- Чего?
- А что такого? Ну, неужели вам самому не интересно попытаться сделать это по своей инициативе? Без подготовки, с чистого листа? А решение по поводу работы у нас потом примете какое угодно. Я думаю, такая проба сил даже поможет вам определиться.
- Ну, хорошо, - сказал Енисеев. - Попробуем ради смеха. Всё какое-то развлечение. Может быть, мое фиаско убедит вас в том, сколь зряшны ваши планы относительно меня. Что я должен делать?
Ступар посмотрел на часы.
- Сейчас придет одна женщина. Думаю, она уже сидит в приемной. Она сама вам всё скажет.
* * *
Широким шагом в кабинет вошла дородная крашеная блондинка со стрижкой "под мальчика", в свободных дорогих одеждах, призванных, очевидно, скрыть дородность. Лицо у нее было как маска, - не из-за обилия косметики, а из-за того, что над ним основательно потрудились пластические хирурги, и теперь хозяйка лица боялась ослабить упругость новой кожи лишней мимикой. Ступар проворно встал ей навстречу, облобызал ручку. Над ее гладкими, как у манекена, руками тоже, очевидно, поработали косметологи.
- А вот, Ксения Аркадьевна, Илья Петрович, наш, так сказать, оракул, - широким жестом представил он Енисеева, - очень, очень "продвинутый". Аналитики уже работают над вашей проблемой, но специфика ее такова, что хорошо бы послушать не только того, кто оперирует логикой и информацией, но и того, кто обладает даром видеть поверх логики и информации. Или, как еще говорят, сквозь стены.
Енисеев приподнялся и кивнул.
- Вы мне льстите, - пробормотал он.
- Очень приятно, - низким голосом сказала дама, усаживаясь. Кожаное кресло обреченно вздохнуло под ее тяжестью. - Я ни в какие предсказания не верю, но о вас отзывались как о серьезном агентстве, и вы, наверное, знаете, что делаете.
- Я тоже абсолютно практический человек, - заверил ее Ступар, - но именно как практический человек знаю, что предвидение - не выдумка. Просто мы еще не знаем его механизма. Но ведь это не мешает нам использовать его в работе наряду с аналитикой, не так ли? А вы уж потом решите, чему отдать предпочтение - аналитике или предвидению. Ну, а если аналитика и предсказание совпадут, то тем больше вероятности, что они правильны.
- Пусть будет по-вашему, - кивнула Ксения Аркадьевна.
- Превосходно. Чай, кофе?
- Минеральной воды "Перье". Есть?
- Обижаете, Ксения Аркадьевна! А вам, Илья Петрович?
- Кофе.
Ступар позвонил, чтобы принесли "Перье" и кофе, и пересел за письменный стол, чтобы, очевидно, не мешать "сеансу".
- Илья Петрович еще ничего не знает о вашей проблеме, поэтому не откажите в любезности рассказать ему.
Дама, не поворачивая лица-маски к Енисееву, стала рассказывать:
- Моего мужа засыпали письмами о моих якобы изменах ему. Они приходят по почте, "эсэмэсками" и по интернету - причем не только на его рабочую электронную почту, но и размещаются в его контактах в "Фейсбуке". Там они становятся известны широкому кругу людей, с которыми общается муж.
- А отследить IP-адрес отправителя, конечно, не удается? - спросил Енисеев - скорее у Ступара, чем у Ксении Аркадьевны.
- Ну, разумеется, - сказал он. - Отправляется с чужих "заигранных" серверов - интернет-кафе и тому подобное.
- Об этом уже начали говорить все вокруг, что негативно сказывается на нашем общем с мужем бизнесе, - продолжала дама. - Партнеры начинают сомневаться, стоит ли связываться с нами, если из-за нашего возможного разрыва фирма на грани развала.
- Простите, а у автора писем есть хоть малейшие основания сомневаться в вашей верности мужу? - тоном Эркюля Пуаро поинтересовался Енисеев.
- Ни малейших, - отрезала Ксения Аркадьевна. - Я не даю для этого никаких поводов, - более того, уволила молодого водителя и молодого охранника на даче, как только эти письма появились.
- А почитать их можно?
- Конечно, - ответил Ступар. - Копии их здесь, в офисе. Принести?
- Да, но не сейчас. А что, ваш муж верит этим письмам?
- Не думаю. Но мой муж… моложе меня, и, хотя мы любим друг друга, он не может не ощущать на людях некоторого дискомфорта из-за нашей разницы в возрасте. Сейчас же, знаете как: если ты бизнесмен, то должен иметь в женах молодую эффектную шлюху с ногами, растущими из подмышек. А он не только не имеет такой жены, но еще и получает письма об изменах немолодой уже, будем называть вещи своими именами, жены. Он нервничает, замкнулся в себе. Ему, да и мне кажется, что все наши знакомые, разговаривая с нами, всё время прячут усмешку и отводят глаза. Это продолжается уже два месяца.
- Вот вы сказали, что муж моложе вас. А его брак с вами - первый?
- Нет, не первый.
- Так, может быть, это его бывшая жена или любовница в отместку пишет?
- Мой муж приехал из Адлера. Бывшая жена его держит там палатку на рынке. Она не то что интернетом, даже компьютером не пользовалась.
Если же она вдруг начала ими пользоваться, то письма всё равно отправлены не ею, потому что они, как помог мне выяснить Лев Данилович, - она кивнула на Ступара, - посланы с московских серверов. А те, что отпечатаны на принтере, брошены в московские почтовые ящики.
- А вы раньше были замужем?
- Да.
- Ваш бывший муж не может писать эти письма?
- Он умер.
- Простите. Итак, вы хотели бы знать, кто и с какой целью посылает эти письма?
- Конечно. Но поскольку Лев Данилович сказал, что это не совсем по вашему профилю, ведь вы не детективное агентство, я хотела бы для начала узнать, что мне самой в этой ситуации делать.
- А в милицию вы обращались?
- Куда? - спросила Ксения Аркадьевна с таким выражением на маловыразительном из-за страха потерять упругость кожи лице, что Енисеев сразу понял: она не из тех, кто по таким поводам обращается в милицию.
- Ну, а в детективное агентство, о котором вы упомянули?
- Туда обратилась, - коротко ответила дама.
- И что?
- Пока ничего. Выяснили, что на письмах и конвертах, пришедших по почте, нет отпечатков пальцев, но распечатаны они на двух принтерах одной системы - "Эйч Пи". Потом сыщики отметили точками на карте Москвы почтовые ящики и интернет-кафе, через которые приходили письма, и начертили круг. В центре этого круга, по их мнению, и надо искать похожие принтеры, бумагу, конверты и их хозяев.
- Нда, это долго. Напоминает известный способ ловли льва в пустыне. А ваш собственный офис попал в этот круг?
- Да.
Енисеев откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Сделал он это не для того, чтобы сосредоточиться и "поймать состояние", предшествовавшее обычно его пророчествам, а потому что не знал, что же ему еще делать. Никаких соображений по поводу рассказа Ксении Аркадьевны у него не было и не могло быть, ведь он не знал ни ее, ни тем более ее невидимых врагов. Увидеть же какие-то знаки будущего на изнанке собственных век Енисеев и не пытался, да и дело в истории о письмах, скорее, касалось прошлого, нежели будущего. "Вот, скажем, - размышлял Енисеев, - решился бы я разгадать, кто же писал Пушкину анонимные пасквили на Наталью Николаевну. Информации об этом побольше, чем о пасквилях на Ксению Аркадьевну, да и заниматься Пушкиным и Натальей Николаевной интересней, чем Ксенией Аркадьевной. И что же бы у меня вышло? Ничего. В общем, попал я в глупейшую ситуацию, послушавшись этого Ступара. Надо сказать что-то ей для приличия и свалить, а что? Что можно посоветовать женщине, которую видишь первый раз в жизни, и ее мужу, которого вообще не видел никогда?"
- У вас есть фотография мужа? - спросил он.
Женщина удивленно подняла брови, тотчас же вернула их на место, вспомнив о режиме ограничения мимики, неохотно полезла в сумочку за портмоне, достала оттуда фотографию и протянула Енисееву.
На этой фотографии мужу Ксении Аркадьевны было немногим больше тридцати. Лицо типичное для выходца с Кубани: крупноватый нос с резко вырезанными ноздрями, взгляд небольших глаз исподлобья, подбородок с ямочкой, торчащие уши, темные редеющие курчавые волосы, зачесанные назад. Енисеев вспомнил проделанную им в шутку сравнительную "физиогномику" Цезаря и Путина и усмехнулся про себя. Что ж, кое-какой опыт есть, и не самый неудачный. Итак. Нельзя сказать, чтобы мужчина с фотографии был красавчик, но женщинам, особенно в возрасте Ксении Андреевны, такие нравятся. Не мозгляк какой-нибудь, широкие плечи, и хоть нижний обрез фото шел чуть ниже шеи, крепкая дебелая шея эта в расстегнутом вороте рубахи говорила о таком же крепком телосложении. "Нет, точно, какая-то "бывшая" его пишет, - решил Енисеев. - Или - нынешняя. Ну, видно ведь - ходок! Глаза такие масленые, с поволокой… Переносица крупная, нос с раздвоенным кончиком… Губы пухлые, сжатые. Кубанский бычок! А тут - рыхловатая Ксения Аркадьевна, которая даже целоваться не подпустит, чтобы не испортить пластику. Нет, есть у этого парня любовница на стороне! Он, естественно, жениться на ней не хочет, чтобы оставаться поближе к деньжатам нынешней супружницы, вот девчонка и пишет эти письма, чтобы спровоцировать разрыв между ним и Ксенией Аркадьевной. Глядишь, они рассорятся из-за писем и разведутся, бычок отсудит половину имущества и бизнеса у старухи и женится на ней. Интересно, а как он вообще сошелся с Ксенией Аркадьевной?" Спросить об этом прямо было неудобно, поэтому Енисеев "зашел сбоку":
- А чем ваш муж занимался в Адлере?
- Работал милиционером.
- Милиционером? - удивился он. - И он не попытался выяснить, кто бы мог писать эти письма?
- Он же не следователем работал, а в ГИБДД.
- А-а… Как же вы познакомились? Вы - московская бизнес-леди, он - адлерский гаишник… На трассе, что ли?
- На трассе, - коротко ответила Ксения Аркадьевна. - Он остановил меня за превышение скорости. Пожурил, но штрафа не выписал. Оказался соседом. У меня дом под Адлером. Познакомились. А какое всё это имеет значение?
- Прямое. Такие письма пишут люди, знающие вас и мужа, не так ли? Но это не ваши конкуренты по бизнесу, они придумали бы что-нибудь поизобретательней. Здесь явно замешан интимный интерес, хотя и по принципу действия от противного… Понятно, что не вы изменяете мужу, но кто-то кого-то за ширмами этих писем предает. Мне должна быть ясна скрытая от других сторона вашей жизни. А то я не знаю толком ничего ни о вас, ни о вашем муже. Получается, что я вам и предскажу ровно столько, сколько знаю о вас. Я не психоаналитик и не получаю никакого удовольствия от таких вопросов, даже напротив, но я должен знать: как часто вы бываете близки с вашим мужем?
Кресло под безмолвствующим Ступаром скрипнуло, кончик носа завертелся. Гладкое, как скорлупа яичка, лицо Ксении Аркадьевны побагровело, она метнула на Енисеева прожигающий насквозь взгляд. Грудь ее высоко поднялась, ноздри раздулись, но она взяла себя в руки и сдавленно ответила:
- Наверное… раз в месяц. - Однако по глазам ее было видно, что еще реже. - Эти письма… не способствовали… вы понимаете…
- Понимаю. А раньше, в Адлере?
Женщина отвела взгляд, улыбнулась одной стороной рта.
- В Адлере бывало - по несколько раз на дню.
- Ага… А как вы думаете: раз в месяц для вашего цветущего супруга, - Енисеев указал на фотографию, - это достаточно, даже если учитывать возможный стресс от писем?
Лицо Ксении Аркадьевны снова налилось темной кровью.
- На что вы намекаете? На то, что это мой муж мне изменяет?
- Именно. И не уверяйте меня, что вы сами об этом не думали. В начале совместной жизни вы бывали близки по несколько раз в день, а теперь - раз в месяц! Не слишком ли резкий переход? Объясняется ли он только дурацкими письмами?
- Кто же их пишет?
- Скажем, любовница вашего мужа.
- А зачем?
- Ну, это просто. Но, прежде чем объяснить вам это, я хочу спросить: у вас есть с мужем брачный контракт?
- Нет.
- А чем в вашем бизнесе владеет муж?
Плечи женщины, согнувшиеся под ударом неприятных вопросов, выпрямились.
- Ничем, - усмехнулась она. - Всё записано на меня. И бизнес, и имущество. Муж получает только зарплату генерального директора, правда, большую.
- Ага, - только и сказал Енисеев. - И его устраивает такое положение?
- Раньше мы никогда не обсуждали это, но теперь, под влиянием этих писем, он стал всё чаще говорить, что я ставлю его в неловкое положение, не давая распоряжаться финансами… что люди всё больше начинают верить содержанию писем, видя, что он как гендиректор совершенно бесправен… что это мешает делу, поскольку клиенты стремятся договориться со мной, а не с ним, а я нечасто бываю в офисе… что он лишен возможности оперативно решать вопросы… что страдает его авторитет…
- Так. А что же вы на это отвечаете?
- Раньше бы я просто на корню пресекла эти разговоры, зная, что в наше время ничего нельзя выпускать из своих рук, но теперь… из-за этой клеветы… - Ксения Аркадьевна замолчала.
- То есть - вы не говорите ни да, ни нет?
Она кивнула.
- А ваш муж не намекал, что сомневается в вашей верности?
Женщина ответила не сразу.
- Смотря что называть намеком… Однажды он сказал: "Неужели ты не понимаешь, что, не пуская меня в дело как партнера, ты даешь повод людям, да и мне тоже, думать, что ты действительно имеешь любовника, которого хочешь сделать своим мужем и партнером?"
- И что вы ответили?
- Я сказала, что я его понимаю… но хочу, чтобы и он меня понял… я уже немолода… мне страшно терять то, что я не дала уничтожить двум кризисам… ведь заново я уже не смогу ничего начать… но что я подумаю…
- Ксения Аркадьевна! - воскликнул Енисеев. - Вас ведь главным образом именно это заботило, когда вы шли сюда?
- Не знаю… может быть…
- И вы заставили буквально вытягивать это из себя! Как трудно с людьми из мира бизнеса, особенно с женщинами! Ну, что вам от наших дурацких прогнозов, если мы не знали главного?
Страдальческое выражение на кукольном лице Ксении Аркадьевны вдруг исчезло, она снова улыбнулась одним углом рта.
- Я полагала, что если вы серьезное агентство, то найдете возможность докопаться до истины. Прийти и раздеться перед вами - это слишком просто.
- Лев Данилыч, - повернулся Енисеев к Ступару, - вы эту позицию клиента учтите при определении величины гонорара.
- Всенепременно! - осклабился Ступар. - Договоримся!
- Договоримся-то договоримся, но мы еще не закончили нашего дела. К чему мы, собственно, пришли?
- Вы сказали, что письма пишет любовница моего мужа, - напомнила женщина.
- Я беру свои слова обратно. Я сказал это от недостатка информации. Ваш муж сам пишет и посылает эти письма.
- Как? - вздрогнула Ксения Аркадьевна.
- А так. Может быть, любовница ему и помогает, я не знаю, но инициатива явно исходит от него. Я нисколько не сомневаюсь в этом после того, что вы по поводу его претензий на финансовые права рассказали. У него просто не было другой возможности поднять этот вопрос, не натыкаясь на ваш категорический отказ. Любовница, я думаю, у него молодая, она не знает таких психологических нюансов. Кстати, есть ли основания подозревать кого-нибудь из девушек в вашем офисе? А то вы, может быть, всё знаете, а нам опять не говорите?
- Нет, - твердо сказала Ксения Аркадьевна. - Красивых девушек, с тех пор, как мы женаты, в офисе нет.
- Эх, начать бы вам свой рассказ с этого! А вы: моего мужа затерроризировали письмами… Бедный муж, в одном помещении с которым вы не рискуете оставлять красивых девушек! Ну-с, хорошо. Ксения Аркадьевна, есть два варианта развития событий. Первый: люди из детективного агентства проверяют принтеры в вашем офисе, а может быть, и у вас дома. Но коль скоро ваш осторожнейший супруг не оставил отпечатков пальцев на письмах и конвертах, то не исключено, что он не пользовался этими принтерами, а просил распечатывать любовницу. Значит, надо установить за ним слежку, чтобы зафиксировать его встречу с ней. Затем, если эта девушка где-нибудь служит, нужно проверить принтеры на ее работе или у нее дома, что сложнее. На это уйдет определенное время, может быть, и немалое. Есть и другой вариант, не исключающий, впрочем, и первого. Он более быстрый. Вы говорите мужу, что вам всё известно о его роли в истории с письмами и что вы немедленно разводитесь с ним. Он непременно должен почувствовать неотвратимость вашего решения. Не принимайте никаких его объяснений, оправданий, вообще пресекайте попытки продолжить разговор на эту тему. Это ослабит эффект ваших слов. Сказали, как отрезали - и ушли, заперлись, отключили мобильник. У вас, судя по вам, это должно получиться. А еще лучше: уехать на сутки в такое место, о котором он не знает. Но при разговоре с мужем хорошо бы иметь неподалеку охранника, чтобы он мог прибежать на ваш голос. Береженого Бог бережет. Еще неизвестно, какую реакцию вызовет у мужа ваше сообщение.
Ксении Аркадьевне предложение Енисеева не очень понравилось.
- А что это даст? - пожала плечами она.
- Это - проверка. Я не могу ручаться на все сто процентов, что мое предположение правильно. Но его можно проверить. Если ваш муж в задуманном им спектакле с письмами изображает перспективу развода как угрозу самому себе, стало быть, подсознательно он развода больше всего и боится. На данном этапе, во всяком случае, пока он не стал вашим партнером в деле и не получил допуска к финансам. Сейчас для него развод будет означать крушение всего. Когда вы через сутки снова появитесь дома или в офисе, он, если виновен, упадет перед вами на колени и признается во всем. У него два пути: либо этот, в надежде получить прощение, либо убить вас.
- Хорошенькие вы даете советы! - воскликнула женщина.
- Ничего страшного. Скажите мужу, еще при первом разговоре, что написали новое завещание, по которому в случае вашей насильственной или неожиданной смерти ему не достается ни копейки. Ему сразу расхочется убивать вас.
- А если он всё-таки невиновен?
- А если он невиновен, то и не раскается. Будет стоять на своем даже под угрозой неминуемого развода, лишь бы не оправдываться в том, чего не делал. Разве вы станете возводить на себя напраслину в целях поправить финансовое положение? В случае положительного исхода вы удостоверитесь в верности мужа, что для вас, я полагаю, не менее важно, чем найти автора писем. Думаю даже, тогда вам расхочется делать это. А когда вам расхочется, то подметные письма, по некому неизвестному закону жанра, перестанут приходить.
Ксения Аркадьевна задумалась. Потом встряхнула короткой стрижкой и поднялась с кресла.
- Хорошо, я сделаю так, как вы посоветовали. О результате сообщу. Спасибо, - повернулась она к Енисееву, - мне понравилась ваша работа. Резковато… но, может быть, так и надо. Буду рекомендовать вас своим знакомым. Можете присылать мне счет.
- А как же заказанный вами прогноз аналитиков? - с некоторым беспокойством спросил Ступар.
- Включите его в счет. Они же работали. Но мне уже и так всё ясно. До свидания.
Она удалилась, шагая столь же твердо, как и вошла, а может быть, еще тверже, потому что стекла в книжных шкафах задребезжали.
- Не завидую я ее мужу, - пробормотал Ступар, - даже если он писал эти письма.
- Ей я тоже не завидую, - сказал Енисеев. - Ад какой-то, а не жизнь. Уверен, всё она знала о своем муже. И даже насчет писем в глубине души догадывалась. А сюда пришла, чтобы получить подтверждение своим смутным догадкам.