Слева от забора, где густо разрослись колючие южные кустарники, неожиданно выскочил микроавтобус местного телевидения. Из него уверенно выпрыгнули репортер и оператор и целенаправленно побежали к Пастуху, расталкивая собравшихся гостей локтями.
Итак, светская хроника, - затараторил лысеющий низенький мужчина в выцветшей синей футболке с непонятной надписью на китайском английском, глядя в камеру. - Весь свет Беленджика собрался вечером на президентской даче у московских примадонн - гостей нашего города Алисы и Жанны Дулиных - в ожидании эксцентричного босса мафии и звезды джаз-андеграунда из Южноморска. Пастух с товарищами явились при полном параде - все очень гламурненько. А вот и первый сюрприз: вместе с ними на вечеринку пожаловал целый зверинец. - Журналист указал на стайку живности своему оператору в коричневой кепке и смешных круглых очках, увеличивающих его глаза примерно вдвое. - Сейчас я постараюсь выяснить, что же именно привело сюда южноморских звезд и, так сказать, стражей порядка.
Журналист растолкал последних зевак, заграждающих ему путь к Пастуху, и нацелился на бандита своим огромным микрофоном.
- Константин, извините, добрый вечер, Гла-Мор-ТВ. Расскажите, пожалуйста, почему вы пришли к Жанне и Алисе Дулиным с целой скотобазой? Это дань вашему любимому фильму или всего лишь продолжение серии издевательств над поп-звездами? Как вы познакомились с Дулиными? Ваши отношения со столичной светской львицей…
Но надоедливому репортеру так и не удалось узнать ответы на все эти вопросы, потому что Пастух, услышав святую фамилию, впал в транс. Не обращая никакого внимания на камеру и микрофон, который нагло тыкали ему в лицо, бандит поспешно проследовал в зал и увидел скучающую за столом примадонну. Только тут он отреагировал на выкрики не отстающего от него ни на шаг журналиста, заткнув ему рот ладонью, а сам застыл перед столом, протирая себе свободным пудовым кулаком глаза.
Пастух все смотрел и смотрел на Алису Марковну не моргая и не мог произнести ни слова. Предательские капельки пота забегали по его лицу, а рот перекосился так, что Костя перестал походить на самого себя. Наконец он перевел дух, вытер пот своей широкой ладонью и хриплым из-за пересохшей глотки голосом выдавил из себя:
- Жаннет, кто это?
- Мама, - удивленно ответила младшая Дулина.
- Это что, и в правду Дулина? Я не сплю?
- Ну да… - Жаннет смотрела на бледного Пастуха и абсолютно не понимала, что происходит. Озарение снизошло на нее, когда Пастух на ватных от радостного шока ногах подбежал к Алисе и пал на колени.
- Опять дефектный, - пожала плечами Жаннет.
- Что за хамство?! - заверещал пришедший в себя после морального шока журналист. - Заткнуть рот прессе! Жанна, может быть, вы расскажете, почему вы предпочли роскошной свадьбе в Москве вечеринку с местным криминалом?
- Да пошел ты, козел! - рыкнула Жаннет на журналиста, как назло, в то время, как его верный товарищ и коллега с камерой споткнулся об козла, пугливо озирающегося по сторонам от оглушительного хохота.
- Ну, это уже слишком! Скотобаза! - не успокаивался журналист.
Тогда Ромеро и Пузцо, взяв его за руки и за ноги, вышвырнули бедолагу в распахнутое настежь окно. Следом за ним добровольно прыгнул оператор, что есть сил прижимая к себе уже пострадавшую от прошлого падения камеру.
- Вот это круто, - в такт гостям зааплодировала Жаннет, любившая брутальные развлечения и уважающая грубую силу и удаль.
Она взяла Ромеро и Пузцо под руки и повела к столу, где до сих пор перед обалдевшей от происходящего действа Алисой стоял на коленях Пастух. На его глазах выступили слезы так внезапно свалившегося счастья, а Алиса никак не решалась прервать драматическую паузу, переводя взгляд то на Пастуха, то на животных, которые пока боязливо посматривали на напичканный всякими яствами стол. Наконец примадонна открыла рот.
- Что за чертовщина? Молодой человек, вас что - паралич разбил? Вы и есть тот самый знаменитый король местных разбойников?
- Царица, - надрываясь, прокричал Пастух, - это ваш голос, Алиса! Вы мой кумир, я вас боготворю! Простите, но я не знал, что такое возможно, я без цветов, простите меня! Но как, как вы сюда попали? - не вставая с колен, не унимался бандит.
- Ну что вы несете, молодой человек! - воскликнула Алиса. - Моя дочь Жаннет сейчас в сто раз популярней меня. Она зовет вас в гости, и вы не знаете, кто она и что я - ее мать? Вы что, телевизор не смотрите? Не читаете газет? - в недоумении смотрела на бледного Пастуха певица.
- Нет, - смиренно ответил Костя, не отрывая взгляда от своей богини.
- Да ну, дикость какая-то. Хотя да, вы же бандит, - небрежно бросила Пастуху Дулина, отрывая от грозди винограда ягодку.
Ее белоснежное блестящее платье переливалось в ярком свете огромной люстры, висевшей под потолком. Светлые волосы певицы нагло спадали на обнаженные плечи и пахли какими-то райскими фруктами, обещающими невероятное наслаждение. Она, словно старшеклассница, волновалась и ежилась под пронзительным взглядом Пастуха. Хотя, может быть, она просто немного побаивалась его разбойничьей репутации.
- Нет, я не бандит, я джазмен. А вы - мой кумир, - выдал Пастух, все так же пристально всматриваясь в притягательные глаза своего идола.
- Джазмен, какая прелесть. А эти ухари - это, значит, ваша джаз-банда? - небрежно указала звезда в сторону нукеров Пастуха, с которыми усердно флиртовала раскрасневшаяся Жаннет.
- Да, это мои музыканты. И мы все преклоняемся перед вами.
- Но, может, вы не знаете, я уже лет десять не пою джаз.
- И это - моя боль, королева! - наконец встав с колен и схватив со стола бокал шампанского, воскликнул Пастух. - Ну, шушара беленджикская, пьем за звезду мирового джаза Алису Дулину и за ее красавицу дочь. Залпом и стоя.
Пастух опрокинул в себя большой бокал игристого вина. Многочисленные гости, радостно вздохнув, последовали примеру джазмена, и как по команде покатился пир горой. Зал заполнился музыкой звонких бокалов, радостного смеха и не менее радостного чавканья. Когда в зал вернулись недовольные и помятые тележурналисты, вытаскивая из своих волос и одежды ветки и траву, их попросту никто не заметил. Потрясенный страшной несправедливостью репортер, понимая, что никто не разделяет его негодования по поводу произошедшего с ним инцидента, воздел короткие ручки над головой и патетически возопил:
- Скоты! Жрущее быдло!
Но сливки общества за столом и четвероногая паства рядом с ним не пожелали обратить внимание на надоедливых вездесущих работников средств массовой информации и жадно продолжили поглощать разнообразную закуску. Только чуткие к чужой боли Пузцо и Ромеро, не выказав ни тени недовольства, встали из-за стола и ловко повторили точь-в-точь свой старый трюк с окном. Репортер и оператор со свистом улетели обратно на свежий воздух, а бандиты вернулись к еде и аплодирующим дамам.
- Я даже мечтать о таком не мог, Алиса, - пожирал глазами Пастух свою воплотившуюся мечту, - я сижу рядом с вами, королевой джаза. Я не могу ни есть, ни, кажется, дышать, - наливая себе и Алисе очередной бокал алкоголя, признавался бандит.
- Костя, - отошедшая от первого впечатления артистка уже доверчиво принимала добавки из бутылки с высоким горлышком и радостно чирикала с собеседником, - а вы всегда по гостям с домашним скотом ходите?
- Это имущество нашего банка, да и бог с ним. Алиса, а вы любите Утесова?
- Я, Костя, знаете, как-то больше Гершвина люблю.
- Тогда за Гершвина! - закричал Пастух, налил полный бокал и тут же выпил.
Гости за столом изрядно опьянели, еле успевая за тостами Пастуха, который разогнался не на шутку. Ромеро и Пузцо отчаянно развлекали раскрасневшуюся Жаннет похабными анекдотами, от которых она гоготала как барышня сомнительного поведения с центральных ночных улиц. Автогеныч и Саныч собрали вокруг себя маленьких, ничего не понимающих от плещущегося внутри алкоголя дам и что-то им оживленно втирали о своих лучших боевых похождениях, демонстрируя синие нательные татуировки и шрамы.
Животные Гуру уже постепенно приходили в себя от этого шума и уверенно таскали еду со стола, в то время как одинокие гости дружелюбно наливали им алкоголя. На этой скользкой почве где-то ближе к полуночи между людьми и животными произошло странное единение. Некоторые дамы обнимались с ошалевшими козлами, что-то им рассказывали, а те понятливо трясли бородами. Весьма разогретые гости громко разговаривали и гоготали, периодически сталкиваясь головами и даже целуясь с коровами и овцами, которые хоть и пытались слушать гостей сосредоточенно, но не изменяли своим привычкам и неуемно гадили не отходя от стола. Поклонница Пастуха Дуська преданно терлась под столом о его ногу и счастливо похрюкивала. Звон бокалов порой заглушал человеческие голоса, яркий свет слепил, как вспышки фотоаппаратов, отражаясь от хрустальной посуды. Все напоминало какое-то сумасшедшее шоу, клоунаду на скотном дворе или скотское представление в сумасшедшем доме.
- Алиса Марковна, вот если бы мы сегодня с вами вместе спели - то сбылась бы моя хрустальная мечта, - едва шевеля языком, признался Пастух.
- Костя, во-первых, давай на "ты". А во-вторых, я же тебе уже говорила, что давно не пою джаз. А мой нынешний репертуар тебе вряд ли придется по душе.
- Элис, звезда моя, ну зачем ты поешь эту лабуду? Кто тебя заставил? Тебя что, пытали? - Пастух уже с трудом владел языком и фокусировал взгляд на диве.
- Костя, джаз сегодня мало кому нужен. Ты знаешь такое понятие "формат"? Нет, вряд ли ты знаешь. Вот и молчи, деревня ты наша. Мои песни не ротировались, меня это волновало. Мне все популярно объяснили и показали, что нужно народу. И что я должна была сделать, уйти в партизаны?
- Да как, как они могут такое творить?! - разводил руками Пастух. - Джаз - это святое. Алиса, давай выпьем за Дюка?
- Ну давай, бандюга, давай за Дюка, - торжественно подняла бокал Дулина, чем вызвала крики радости, аплодисменты и громкий звон бокалов.
- Джаз никому не нужен?! - едва поморщившись от мощного глотка виски, спросил Пастух. - Да у меня в Южноморске его все любят: и старики, и детишки, а девки так вообще кипятком исходят на наших концертах. Переезжай к нам, Элис, мы тебя коронуем.
- Я подумаю.
Кажется, нежная дружба звезды и поклонника уже готова была перерасти в нежный поцелуй, но тут между Алисой и Пастухом влезла морда протяжно мычащего, пьяного быка.
Пастух, отталкивая морду, умудрился налить себе и певице очередную порцию.
- Уйди, бычара! Алиса, давай за Эллу. Такой голос, как у тебя, только у нее и был!
- Давай! За Фицджералд! Эх, Костя, Костя, - обняла Пастуха за шею уже абсолютно пьяная Алиса, - если бы ты знал, как мне самой надоела вся эта попсятина, как я хочу петь джаз, родной джаз.
- Элис, я все решу! - геройски крикнул Пастух, икнул и выпил еще глоток горючей жидкости.
В двери зала тихонько вползли незадачливые тележурналист и оператор, добрались до края стола, сели и молча набросились на остатки яств. Пастух, приобняв Алису за плечо, продолжил гусарскую атаку:
- Что мне Москва? Большая деревня. Я ее вполтыка застрою. Вот завтра же метнемся с братвой, и все - полный джаз.
- Костя, - по-матерински засмеялась Алиса, - Жанночка мне сказала, что ты серьезный криминальный босс. Но ты какой-то младенец, до невозможности влюбленный в джаз.
- Нет, Алиса, ты напрасно шутишь, в Москве я все улажу за два дня. Мы с тобой еще в "Олимпийском" дадим джазу вместе, я тебе обещаю! Давай теперь за Армстронга выпьем и за дочку твою, она у тебя красавица. Не поет?
- Нет, у нее свой путь, - начала было Алиса, как тут же за ее спиной возникла легкая на помине Жаннет.
- Мамочка, я хочу на чуть-чуть ангажировать твоего кавалера, можно? - приобняв за плечи Пастуха, замурлыкала юная львица. - Мне, кстати, твои нукеры, Костенька, такого про тебя рассказали. Да ты просто стра-а-а-а-а-ашный разбойник!
- Нет, доченька, он - артист, - встала на защиту бандита Дулина-старшая, великодушно убирая свои руки с Костиной шеи.
- Жанна, я - джазмен, - нарочито отчетливо проговорил Пастух, тяжело поднимаясь со стула. И как только он не без труда выпрямился перед молодой красавицей, она его неожиданно страстно поцеловала.
- Круто, детка, только я все равно артист. Ты меня не раскусила. Потому что раскусывать нечего, - не сдавался Константин.
- Ма, да ты на руки-то его посмотри, синие от татуировок, они же наверняка в крови по самый локоть.
Жаннет уверенно схватила руки Пастуха, который был не в силах сопротивляться, и продемонстрировала их маме. Алиса, в свою очередь, тоже была не в силах достойно реагировать. Она лишь косо посмотрела на синие узоры на руках Пастуха и снова устремила свой взгляд на стол, кишащий грязной посудой, початыми бутылками и остатками еды.
- Ну, сейчас я вам покажу, мои дорогие дамы, - освободившись от руки Жаннет, достаточно бодро и с вызовом крикнул Пастух. - Друзья, где мой сакс?
Он громко швырнул свой вопрос в атмосферу комнаты. Его банда, разбежавшаяся по углам с бойкими провинциальными красотками, тут же вскочила и принялась искать инструменты. Народ засуетился, свинья Дуся с визгом стала носиться по залу. Бандиты расчехлили имеющиеся инструменты: Саныч вцепился в свой контрабас, Пузцо нацепил на плечо огромный барабан, Ромеро держал наготове сакс Пастуха. Автогеныч, заприметивший в углу комнаты блестящий черный рояль, примостился за ним в ожидании, когда можно будет запустить ловкие пальцы в белоснежные клавиши.
- Сейчас я вам покажу, - пообещал Пастух гостям, кричащим и ликующим, и, конечно, двум королевам вечера - Дулиным. Жанна закатила глаза и сложила в мольбе руки на уровне пышного бюста.
- Только не это, - просила девушка, - сколько можно, нет, только не это!
- Сейчас-сейчас, моя дорогая, - подмигнул ей Пастух и вцепился в свой блестящий саксофон.
"Веселая бригада" чинно начала с джаз-стандартов, а потом концерт плавно перерос в фантасмагорию с Костиным репертуаром, состоящим из бесшабашных залихватских приблатненных песен, положенных на джазовую основу, про нелегкую долю уркаганов. Под этот неуемный адский коктейль просто невозможно было устоять на месте, и весь приглашенный люд немедленно пустился в пляс, самые продвинутые при этом умудрились забраться на стол.
Звери принимали активное участие в общем веселье: кричали-мычали, скакали и падали на пол в невиданной ажиотации, не отставая от дошедших до животного состояния людей. В конце концов упившийся бомонд потихоньку начал звереть, зверюшки напоенные, наоборот, очеловечивались, происходило внеплановое единение природы.
Только Жаннет некоторое время скучала, одиноко упиваясь за столом разочарованием и водкой, но после того как один из гостей поскользнулся на тарелке с рыбой и упал прямо перед ней, взметнув салатный фонтан, не смогла продолжать тосковать и бросилась в гущу танцующих, выписывая стройными ногами невообразимые кренделя.
Перед Костиными глазами все дальнейшее поплыло в дымке пьяного тумана и распалось на яркие, но разрозненные фрагменты. В первом из них он отчаянно пытался схватить хоть за какую-нибудь часть тела раздухарившуюся джаз-икону, которая прыгала рядом, смеялась и подпевала, приводя широкую душу Пастуха в искрящийся восторг. Но как ни старался он завладеть малой толикой кумира, его рука постоянно нащупывала то корову, то овцу, то козу, в бешеной эйфории скакавших рядом с ними.
В следующем лоскутке сознания, с трудом вернувшегося из розового дурмана, Пастух радостно пел для Жаннет и ее друзей, которые в безумном канкане махали вокруг него ногами, причем некоторые взлетающие в воздух ноги были покрыты шерстью и заканчивались копытами. А в это время верный Пузцо, стоявший бок о бок с главарем, вместо барабана усердно молотил палкой по своему толстому голому животу.
Дальше вниманием Пастуха целиком завладели поющие хором припев его песни свиньи, при этом поправляющие на шеях цветастые платочки, и танцующая на столе чечетку вертлявая коза; а в следующий момент на его губах застыл страстный влажный поцелуй Жаннет. Они стояли в пустом полутемном коридоре. Девушка держала его руку в своей и насмешливо глядела ему прямо в глаза:
- Я думала, ты - бандит. А ты простой музыкантишка.
- Сегодня Пастух - музыкант, а завтра - босс мафии! - Пастух потянул Жаннет за тонкую загорелую руку, но девица не поддалась.
- Вот завтра и приходи, а мы утром, слава богу, все равно улетаем. Маман срочным образом выдернули на корпоратив, да и мне за два дня тут порядком надоело! Пока, бандит, - рассмеялась Жаннет и убежала в направлении своей спальни, со смаком чмокнув его в пьяный лоб.
- Куда? - не успел вовремя отреагировать Пастух, как Жаннет уже и след простыл.
Он прислонился к стенке и тщетно пытался понять суть происходящего. Постояв так несколько секунд, бандит решил догнать Жанну, хотя уже потерял ее из виду, забежал в какую-то душную спальню, неожиданно получил из темноты подносом по голове, споткнулся о свинью и провалился в мягкое и тягучее беспамятство. Чьи-то нежные, но сильные руки потащили его обмякшее тело к огромной кровати. Двери спальни захлопнулись, и из-за них стали раздаваться недвусмысленные скрипы, шуршания и шебуршания, быстро переросшие в крики и стоны страсти.
На эту музыку любви, как на волшебную свирель, немедленно пришли Автогеныч с Санычем в обществе новых подруг и застыли под дверью с широченными довольными улыбками. Наконец-то верным кунакам удалось разыскать шефа, пропавшего после угарного концерта.
- Ха! Во Пастух дает джазу. Свингует-отжигает, - нахально рассмеялся Саныч, обнимая девицу в коротеньком зеленом платьице. На вид ей от силы можно было дать лет шестнадцать.
- А что, разве Костя не женат? - наивно вытаращив любопытные глазки, спросила длинноволосая юная особа.
- Женатый - не мертвый, малышка. Поняла меня, Танюха?
- Ага-а-а-а, - задумчиво протянула она. По ее еще больше округлившимся кукольным глазам было видно, что она не уловила ни малейшего смысла сказанной взрослым избранником фразы.
- А вообще и не женатый он на самом-то деле, они с Любкой по любви живут, не расписываясь, - задумчиво добавил Автогеныч, тиская музыкальными пальцами свою притихшую от выпавшего на ее долю счастья пассию.
- А-а-а, ну тогда можно, - пролепетала вконец запутавшаяся Танюха, - тогда можно.
К утру в доме воцарилась похмельная тишина, изредка прерываемая резкими всхрапываниями гостей, приютившихся кто где. Кто-то спал на грязном полу среди распростертых человеческих и звериных тел, кто-то прямо на столе, головами в тарелках и укрывшись скудными лоскутами скатерти. С их лиц стекали остатки соусов, с ушей сосульками свисали какие-то соленья, волосы блестели от засахарившегося ликера.
Алиса Дулина спала богатырским сном, сидя за столом и облокотившись на костлявое плечо докучливого расфуфыренного франта, растерявшего за ночь половину своей боевой раскраски. Обиженный франт спал нервным сном, периодически постанывая и дергая узким плечиком, тщетно пытаясь освободиться от народной артистки. На красивом дорогущем платье Дулиной красовалось огромное пятно красного вина, а в волосах романтично торчал кусочек клубники. Вытянутые под стол ножки примадонны нашли свой покой на широченной, ровно вздымающейся груди Пузца, образующего под столом центр живописной группы, достойной кисти Питера Брейгеля-младшего.