- Нет.
Анна вздохнула.
- То, что я говорю тебе, - слухи, но есть и кое-какое подтверждение этому. Говорят… Тим по-прежнему встречается с этой женщиной или встречался до недавнего времени, и… говорят, они задумали следующее: Тим женится на богатой женщине, и они будут продолжать жить вместе на ее деньги.
Гертруда, не отрываясь, смотрела на Анну. Потом лицо чуть смягчилось. Но взгляд остался напряженным.
- Я думала, ты хочешь рассказать мне что-то серьезное.
- Разве это не серьезно?
- Нет. Ты рассказываешь слух, басню. Что это? Такого не может быть, это просто бред сумасшедшего.
- Я тоже сперва так подумала, но, кажется…
- Тим любит меня, мы все время вместе.
- В данный момент вы не вместе.
- Ты что, намекаешь?.. Анна, то, что ты говоришь, - ужасно, мерзко. Где ты подхватила эту чушь, это непотребство?
- Объясняю, - продолжила Анна. Она теперь была спокойна, холодна, никаких слез. - Ты слышала о человеке по имени Джимми Роуленд?
- Да, Тим упоминал о нем, они снимали вдвоем мастерскую, но видеть я его не видела.
- Эд Роупер встретил его в Париже, и тот рассказал ему, что Тим жил с этой девицей, Дейзи Баррет, много лет до того, как якобы влюбился в тебя, и встречается сейчас, и они задумали, что Тим женится на деньгах и их связь продолжится после этого.
- Это неправда, Анна, я знаю, что неправда. Ты говоришь, "якобы влюбился в меня". Он действительно влюбился, он действительно влюблен сейчас, в таких вещах невозможно ошибиться! У Тима, наверное, были когда-то давно любовные интрижки… то есть безусловно были, он много мне такого рассказывал… тут какая-то путаница. Эта женщина существует, кто-нибудь видел ее?
- Да, - сказала Анна. - Я виделась с ней вчера.
- Боже!.. И?..
- Она сказала, что такой план у них был и что она продолжает встречаться с Тимом. Конечно…
- Анна, Анна, ты слишком долго пробыла в монастыре, ты не знаешь, что люди лгут. Зачем же верить женщине, которая, может быть, завистливая, мстительная истеричка, да кто угодно? Абсурд. Но что все это значит, почему ты это делала за моей спиной… мне это очень не нравится…
- Прости, - ответила Анна, - и, разумеется, люди лгут. Но что нам делать? Мы не можем просто игнорировать слух, когда…
- Мы… сколько вас, кто проверял эту сплетню, обсуждал ее? Ты сказала: Манфред и Граф… Нет, какой кошмар, можно сойти с ума…
Гертруда вскочила с кресла и подбежала к окну, как Анна прежде. В отчаянии она смотрела на улицу, словно ища помощи в мире, который ничего не ведал о ее беде. Запустила пальцы в волосы, потерла пылающее лицо, потом вернулась к камину и стояла, глядя на подругу. В руках она непроизвольно вертела фарфорового виолончелиста с каминной полки.
- И еще Мозес, - добавила Анна. - Надо что-то делать. Они решили, что мне следует все рассказать тебе, просто рассказать. Да, и, разумеется, знает Эд Роупер, а он, возможно, сказал одному-другому. Мозес услышал об этом от кого-то еще.
- Проклятый Эд Роупер! Значит, кто угодно может знать… а это ложь, грязная ложь… Анна, как у тебя язык повернулся…
Анна выдержала горящий, злой взгляд Гертруды. Она подумала, отчасти успокаивая себя, что Гертруде случившееся крайне неприятно, ей неприятно терять лицо, она еще не верит в это, но ее бесит, что другие могут поверить.
- Тут нет моей вины, - сказала Анна. - Я всего лишь посредник. Ты в конце концов неизбежно услышишь эту неприятную сплетню от кого-нибудь, так не лучше ли прежде услышать об этом от меня? Пожалуйста, не сердись так, дорогая.
- Я не "сержусь", как ты выражаешься! Я… у меня слов нет! Ничего не соображаю… Ты и Граф невероятно легковерны… но меня удивляет Манфред… И все равно я ничего не понимаю. Говоришь, ты видела эту женщину? Как ее зовут?
- Дейзи Баррет. Эд услышал эту историю от Джимми Роуленда, который, по твоим словам, друг Тима. Роуленд сказал, что Тим и эта женщина…
- Да-да, не повторяй, договорились, что Тим женится на мне, чтобы они могли жить припеваючи на мой счет! Анна, Анна, только подумай!
- Знаю, звучит абсурдно, - сказала Анна, не двигаясь с места и глядя на Гертруду. - Я не говорю, что это правда! Но что-то же породило этот слух. Та малость, которую мне удалось выведать, похоже, соответствует…
- Как ты нашла ее?
- Узнала адрес в пабе, в котором она бывает, Роуленд назвал Эду этот паб. Она сказала, что долгие годы была любовницей Тима, намекнула, что и сейчас ею является, и сказала, что такой план был… Конечно, она могла во всем лгать. У меня создалось впечатление, что кое-что тут правда. Но не лучше ли тебе спросить Тима? Если все это злонамеренная ложь, лучше будет немедля выжечь ее.
- "Выжечь" - неподходящее слово, - сказала Гертруда, которая даже в момент крайнего душевного волнения не могла удержаться от перенятой у Гая привычки делать замечания по поводу неточных выражений. Она как будто немного успокоилась. - Да, хорошо, я знаю, что твоей вины тут нет. Что она собой представляет?
- Запущенная, мужеподобная, худая, изможденная. Похоже, образованная. Говорят, художница, но называет себя писательницей. Живет в ужасно грязной квартирке близ Шепердс-Буш. Много пьет.
Гертруда задумалась, потом сказала:
- Конечно, она лжет. Наверное, она знала Тима много лет назад. Возможно, услышала, что он женился, и выдумала всю эту историю, чтобы вытянуть из нас деньги - хотя представить не могу, как она рассчитывает сделать это.
- Я тоже, - сказала Анна, - так или иначе, она не производила впечатления человека, способного что-то выдумать, чтобы шантажировать кого-то. Она мне даже понравилась.
- Понравилась?
- Да, а что тут такого, люди производят на нас впечатление независимо от нашего желания.
- Ты говоришь, она пьяница?
- Думаю, что да. Она бывает невменяемой, малость ненормальной, я имею в виду - необузданной… и уж точно вызывающей…
- Тебе понравится кто-то, кто порочит моего мужа самым омерзительным способом, какой можно вообразить?
- Нет, я не так выразилась. Просто я хотела сказать, что не считаю ее явным параноиком или мстительной лгуньей. Не знаю, что и думать, Гертруда. Я сказала тебе все, что должна была сказать.
- Тебя это радует. Ты всегда была настроена против Тима, всегда ненавидела его и норовила очернить и принизить его…
- Меня это не радует!
"Если бы ты только знала, - думала Анна, - насколько не радует. Если бы только знала, сколько усилий я приложила, действуя в ущерб собственным интересам!"
- Ты презираешь Тима.
- Ошибаешься. Я лишь считала и продолжаю считать, что он недостаточно хорош для тебя.
- Ты его совершенно не знаешь, не понимаешь, ты просто ревнуешь, бессовестно ревнуешь…
- Я, по крайней мере, не охочусь за твоими деньгами, - ответила Анна.
Фарфоровый виолончелист упал на пол и разбился. Анна встала. Обе женщины смотрели на осколки, усыпавшие зеленые изразцы, окаймлявшие камин.
Глаза Анны наполнились слезами.
- Прости, дорогая.
- И ты прости меня, - сказала Гертруда, отходя от камина. - Я так потрясена. Такое чувство, будто все против меня. Я не виню тебя. Но ты рассказывала эту ужасную, безумную историю… как будто злорадствуя… вероятно, мне это показалось… я знаю, ты не желаешь причинить мне боль. Допускаю, раз пошел слух, кто-то должен был поставить меня в известность. Просто хотелось, чтобы это была не ты. Пусть бы лучше Граф рассказал об этом.
- Граф… да… ох, если б только ты вышла за него.
Услышав какой-то звук, они застыли на месте, потом посмотрели друг на друга и быстро принялись стирать следы слез. Раздавшийся звук был скрежетом ключа в замке парадной двери.
Тим, мыча песенку, вошел в квартиру и прямиком проследовал в гостиную, нагруженный свертками.
- А вот и я. Привет, Анна! - Он постоял, переводя взгляд с одной женщины на другую. - Что случилось?
- Я пойду, - быстро проговорила Анна.
- Нет, Анна, не уходи. Я хочу, чтобы ты услышала, как Тим опровергнет этот грязный поклеп.
- В чем дело? - спросил Тим, глядя на них с беспокойством, перешедшим в испуг.
- Тим, - заговорила Гертруда, - у тебя была долгая любовная связь с женщиной по имени Дейзи Баррет, и встречался ли ты с ней после… после Франции… и решили ли вы с ней, что тебе надо жениться на богатой? - Глаза у Гертруды были красные, губы еще мокрые от слез, но голос звучал твердо и холодно.
Слова Гертруды произвели на Тима эффект разорвавшейся бомбы. Он выронил свертки на пол, шея, лицо и лоб побагровели. С открытым ртом он уставился на жену потрясенным, жалким взглядом - само воплощение вины и безмолвного ужаса.
Анна кинулась мимо него прочь из гостиной. Подхватив на бегу свой монастырский плащ в прихожей, вылетела на лестничную площадку, сбежала по ступенькам и помчалась по улице, еще быстрее, чем вчера, когда спасалась от Дейзи Баррет.
- Тим… - проговорила Гертруда, ее глаза наполнились слезами, а голос звучал глухим эхом Страшного суда.
- Так ты знаешь о Дейзи?.. - промямлил Тим.
От замешательства, глупости и ярости на судьбу он ничего не соображал.
- Значит, это правда, - сказала Гертруда.
Отчаяние прорвалось в этих словах, но теперь она вновь была холодной, суровой, пугающей. Ища носовой платок, она пошарила в кармане, затем, отвернувшись, в сумочке. Вытерла глаза и принялась подбирать с полу осколки фарфоровой обезьянки и складывать их на каминную полку.
- Ну да, - сказал Тим, - то есть, я не понимаю, о чем ты спрашиваешь. Мне надо было бы давным-давно сказать об этом, я и собирался. Знаю, я поступил как дурак, но, понимаешь…
- Ты собирался рассказать, что хладнокровно обманывал меня?
- Я должен был рассказать, только не думал, что это имеет какое-то значение, думал, это подождет, я не обманывал тебя, я считал, что…
- Ты жил с этой женщиной много лет?
- Да, но…
- И вы до сих пор встречаетесь, она твоя любовница?
- Нет!
- Ты встречался с ней после того, как мы… полюбили друг друга?..
Как многие из тех, кто лжет безотчетно и нерасчетливо, Тим слишком ленился тщательно продумывать последствия своей лжи и, будучи уличен в ней, с готовностью говорил правду, чисто формальную в его понимании.
- Да, - подтвердил он.
- В таком случае ты понимаешь, что все кончено, - сказала Гертруда. - Все кончено между мной и тобой. Кончено.
- Ты не понимаешь, - возразил Тим. - Я порвал с ней, в самом деле, а потом снова встретился с ней, но это было, это не было…
- И ты вместе с ней придумал, что тебе стоит жениться на богачке, чтобы жить на ее деньги со своей любовницей.
- Мы говорили об этом! - воскликнул Тим. - Но то была просто шутка, мы шутили промеж собой, мы никогда…
- Шутили, - сказала Гертруда. - Твоя шутка зашла слишком далеко. Так ты женился на мне ради шутки!
- Нет. Ты неправильно меня поняла. - Он пытался вспомнить все, что говорил в последние минуты. - Я действительно встречался с Дейзи после того, как ты…
- И вы занимались любовью?
- Да. После того как ты отказалась от меня, когда сказала, что "так продолжаться не может"… я не встречался с ней… потом вернулся…
- Ты пошел к ней домой, ты никогда и не уходил от нее.
- Уходил!
- Я не говорила "так продолжаться не может". Я имела в виду, что я была в отчаянии, несчастна и… и не в себе… это было тяжелое время… именно тогда я нуждалась в тебе больше всего… а ты убежал и…
- Но с ней покончено, покончено, я не виделся с Дейзи…
- Где ты был сегодня утром?
- Гертруда! Я был в магазинах… о господи!., покупал краски и пастель… а еще купил маленький… маленький подарок тебе… Гертруда, как ты только можешь думать, что я… ты знаешь, что я не…
Он протягивал к ней руки, но она не смотрела на него. Она смотрела на осколки фарфора и не видела их.
- Я потеряла веру в тебя, - сказала она устало. - Думаю, ты все лжешь. Во всяком случае, в вещах очень серьезных… и это убийственно… Ты обманывал меня, а возможно, и сейчас обманываешь. Все меня предупреждали, что ты лжец и никчемный человек…
- Гертруда, дорогая, любимая, не говори со мной так…
- Тебе лучше вернуться к Дейзи. Судя по тому, что Анна говорит о ней, она должна больше подходить тебе, чем я.
- Анна? При чем тут Анна? Это все ее работа, она ненавидит меня…
В первый раз Тим задался вопросом, как все это произошло. Почему мир вдруг сейчас обрушился на него, так ужасно, так несправедливо?
- Анна пошла к твоей Дейзи Баррет, и твоя Дейзи Баррет сказала, что все это правда. Я было не поверила. Но теперь верю.
- Но это неправда!
- Ты только что подтвердил это.
- Да, но все было не так… и я в самом деле ушел от нее… Господи, какая путаница!
- Похоже на это. Не люблю путаницы.
- Но Анна… виделась с Дейзи… как такое могло произойти?
- Твой приятель Джимми Роуленд встретил в Париже Эда Роупера и все ему выложил. Так мы услышали об этом. Потом Анна узнала, где живет твоя любовница, и навестила ее. Очень просто.
- Но, Гертруда, - спросил Тим, - давно ты знаешь об этом?
- Нет, конечно нет! Я не такая артистка и врунья, как ты. Могла бы я быть с тобой… близка… если бы знала о твоем грязном обмане? Анна рассказала мне сегодня утром. Верно, всем уже известно. Я последняя, кто услышал. Во всяком случае, теперь все чувствуют удовлетворение, повторяя: "Мы же говорили".
Тим от ужаса лишился способности соображать.
- Но, Гертруда, это же не имеет большого значения, что я не рассказал тебе о Дейзи, знаю, я должен был…
- Не имеет значения то, что мой муж на мои деньги содержит любовницу?
- Но я не содержу, нет, нет…
- Я не могу доверять тебе, - сказала Гертруда. - Не знаю, что ты там то ли задумывал, то ли нет, то ли намеревался, то ли нет. Просто ты больше не мой, а я не твоя.
- Я твой! О, проклятые деньги!..
- Что ж клясть их? Разве ты не ради денег женился на мне?
- Нет, я люблю тебя. Ты знаешь…
- Может быть. Но похоже, ее ты любишь сильнее.
- Нет, нет…
- Криком не поможешь. Между нами все кончено, Тим.
- Но это же было давным-давно… то есть не очень давно, но…
- Возможно, вчера или нынче утром. Теперь поздновато давать ей отставку лишь потому, что тебя раскусили. Кроме того, это несправедливо по отношению к ней. Не считаешь, что у нее тоже есть права на тебя? Сколько лет ты был с ней?
Тим молчал. Потом выговорил:
- Много.
- Ну так что… - Гертруда наконец подняла глаза, и минуту они молча смотрели друг на друга.
Зазвонил телефон. Гертруда подняла трубку.
- Алло, Манфред… Да… Да, Анна рассказала мне. Я хотела бы увидеть тебя, если возможно… Нет, я приеду к тебе… Да, к ланчу, но есть мне не хочется. И не мог бы ты пригласить Графа и Мозеса?.. Да, мне нужен будет совет Мозеса. Спасибо, что позвонил. Буду через полчаса. - Она положила трубку.
- Но, Гертруда, мы собирались позавтракать вместе, я и ты, дома, я ждал этого все утро. Я купил сливы и сыр карфилли и хотел показать тебе подарок… - Мгновение казалось, что Тим забыл о случившемся.
- Нет. Бедняга Тим, - устало сказала Гертруда.
Она обошла его и направилась в спальню. Тим потащился за ней и встал в дверях. Она укладывала чемодан.
- Дорогая! Не сходи с ума, не покидай меня, не уходи к ним!
- Это ты покинул меня.
- Я не покидал! Не понимаю, о чем мы вообще говорим, столько разного наметалось, ты неправильно все поняла, не уходи вот так, это чудовищно, я могу объяснить, я не такой плохой, не плохой, клянусь…
- Неважно, насколько ты плохой. Ты достаточно плохой. Будь я другой, это, может, и не имело бы значения. Но я такая, какая есть. И не могу делить тебя, ни при каких условиях, с любовницей, которая была у тебя много лет. Не могу просто сказать: "Хорошо, продолжай в том же духе", даже если скажешь, что уйдешь от этой женщины.
- Я ушел от нее!
- Я не могу безоглядно верить тебе. Не могу жить, постоянно думая, где ты и что делаешь. Я всю себя отдала тебе и не хочу довольствоваться только частицей тебя.
- Такого и не происходит! Гертруда, я не лгал тебе… то есть я просто не сказал тебе правду сразу, и не все так, как ты думаешь… можешь ты выслушать меня и простишь тогда то, что необходимо простить?
- Ты не понимаешь, - сказала Гертруда. - Вопрос так не стоит: прощать или не прощать. Между нами все кончено, ничего больше нет.
- Но я могу объяснить… О, люби меня по-прежнему, или я умру.
- Не умоляй меня, - ответила она, застегивая чемодан. - Это просто эмоции. Думаешь, я не переживаю тоже? Я любила тебя и стала твоей женой вопреки советам тех, с чьим мнением считаюсь. Причем вышла за тебя, еще будучи в трауре. Как думаешь, что я чувствую теперь? Если мы заплачем и бросимся в объятия друг друга, все опять пойдет как прежде.
- Но куда ты идешь, когда вернешься? Ты должна дать мне возможность оправдать себя, ты поняла все, или многое, неправильно, и все не так, как ты думаешь, и…
- Я хочу какое-то время пожить где-нибудь у кого-нибудь, не знаю у кого, но в таком месте, где ты не сможешь меня найти, и, пожалуйста, не пытайся. Тим, правда лучше разойтись вот так, сразу… иначе мы оба изведем себя. Я знаю, ты любишь меня вроде бы, но что мне в том, ты не оправдал моих надежд, как все предупреждали.
- Но, любимая, жена моя, что мне делать? Не уходи, не покидай меня… скажи Манфреду, что не придешь… останься и дай мне…
- Ты можешь жить здесь… Впрочем, нет, лучше не надо. Меня не будет какое-то время, но, когда вернусь, хочу, чтобы тебя здесь не было. Я предпочла бы, чтобы ты покинул квартиру как только сможешь и забрал свои вещи. Отправляйся к ней. Только, пожалуйста, не приводи ее сюда, это все, что я прошу.
- Гертруда, ты убиваешь меня, ты сошла с ума, все совершенно не так, как ты говоришь, я твой и ничей больше… пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не уходи, не покидай меня, любимая, любимая…
- Тим, не надо, не надо так… не мучай меня, прекрати. Знаю, ты переживаешь, ты несчастен оттого, что все открылось, но скоро почувствуешь себя лучше.
- Ты не можешь вот так взять и уйти…
- Мы уже не те, какими были… как бы я хотела, чтобы это было не так, но ничего не поделаешь… все переменилось, все рухнуло. Пожалуйста, пропусти меня.
- Я не пущу тебя.
- Не прикасайся ко мне. Пожалуйста!
Слезы хлынули из глаз Гертруды. Подхватив чемодан, она двинулась к двери. Тим сделал движение, чтобы схватить ее за руку, но она увернулась и быстро пошла в прихожую.
- Не иди за мной. Не желаю, чтобы ты устроил сцену на улице. - Она выбежала из квартиры и захлопнула за собой дверь.
Тим рывком распахнул ее и крикнул:
- Гертруда!
Внизу грохнула парадная дверь. Он пробежал несколько ступенек вниз, потом медленно вернулся обратно. Вошел в гостиную. Лег на пол среди разбросанных свертков и завыл.