На других трех главных постах все было нормально. На каждом Николай Титович останавливался и подолгу беседовал с постовыми, задавая всем одни и те же вопросы. Шурик про себя отметил это отсутствие разнообразия. Также, с немалой долей удивления, он отметил еще и то, что все ответы тоже были такими же одинаковыми. Что поделаешь: какой дежурный вопрос - таков дежурный ответ. Николай Титович, однако, всеми этими однообразными ответами был очень удовлетворен, и одобрительно кивал каждому постовому. Настроение у него было превосходное.
- Слушай, Саня, - обратился он к Шурику, - нормальные хлопцы в карауле, а?
Аккуратные, сапоги начищены, отвечают хорошо, даже рапорт отдают! Ну, так что, все у нас посты?
- Нет, есть еще один пост. Там, подальше за деревьями. Шестая арка.
- А! Точно. Пошли, пошли, проведаем и того хлопца, а то уж, поди, заскучал там в одиночестве.
Бухов весело напевал и мотал фонариком туда-сюда. Шурик, шагающий позади, увидел, как стоявший под фонарем шестой арки Бисимбетов забеспокоился, увидав рыскающий блик полковничьего фонаря и услышав его хриплое пение.
"Господи, только бы не наглупил он чего с перепугу", - подумал со страхом Шурик, и, как оказалось, не без оснований.
Бисимбетов вдруг повернул автомат, направив его в сторону приближающихся полковника и Шурика, и визгливо вскрикнул:
- Стой, кто сюда идет?
- Свои, сынок, свои, - добродушным хриплым голосом отозвался Бухов.
Бисимбетов не узнал голоса полковника и заверещал:
- Стой, стреляй буду сейчас!
Он передернул затвор автомата и вскинул его на грудь, направив на фонарик Бухова. Шурик понял, что раз этот идиот передернул затвор, значит, он еще раньше снял автомат с предохранителя. А сейчас, значит, патрон уже находится в стволе автомата, и стоит этому дурню нажать спусковой крючок… Шурик спрятался за спину дородного Бухова. Выглянув из-за полковничьего погона, Шурик крикнул во все горло, не соображая, что орет в самое ухо полковнику:
- Бисимбетов! Марсель! Ты меня узнаешь?
Бисимбетов узнал голос Шурика и приопустил автомат:
- Товарищ ефрейтор…
- Да, да, Бисимбетов, товарищ ефрейтор, твой начальник караула! Слушай меня и делай, что я тебе скажу. Ошибешься хоть в чем-то, замучаю службой. Сначала - опусти автомат.
Бисимбетов послушно опустил автомат.
- Сними палец с крючка! А затем осторожно сними ремень автомата с плеча.
Марсель, как заведенная кукла, делал все, о чем кричал ему Шурик.
- Теперь положи автомат на землю и отойди на два шага назад!
Бисимбетов заколебался. Шурик понял это и усилил нажим:
- Что ты тусуешься, Бисимбетов? Делай, что говорю, зараза, а не то я точно скормлю тебе свои новые ефрейторские лычки, а сами погоны затолкаю в твой желудок через другое место! Клади автомат, Габдульбарыч! А не то я тебе такую службу устрою, что вся твоя родня во главе с папой Габдульбаром откажется забирать тебя домой по истечению срока службы! Клади! Это приказ!
Бисимбетов положил автомат на землю и отступил на два шага назад. Шурик по кошачьи вылетел из-за спины Бухова и в три прыжка достиг автомата. Он отстегнул рожок, вытащил два патрона, потом аккуратно передернул затвор и извлек патрон из патронника. Убедившись, что автомат разряжен, Шурик спустил курок, и поставил автомат на предохранитель. Патроны он положил в карман, а автомат, развернувшись, сунул в руки Бисимбетову, стоявшему с тупым выражением лица. Шурик приблизил собственное лицо к лицу Марселя и прошипел:
- Ух, как я тебе не завидую! Ох, ты бы только знал, как я тебе не завидую!
Он повернулся к Бисимбетову спиной и подошел к застывшему Бухову, который, словно парализованный, продолжал светить своим фонариком - прожектором в сторону Бисимбетова.
- Товарищ полковник, докладываю, на посту все в порядке, идемте назад, к центральному входу.
Бухов изумленно уставился на Шурика. Шурик настойчиво тянул его за рукав:
- Идемте, Николай Титович, все в порядке.
Николай Титович во время обратного пути не проронил ни слова. Очевидно, он не привык к тому, чтобы ему в живот наставляли автомат, заряженный к тому же боевыми патронами.
В полночь приехал батальон охраны и сменил Шурика и его команду. Шурик привел своих постовых в часть, сдал оружие и боеприпасы, если можно таким громким словом назвать те пятнадцать патронов, которые Шурик принес старшине в кармане. Сразу же после инцидента с Бисимбетовым он прошел по всем постам и разрядил автоматы у остальных четверых караульных от греха подальше.
На следующий день Шурик с утра умотал в котельную, где уже тосковал Мишин.
Увидав Шурика, он оживился:
- Где тебя черти носят? Я то уж думал, что мы вчера с самого вечера засядем за партию, денежки приготовился выигрывать, а тебя все нет и нет!
Шурик виновато пожал плечами:
- Прости, некогда вчера было. Занимался ратными делами.
Мишин хихикнул:
- Участвовал в боях? Это там тебе, что ли, лычки ефрейторские повесили? За что же это конкретно? За взятие Рейхстага, или за спасение командира?
Шурик хохотнул:
- Точно, за спасение командира!
- Никак, закрыл его грудью от вражеской пули?
- Не совсем так. Точнее будет, что я укрылся за его грудью от пули товарища.
Шурик рассказал Валере о ночном приключении, Мишин хохотал до упаду.
- Знаешь, Шура, - заметил он, переводя дух, - я, честно говоря, подозревал наличие неслабой степени кретинизма у этого самого, как его, Парижа Дурдыбайрамыча. Я только все ждал, когда и где эта самая степень себя проявит! И надо же, как все хорошо сложилось: полковник, автомат, учения! Как все романтично! Жаль, что ты не дал ему стрельнуть по вам разок - другой.
Шурик почувствовал как у него по спине пробежали мурашки. Он передернул плечами и крутанул шеей, отгоняя видение направленного на него автомата.
- Лучше скажи, друг Валерий, чем мы с тобой сейчас займемся.
Мишин деловито предложил:
- Давай-ка простирнем свои вещички. Воды горячей тут полно, простирнем все, а на ветру наши тряпки враз высохнут. Утюг у ребят в кочегарке есть, сразу же и погладимся. Через час мы будем красивы и опрятны! Увлекает?
- Увлекает.
Через полчаса Шурик и Мишин вывесили на балконе котельной все свои тряпицы до последнего лоскута, так как заодно с хэбэшками и портянками простирнули также трусы и майки.
Ограждения балкона котельной были чисто иллюзорными, сваренными из тонкой железной полосы, причем материал расходовался столь экономно, что с расстояния десяти метров эти ограждения вообще терялись из виду.
Бродя по балкону в чем мать родила, Шурик и Валерий увидели, как через плац шагает доктор Петренко в кампании двух девушек.
Валера остановился:
- Шур, ты глянь - дамы!
Дамы в части были ужасной редкостью. Точнее, их вовсе не было. Они появлялись лишь во время учений, и то лишь во время самых крупных. Тем большей редкостью были дамы симпатичные. А сейчас доктор шагал в кампании двух очень даже привлекательных спутниц, явно провожая их к офицерской столовой. Непривычный щебет девичьих голосов резал слух, и Шурик с Валеркой застыли как вкопанные. Они оперлись на ограждение и завороженно следили за девушками и доктором.
- Это, наверное, официантки из офицерского ресторана, - догадался Валерка,
- О, глянь-ка! Они нас заметили! Смотрят на нас! Давай им помашем!
Шурик и Валерка приветливо помахали девушкам руками. Девушки переглянулись, и захихикали, что-то спрашивая у доктора.
Доктор, улыбаясь девушкам, поднял глаза на Шурика и Валерку, после чего повел себя как-то странно. Сначала он укоризненно развел руками и покачал головой, словно чем-то их осуждая.
- Что это с ним? Боится, что ли, что отобьем у него его подруг? - предположил Шурик.
Доктор тем временем поотстал, и украдкой от девушек сделал в адрес стоявших на балконе такой жест, будто покачивал в своей руке что-то круглое на уровне колен.
До Шурика вдруг дошло: - и-мое, Валера, мы же голые!
Валера в ответ на это лишь хрюкнул и вопросительно уставился на Шурика:
- Бежим?
Шурик с досадой плюнул:
- Чего уж теперь бежать. Теперь нас, по-моему, эти дамы даже на ощупь узнать смогут. Давай уж теперь не суетись, соблюдай, так сказать, достоинство.
Валера расправил плечи:
- А я что? Не уроды же мы. Пусть девушки смотрят. Где в городе они что нибудь подобное увидят?
Петренко и дамы прошли в столовую. Правда, прежде чем исчезнуть в дверях, девушки тепло помахали руками Шурику и Валерке, а одна даже послала воздушный поцелуй.
Шурик хмыкнул:
- Это она кому? Тебе или мне?
Валера улыбнулся:
- Я не жадный. Пусть тебе.
- Спасибо. Я, значит, теперь перед тобой в долгу.
Они вернулись в котельную, прихватив уже просохшую одежду. Только Шурик успел погладить свое обмундирование, как зазвонил телефон, и дежурный по котельной окликнул его:
- Шура, тебя. Замполит.
Замполит был краток:
- Бросай все и бегом сюда.
- Куда?
- Домой, вот куда! К месту несения службы! Тут тебя работа ждет не дождется, а ты там, в котельной прохлаждаешься! Бегом сюда и никаких возражений!
Через пять минут замполит выговаривал все Шурику:
- И впредь: никаких котельных! Никаких нарядов! Только по моему личному распоряжению! Ты мне нужен здесь! Любого дурня на любом месте можно заменить любым другим дурнем! А кто мне заменит тебя? Или мне каждый раз тебе нужно повторять, что ты мне нужен здесь! Здесь твое место работы! Место несения твоей службы! Твой, если хочешь, боевой пост! Ты тут должен служить, а не выклянчивать себе ефрейторские погоны не поймешь где…
Шурик вспыхнул и обиженно насупился. Замполит продолжал:
- Ты меня теперь понял?
- Понял. Я все давно уже понял.
Замполит примирительно потрепал Шурика по плечу:
- Ну, ну, не злись, Саня. Я, специально про ефрейтора сказал, чтоб тебя подбодрить. Давай-ка, лучше садись сюда, - он пододвинул к письменному столу вращающееся кресло, - надо быстро - быстро написать список абонентов нашей местной АТС на время учений. Черновичок вот. И давай, милый, постарайся это сделать поскорее. А не то - убью.
Шурик уныло взял бумаги и поплелся в кинобудку, в прохладе которой он трудился последнее время.
Еще через час работа была выполнена, список был передан замполиту, а Шурик вернулся в кинобудку. Маясь там от одиночества и от нечего делать, он решил написать всем своим адресатам по письму, и уже было уселся за стол с тетрадью и конвертами, как дверь вдруг скрипнула и отворилась.
Первым делом Шурик подумал, что это замполит, но уже в следующую секунду вздохнул с облегчением. Это был Саня Петренко, их бессменный доктор.
Доктор протиснулся в кинобудку и молча сел напротив Шурика. Свои огромные руки он положил на стол перед собой и задумчиво начал постукивать по клеенке похожими на сосиски пальчиками. Помолчав еще немного, доктор поднял на Шурика скорбный взгляд и вздохнул.
Шурику стало смешно и он сразу же хихикнул:
- Надо полагать, что я должен у тебя спросить: "Что вздыхаешь, Саня?" Доктор невесело усмехнулся:
- Ну, так спроси.
Шурик снова хохотнул и быстро спросил:
- Что вздыхаешь, Саня?
Доктор с легкой досадой глянул на Шурика и заметил:
- Несерьезный ты человек, Шура. Но мне нужен твой совет.
Шурик вмиг изобразил на своем лице озабоченность, сел за столом по стойке "смирно", положил руки на стол, словно прилежный ученик, и кивнул доктору с самой серьезной миной, на какую был способен:
- Слушаю.
Доктор безнадежно посмотрел на Шурика унылыми глазами, отвел взгляд в сторону и выдал:
- Я жениться хочу.
Шурик немедленно встал со своего стула, подошел к доктору, поцеловал его в пилотку и вернулся на место:
- От души поздравляю.
Доктор хлопнул глазами:
- Кого?
- Тебя. Ведь ты же женишься.
Доктор взвыл:
- Я хочу жениться, а не женюсь! Ты видел вон тех девушек, которых я провожал до столовой, когда вы с Лериком размахивали своими[Image:
Доктор.jpg (29287 bytes)] яичками на балконе котельной? Так вот, я и хочу жениться на которой-то из них!
- На которой именно?
- Я еще не решил, на которой именно.
Шурик свистнул:
- Еще не решил, на которой именно, а жениться уже хочешь! Это опасный синдром, Саня! Очень опасный! Может быть, лучше откроем сейф, покопаемся в твоих таблеточках, выберем что-нибудь для успокоения отдельных членов организма некоторых членов нашего общества и проблема отпадет сама по себе?
Доктор с отвращением посмотрел на Шурика:
- Я ему говорю о серьезных намерениях, а он мне предлагает лекарство для успокоения некоторых отдельных членов! Ты пойми, у меня проблема! Мне двадцать пять лет, а я не женат! Тебе хорошо: ты женат, у тебя дочка уже дома подрастает, а я? Мне надо жениться обязательно! А эти девушки мне понравились, симпатичные девушки, веселые…
- Обе понравились?
- Да.
- Ну, тогда надо жениться на обеих.
- Иди ты, со своим юмором, мне не смешно. Выбрать из них какую-то одну - это не проблема. Другое дело, что мне надо как-то с ними продолжить знакомство. Тут-то мне и нужна твоя помощь. Я хочу пригласить их на мороженое, и там-то и познакомиться с ними поближе. Так я бы хотел, чтобы ты был со мною вместе. Ты поопытнее, понахальней, заведешь разговор за жизнь… Скажи, сделаешь это для меня? Мороженое за мой счет.
Шурик уже начал трястись от клокотавшего у него внутри смеха, но вовремя сообразил, что доктор, судя по всему, не сумеет оценить комизм складывающейся ситуации, и может обидеться. Шурик неимоверным усилием воли подавил в себе желание расхохотаться.
- Но Саня, а что бы тебе не приплести к этому делу Лерика? Он симпатичен, галантен, опыт общения с дамским полом у него богат необычайно, как-никак Ионовец…
- Вот то-то и оно, - вздохнул доктор, - Неженат, галантен, привлекателен…
Нет, я хочу, чтобы ты со мной пошел на это дело.
Эта реплика доктора лишила Шурика последних сил, и он расхохотался так, что был вынужден встать на колени и придерживать руками живот.
- А я - то думаю, что - ж ты ко мне обратился?! Теперь я понимаю: я женат, обрит, значит, тебе ни в коей степени не конкурент! Молодец, Саня, все просчитал! Я явно тебя не дооценивал!
Шурик хохотал так заразительно, что доктор не выдержал и сам захихикал:
- Ну, я не могу на тебя смотреть, как ты можешь так смеяться сам над собою!
В ответ Шурик лишь помотал головою и, успокаиваясь, сказал:
- О`кей, Саня. Ради твоего будущего семейного благополучия я согласен на все. Считай, что я в твоем распоряжении. Когда идем красть невест?
Доктор оживился, и, не обращая внимания на последние слова Шурика, выпалил:
- Раз ты согласен, надо вперед всего пригласить их на мороженое.
Шурик непонимающе уставился на доктора:
- А что ж ты их сразу не пригласил, пока провожал до столовой?
Доктор потупился:
- Я застеснялся.
Шурик перегнулся через стол и отечески потрепал доктора по щеке:
- Ну, ничего, ничего, стеснительный ты наш! Где твои девушки? Подавай их сюда, мы их враз за тебя сосватаем в любом, указанном вами количестве.
Доктор озабоченно посмотрел на Шурика:
- Я тебя прошу: не переборщи! Покультурней, пожалуйста. И, знаешь еще что: надень, пожалуйста, пилотку, когда будешь с ними разговаривать. А не то ты в своем бритом виде просто ужасен до безобразия.
Шурик поднял палец:
- Не ужасен до безобразия, а чрезвычайно мужественен! Дамам нравятся суровые мужские лица. А мужчина вообще должен быть чуть-чуть красивее обезьяны, и этого вполне достаточно.
Доктор понимающе кивнул:
- Я понимаю, что дамам нравятся суровые мужественные лица, но поверь, что в пилотке твое лицо выглядит действительно суровым и мужественным, а без нее - просто безобразным.
- Кстати, это и не хуже. На моем фоне ты вообще будешь выглядеть как Аполлон.
Доктор вздохнул еще раз:
- Ну, Шурик, я тебя прошу, будь посерьезней. Дело не простое. Не забывай, что у меня самые серьезные намерения.
Пригласить дам на мороженное было делом нехитрым. Шурик попросту обошел столовую с задней стороны и, высмотрев в окне знакомых девушек доктора, окликнул их. Девушки оторвались от работы, хихикая выслушали приглашение Шурика, и договорились, что в три часа, после обеда они за кампанию полакомятся мороженым. Доктор, узнав, что рандеву назначено на три часа побелел, как полотно и метнулся к зеркалу:
- Шура, я хорошо побрит? Или мне еще побриться?
- Сейчас не надо. Лучше побреешься в половине третьего.
- Ты все шутишь!
- Шучу.
- А мне не до шуток. Я волнуюсь.
- Не волнуйся, все будет нормально.
Без пятнадцати три Шурик зашел к доктору, предполагая найти того в страшном волнении. Доктор же сидел за столом совершенно расслабленно, спокойно глядя на вошедшего Шурика.
- Ты готов?
- Я - да. А ты? Я гляжу, ты сумел преодолеть свой мандраж? Как же это тебе удалось?
- Просто, - не напрягаясь сказал доктор, - Выпил четверть кружки валерьянки - и все.
- Сколько?!
Доктор поднял поднес к изумленному лицу Шурика эмалированную кружку и показал на ней пальцем примерно четверть уровня:
- Столько.
- От тебя же будет нести валерьянкой, как от нашкодившего кота!
- Нет. Я прополоскал рот анисовыми каплями. Может быть, пора идти? Уже без десяти три.
В офицерской столовой они нагло купили шесть порций мороженого и перенесли все это на самый дальний столик. Шурик чувствовал себя все-таки как-то неловко, и бравадой пытался как-то загладить свое смущение. Доктор же был полностью расслаблен, спокоен и уверен. Шурик сел за стол к залу спиной, для того чтобы меньше смущаться. Он побаивался, что в столовую могут зарулить офицеры их части, или сам командир. Дело в том, что в буфет солдатам заходить было разрешено, но вот долго там находиться, а тем более уж присаживаться за столики, мягко говоря, не рекомендовалось. Доктор, которому в его нынешнем состоянии все было нипочем, уселся за стол напротив Шурика и нагло обозревал зал офицерской столовой, негромко комментируя происходящие там события тихим успокоенным голосом:
- О! Наш начальник идет, сам Николай Титович. А вот и сам командир. И замполит с ним…
- Увидели нас?!
- Увидели? Да они просто вылупились на твою спину. Ты разве не чувствуешь?
А вот и девушки! Здравствуйте девчата!