* * *
От кого: Бернадетт Фокс
Кому: Манджула Капур
Знаете, как бывает: придешь в Икею и глазам своим не веришь, до чего все дешево. Вот зачем тебе сто греющих свечек? Но, боже мой, ведь за целый мешок просят всего девяносто девять центов! Или подушки, набитые мягкими шариками из токсичной дряни, – три за пять долларов! Да такие яркие, что ты и опомниться не успеешь, а уже спустила пятьсот баксов – не потому, что тебе нужно все это дерьмо, а потому, что оно, черт возьми, стоит сущие гроши!
Но вы, конечно, ничего этого не знаете. В противном случае вам было бы известно, как я отношусь к недвижимости в Сиэтле.
Я приехала сюда, можно сказать, под влиянием каприза. Мы жили себе в Лос-Анджелесе, когда Большой Брат купил у Элджи анимационную компанию. Упс, я сказала "Большой Брат"? Я имела в виду "Майкрософт". Примерно в это же время со мной случилась Совершенно Ужасная Вещь (вдаваться в подробности которой мы точно не будем). Скажу только, что случившееся было до того ужасно, что мне захотелось бежать из Лос-Анджелеса и никогда в него не возвращаться.
Несмотря на то, что Элджи был не обязан переезжать в Сиэтл, Большой Брат настоятельно ему это рекомендовал. И я с радостью воспользовалась рекомендацией как предлогом вырваться из города.
В мой первый приезд в аэропорту Сиэтла меня встретил риелтор и сразу повез смотреть дома. Первая партия была сплошь в стиле крафтсмен – здесь все дома такие, если не считать многоэтажек, напоминающих какие-то бесформенные глыбы, как будто главный архитектор проспал у себя за столом все шестидесятые и семидесятые, а проекты все это время городу поставлял Советский Союз.
Зато все остальное – крафтсмен. Крафтсмен рубежа столетий, прелестно отреставрированный крафтсмен, крафтсмен в новом прочтении, крафтсмен, нуждающийся в капельке любви и заботы, современный вызов крафтсмену. Словно некий гипнотизер погрузил весь Сиэтл в коллективный транс: "Вам хочется спать, а когда вы проснетесь, то захотите жить только в доме в стиле крафтсмен, неважно, когда он построен, важно только, чтобы стены были толстые, окна – крошечные, комнаты – темные, потолки – низкие, а сам дом стоял бы в самом неудобном месте участка".
А теперь самое главное: по сравнению с Лос-Анджелесом все это крафтсмен-изобилие икейски дешево!
Райан, риелтор, угощал меня обедом в центре города, в ресторане Тома Дугласа. Том Дуглас – местный шеф, у него дюжина ресторанов – один лучше другого. Обед в "Лоле" – этот пирог с кокосовыми сливками! этот чесночный соус! – заставил меня поверить, что я действительно смогу обрести счастье, перебравшись в граничащую с Канадой выгребную яму, которую они зовут Изумрудным городом. Это ты во всем виноват, Том Дуглас!
После обеда мы отправились смотреть вторую партию домов. Склоны неясных очертаний холма, возвышающегося в центре города, были плотно застроены… чем? – конечно, крафтсмен-домиками. Но на самой вершине, слева, я углядела кирпичное здание с огромным участком и видом на залив Элиот.
– А это что? – спросила я Райана.
– "Стрейт-гейт". Там была католическая исправительная школа для девочек. Построена на рубеже веков.
– А теперь?
– Много лет ничего. Время от времени кто-нибудь из застройщиков пытается переделать дом в кондоминиум.
– То есть он продается?
– Его собирались разделить на восемь квартир.
И тут его глаза забегали – он почуял сделку.
– Дом стоит на участке площадью три акра, по большей части выровненном. Плюс в ваше владение переходит склон, – строить на нем ничего нельзя, зато уединение вам гарантировано. Площадь самого "Гейтхауса" – так его переименовали застройщики – около двенадцати тысяч квадратных футов. Не дом, а прелесть. Ему, конечно, нужен ремонт, но в целом – это жемчужина.
– И сколько за нее просят?
Райан выдержал театральную паузу.
– Четыреста тысяч.
И удовлетворенно наблюдал, как у меня отвисает челюсть. Те дома, что мы смотрели до этого, стоили не меньше, но стояли на крошечных клочках земли.
Как выяснилось, с целью уменьшения налогов огромный участок был юридически оформлен как собственность штата Вашингтон и не подлежал застройке, а Ассоциация жителей Холма королевы Анны добилась для "Стрейт-гейта" статуса исторического здания, что подразумевало запрет на перепланировку и перестройку фасадов. В результате про школу для девочек "Стрейт-гейт" застройщики благополучно забыли.
– Но ведь этот район отведен под односемейные дома, – удивилась я.
– Давайте посмотрим. – И Райан затолкал меня в свою машину.
С точки зрения планировки дом был превосходным. Конечно, подвал – в котором, судя по тюремной двери с засовом снаружи, запирали провинившихся девочек, – навевал не самые веселые мысли, – от одного взгляда на него меня прямо в дрожь бросило. Но он занимал всего пять тысяч квадратных футов, то есть еще семь тысяч приходилось на наземную часть. Для дома более чем достаточно. На первом этаже была устроена кухня, соединенная со столовой – сказка! – и еще оставалось место для гостиной и пары небольших комнат. Второй этаж занимала часовня с витражными окнами и рядком исповедален. Идеально для хозяйской спальни со шкафами! В других комнатах можно устроить детскую и гостевую спальню. Требовался только косметический ремонт: подлатать, покрыть лаком, покрасить.
Стоя на заднем крыльце, выходящем на запад, я увидела, как по воде улитками ползут паромы.
– Куда они плывут? – спросила я.
– На остров Бейнбридж, – ответил Райан. – У многих там летние дома.
Я осталась еще на день – и прихватила в придачу домик на побережье.
* * *
От кого: Манджула Капур
Кому: Бернадетт Фокс
Дорогая миссис Фокс!
Вещи, купленные по списку, будут доставлены по адресу Гейт-авеню.
С наилучшими пожеланиями,
Манджула
* * *
От кого: Бернадетт Фокс
Кому: Манджула Капур
Ой! А вы можете заказать для нас столик на День благодарения? Надо позвонить в спортивный клуб "Вашингтон" и зарезервировать столик на троих на семь вечера. Вы ведь можете связываться по телефону, да? Конечно, что я несу! Люди сейчас только этим и занимаются.
Я понимаю, что это выглядит немного странно: заказывать из Индии столик в ресторане, который я вижу из окна. Но, видите ли, дело в том, что трубку там берет один и тот же парень, и он каждый раз говорит: "Спортивный клуб "Вашингтон". С кем вас соединить?".
У него всегда такой неизменно ровный, такой дружелюбный, такой… канадский тон! Я редко выхожу из дому именно потому, что рискую столкнуться с очередным канадцем. Сиэтл ими прямо кишит. Вы, наверное, думаете: ну Штаты, ну Канада – какая разница! И там и там полно белых, которые говорят по-английски и страдают ожирением. Манджула, вы глубоко заблуждаетесь.
Американцы – настырные, наглые, тупые, неврастеничные, да какие угодно. Полная катастрофа, как говорит наш друг Зорба. Канадцы – совсем другие. Вы испугаетесь, если в час пик посреди улицы вдруг уляжется корова? Вот так же я боюсь канадцев. Для канадцев все равны. Им что Джони Митчелл, что какая-нибудь секретарша из самодеятельности. Что Фрэнк Гери, что халтурщик, клепающий типовые дворцы. Что Джон Кэнди, что дядюшка Лу, особенно после пары пива. Если и есть на свете канадцы, о которых кто-то что-то слышал, – так это те, кому удалось вырваться из этого ада, и удивляться тут нечему. Любого мало-мальски талантливого человека, живущего в Канаде, лавина равенства просто расплющит. Канадцы не понимают, что некоторые люди не такие, как большинство остальных, и относиться к ним следует по-другому.
Вот что я хотела сказать.
Если "Вашингтон" нас не примет, что вероятно, потому что День благодарения послезавтра, подыщите нам в этом вашем волшебном интернете что-нибудь еще.
* * *
А я-то ломала голову, с чего это вдруг мы в День благодарения очутились в "Дэниелс Бройлере". В то утро я проснулась поздно и спустилась вниз в пижаме. Собирался дождь – я поняла это по разложенным на полу полиэтиленовым пакетам и полотенцам. Это мамина система борьбы с протекающей крышей.
Сначала мы расстилаем пакеты там, где сверху капает, и накрываем их полотенцами или одеялами. В середину ставим большую кастрюлю. Пакеты нужны, потому что вода иногда часами капает из одного места, а потом сдвигается на пару дюймов. Мамино pièce de résistance – положить в кастрюлю старую футболку, чтобы заглушить "кап-кап-кап". Потому что, если пытаться уснуть под эти звуки, можно спятить.
Редкий случай: папа был дома. Он встал рано, уже покатался на велосипеде и стоял, весь потный, у кухонной стойки в своих дурацких неоновых спортивных штанах. Пил зеленый сок собственного изготовления. Футболку он снял, и на груди у него красовался черный пульсометр. Еще на нем был какой-то бандаж для осанки, который он сам сконструировал. Предполагается, что эта штука полезна для спины, потому что не дает сутулиться, когда сидишь за компьютером.
– И тебе с добрым утром, – проворчал он.
Я, наверно, скорчила рожу. Извините, но это довольно странно – проснуться утром и увидеть собственного отца в лифчике, даже если тот выполняет полезную функцию.
Из кладовки вышла мама с огромными кастрюлями.
– Привет, Биби! – сказала она и уронила кастрюли. Раздался оглушительный грохот. – Простите, я неважно себя чувствую.
Иногда мама всю ночь не может заснуть.
Папа в своих велоботинках процокал через всю комнату и подключил пульсометр к ноутбуку, чтобы скачать результаты тренировки.
– Элджи, как будет минутка, примерь резиновые сапоги для поездки. Я заказала целую кучу, чтобы ты выбрал.
– Отлично! – он прошлепал в гостиную.
На стойке лежала моя флейта. Я сыграла несколько гамм.
– Мам, а когда ты училась в "Чоте", там уже был Центр искусств Меллона?
– Да, – ответила мама, собрав кастрюли. – Там я в первый и в последний раз в жизни вышла на сцену. Играла в мюзикле "Парни и куколки".
– Когда мы с папой туда ездили, нам сказали, что в "Чоте" есть школьный оркестр. По пятницам он дает концерты, а жители Уоллингфорда покупают билеты!
– Здорово, – сказала мама.
– Если меня примут.
Я сыграла еще несколько гамм, а мама снова уронила кастрюли.
И тут ее вдруг прорвало.
– Ты хоть представляешь, чего мне это стоит? – воскликнула она. – У меня сердце разрывается, как только подумаю, что ты уедешь из дому!
– Ты тоже училась в школе-пансионе, – сказала я. – Если не хотела меня отпускать, не надо было рассказывать, как там хорошо.
Распахнулась дверь, и к нам вышел папа в резиновых сапогах со свисающими с голенищ бирками.
– Бернадетт, это потрясающе, – сказал он. – Ты столько всего набрала.
Он обнял ее одной рукой и прижал к себе.
– Наверно, все время проводишь в интернет-магазинах?
– Почти, – сказала мама и повернулась ко мне. – Понимаешь, я в принципе не против того, чтобы ты училась в хорошей школе, просто как-то не задумывалась о реальных последствиях. В смысле о том, что ты уедешь. Но ты поезжай спокойно. Я все равно буду каждый день тебя видеть.
Я сердито посмотрела на нее.
– Разве я тебе не говорила? Я перееду в Уоллингфорд и сниму дом поблизости от кампуса. Я даже работу уже нашла. В столовой "Чота".
– Даже не шути так, – сказала я.
– Никто ничего не узнает. Можешь со мной даже не здороваться. Я просто хочу каждый день видеть твое прекрасное личико. Но, конечно, мамочкиному сердечку будет радостно, если ты иногда махнешь мне рукой. – Последние слова мама произнесла мультяшным голосом.
– Мама!
– У тебя нет выбора, – сказала она. – Помнишь книжку "Как убегал зайчонок"? Тебе от меня не сбежать. Я буду за тобой приглядывать. Надену резиновые перчатки, стану по средам подавать гамбургеры, а по пятницам – рыбу…
– Пап! Скажи хоть ты ей.
– Бернадетт, – сказал он. – Пожалуйста.
– Вы оба думаете, что я шучу? – удивилась она. – Ради бога, думайте.
– А где мы сегодня ужинаем? – спросила я.
По маминому лицу пробежала тень.
– Минутку. – И она вышла через заднюю дверь.
Я взяла пульт от телевизора.
– А "Сихокс" не играет сегодня с "Далласом"?
– Начало в час, – ответил папа. – Как насчет прошвырнуться по зоопарку и вернуться к началу матча?
– Улет! Может, увидим нового детеныша древесного кенгуру.
– Хочешь, поедем на великах?
– А ты – на своем лежачем? – спросила я.
– Думаю, да. – Папа сжал кулаки и покрутил ими. – Эти холмы слишком круты для моих рук.
– Поехали на машине, – быстро сказала я.
Вернулась мама. Вытерла руки о штаны и сделала глубокий вдох.
– Сегодня, – объявила она, – мы идем в "Дэниелс Бройлер".
– "Дэниелс Бройлер"? – сказал папа.
– "Дэниелс Бройлер"? – повторила я. – Это на озере Юнион? Там еще вечно автобусы с туристами? И по ящику рекламу крутят?
– Ага, оно самое.
Наступила тишина, которую нарушило оглушительное папино: "ХА!"
– Никогда бы не подумал, что на День благодарения ты выберешь "Дэниелс Бройлер".
– Мне нравится тебя удивлять, – сказала мама.
Я взяла папин телефон и написала Кеннеди, которая уехала с мамой на остров Уидби, что мы идем в "Дэниелс Бройлер". Она прямо обзавидовалась.
Там играл пианист и бесплатно наливали лимонад, а шоколадный торт подавали огромными кусками, даже больше, чем в азиатских ресторанах "Пи Эф Ченгз", и называли его "Шоколадной смертью". Когда я пришла в школу в понедельник, все сказали: "Не может быть! Вы на День благодарения ходили в "Дэниелс Бройлер"? Круто".
Понедельник, 29 ноября
Письмо Тома
Одри!
Мне не нужен ваш мангольд. Мне нужно, чтобы вы оплатили счет. В противном случае я буду вынужден обратиться в суд.
* * *
Письмо Одри Гриффин
Том!
Я считаю, это очень смело – угрожать мне судом. Мой муж Уоррен, сотрудник офиса окружного прокурора, находит это весьма забавным, потому что это мы можем подать на вас в суд и с легкостью выиграем дело. Но пока до этого не дошло, я как следует подумала и нашла компромиссное решение. Пожалуйста, пришлите смету работ по удалению ежевики у моих соседей. Если вам нужна та машина, о которой вы говорили, я не против. Используйте любые способы, за исключением свиней.
По получении сметы я полностью оплачу ваши услуги. До чрезвычайно важного школьного бранча, который я готовлюсь организовать, остается меньше двух недель, и мой двор нужен мне в приличном состоянии.
Среда, 1 декабря
Письмо Тома
Одри!
Для таких масштабных работ точно понадобится корчеватель для склонов. Но специалист, с которым я сотрудничаю, говорит, что им нежелательно пользоваться в дождливый сезон. Он сможет начать не раньше мая. Чтобы произвести оценку стоимости работ, нам надо получить доступ к соседскому участку. Вам удалось с ними поговорить? У вас есть их номер телефона?
* * *
Письмо Одри Гриффин
Том!
У меня такое чувство, что я живу в психушке. Через десять дней у меня должно пройти важное школьное мероприятие, на которое приглашена элита Сиэтла. Наверняка эти люди захотят полюбоваться моим садом. Что будет, если они изорвут одежду о колючие кусты? Май меня не устраивает. Я не могу ждать несколько месяцев. Меня не волнует, что там говорит ваш специалист. Мне нужно, чтобы к 11 декабря эта ежевика исчезла.
Что касается доступа к участку соседки, то она сама весьма колючая особа (прошу прощения за каламбур). Предлагаю встретиться у меня в понедельник ровно в три часа. Я точно знаю, что в это время она забирает дочку из школы. Мы быстренько пролезем сквозь дыру в ограде и посмотрим на ее ежевичные кусты.
* * *
Выдержка из моего доклада об Эрнесте Шеклтоне
Пролив Дрейка – водный объект между южной оконечностью Южной Америки (мыс Горн, Чили) и антарктическим континентом. Ширина пролива – пятьсот миль. Он назван в честь корсара XVI века Фрэнсиса Дрейка. На широте пролива Дрейка нет сколько-нибудь значительных участков суши. Таким образом создается непрерывный круговой поток антарктического циркумполярного течения. Поэтому пролив Дрейка считается самым опасным в мире для судоходства.