- Извините, но я с вами не знаком, да и вижу впервые…
- Да ладно тебе, перестань болтать, открой дверь и дай мне войти.
С большой осторожностью снимаю цепочку и открываю дверь. Она появляется на пороге, и тут же меня окутывает витающий вокруг нее запах, пряный, тяжелый, всепроникающий. Входит она порывисто, подчиняясь движению будто живой, широкой плиссированной юбки, и говорит звонким голосом:
- А вот и ты, Атос Канестрини, ты - собственной персоной.
- Но повторяю: я с вами не знаком.
- Действительно, ты со мною не знаком, вернее, не хочешь быть знакомым со мной. Но это не значит, что я не должна была тебя искать.
- Что вы хотите этим сказать?
- Скажу немного позднее. А теперь покажи мне дорогу в спальню.
- Не лучше ли пройти в гостиную?
- А вот и нет! Нет! Нам нужно в спальню.
- Но почему?
- Сейчас увидишь.
Иду впереди нее в спальню, в большую комнату с двумя окнами, в которой стоит обычная для таких помещений мебель: широченная кровать, шкаф, комод и стулья.
Войдя, она сразу отмечает:
- Какая холодная комната, суровая и более того… лицемерная.
- Лицемерная? Но почему?
- Потому что в действительности тебе бы пришлась по вкусу совсем другая комната.
- То есть?
- Комната - как бы это сказать - женская. Сейчас я тебе ее организую. Смотри-ка.
Она ставит чемодан на стул и, извлекая из него многочисленные принадлежности своего туалета, выкладывает их на мраморную доску комода. Щетки, щеточки, расчески, флаконы, склянки, бутылочки, коробки, коробочки, баночки, футляры и разное другое - каждую вещь расставляет по порядку около зеркала. Чемодан неистощим: кажется, чем больше она оттуда вытаскивает, тем больше предметов в нем остается.
- Вот и сделано. Теперь у комода не такой печальный вид, - заключает она.
Наблюдаю за ней молча. Из чемодана извлекаются длинная вышитая блузка, нижняя шелковая юбка и другие предметы туалета, в том числе и интимные, которые пойдут на вешалки. На стулья она бросает что ни попадя: чулки, комбинации, блузки, юбки и еще какие-то другие - не знаю названий - предметы одежды. Вот из этого волшебного сундучка появляется черная пижама, пара зеленых тапочек, красный халат. Повернувшись ко мне, довольная произведенным эффектом, она произносит:
- Что скажешь, так ведь лучше?
Смотрю на нее потрясенный. Неожиданно она добавляет:
- Иди-ка сюда.
Подхожу ближе. Стоим вдвоем, бок о бок, перед зеркалом.
Она говорит:
- Смотри-ка, смотри внимательно - не кажется ли тебе, что мы похожи?
Смотрю и понимаю, насколько она права. Вижу: у нас с ней одни и те же черты лица, те же глаза, тот же нос, тот же рот. Наше сходство было бы еще большим, если бы ее лицо не имело такого легкомысленного и жалостливого выражения, что, к счастью, моему лицу не свойственно.
Затем она спокойно произносит:
- Теперь ты понимаешь? Я - ты, а ты - это я. Значит, я - женская версия, а ты - мужская - одного и того же человека, то есть Атоса Канестрини. Теперь я разденусь, лягу в постель и немного отдохну. А ты, что ты собираешься делать?
- Да я у себя дома и буду делать то, что делал каждый вечер до сегодняшнего: отдохну, почитаю, поразмышляю, может быть, пофантазирую, - в полном ошеломлении лепечу я в ответ.
- Пофантазируешь, о чем? Как я занимаю твое место? Необязательно: уже заняла. Отныне и навсегда - в аэропорту будет мужская версия Атоса Канестрини, дома - женская. А теперь, пока. Тебе пора в аэропорт, увидимся вечером.
- А что ты будешь делать в моем доме?
- Это мое дело. Почему я должна тебе об этом докладывать? Во всяком случае, здесь мне уютно, легко и весело.
Тем временем она раздевается, совершенно не стыдясь показывать мне свое тело, которое, в отличие от ее лица, скрытого под гримом, носит явные следы возраста. Понимая, что мне нечего тут больше делать, я выхожу. Из спальни мне вслед доносится:
- Закрой хорошенько дверь.
Вот я и у выхода. Теперь, как только открою дверь и захлопну ее, сразу столкнусь с моим соседом, смуглым богатырем атлетического сложения, со спутанными волосами и большим чувственным лицом, который, с присущим ему нездешним выговором, обратится ко мне:
- Синьора Канестрини?
- Нет тут никакой синьоры…
…И тут я просыпаюсь.
Ага, значит, все это было во сне: похоже, синьора с чемоданом из аэропорта действительно произвела на меня сильное впечатление! Я осмотрел свою холодную и грустную холостяцкую спальню и сам себе сказал, что в приснившемся, скорее всего, было что-то из настоящего, то есть из моего подсознательного стремления сделать дом более живым. И я начал думать, как украсить его, хотя подобного рода мысли раньше мне в голову не приходили. Цветы, картины, безделушки, ковры, подушки, гобелены и прочее…
С этими приятными мыслями я опять заснул.
Примечания
1
Маремма - район Тосканы. (Здесь и далее - примеч. переводчика).
2
Ш. Бодлер. Проклятые женщины. Ипполита и Дельфина. Пер. В. Микушевича.
3
Гроссето - тосканский город на юге области.
4
"Казентино" - от Казентино - район в области Тоскана и название тамошнего сукна.
5
"Неведомый Бог" - Новый Завет. Деяния святых Апостолов. 17:23. "К неведомому Богу" - автор повторяет название стихотворения Фридриха Ницше.
6
Мона - на венецианском диалекте, женский половой орган; andare, mandare in mona - с um.: пойти, послать к дьяволу.
7
Яникул - один из семи холмов, на которых располагается Рим.
8
Феррагосто - национальный праздник; отмечается 15 августа.
9
Лунготевере - буквально с ит. "набережная Тибра".
10
Монтичелли - здесь: россыпи силикатного известняка.
11
Каштанка (Castagna - каштан (ит.).
12
Травертин (известковый туф) - декоративный и строительный камень.
13
"Человеку свойственно ошибаться, настаивать на ошибке - дело дьявола" (лат.).
14
Вапоретто - название прогулочных катеров в Венеции.
15
Книга Экклезиаста, или Проповедника; 1:9.