна такая непростая жизнь. Вы молоды и красивы, и совсем несложно построить свою семью без таких сложностей.
- Я уже хотела, но нашла лишь разочарование. Просто развлечения мне не нужны. Вы и Ваши дети – это то, о чем я мечтала. Предлагаю пробовать, ведь в случае ошибки никто из нас ничего не потеряет, ведь так?
- Да, Нина. Все так. Я готов пробовать. Что если завтра мы с Вами встретимся, но уже с детьми. Что скажите. Например, Пассаж на Хрещатике в одиннадцать часов. Вам будет удобно?
Увлекшись разговором, Влад с Ниной прошли всю набережную и остановились возле Речного порта. Ресторан на втором этаже зазывно приглашал бодрящей музыкой, навстречу им не спеша шли пары влюбленных. Ступени многочисленных лестниц на набережной ласкали мелкие волны от проплывающих мимо теплоходов. А те, то и дело, пряча нос в речную гладь и отфыркиваясь, сновали мимо, увозя своих пассажиров прочь, давая спасительные минуты отдыха ногам, телам и граниту ступеней.
Лица людей вокруг, уже свободные от уличной суеты рабочего дня, загорелые и веселые, светились благополучием и счастьем. Лишь их пара, Влада с Ниной, выглядела озабоченной и встревоженной. Им обоим так хотелось быть счастливыми, как все в тот миг вокруг.