Ольга Юрьевна. (Успокаиваясь). Маркел! Сегодня я не подойду на работу. Буду тебя здесь ждать. Если принесешь договор на кредит, то я так тебя ночью приласкаю и зацелую, что подняться с постели не сможешь! Мы будем заниматься любовью денно и нощно никак не меньше трех дней! Это на вид ты сморчок. Но я – то знаю, что когда ты в ударе, то любому супермену дашь 100 очков вперед. И мое сердце в такие моменты ты мучительно сжимается от страсти и от страха за твою жизнь. Ведь я могу не рассчитать своих сил и задушить тебя в объятиях!
Маркел. Лечу на крыльях любви, дорогая! Я выполню задание, чего бы мне это ни стоило… Если ты прикажешь, то я и преступление могу совершить… но сейчас не тот случай! (Выбегает из комнаты).
Ольга Юрьевна. (Оставшись в гордом одиночестве, заговорила стихами):
Тяжелые настали времена.
Идет раскол и расслоение народа.
И вот уже не месяцы, но годы
Переживает смуту все страна.
И нищие кругом… а горсточка богатых
Снимает сливки общего труда.
Проходят день за днем, и как всегда
Пенсионеры ждут обещанной доплаты.
Плодятся партии и блоки,
Цветет преступность пышным цветом.
Не правда ль? Горестно все это…
И может быть, в любой момент
Бандиты проведут "эксперимент",
И сразу оборвутся эти строки…
Занавес.
Явление III
Прошло 25 дней.
Москва. Квартира Маркела. О.Ю. сидит у телефона. Маркел в чуланчике (он снова наказан).
Ольга Юрьевна. (Озабоченно думает). Маркел оформил кредит на месяц. И под бешеные проценты. Я, дура, понадеялась на наше русское "Авось, пронесет!" и устроила Маркелу праздник любви. Осталось всего 4 дня на возвращение кредита с процентами. (Звонит телефон).
Ольга Юрьевна. Да, вас слушают…
Голос. (в телефонной трубке). Отдавай деньги, жирная корова!.. Посадим в подвал – будешь целлофановые пакеты клеить до конца дней своих…
Ольга Юрьевна. Да, пошел ты…
Голос. Не погасишь долг через 4 дня – кол вгоним в… "Счетчик" включим во вторник – никогда не рассчитаешься…Квартиру заберем…
Ольга Юрьевна. (Бросает трубку). Маркел, выходит из чулана! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай!
Маркел. (Плачущим голосом). Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! Я вины с себя не снимаю…
Ольга Юрьевна. (Размышляет). Бить Маркела уже нет смысла. На нем уже живого места нет… Пусть отплевывается. Я здесь не причем…Но ведь должно же нам когда-то повезти. Жизнь – это зебра: то черное, то белое… А присутствие духа терять – последнее дело!
Занавес.
Явление IV
Подмосковье. Дача. Биограф сидит за компьютером.
Биограф Ольги Юрьевны. Кредиторы рассчитали точно. Ибо за оставшиеся дни кредит вернуть было невозможно. Даже и без процентов. О.Ю заглотила крючок и стала обыкновенным одноклеточным "лохом". И не просто лохом, а лохом в квадрате, т. к. она до сих пор не расплатилась и с застройщиками, у которых брала деньги на стройматериалы.
Пауза.
Теперь ее ожидал один из двух вариантов: судиться с кредиторами или разбираться с бандитами, нанятыми банком на вышибание из нее денег. Но оба варианта были для нее проигрышными. Оставалось только блефовать и тянуть время…
Пауза.
Однако события развивались стремительно. К квартире Маркела подошли три господина "шкафных" габаритов и один "хиляк". Они опрокинули дверь и обступили должницу со всех сторон. "Хиляк" выстрелил из пистолета. Из дула вылетела капроновая сетка и в одну секунду окутала Ольгу Юрьевну. "Шкафы" погрузили ее в машину и уехали. Маркела они почему-то не тронули.
Пауза.
За неполную неделю Маркел выкупил супругу, продав квартиру. С этого дня Ольга Юрьевна клятвенно обещала сама себе коммерцией, пока криминальный капитализм на дворе, больше ни заниматься.
Занавес.
Явление V
Прошел год.
Москва. Офис АОЗТ "Новатор", переоборудованный под жилую комнату. Ольга Юрьевна лежит с Маркелом под одеялом.
Ольга Юрьевна. (Просыпается и трясет Маркела). Маркел! Просыпайся скотина!
Маркел. (Трет кулаками глаза и яростно чешет затылок). Да, любовь моя!
Ольга Юрьевна. Мне было сейчас видение, что я могу очень точно делать прогнозы, например, кем они были в предыдущей жизни. Но для этого нужно загипнотизировать заказчика. И в таком гипнотическом состоянии он сам будет рассказывать, какие жизни он уже прожил. Мне же останется только записывать… Но я пока не обладаю искусством гипноза и придумала, чем его заменить. Ведь ты же признаешь, что я гений?
Маркел. Это также точно, как то, что сегодня выходной день…
Ольга Юрьевна. Ты будешь моим первым клиентом… Сегодня ночью проведем эксперимент. Я введу тебя в состояние медитации. И ты расскажешь, кем был, и кем я была в предыдущей жизни!
Маркел. И каким же образом я буду загипнотизирован, моя повелительница-куколка ненаглядная и ослепительно прекрасная?
Ольга Юрьевна. Сейчас не время для комплиментов, хотя я их и принимаю… Так, вот! Я лягу на тебя так, чтобы ты был накрыт мною полностью, как одеялом или матрасом. Останется открытым лишь рот. Дабы во сне ты мог диктовать мне свои воспоминания и впечатления. А я буду светить себе фонариком и сразу же их записывать. Вот и весь фокус-покус…
Маркел. (Испуганно). Но как же я засну, радость моя? Ведь ты меня так сплющишь, что мне будет не до сна. Дай Бог, живым бы остаться! В тебе же полтора центнера, наверное? Я помню, что ты как-то раз уже перепутала позицию. Я оказался случайно под тобой и чуть не задохнулся…
Ольга Юрьевна. В этом-то и вся соль. Риск, конечно, есть. Но если произвести расчеты правильно. На компьютере… Ты и жив останешься, и в науку свой вклад внесешь. Соглашайся, парниша! А не то… Сам знаешь…
Занавес.
Явление VI
Прошло несколько недель.
Подмосковье. Дача. Биограф лежит на диване и измышляет вслух.
Биограф. (Задумчиво). Шло время. Постепенно Маркел научился видеть сны, как по заказу. Ведь он уже одолел два 30-ти дневных курса обучения по соннику. Он мог теперь "заказать" себе эротический сон, решить во сне какую-то научную проблему, мог изобретать, сочинять стихи… Ему осталось научиться наблюдать и свои предыдущие жизни и, наконец, своей ненаглядной повелительницы.
Пауза.
А терпение Ольги Юрьевны было уже почти на пределе. Она во что бы то ни стало хотела "выжать" информацию из супруга. И в прямом, и переносном смысле.
Пауза.
Однажды во сне Маркел заговорил: "Пресс уже работает… Но не хватает еще несколько кило… Оленька, дотяни до десяти пудов…" Глава семьи усмехнулась и через пару дней достигла желаемой массы. А Маркел уже задыхался под ее тушей, но, наконец, начал выдавать жене информацию близкую к той, которую она ожидала.
Пауза.
Оказывается, он должен был обязательно находиться в пограничном состоянии (между жизнью и смертью). А доводила его жена до этого состояния, когда уподобившись прессу, выжимала из него "сок", – то бишь давила Маркела своей массой с такой силой, что оба обливались потом. При этом все полотенца и простыни в доме были постоянно влажными или совсем мокрыми.
Пауза.
Биограф. (Сглотнул слюну). Ведь одно дело обтереть любой сухой тряпочкой (чуть ли не обычным носовым платком средней величины) ничтожно-жалкое тельце Маркела и совсем другое дело – Ольга Юрьевна… Ведь в этом случае нужна обработка сухими и обяза-тельно ворсистыми (разукрашенными разными эротическими рисунками) импортными полотенцами могуче-ослепительно-прекрасного тела его избранницы. Иногда она поручала операцию обтирания своего тела Маркелу. И в эти моменты он прямо-таки трепетал от блаженства. При этом Ольга Юрьевна обращала свой величественный взор на семейные трусы мужа и благосклонно улыбалась… Когда же "леденцу" мужа становилось тесновато, она, как правило, говорила: "Ну, что ж, теперь посмотрим, как ты меня любишь… Дорогой мой человечек! Надеюсь, оправдаешь мое доверие… А не то, сам знаешь…"
Занавес.
Явление VII
Прошло 2 недели.
Москва. Снова переоборудованный под жилье бывший офис АОЗТ "Новатор". Оба супруга крепко спят.
Маркел. (Вдруг просыпается и резко отбрасывает одеяло). Красавица моя! Богиня! Просыпайся скорее!
Ольга Юрьевна. (Медленно открывает глаза и прямо лежа дает мужу затрещину). Ты что, сдурел, парниша? Чего орешь? Я же запретила тебе так резко меня будить!
Маркел. (Вытирая рукавом пижамы кровь с разбитой губы). Я видел, небожительница. Видел!
Ольга Юрьевна. Что же ты видел, неадекватный человек?
Маркел. (Захлебываясь от восторга). Я видел себя маркизом в XVIII веке! Только не разобрал, в какой стране!
Ольга Юрьевна. И ты посмел меня разбудить из-за такой ерунды? Я же тебе велела доложить о своей предыдущей жизни… Неужто не понятно?
Маркел. Сделаем еще одну попытку, моя прелесть…
Ольга Юрьевна. (Наваливается, подминая Маркела под себя). Добрых сновидений, непонятливый мой. Даю тебе два часа!
Прошло около 2-х часов.
Маркел. (Начал произносить во сне какие-то утробно-булькающие звуки).
Ольга Юрьевна. (Напряженно ждет результата). До истечения 2-х часов осталось около 10 минут… Будить Маркела или не будить? Чу! Вроде он начал говорить членораздельно…
Маркел. (Все еще с закрытыми глазами). Пардон, небожительница моя… Вижу тебя крепостной актрисой в театре. Имение Расхлябино… Курской губернии. Вот к тебе подходит барин с хлыстом…
Ольга Юрьевна. (Перестала слушать этот бред, заткнув уши ватой). Ах, так… Тогда получай, мерзавец! (Откинула одеяло. Затем с трудом приподнялась на могучих руках и с удовлетворением осмотрела свои ослепительно белые полуторапудовые груди, с рас-плывшимися розовыми сосками. Задумалась на секунду и уже без колебаний положила одну из них на блаженно улыбающуюся во сне физиономию Маркела).
Пауза.
Маркел. (Поначалу резко дернулся, потом вяло посучил кукольными ножками и затих навеки…)
Пауза.
Ольга Юрьевна. (Поочередно разводит в стороны и складывает на его груди крохотные ручонки Маркела). Что я наделала?! (Делает искусственное дыхание "рот в рот"). Ну, как же так? (Ее огромное, лоснящееся от пота тело сотрясают рыдания). Однако… (Поворачивает голову и видит себя в зеркале трельяжа). Даже в этой ситуации я прекрасна!
Занавес.
Явление VIII
Прошло несколько дней.
Подмосковье. Дача. Автор-биограф сидит за письменным столом.
Автор. (В ожидании вдохновения). Когда Ольга Юрьевна получила повестку в суд, она не очень-то волновалась. Ведь Маркел, видимо, чувствовал, что может быть случайно раздавлен или задушен своей "небожительницей". В ящике его стола Ольга Юрьевн нашла такую записку: "Мое либидо – это дамы именно такой комплекции, как моя женушка. На тощеньких я всю жизнь смотрю, как на неодушевленные предметы. Иначе говоря, я их в упор не вижу. Никаких эмоций, кроме сожаления, они во мне не вызывают… Я сознательно иду на эксперимент по впаданию в состояние медитации путем давления на меня массой жены. Ибо только таким путем я смогу "наблюдать" свои и ее предыдущие жизни. Дабы доложить о них грядущим поколениям…
Пауза.
Автор. (Перевел дух)… Ежели жена не рассчитает и раздавит меня. Или неосторожно повернувшись, перекроет мне рот во сне своей грудью (и я задохнусь), то в этом случае прошу ее не винить.
Ибо на такой риск я иду сознательно… вполне сознательно. И умереть от того атрибута ее прекрасного тела (от груди!), который я ценю в женщинах превыше всего, и не совестно, и не страшно. Доказательством чего будет счастливое выражение моего лица после смерти. Прошу запечатлеть это с помощью фотоаппарата".
Пауза.
Автор. (Смакнул навернувшуюся слезу). Расследование шло около 2-х недель. Определялась, с помощью экспертизы, подлинность почерка усопшего. Ольга Юрьевна давала бесконечные показания. Слушали сотрудников АОЗТ "Новатор", коими руководила вдова усопшего. Они подтвердили либидо Маркела. При этом следователь зачитывался стихами Маркела, коих сохранилось великое множество…
Пауза.
Наконец, была назначена дата суда. Ольга Юрьевна тщательно готовила свою речь. Она собиралась своей речью не только публику, допущенную в зал суда, но и все прогрессивное человечество! Это должно было стать (по ее мнению) событием Года и скандалом Века! Она ожидала кучу иностранных корреспондентов, жаждущих ее проинтервьюировать…
Пауза.
Автор. (Выпивает рюмку водки для лучшего течения мысли). Однако все получилось быстро и буднично. Оказалось, что заседание суда должно быть закрытым.
Пауза.
Автор. (Выпивает вторую рюмку для лучшего пищеварения). Судья – дама, примерно тех же габаритов, что и Ольга Юрьевна, скрипучим пудным голосом объявила: "Подзащитная не виновата! Произошел несчастный случай, коим сейчас, в наше смутное время, нет числа… Вы свободны. Но во избежание повторения подобного опуса, старайтесь выбирать себе более достойного, в физическом отношении, так сказать, спутника жизни!.. А то не ровен час опять кого-нибудь раздавите или изуродуете"…
Пауза.
Прежде чем выйти из зала суда, Ольга Юрьевна краешком глаза увидела, как присяжные заседатели подавили в себе легкий смешок. Тогда как сама судья оставалась совершенно невозмутимой.
Занавес.
Явление IX
Москва. Бывший офис АОЗТ "Новатор". Ольга Юрьевна только что пробудилась ото сна.
Ольга Юрьевна. (Ходит по комнате, неумытая и непричесанная). Ну, как же так? Маркел, прости! Я этого не хотела. Зачем ты дал мне такую информацию? Ты же знал, что я этого не потерплю… Зная, что единоначалие у меня всегда на первом плане…
Пауза.
Ольга Юрьевна. (Чувствует, что какая-то сила подталкивает ее к письменному столу). Что это со мной? Что такое? (Впервые в жизни взяла авторучку в левую руку и вдруг услышала чей-то отчетливый звучный голос).
Голос. Не удивляйся и записывай все, что я тебе скажу. Начинаю диктовать…
Ольга Юрьевна. (Дрожит от страха, но начинает писать большими печатными буквами).
Голос. Сеанс первый. Дорогая, несравненная и ненаглядная! Не кори себя за то, что получилось. Этому суждено было быть. Я диктую тебе сейчас эти строки, а точнее, пишу твоей левой рукой. Ведь я, если помнишь, был левшой. Постепенно ты вернешься к своему почерку, а пока не привыкла к "автописьму", будешь писать печатными буквами и не более 2-х страничек в день. Мне здесь совсем неплохо. Почти целыми днями я сочиняю стихи, но никак не могу их записать. Поэтому я обращаюсь к тебе за помощью.
Пауза.
Ты будешь каждый день писать под мою диктовку. Я обещаю, что доведу тебя до уровня Нобелевского лауреата (в области поэзии). Сам я начинаю "формировать" мысленно свою новую жизнь. Правда, пока еще не решил: какого я буду пола, в какой стране и на какой планете буду рожден (после реинкарнации) и чем буду заниматься в новой жизни. Смерти бояться не надо. Ведь после твоей теперешней жизни у тебя будет еще много других, т. е. также, как уже было раньше…
Пауза.
На сегодня, я думаю, достаточно. Сеанс окончен. Конец связи. Маркел…
Ольга Юрьевна. (Выпустила ручку из побелевших пальцев, которые пару минут были какими-то "деревянными" и непослушными. Затем обессилено откинулась на спинку вертящегося кресла). Ах, мой бедный Маркел! Что же я наделала? И что теперь со мной будет?
Занавес.
Явление Х
Прошло полгода.
Подмосковье. Дача. Автор-биограф ходит по комнате.
Автор. (Вдруг останавливается. И в задумчивости опускается на диван). Со смертью Маркела в организме Матильды Бумс (именно так по просьбе ГОЛОСА называла себя теперь Ольга Юрьевна) как бы что-то надорвалось и нарушилось.
Пауза.
Она стала очень задумчива, все валилось у нее из рук. Кроме того, она стала катастрофически худеть. Все чаще сидела она на диване с большим красивым альбомом на коленях. И фотографии сменялись, как в калейдоскопе…
Пауза.
Вот она в цирке. В руках держит пятиметровый шест, на верхушке которого, как пропеллер, крутятся на перекладине две, довольно упитанные, воздушные гимнастки. Вот она в Японии…
Пауза.
Автор. (Жует банан и продолжает верещать). Легендарная Матильда Бумс с легкостью выталкивает из круга двухсоткилограммового борца сумо. На другом фото Матильда (в миру Ольга Юрьевна) у себя в кабинетике. Только что закончилось подавление "бунта" сотрудников. Ей удалось-таки сфотографировать, как все семеро "бойцов" лежат в куче (друг на друге). И она вспомнила сразу же, как они тогда жалобно постанывали…
Пауза.
И, наконец, Матильда запечатлена на картине, в Лувре. Она лежит в позе Данаи. Однако несравненно более величественна и прекрасна. Тело ее преисполнено избытком жизненных сил и небесной красоты. Каждый участок ее тела – верх совершенства! Своими габаритами она доводила зевах до полного исступления. А наиболее впечатлительных – до оргазма или до обморока…
Пауза.
А сейчас Матильда смотрит на себя в зеркало и видит маленькую, худенькую и слабую женщину. Такую и ребенок может обидеть, если сильно захочет… она горестно покачала головой и подумала: "Вот так и бывает в жизни – растратишь свои килограммы, а потом чувствуешь себя без них простой, одноклеточной и никому не нужной дурнушкой"…
Занавес.
Явление XI
Прошло несколько месяцев.
И снова Подмосковье. Дача. Биограф лежит на диване.
Биограф Матильды Бумс. Еще какое-то время Маркел диктовал своей бывшей супруге из иного мира стихи. Затем вдруг сеансы оборвались так же внезапно, как и начинались.
Пауза.
Биограф. (Смакивает слезу, сначала с одной щеки, а затем – с другой). И Матильде приходится теперь самой выдавать "вирши" на гора. Это свое хобби она уже вынуждена совмещать с основной работой, за которую деньги платят…
Пауза.
(Роется в ящиках письменного стола, находит нужный листок и читает с выражением).