Почему ты уходишь? Что с нами?
Пламя съело поле ржаное,
Мною снова играет скука,
Руку читает, как книгу гадалка.
Жалко. Что с твоими глазами?"
Пламя съело поле ржаное,
Ноет ветер, забившись за трубы,
Грубо сбивая ритм и мешая слово.
Снова придется идти пустырями.
Пламя съело поле ржаное.
Строю дом, куда не смогу возвращаться.
Снятся дороги в поле.
Вот так вот бесстрашно выражался. А чего по главному вопросу мелочиться?! Чай не вороны - триста лет не жить.
После женитьбы жанровая ниша оказалась вакантной, и я написал только одно стихотворение, да и то для заставки религиозно-публицистической передачи "Жития святых", которую снимал на деньги, вырученные от продажи своей машины, находясь в уверенности, что смогу пристроить отснятые передачи на какой-нибудь респектабельный канал, чего, естественно, сделать не смог, за отсутствием в России таковых. Стихотворение бесплатно зачитывал Олег Павлович Табаков, за что его и без того мною почитаемая личность стала для меня одним из эталонов благородства и великодушия.
Искреннее нежелание телевизионного руководства разделить мой религиозный энтузиазм не изменило мое отношение к миру духовному, как позже этого не смогли сделать и тысячи других персоналий, чаще всего под предлогом борьбы за "чистоту веры", но, по сути, просто не имеющих даже желания подумать о чем-то хорошем. Черти, короче.
Стихотворение звучало так:
"В порывах юности беспечной,
Я жизнь свою писал с листа
И верил сердцем бесконечно
В реальность подвига Христа.
И время шло, и я менялся
И был я беден и гоним,
И покорял и покорялся,
И сам любил и был любим.
Но помнил - истина проста -
Реальность подвига Христа.
Больше я стихов не писал. Слишком честный жанр для этой жизни.
P.S. Пользуясь случаем, поздравляю всех православных христиан с Пасхой Христовой. Любви, здоровья и терпения вам! Все будет хорошо.
Бог нас любит, а любовь выше справедливости, иначе как объяснить то, что мы еще живы.
Крылья ангела
(Главная / Колонки 10.04.2010)
Жизнь - это сказка, которую пишет каждый для себя сам. Конечно, люди обстоятельные подобное утверждение сочтут легкомысленным, с чем я категорически не согласен, как титульный реалист: лучше сказку, чем бухгалтерский отчет или домовую книгу. Разумеется, и философский трактат с поэмой никто не отменял, но оглядываясь вокруг, дерзну усомниться в их массовой популярности. И потом: философов пруд пруди, а сказочников - два землекопа: Андерсен и Линдгрен. Не удивлюсь, если они в разные годы, но в одном подъезде жили.
По праву литератора и тяге к оптимизации я написал к своей сказке либретто. Чтобы читатель мог уловить общие интонации стиля данного произведения, делюсь описанием новой родины главного героя.
"С высоты птичьего полета эти два острова напоминали крылья ангела. Недаром, по древнему поверью португальских моряков, считалось, что это именно те самые крылья, которые обронил сверженный с небес Денница. Также моряки свято верили, что сам Господь не допустит демону найти их, и поэтому стареющие капитаны с удовольствием приобретали там дома, дабы в покое встретить надвигающуюся старость, даже если она придется на конец света. По этой же логике в лесах на склонах этих абсолютно симметричных друг другу гор они закапывали свои накопления. А поелику все эти люди успели к тому времени увенчать свои имена славой, редкий безумец мог покуситься на их скрытое до поры имущество. Правда, большинство капитанов так и не смогли добраться до островов, ибо море неохотно отпускает своих героев, пусть даже на заслуженный отдых. Но их сокровища наверняка и поныне лежат где-то там, в корнях могучего вяза или у подножия гранитной скалы. У детишек, родившихся на островах в двадцатом и следующем столетии, любимыми сказками были страшная - "Проклятие золота Гонсалеса", о попытке городского водовоза воспользоваться найденными им сокровищами старого пирата, и романтическая - "Домик Мэри", о нежной любви белошвейки Мэри и капитана Френсиса Дрейка. Последняя сказка имела еще и документальные источники: капитан Дрейк действительно когда-то купил дом на западном берегу и перевез туда умирающую жену Мэри. Местные жители с уважительной тщательностью следили за сохранностью дома после смерти доброй женщины. Да и вдовец много лет крутился на своем "Пеликане" где-то рядом, а человек он был вспыльчивый.
На острове всего было три города и семь крупных поселков. Один город основали португальцы, промышлявшие разбоем и торговыми перевозками, другой - норвеги, невесть как забредшие в эти края в таком количестве. Третий город образовался на месте рынка у пролива, который мог бы перепрыгнуть десятилетний ребенок. Смешение темпераментных португальцев и основательных норвегов произошло во времена бесконечных морских баталий между Британской и Испанской коронами, в которых те пытались установить свое владычество над миром. Жители островов Крылья Ангела стабильно раз в год отбивали нападение очередного оккупанта, для чего приходилось действовать смешанными отрядами, заманивая вражеские корабли в бесконечные "перья" - бухты острова - и засыпая их с острых скал горящими стрелами и факелами. Уцелевших моряков добивали, если они продолжали проявлять агрессию, либо они оставались на островах по доброй воле, утомившись от бесконечных блужданий по морям в поисках противника. Таким образом, за четыре столетия сформировалась совершенно уникальная этническая группа, ввиду малочисленности не получившая толкового описания в трудах современных этнографов. Но все туристы, когда-либо посетившие острова Крылья Ангела, характеризовали местных жителей как людей вполне доброжелательных, исключительно трудолюбивых и поразительно мужественных. Также отмечались веселый характер, врожденные авантюризм и любознательность.
Отдаленность островов Крылья Ангела от торговых путей и приятный климат сделали это место желанным для людей, нуждающихся в покое и времени для раздумий. Среди последних было много ученых. Они-то и стали отцами-основателями островного Университета, ставшего в наше время одним из самых уважаемых в мире учебных заведений. Постоянная потребность в новой учебной и научной литературе послужила стимулом для морских торговцев самую сухую часть грузовых трюмов своих кораблей отводить под книги. Высокий процент образованных людей на островах спровоцировал строительство нескольких театров, концертных и выставочных залов, публичных библиотек, этнографических музеев и даже зоопарка. Обилие мест культурного времяпрепровождения и прекрасный климат, в свою очередь, стимулировали появление двух респектабельных курортных зон, а соответственно, и дополнительных поселений вокруг этих зон, где проживали люди, обслуживающие многочисленные отели, клиники, рестораны и пляжи.
Общая архитектура городов в большей степени была заимствована из средиземноморского опыта, хотя в последнее время все чаще и чаще в городском архитектурном ансамбле начали проявляться современные конструкторские тенденции, изобилующие металлом и стеклом. Впрочем, эти модные веяния практически не коснулись исторической части. И мощенные привезенным из Европы булыжником, богатые тенистыми аллеями и мраморными фонтанами в стиле ампир центральные улицы такими и остались. Точно такую же щепетильность члены городских советов проявили к ажурным кованым оградам, отделяющим дворы от проезжей части, чугунным "косичкам" уличных фонарей и серебряным мостам над проливом. Последние категорически препятствовали передвижению экипажей с одного острова на другой, но за всю историю островов не нашлось ни одного градоначальника, решившегося посягнуть на любимую островитянами достопримечательность.
Мостов было двенадцать, по числу знаков зодиака и с теми же названиями. У моста Близнецов находилась центральная библиотека, у моста Льва - оперный театр, и так далее, до самого океана, где на отшлифованных водой скалах дремали ленивые калибару. Каждый мост сочетался своей историей с тем или иным местом, сыгравшим немаловажную роль в истории островов. Мосты представляли определенную сложность для автомобилистов, намеревающихся на своих машинах добраться до какой-либо точки на соседнем острове, но им в помощь были запущены несколько паромов, которые каждый час отходили от причала у грузового порта города Марке правого острова и через три часа причаливали в порту города Айрин левого острова".
P. S. Дикое желание рассказать всю сказку, но она еще не дописана.
Утопия
(Главная / Колонки 19.04.2010)
Мой возлюбленный читатель! Ведомый желанием угодить тебе и по настоятельной просьбе друзей, я решил начать публикацию своей сказки "Утопия", с фрагментом которой вы уже успели ознакомиться раньше. Я приложил все усилия, чтобы это чтение не утомило вас, но если это все-таки произойдет и мой литературный опыт не вызовет интереса, я с готовностью прекращу утомлять ваше драгоценное сознание и, не скрою, с печалью вернусь к публицистическим реакциям. Поелику лично я предпочитаю сказку любому другому литературному жанру.
С уважением, многогрешный о. И.О.
***
Что-то было не так. Кроме полагающегося по протоколу техника в боксе находился врач, судя по зеленому халату, и еще два гражданских лица в одинаковых черных костюмах, с вышитыми на лацканах эмблемами службы безопасности Ассоциации линейной репродукции.
- Что-то случилось? - поинтересовался Андрей, поднимаясь со стола.
У него еще кружилась голова, что, впрочем, было обычным явлением некоторое время после процедуры биоперехода.
- Произошла ошибка, - без какого-либо намека на эмоцию в голосе произнес медик. - Необходимо сделать инъекцию.
- Зачем? Со мной все в порядке? Я здоров? - обеспокоился Андрей.
- К сожалению, более чем, - заверил врач, ловко закатал на его халате правый рукав и сделал укол шприцем в предплечье.
- Так в чем же дело? Инфекция? - чувствуя, как мгновенно деревенеют пальцы на руках, спросил Андрей.
Вовремя подскочившие к нему люди из службы безопасности Ассоциации, подхватили под локти и усадили в кресло у стены.
- Зачем?! - растерялся Андрей, понимая, что не может более владеть своим телом.
- Нам очень жаль, но вы сами подписывали соглашение. Пункт 62-й, - напомнил доктор.
- Их там несколько сотен. Напомните, - попросил Андрей.
- Штамповый сбой, - ответил медик, - система воспроизвела второго репликанта. Инженеры Ассоциации ищут ошибку.
- Ладно. Я-то тут при чем? - не понял Андрей. - Я в семь должен идти с женой и детьми в цирк.
- Сейчас три часа ночи, - сообщил доктор.
- Почему три часа? - продолжал недоумевать Андрей. - Я начал репродукцию в полдень. Мне еще нужно заехать домой, переодеться. В чем проблема? Избавьтесь от второго репликанта и все. Это есть в соглашении.
- Вы и есть второй, - безучастно сообщил врач, - Господин Чадов успешно прошел процедуру репродукции и в половине второго дня уехал домой. А в одиннадцать вечера, система, без постороннего вмешательства, начала воспроизводить второй экземпляр, по исходным параметрам вашего ДНК-модуля. Техник тут же доложил об этом в контактный центр Ассоциации. Такое бывает. Очень редко, но бывает. Поэтому в соглашение и внесли 62-й пункт. Вы не Андрей Владимирович Чадов. Вы репликант.
- Шутите?! - никак не мог поверить в произошедшее Андрей. - Это же я! Я специально сегодня пораньше ушел с работы. Мне нужно еще заехать за дочкой в школу. И цирк!
- Увы! - развел руками доктор.
- Подождите! - вспомнил Андрей. - По соглашению, репликант сразу подвергается аннигиляции. Его растворяют в какой-то дряни, кажется!?
- Обычно подобные ошибки регистрируются быстро, и аннигилируется только производный биоматериал в стадии начального формирования. Однако в данном случае техник поздно сообщил в контактный центр. Вы успели оформиться полностью.
- Модуль закрывается в девять, - начал оправдываться пожилой техник. - Я после работы с собакой в парке гулял. И сообщение приходит на телефон: ошибка системы модуля, код четырнадцать. Я даже не поверил. Все отключено было. Поехал, на всякий случай проверить, и правда...
- Это невероятно! - воскликнул Андрей и предпринял попытку встать на ноги, но тело не слушалось его.
- Постарайтесь не нервничать, - посоветовал врач. - Двигаться вы сможете не раньше, чем через три часа. В лучшем случае.
- В лучшем, - растерянно повторил за ним Андрей, все еще не понимая толком, что происходит. - В лучшем... А в худшем - меня растворят?
- Нет, - благодушно поспешил его успокоить доктор, - по установленному с 2084 года протоколу судьбу репликанта решает его Источник. В вашем случае: Андрей Владимирович Чадов.
- Я и есть Андрей Владимирович Чадов. Мне 37 лет. У меня жена, двое детей, высокооплачиваемая работа элитного декоратора и "харлей дэвидсон" с водородным турбодвигателем в 250 лошадиных сил. Я всегда своевременно платил налоги, ходил на все эти дурацкие голосования. Я Чадов! Я свяжусь с кем следует, - закричал Андрей.
- Прекратите истерику! - строго осек его врач. - Вы не Чадов, у вас его жизнь случайно. К слову: господин Чадов принял решение оставить вам эту жизнь. Не свою, естественно. Но жизнь. Это очень важно для вас, потому что он мог принять и другое решение. Лично по мне: это легкомысленный выбор. Опыт подсказывает, что репликанты долго не живут. Что понять несложно. Особенно, если у них была семья. Аннигиляция была бы гуманней.
- Смешно. В сорок втором я голосовал за обязательную аннигиляцию репликантов, - все еще находясь в состоянии шока от услышанного, пробормотал Андрей.
- Вот видите! - улыбнулся медик, - Какая ирония судьбы. Вам остается только смириться.
- С чем смириться? - уточнил Андрей.
- С чем сумеешь, бедолага, - похлопал его по плечу доктор, взмахнул ладонью в сторону представителей службы безопасности, и те, подхватив Андрея под локти, повели к дверям модуля.
Микроавтобус с эмблемой Ассоциации на бортах ожидал их в нескольких шагах от дверей. В лицо Андрею пахнуло ночной прохладой, с примесью запаха ванили от находящейся неподалеку пекарни, и он успел даже прочитать неоновую надпись "Юнисбанк" на крыше высотного здания в километре отсюда. На мгновение надпись заслонил пролетающий мимо городской аэробус, и Андрей вспомнил, что собирался через месяц полететь с семьей отдыхать в Эмираты. Сотрудники усадили его в глубокое кресло у окна, врач сел напротив и сразу принялся заполнять какую-то анкету.
- Куда меня везут? - спросил у него Андрей, когда микроавтобус двинулся с места.
- Зона "Н", - не поднимая взгляда от бумаги, ответил тот. - Карантин зоны.
- Зачем?
- Штатная проверка перед отправкой в зону.
- Это обязательно?
- Вы знаете ответ, - пожал плечами доктор и попросил: - Потратьте время с пользой, выберите себе новое имя. Вам придется подписать кучу бумаг.
- Какая теперь разница?! - вздохнул Андрей. - Давайте Хьюго. Так звали трансформера - игрушку моего сына. Он ее утопил. Случайно. Из рук выронил за борт, когда мы на катере катались по Венеции. Уснул.
- Звучное имя, - улыбнулся врач.
- Звучное, - повторил за ним Андрей, - В зоне есть кто-нибудь еще со звучным именем Хьюго?
- Может быть, я не очень хорошо осведомлен, что происходит за пределами карантина. Но даже если есть, что такого!?
- Действительно.
- Фамилию тоже придумайте, - попросил медик, - Фамилию желательно иметь. Удобно.
- Второй, - предложил Хьюго и поинтересовался: - Почему я хочу спать?
- Укол. Доза успокоительного, чтобы сохранить вам здравый рассудок на некоторое время. Не каждый может справиться с таким изменением.
- Много таких?
- Единицы. Система крайне редко дает сбои. Некоторые мои коллеги считают, что это провокации Каина.
- Искусственный интеллект!? - удивился Хьюго. - Он же десятилетиями не выходит из Сети. Я читал в журнале большую статью об этом. Зачем ему это?
- Он странный, мы не знаем, - протянул ему анкету с ручкой врач. - Подпишите внизу.
Хьюго покорно подписал анкету, вернул ее обратно и прислонился щекой к прохладному окну. Микроавтобус двигался где-то на уровне третьего этажа. Внизу мерцал разноцветными огнями ночной проспект. Отполированная тротуарная плитка отражала и множила эти огни. Наступила суббота, и людей на улице было довольно много, несмотря на поздний час. Кто-то выходил из ресторана, кто-то просто прогуливался со спутником или спутницей под руку. На перекрестке водитель аэромобиля "Порш" спорил с инспектором дорожного движения. Водитель размахивал перед лицом офицера какой-то бумагой и эмоционально говорил. Инспектор безучастно ожидал, пока тот выскажется.
- Не повезло, - оценил эту ситуацию врач, проследив за взглядом Хьюго, - сейчас дикие штрафы.
- Я машину у модуля на стоянке оставил, если ее до семи не забрать, эвакуируют, - вспомнил Хьюго.
- Ее забрал... Ну, вы понимаете… - успокоил его медик.
- Понимаю, - зевая, кивнул он. - Я забрал. Настоящий. Я, наверно, уже сплю. Сходил с семьей в цирк, поужинал в ресторане на Крымской, посмотрел очередную серию "В поисках Ричи Говальда", выпил перед сном рюмку водки, обнял жену и уснул.
- Скорее всего, так, - согласился с ним доктор. - Он не виноват. Сбой системы.
- Просто страшный сон или приступ шизофрении, - не в силах больше бороться со сном, пробормотал Хьюго. - Надеюсь проснуться дома.
Утопия (продолжение)
(Главная / Колонки 26.04.2010)
Их ждали. Когда Хьюго вынесли из микроавтобуса, сотрудников службы безопасности Ассоциации сменили двое крепких ребят в камуфляжной форме под руководством высокого сухопарого господина средних лет в пижонском френче. Хьюго показалось интересным, что мужчине явно далеко за 40, что крайне редко встречалось в мире, где средний возраст составлял 30-33 года.
- Добро пожаловать! - поприветствовал его тот. - Я Георгий. Я буду вашим консультантом вплоть до отправки. Я покажу вам вашу комнату. Но прежде мы посетим медицинский блок. Карантин все-таки.
- Когда отправка? - спросил Хьюго.
- Завтра в полдень, - ответил Георгий и направился к стеклянным дверям терминала. Солдаты усадили гостя в кресло каталку и повезли за начальником.
Хьюго по-прежнему тянуло в сон от инъекции, и все производимые с ним лабораторные процедуры он воспринимал в состоянии мягкой дремоты. Милые медсестры, сменившие солдат, улыбались ему, мерили температуру, давление, брали из вены кровь, делали электрокардиограмму, с прилежной регулярностью интересуясь, не хочет ли он в туалет или пить. Они же сменили его фиолетовый модульный халат на голубую шелковую пижаму.