Пилюли
(Главная / Колонки 16.11.2009)
Кто не лечится, тот и не болеет.
Папа
Когда-то мой папа настойчиво рекомендовал мне обратить внимание на медицину. Военный хирург, прошедший три войны, небезосновательно предполагал пробуждение во мне рано или поздно интереса к тайнам жизнедеятельности человеческого организма с последующим присоединением к армии врачей-флагеллантов, столетиями ведущей ожесточенную схватку со смертью не на жизнь, а на вышеупомянутую. Ах, как же глуп и самонадеян я был тогда, что пренебрег его рекомендациями во имя будущей душевной тщеты и умственных разочарований! На фоне моих юношеских прожектов его предложение звучало несерьезно и неоправданно аскетично. Но откуда мне, честолюбивому семикласснику, воспитанному бабушкой и пионерскими лагерями, было знать, что по истечении тридцати лет мое сердце будет взволнованно сжиматься каждый раз при виде аптечных витрин и любой медицинской атрибутики, а самыми увлекательными беседами станут беседы с врачами. К сожалению, инициировать эти беседы приходится, большей частью ссылаясь на интерес к собственному здоровью, которое, признаться, совсем меня не интересует в силу врожденного фатализма и приятия Промысла Божьего, милостивого и целесообразного. Но сколь упоительно мелодично звучат медицинские термины и сколь величественна геометрия прохладного хирургического инструмента, и даже характерный хруст вспарываемой этим инструментом живой плоти не в состоянии омрачить общего впечатления. Что поделаешь, наша жизнь так умилительно скоротечна, что рассчитывать на реализацию еще и в медицине мне не приходится. Остаются только сплетни у аптечных прилавков, чтение справочников по клинической психиатрии и пожирание "на интерес" пищевых добавок. Их океан, и большую часть из них придумали люди более предприимчивые, нежели компетентные. Полагаясь на личный опыт, с присущей мне аристократической простотой смею утверждать, что среди всего представленного на витрине среднестатистической аптеки товара с трудом наберется десяток наименований препаратов, в полной мере соответствующих приложенным к ним инструкциям. Среди них: мелатонин, гинкго билоба, омега-3, йодомарин и пантогематоген. От мелатонина засыпаешь, гинкго билоба и йодомарин освежают мозг, омега-3 придает потрохам приятную упругость, а пантогематоген укрепляет суставы. Венчает список мультивитаминовая пилюля, на данное время лучше "Витрум". Да желтые с переходом в сепию солнцезащитные очки. Они предохраняют от депрессии, которая гарантирована вечно молочным небосклоном над столицей. О! Чуть не забыл: максимум движения, минимум свободного времени и декларативная неформальность во внешнем виде. Неформал по определению стоик, а это очень отвлекает от самокопания, что в свою очередь служит профилактикой великого множества неисцелимых недугов. Самые здоровые люди - на войне, за исключением атак и авианалетов.
Крайне искусительны транквилизаторы и антидепрессанты, но их сложно доставать, они исключают алкоголь и тянут в петлю. Был у меня клинический опыт ознакомления со всем спектром популярных успокоительных пилюль. Году этак в 97-м мне пришлось дважды гореть в самолете, после чего у меня появилась устойчивая неприязнь к путешествиям в "железных птицах". А летать было необходимо: я тогда шабашил на ОБСЕ и каждый месяц таскался в Европу. За неимением лучшего я поначалу крепко выпивал перед вылетом, но вскоре понял, что так лишусь печени и здравого смысла, плюс меня бесконечно раздражала постоянная беготня по малой нужде. Тогда я пошел к своему старинному другу Мише М., который в свободное от борьбы за легализацию легких наркотиков время возглавлял психоневрологическое отделение в одной из московских больниц.
- Михаил! - обратился я к нему. - Мне нужна пилюля от самолетов. Очень сильная пилюля.
- Братское сердце, - ответил он. - Проблема в том, что пилюль тьма, но какая тебе подходит, поди знай?! Мы такие разные. Все пробовать надо.
Так и поступили: я приходил каждые 48 часов к нему, он лез в сейф и выдавал пилюлю для пробы. Я ее употреблял, анализировал и делал заметки в органайзере. После трех месяцев исследований я пришел к следующим заключениям. За Америку можно не беспокоиться: ее убьет прозак - самое идиотское изобретение за всю историю фармакологии, рассчитанное на тупых иждивенцев, и без того лишенных воображения. С Европой тоже проблема: если там продолжат пожирать ксанакс, то прорастут в землю - он тотально лишает воли к жизни. Особняком держится Германия с золофтом: золофт, естественно, для арийцев - превращает их в отдельную деталь карбюратора или тормозной системы. Гы-гы! Обожаю метафоры! С золофтом надо хитрее: до употребления списком записать необходимые к реализации действия, включая прием пищи. В общем, к концу третьего месяца у Миши кончились лекарства, а я понял, что мой летный недуг к депрессии не относится и фокус наших исследований стоит перевести на транквилизаторы. Тут все и срослось. Оказалось, что транквилизаторы являются естественной пищевой добавкой каждого живущего на зарплату врача и необходимости в их изучении нет. Мне было предложено меню из шести наименований, из которого я без труда выбрал алпразолам с клоназепамом и закрыл вопрос. С тех пор я летаю не то чтобы с удовольствием, но без отвращения. Вдумчиво летаю. Ну вот. Пока все. Надеюсь, что мой подход к здоровому образу жизни дает необходимый материал для предположения, каким бы я был перспективным врачом, если бы получил соответствующее образование. Хотя, скорее всего, меня бы увлекли всякого рода экспериментальные исследования, потому что состоим мы из какой-то недолговечной ерунды, и наука просто обязана поскорее перевести наши хлипкие тела сначала в цифровую, а потом и в энергетическую форму. А пока, любезный читатель, глотайте БАДы горстями (что не примется, то выйдет естественным путем), сливайте плохую кровь на рингах или татами (жизнь дозирует экстрим, но лучше, если это происходит под наблюдением опытного тренера), работайте до полного изнеможения, ешьте и пейте все без разбору себе в удовольствие, одевайтесь вызывающе и отбросьте прочь надежду, что медицина вам поможет. Она бы помогла, живи мы ветхозаветными сроками, а так у нас, по грехам, времени-то на одну кружку Эсмарха. Глупо тратить это время на что-либо, кроме поиска смысла жизни, который, как известно, в жизни самой.
P. S. У моего папы был друг - однокурсник по военно-медицинской академии имени Кирова, профессор, венеролог. Так вот, его терапевтическим козырем был метод "выжженной земли". Он искренне полагал, что наиболее серьезные заболевания не терпят конкуренции, и всем прививал сифилис - для последующего исцеления малыми, но регулярными дозами пенициллина. Профессор имел серьезные шансы стать спасителем мира, но безжалостный к аморальщине коммунистический режим лишил его ученых званий и практики. Так что он давно не у дел. Я с ним встретился в Риме этой весной, где он с супругой праздновал бриллиантовую свадьбу.
Правильный вопрос
(Главная / Колонки 23.11.2009)
Правду говорить легко и приятно. Если ты точно знаешь, что это правда. Или тебе задали точный вопрос. Вот Пилат спросил Христа: что есть истина? И Христос не ответил ему, потому что в этом вопросе для него не было смысла. Правда не перечень формальных очевидностей, они для каждого свои. Правда - понятие персонифицированное. Для Христа истина была в нем самом. Пилат понять этого не смог, точнее так: понял, принять не смог. Это рушило все его представления о миропорядке.
Прошло два тысячелетия, для трети земного шара христианство само стало основой миропорядка, а идиома "правда есть Христос" обрела законодательный статус. Но любой христианин все равно однажды задает себе этот вопрос, хотя и знает официальный ответ. Христианину, если он себя считает таковым, необходимо самому на него ответить. Только акцент приходится уже не на "правда", а на "Христос". Кто он для тебя лично? Не всем удается ответить. Не уверен, что сам смогу.
К чему это я!? Да вот: залез в Интернет узнать для ребенка о трубчатых червях и напоролся на рецензию о фильме "Царь", где сам снимался. Прочел, подивился, восскорбел. Фильм ругали. За исторические несоответствия, за "фотосессию Мамонова", "за гламурную святость Янковского", за посягательство на авторитет царской власти. С чем-то я согласился, что-то отверг, но сам настрой не понравился. Люблю я творчество Лунгина, он художник. Он снимает про то, что его действительно интересует, а не про то, за что приз дадут или бабла на втором "уик-энде" рубанет. Тогда я решил полюбопытствовать, что другие думают. Ввел в поисковой строке "Яндекса" свою фамилию, Лунгина и название фильма. Получил несколько тысяч ссылок. Все прочитать не смог. Знакомился выборочно. Пришел к неутешительным результатам: несмотря на то что большинство фильм хвалит, много критики в мой адрес от собратьев по служению и простых прихожан. Если отбросить хамов, дураков и желающих самоутвердится за чужой счет, все равно много. Суть основной претензии в том, что исполнением роли бесноватого царского шута я соблазняю людей и унижаю священный сан. Первой реакцией было отмахнуться и напомнить, что на постановку фильма режиссера благословил покойный патриарх Алексий, а моей задачей было лишь точное выполнение поставленной задачи. Но, поразмыслив, я понял, что в прочитанной критике есть определенный резон. Нет, не в соблазнении, кого тут соблазнишь!? Неофиты лишь укрепятся в вере, выявив "очередное, ожидаемое ими" нарушение святых устоев, принципиальных противников веры Христовой уже не соблазнишь, для только вступающих на путь, это станет хорошим поводом разобраться и, как следствие, сделать еще один шаг в сторону храма.
Здесь проблема стереотипа. Я действительно категорически не соответствую общепринятому нормативу внешнего образа священнослужителя: я снимаюсь в кино, предпочитаю светскую одежду, причем своеобразную, занимаюсь боевыми искусствами, мое тело покрывают татуировки, пальцы мои частенько унизаны перстнями, и у меня не растет борода, в конце концов. Вроде бы чепуха, самому смешно. Но почему им не смешно? Почему это возмущает действительно уважаемых мною людей? Что-то не так. И я спрашиваю себя: что есть истина? Что для меня Христос? Желанная с детства работа в окружении приятных мне коллег, сопереживание их радостям и печалям, обеспечение моей семьи, детей и жены, которых я люблю без памяти, внешний комфорт и возможность творческой реализации, без чего моя душа рвется на части или предстояние у Святого Престола, где на время службы я полностью растворяюсь в восторженном осознании сопричастности Вечности, где меня покидает страх смерти и мою душу наполняет блаженный покой? Я не знаю. Может быть, я, подобно Пилату, задаю неправильный вопрос? Может быть, выбор только из "не навредить" и "принести пользу"? Ведь святые отцы утверждали, что Бог прост. Значит, надо все просто решать. Наверное, я обращусь к Святейшему с просьбой отстранить меня от служения, пока я не найду правильный вопрос и единственный ответ на него. Если он есть.
P.S. Умер Патриарх Сербский Павел. Великий человек был. Царствие ему Небесное! В 1999 году, когда американцы бомбили Югославию, я приехал снимать Пасху. Ночь, пурпурные всполохи взрывов на горизонте, небольшая площадь перед кафедральным храмом, наполненная испуганными людьми. Павел позвал меня в алтарь и заставил облачиться в богослужебные одежды. Я ему сказал: но я не священнослужитель.
- Это ты так думаешь, - ответил он и положил мне в руки запрестольный крест.
Иван Охлобыстин выиграл BMW и не удивлен этим
(Главная / Хроники 25.11.2009)
Вчера на шестых Пионерских чтениях Ивану Охлобыстину вручили ключи от новенького BMW. А все потому, что он стал победителем в читательском голосовании на лучшую колонку журнала "Русский пионер". Всего-то после одной заметки!
Фото: ИТАР-ТАСС Иван Охлобыстин
По словам Андрея Колесникова, в лидерах долго шел постоянный колумнист журнала Андрей Васильев, но в последний момент Охлобыстин стремительно снес его с пьедестала.
Андрей Васильев, конечно, расстроился, но быстро справился с собой. На прошлых чтениях именно он читал колонку Охлобыстина. "Благодаря мне ты и выиграл", - заключил Васильев.
Ну а Иван Охлобыстин сказал просто: "Это не только приятная, но и справедливая награда. Я же лучше всех пишу". И потом добавил: "Литературные чтения - потерянный жанр, вновь обретенный Андреем Колесниковым и коллективом журнала "Русский пионер". Вижу я по количеству людей, что он востребован, потому что плясать уже неохота, всего не выпьешь. Хочется чего-то душевного, спокойного. Раньше на литературных чтениях ко всему прочему еще и пели, причем пели не для того, чтобы покрасоваться, а для того, чтобы ублажить душу".
Музыкальный презент от Ивана Охлобыстина преподнесла его дочь Варежка и любимая теща Валентина Степановна.
Ксения Семенова
Нечто
(Главная / Колонки 07.12.2009)
Прошлым четвергом поздравлял своего сердечного друга Игоря Ивановича Сукачева с пятидесятилетним юбилеем.
Делал доклад о международном положении. Имел средней руки успех, ну да хоть не опозорился. Артист речевого жанра из меня никудышный: мимический ряд убогий и половину алфавита не выговариваю. Благо аудитория собралась родная, собранная Игорем Ивановичем на обочинах и в тупиках его полувекового пути. Среди прочих я встретил и господина Макаревича. Ныне поэт улыбкой встречает действительность с высоты образа принца Амбера. И при взгляде на него мое сердце пронзило воспоминание о далеких девяностых, когда мне посчастливилось снимать видеоклип на песню "В круге света". Клип получился не ахти, и как человек благоразумный больше я клипов не снимал. Песня повествовала о гражданском неповиновении членов группы "Машина времени", внутреннем, разумеется, неповиновении всей пошлости тоталитаризма. Над клипом я работал с оператором Николаем Кривенко. С ним же на паях снимал трехкомнатную квартиру в районе станции метро "Петровско-Разумовская". Николай человек был удивительный, бесконечно работоспособный и столь же любознательный. До меня он снимал квартиру на паях с Томом - ответственным секретарем Церкви Муна. Том открыл Николаю правду о способах обретения ветхозаветного долголетия. Суть методы заключалась в серии очистительных клизм. При этом адепт должен был лежать в теплой ванне для эффективности выделения шлаков. Внимательно изучив все нюансы, я наотрез отказался принимать здоровье этим путем и отговорил Николая коротать вечера в собственных испражнениях, пусть даже это гарантирует бессмертие. В благодарность Николай научил меня не носить белые носки под фасонную обувь.
Именно тогда со мной произошла одна из историй, которые без преувеличения можно назвать страшными. Стояло сухое лето 1993 года, под окном дома третий день лежал труп хорошо одетого человека с дважды простреленной грудной клеткой. Милицию никто вызывать не торопился, чтобы не быть привлеченным в качестве свидетеля. В те времена, при неудачном стечении обстоятельств, это могло означать 80 дней тюрьмы по подозрению в соучастии. В итоге труп стали жрать коты, я не выдержал и анонимно позвонил в милицию из телефонной будки через дорогу. За исключением этого нелепого инцидента, лето выдалось неплохое и по заработкам, и по делам сердечным. Бывало, мы неделями чаевничали с ошеломительными красавицами, смешливыми фантазерками с биофака МГУ. Периодически кто-то из них забывал выключать воду в ванной и мы заливали квартиру под нами. Приходилось оплачивать пострадавшим соседям ремонт. Зато мы познакомились с ними, и они перестали вызывать милицию каждый раз, когда я, в танцевальном запале, стрелял дробью по мебели из коллекционной двустволки, подаренной мне писателем-почвенником Родионом Ребане, дядей моего лучшего но, увы, уже покойного друга Пэтэра. Позже от этой двустволки пострадал мой другой лучший друг - бывший морской офицер Роман Горелкин, списанный на берег с подводной лодки по липовому обвинению в акте содомии с младшим по званию уроженцем Махачкалы. Романа, как молодого человека, тревожила близость ядерного реактора и отсутствие перспектив по службе, и он сам инспирировал обвинение а, освободившись от уз присяги, стал риелтором. Именно по этой линии Романа настигла беда: кто-то нанес его деловому партнеру 32 колотые раны, отчего тот скончался, а у Романа при обыске нашли в багажнике двустволку, которую он отобрал, от греха, у меня накануне своего дня рождения. Пришлось-таки отсидеть ему те роковые для всех 80 суток, пока жена делового партнера не призналась в своей причастности к смерти супруга. Россия переживала непростые времена, хотя мы были уверены, что нам повезло. Вру - не были, так и было. Идеальное соответствие бытового экстрима и возраста. Упоительные времена. И не родился еще писатель, способный адекватно передать ту гамму переживаний и открытий, которые захлестнули тогда наши пылающие, ненасытные души. Время должно пройти - как минимум сто лет.
Однако вернусь к происшествию, которое отпечаталось в моей памяти как действительно страшное переживание. Не премину отметить свойственный мне с детства прагматизм, блестящее образование и еще массу врожденных предрасположенностей, каменной стеной ограждающих меня от вульгарного мистицизма. Но, тем не менее, мне пришлось стать свидетелем некоторых событий, не укладывающихся в рамки научного представления.
Господь не благоволил мне иметь по этому вопросу точного суждения, поэтому я дерзну лишь пересказать в подробностях произошедшее июльской ночью вышеупомянутого года.
Около полуночи я лег спать в своей комнате и сразу уснул. Мне приснилось некое полуподвальное помещение с запыленными окнами, сквозь которые пробивался голубой лунный свет. Рядом со мной сидела моя покойная прабабушка Софья Филипповна. Прабабушке на первый взгляд было не более восемнадцати лет. Статная, черноокая красавица нежно сжимала мою руку и влюбленно смотрела на меня. За одним из грязных окон промелькнула чья-то тень.
- В нашем районе появился ягуар, он убил пять человек, - сказала она.
- Ты не боишься? - спросил я.
- А мне-то что!? - лукаво улыбнулась она.
Тут я вспомнил, что прабабушка три года назад умерла, и в страшном испуге проснулся. Но на этом происшествие не закончилось. Первое, что я заметил, очнувшись от сна, были отблески чего-то очень яркого. Будто напротив меня, за окном висела шаровая молния и отблески ее сияния отражались на оконной раме, бликовали в хрустальных конусах люстры, мягко переливались по складкам постельного белья, но сама молния была невидима и пристально смотрела из пустоты на меня. Едва я оторвал голову от подушки, невидимое "нечто" начало движение вдоль стены, в направлении большой комнаты. Свечение поползло вслед за своим источником. Я поднялся с кровати и пошел в большую комнату. "Нечто", более не задерживаясь, миновало окна комнаты и скрылось вместе со своим сиянием за стеной. Все это время мое тело колотила дрожь, а душу наполнял ужас. Даже после исчезновения "нечто" мое состояние не улучшилось. Пришлось быстро заварить сбор из морской канавалии, карликового шлемника, маконы брава и сибирского пустынника. Я тогда увлекался гомеопатией. Полегчало только после второй рюмки.