Перед вами - один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу - все самое интересное только начинается.
Содержание:
Пролог - Тринадцать заповедей патологоанатома 1
Глава первая - Кафедра 1
Глава вторая - Первая секция 3
Глава третья - Если Бог даст… 6
Глава четвертая - Первая ночь 8
Глава пятая - Некондиционный труп 10
Глава шестая - Подозрения 12
Глава седьмая - Улика 14
Глава восьмая - Приличное предложение 16
Глава девятая - "Заработок" 18
Глава десятая - Легкий флирт и дурная ночь 20
Глава одиннадцатая - Надежды 23
Глава двенадцатая - Ответственная работа 25
Глава тринадцатая - "Театральная ссора" 27
Глава четырнадцатая - Ультиматум 30
Глава пятнадцатая - Честь халата 32
Глава шестнадцатая - Новость 35
Глава семнадцатая - Срыв 38
Глава восемнадцатая - Маски-шоу 40
Глава девятнадцатая - Чужая жизнь 42
Глава двадцатая - Все к лучшему 44
Глава двадцать первая - Снявши голову… 46
Эпилог 48
Примечания 48
Андрей Шляхов
Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома
"If thought is life
And strength and breath:
And the want
Of thought is death…"William Blake, "The Fly"
"Если сила жизни в мысли,
То и смерть сокрыта в ней…"Уильям Блэйк, "Муха"
"Сначала они извлекают мозг через ноздри железным крючком. Этим способом удаляют только часть мозга, остальную же часть - путем впрыскивания (растворяющих) снадобий. Затем делают острым эфиопским камнем разрез в паху и очищают всю брюшную полость от внутренностей. Вычистив брюшную полость и промыв ее пальмовым вином, мастера потом вновь прочищают ее растертыми благовониями. Наконец, наполняют чрево чистой растертой миррой, касией и прочими благовониями (кроме ладана) и снова зашивают. После этого тело на семьдесят дней кладут в натровый щелок. Больше семидесяти дней, однако, оставлять тело в щелоке нельзя. По истечении же этого семидесятидневного срока, обмыв тело, обвивают повязкой из разрезанного на ленты виссонного полотна и намазывают камедью (ее употребляют вместо клея). После этого родственники берут тело назад, изготовляют деревянный саркофаг в виде человеческой фигуры и помещают туда покойника".
Геродот, "История". (Перевод Г. А. Стратановского)
Пролог
Тринадцать заповедей патологоанатома
1. Не верь врачам, залечившим пациента до летального исхода.
2. Будь почтителен с тем, кто уже отправился в последний путь.
3. Никогда не отчаивайся, если не можешь найти причину смерти; указывай, какую пожелаешь, ведь ты - последняя инстанция.
4. Пьянство на рабочем месте - не порок, а одна из издержек профессии.
5. Спи сном праведника, ведь ты всегда и во всем прав.
6. Не ищи смысл жизни во время вскрытия.
7. Всегда помни о смерти - твоем поставщике.
8. Если твой пациент начинает предъявлять жалобы, гони его из морга.
9. Прежде чем знакомиться с девушкой, придумай себе менее пугающую специальность.
10. Не уверен - не вскрывай!
11. Не жалей сил для поиска истины. Чем больше найдешь, тем больше унесешь.
12. Поговорку "Семь раз отмерь - один раз отрежь" придумали идиоты.
13. Скальпель в твоей руке не просто нож, а оружие возмездия.
Глава первая
Кафедра
На суетливого молодого человека в слишком теплой кожаной куртке Данилов обратил внимание еще в вагоне. Бледное лицо с глубоко запавшими глазами, испарина на лбу, резкие повороты головы, судорожные движения рук. Парень явно искал то, что можно украсть и обменять на дозу.
Если хочешь выйти из общественного транспорта со всеми своими вещами - внимательно смотри на тех, кто рядом. И не обольщайся ничьим добропорядочным видом. А если сосед выглядит подозрительно - удвой бдительность.
Данилов машинально проверил телефон и бумажник. Мобильник лежал в чехле, прицепленном к поясу, а бумажник - во внутреннем, застегнутом на "молнию", кармане жилета.
После "Красносельской" парень в кожанке переместился ближе к центральному выходу - наверное, посчитал ехавших в вагоне пассажиров бесперспективными. Данилов, которому надо было выходить на "Сокольниках", встал за ним и, принюхавшись, не удивился тому, что обладатель потертой куртки, грязных, обтрепанных джинсов и стоптанных "в лапти" кроссовок пользуется дорогим одеколоном. Чуть ли не у каждого опустившегося человека сохраняется какая-нибудь одна привычка из прежней, нормальной, жизни. Эта "соломинка" не только помогает своему обладателю выделиться в среде таких же опустившихся людей, но и служит призрачной гарантией того, что еще не все потеряно, что жизнь еще может наладиться.
Данилов вспомнил дядю Мишу, алкоголика, некогда жившего в соседнем дворе, а ныне покоящегося на Николо-Архангельском кладбище. Дядя Миша, когда-то бывший начальником экспериментального цеха одного из секретных научно-исследовательских институтов, пропил все свое имущество до последней простыни, но сохранил радиоприемник "ВЭФ-202", которым его наградили за успехи в социалистическом соревновании.
- Это память! - говорил он. - А без памяти человек не человек, а так… субстанция.
Выходя на своей станции, Данилов потерял "косуху" из виду и снова заметил его только на лестнице. Оказавшись на улице, "косуха" остановился и принялся деловито хлопать себя по карманам, будто стараясь найти сигареты и зажигалку; по сторонам он при этом смотрел очень внимательно.
Данилов ускорил шаг, чтобы успеть перейти дорогу на зеленый свет, но при его приближении светофор издевательски замигал и переключился на красный; пришлось остановиться.
Когда снова загорелся зеленый, Данилов приготовился уже сойти с тротуара, как вдруг услышал позади громкое и гневное:
- Отдай! Отдай телефон, сволочь!
Слева от Данилова, чуть не сбив его с ног, пробежал человек, разглядеть которого толком не удалось. Лишь по знакомому запаху одеколона Данилов понял, что это наркоман в кожаной куртке. Следом за "косухой" бежала высокая брюнетка в синем брючном костюме. Девушка явно отставала - тяжело держать скорость на высоких каблуках.
"Вот гад!" - Данилов сорвался с места и устремился вперед, на бегу перекинув мешавшую сумку с левого бока за спину. Девушку он обогнал сразу же, еще на проезжей части, и успел увидеть, как "косуха" побежал в глубь квартала. "Понятное дело, не побежит же он вдоль дороги", - подумал Данилов.
Завидев бегущего доктора, прохожие отшатывались. "Косуха" свернул налево за "Макдоналдсом". Данилов удовлетворенно отметил, что расстояние между ними понемногу сокращается: "Вот я молодец, а также спортсмен - бегущего наркомана почти догнал".
На улице Барболина Данилов был уже в трех метрах от похитителя телефона.
- Стой! Все равно догоню! - крикнул Данилов и сразу же пожалел об этом: надо было беречь дыхание, а не орать попусту.
"Косуха" обернулся на бегу, оценивая перспективу. Секундой позже украденный телефон полетел влево, на газон, а сам похититель метнулся направо, на какую-то из Сокольнических улиц.
Данилов не стал продолжать погоню. Он остановился около телефона, поднял его и внимательно осмотрел, пока восстанавливалось дыхание. Дорогому, новенькому на вид смартфону повезло: упав на мягкую траву, он совсем не пострадал. Страшно представить, что было бы, приземлись он на асфальт. Мысленно поблагодарив "косуху" за предусмотрительность, Данилов сунул телефон в один из жилетных карманов, оправил рубашку, выбившуюся из-под ремня, и уже спокойным шагом двинулся обратно. Он внимательно смотрел вперед, стараясь углядеть стройную стриженую брюнетку в синем костюме.
Увы: Данилов дошел до вестибюля метро, потоптался около него минут пять, но так и не встретил хозяйку телефона. Взглянув на часы, он решил вечером поискать владелицу по номерам, сохраненным в памяти телефона.
В этом году первое сентября выдалось на славу: было сухо, солнечно, но не жарко. Данилов удивился тому, что внезапно исчезли все дети с цветами, но сразу же сообразил, что школьные "линейки" давно уже начались. "Интересно, как там Никита? Донес ли букет до школы?"
Вчера вечером парень долго отказывался брать в школу принесенный Еленой букет из одиннадцати роскошных красных роз, которые предназначались классной руководительнице Валентине Антоновне. Никита терпеть ее не мог, считая "дурой и врединой". Данилов, пару раз видевший Валентину Антоновну, полностью разделял его мнение. В конце концов Никита позволил матери уговорить себя, но Данилов, успевший хорошо изучить характер мальчика, не исключал, что по дороге в школу парень может вручить букет первой же девушке, которая обратит на себя его внимание.
Троллейбус не только подошел к остановке одновременно с Даниловым, но и оказался почти пустым. Владимир сел у окна и так глубоко задумался, что чуть было не проехал свою остановку. Выручила память: когда-то именно здесь, в сто тридцать третьей городской больнице, носившей имя профессора Остроухова, свежеиспеченный доктор Данилов проходил интернатуру по анестезиологии и реанимации.
"Все возвращается на круги своя, - усмехнулся про себя Данилов. - Был интерном - стал ординатором. Прогрессирую, и это главное". Владимир слегка хорохорился, в глубине души его беспокоила не только смена профессии, но и сопутствующие обстоятельства…
- Несмотря на время, прошедшее с момента окончания учебы, вы показали превосходный результат, - сказал во время собеседования профессор Мусинский. - Девяносто три правильных ответа из ста даст не каждый сотрудник нашей кафедры. Но вот ваше решение меня лично очень удивляет. Податься в патологоанатомы после стольких лет работы врачом… Если не секрет, то каковы были мотивы, побудившие вас, Владимир Александрович, поступить к нам в ординатуру?
Заведующий кафедрой, несмотря на относительную молодость (пятьдесят с хвостиком), был въедлив и дотошен. Во всем он прежде всего ценил ясность. Впрочем, патологоанатому положено быть именно таким.
- Я устал от лечебной работы, - ответил Данилов. - К тому же меня всегда привлекала патологическая анатомия.
- Интересно узнать, чем именно? - оживился Мусинский, обводя взглядом остальных членов комиссии. - У нас же, мягко говоря… не очень эстетично.
- В медицине эстетам делать нечего, - улыбнулся Данилов. - А патанатомия, на мой взгляд, самая интересная область медицины. Для думающего человека, конечно. Постоянно решаешь загадки, анализируешь, делаешь выводы… очень увлекательно.
- Так, ясно, - заведующий кафедрой покивал головой. - Значит, на "скорой помощи" или в анестезиологии вам было мало загадок? Или там вы действовали не думая?
- Отчего же - не думая, - Данилов понял, что "по предмету" его больше спрашивать сегодня не будут. - Думал, но от этого приятного процесса меня то и дело отвлекали различные сопутствующие обстоятельства. Настал день, и захотелось побольше спокойствия. Меньше суетиться - больше думать…
Исповедоваться на собеседовании Данилову не хотелось.
- А вы читали "Окончательный диагноз" Артура Хейли? - Мусинский явно был мастером как каверзных, так и неожиданных вопросов.
- Читал, давно, еще в студенческие годы.
- Впечатлило?
- Нет, - честно признался Данилов. - Не впечатлило.
- Это хорошо, - одобрил заведующий кафедрой. - А почему?
- Поединок умов не этично накладывать на конфликт нового и старого, особенно в медицине, - Данилову самому понравилось, как емко и сжато он сформулировал ответ.
- Спасибо, - после нескольких секунд молчания сказал заведующий кафедрой, давая понять, что собеседование окончено.
С двумя пятерками - по итогам тестирования и собеседования, - место в ординатуре Данилову было обеспечено. Чудесное, бесплатное место, не только финансируемое из федерального бюджета, но и приносящее своему обладателю стабильный ежемесячный доход в размере двух с половиной тысяч рублей.
- Бешеные деньги - это не большие деньги, а те, получая которые можно сбеситься, - сказала Елена.
- Ничего, - отмахнулся Данилов. - Я же еще и работать буду. По специальности.
- На "скорой"? - удивилась Елена. - Но ты же сам говорил…
- Правильно говорил, - подтвердил Данилов. - На "скорую" не вернусь. Подработка у меня классная - фельдшером-лаборантом в патологоанатомии.
- Вова! - только и выдохнула Елена. - Ты что - с ума сошел? Подрабатывать лаборантом в морге? С врачебным дипломом в кармане?
- Так это же подработка, - пожал плечами Данилов. - В трудовую она не пишется. Да и что плохого - буду оформлять документацию, готовить фиксаторы и микропрепараты, следить за приборами, точить ножи…
- Какие еще ножи?
- Микротомные, какие еще. Заодно буду потихоньку входить в курс дела. На практике. По-моему, очень полезно.
- Ох, Данилов… - вздохнула Елена и перевела разговор на учебу, не дав Данилову сказать, сколько он будет получать, подрабатывая на должности лаборанта.
Вместе с надбавками и премиями на полставки у него должно было выходить вполне прилично. Во всяком случае, так обещал заведующий патологоанатомическим отделением, жена которого работала на одной кафедре с Полянским. Именно Игорь и пристроил Данилова в совместители, когда выяснилось, что работать тому, в сущности, негде.
С пациентами Данилов не хотел иметь дела так же, как не хотел играть по вечерам на скрипке в какой-нибудь полупафосной харчевне. Музыка и прием пищи были в его понимании несовместимы. А работать было необходимо: что он будет за мужик, если не сможет кормить семью. Предложение друга оказалось как нельзя кстати, да и заведующий моргом Данилову понравился. Нормальный сорокалетний мужик, без особенных амбиций и начальственного чванства.
- Отделение у нас непростое, текучесть кадров большая, дисциплина хромает, - признался заведующий Юрий Юрьевич, - поэтому нормальных сотрудников я не обижаю. Поощряю как могу, лишь бы работали добросовестно.
Непростым отделение было потому, что являлось централизованным - обслуживало не одну больницу, а несколько. Больше работы, больше писанины, больше суеты…
- Над графиком, конечно, придется поколдовать… - слегка погрустнел заведующий.
Данилов понимал проблему. В патологоанатомических отделениях дежурят только санитары, по одному на каждое. Врачи и лаборанты работают днем, считая отсутствие ночных дежурств основным бонусом своей службы. А еще их практически никогда не вызывают ночью на работу.
Принимая Данилова, имевшего диплом врача, но не имевшего сертификата по гистологии, заведующий совершал одно нарушение. Привязывая график работы Данилова к его учебе в ординатуре - второе.
- Ладно, буду ставить вам все субботы, а остальное время раскидаем… Вас же интересуют деньги, а не количество отработанных часов?
- Часы меня не интересуют, - подтвердил Данилов.
- Тогда поступим так. В заявление укажите не ноль пять ставки, а "до ноль пяти", приходить будете ежедневно во второй половине дня и заниматься препаратами, поддерживать в порядке оборудование, заполнять бумажки. По субботам приходите с утра. Сделали дело - идите домой. Учитывая, что ваш график несколько, хмм, условный, при необходимости вы можете пропустить какой-то день, только не забывайте заранее меня предупредить. Надеюсь на понимание. Вас рекомендовали как вменяемого человека. Мне надо, чтобы работа была сделана как надо. Все остальное - решаемо. Усердие вознаграждается материально.
- Я все понял. Надеюсь, вы будете мной довольны.
О такой подработке можно было только мечтать: пришел, сделал, ушел. Тихо, спокойно, никто не напрягает. Главное, чтобы деньги платили и еще чтобы никакой правдолюбец не настучал куда следует о нарушении трудового законодательства и финансовой дисциплины. Впрочем, последнее мало волновало Данилова: раз заведующий сам предлагает поступить подобным образом, значит, его начальство это негласно поощряет.
- Через месяц станет ясно, приработаетесь вы или нет, - сказал Юрий Юрьевич, давая понять, что разговор окончен.
Данилов не сомневался, что все будет в порядке. Необходимые лаборанту навыки он приобрел еще в институте, в студенческом кружке на кафедре гистологии. А это как умение ездить на велосипеде - на всю оставшуюся жизнь…
По больничной территории Данилов почти бежал - он не любил опаздывать, тем более в первый день. Впопыхах сунулся в здание морга, где располагалась кафедра патологической анатомии, с центрального входа, но охранник, безошибочно распознав в Данилове своего, отправил его к служебному входу.
Сотрудники попадали в отделение через подвал, откуда мимо раздевалки можно было пройти прямо к небольшому залу. Данилов на ходу достал из сумки халат и, не сбавляя темпа, надел его прямо поверх жилета. Часы на запястье показывали пять минут десятого. "Все-таки опоздал".
Но из распахнутой двери доносился нестройный гул голосов, свидетельствующий о том, что собрание еще не началось. Войдя внутрь, Данилов увидел, что все пять стульев в "президиуме", стоящие вдоль длинного обшарпанного стола, еще пустуют.
Данилов уселся в последнем ряду у бокового прохода.
- Доброе утро, - сказал он соседке справа.
Та обернулась и, встретившись взглядом с Владимиром, ответила:
- Доброе утро.
Данилову захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы прогнать наваждение. Рядом с ним сидела та самая девушка, хозяйка смартфона, оттягивавшего карман даниловского жилета. Сомнений быть не могло - та же стрижка. Теперь уже Данилов кроме стрижки смог разглядеть все остальное - от серо-голубых глаз до ямочек на щеках. Симпатичная, даже нет - красивая, определенно красивая.
Желая убедиться окончательно, Данилов перевел взгляд на ноги соседки и увидел синие брюки.
- Мы с вами знакомы? - девушку явно покоробила бесцеремонность Данилова.
- Нет, - улыбнулся Данилов. - Но вот уже полчаса или даже больше, как я просто мечтаю с вами познакомиться.