Ни за что на свете дамы и господа главные редакторы объединения не пропустили бы один из тех обедов, которые Жеронимо, получивший от своих сторонников прозвище Людовик XI, а также аятолла, организует, "чтобы подвести итог", хотя считается хорошим тоном находить эти обеды "немного нудными". Именно там, на последнем этаже, в самом просторном из столовых залов, предназначенных для высшего руководства, главный шеф выдает по каплям знаки, позволяющие вычислить степень его уважения к подчиненным. Кроме похвалы, подкрепленной бархатными интонациями голоса, и сухого, обидного замечания у него в запасе целый арсенал гримас и почесываний бороды - с течением лет мы научились расшифровывать эти знаки. Из того, что было на этом обеде, я почти ничего не помню, разве только то, что я пил воду - последняя милость осужденному. Думается, подавали говядину. Возможно, мы заразились коровьим бешенством, о котором в ту пору еще не было разговоров. Но так как инкубационный период длится пятнадцать лет, у нас есть время подождать. Единственной объявленной на тот момент смертью была кончина Миттерана, толки о которой держали Париж в напряжении. Переживет ли он уик-энд? На самом деле ему оставалось жить еще целый месяц. Главная неприятность этих обедов в том, что они длятся бесконечно.
Когда я встречаюсь со своим водителем, на стеклянные фасады уже ложится сумрак. Чтобы выиграть время, я заглянул в свой кабинет украдкой, ни с кем не попрощавшись. Пятый час.
- Мы наверняка попадем в пробку.
- Сожалею…
Я за вас беспокоюсь..
На какое-то мгновение у меня появилось желание все послать к черту: отменить театр, перенести встречу с Теофилем, забиться в свой угол с баночкой творога и кроссвордом. Но я решаю сопротивляться чувству уныния, которое подступает к горлу.
Не стоит выезжать на автостраду.
- Как хотите…
Несмотря на всю свою мощь, "БМВ" застревает в сутолоке на мосту Сюрен. Мы минуем ипподром Сен-Клу, затем госпиталь Раймона Пуанкаре в Гарше. Каждый раз, проезжая там, я не могу не вспомнить злополучный случай из детства. Во время учебы в лицее Кондорсё преподаватель гимнастики возил нас на стадион дела Марш в Вокрессоне для занятий на свежем воздухе, которые я больше всего ненавидел. Однажды наш автобус со всего размаху наехал на мужчину, который выбежал из госпиталя, не глядя по сторонам. Послышался странный звук, заскрежетали тормоза, и человек умер на месте, оставив кровавый след на стекле автобуса. Это было зимой, ближе к вечеру, как сегодня. Пока составляли необходимые протоколы, стемнело. В Париж нас доставил другой шофер. В автобусе мы дрожащими голосами пели "Penny Lane". Опять "Битлз". Какие песни будет вспоминать Теофиль, когда ему стукнет сорок четыре года?
После полутора часов пути мы прибываем в назначенное место - к дому, где я прожил десять лет. Туман окутывает большой сад - в счастливые дни там раздавалось столько криков и безумного смеха. Теофиль, сидя на своем рюкзаке, поджидает нас у входа, готовый к уик-энду. Мне хотелось бы позвонить Флоранс, моей новой подруге, но она, должно быть, уехала к своим родителям на пятничную вечернюю молитву. Попробую связаться с ней после театра. Один-единственный раз я присутствовал на таком ритуале в еврейском семействе. Это происходило здесь, в Монтенвиле, в доме старого тунисского врача, принимавшего моих детей при родах.
И с этого момента все путается.
Мое зрение затуманилось, мысли замутились. Но я все-таки сажусь за руль "БМВ", стараясь сосредоточиться на оранжевых отблесках приборной доски. Я медленно маневрирую и в свете фар едва узнаю повороты, которые проезжал тысячи раз. Я чувствую, как лоб покрывается испариной, и когда нам встречается машина, она двоится у меня в глазах. На первом же перекрестке я останавливаюсь на обочине. Шатаясь, выхожу из "БМВ". Я едва держусь на ногах. И падаю на заднее сиденье. В голове у меня одна только мысль: доехать до деревни, где живет моя свояченица Диана - она медсестра. Как только мы добираемся до ее дома, я в полубессознательном состоянии прошу Теофиля сбегать за ней. Диана подошла через несколько секунд. Ей понадобилось меньше минуты, чтобы осмотреть меня. Она выносит приговор: "Надо ехать в клинику, и как можно скорее". Это пятнадцать километров. На сей раз шофер рванул с места на полной скорости. Ощущения у меня очень странные, как будто я проглотил таблетку наркотика. Такие фантазии мне уже не по возрасту, говорю я себе. Мне ни на минуту не приходит в голову мысль, что я, возможно, умираю. На мантской дороге "БМВ" пронзительно рычит, и мы обгоняем целую вереницу машин, прокладывая себе путь громкими сигналами. Я хочу сказать что-то вроде: "Подождите. Сейчас станет лучше. Не стоит рисковать и нарываться на аварию", - но ни один звук не срывается с моих губ; голова покачивается, перестав слушаться. На память мне приходят "Битлз" с их утренней песней. And as the news were rather sad, I saw the photograph.
Ну вот и клиника. Люди бегают туда-сюда. Меня, почти бесчувственного, усаживают в кресло на колесиках. Дверцы "БМВ" мягко захлопываются. Кто-то сказал мне однажды, что хорошие автомобили узнаются по этому звуку. Меня ослепляет неоновый свет коридоров. В лифте незнакомые люди стараются подбодрить меня, а "Битлз" приступают к финалу "А day in the life". Пианино падает с шестидесятого этажа. До того, как оно разбилось, у меня успевает промелькнуть последняя мысль: надо отменить театр. Хотя в любом случае мы все равно опоздали бы. Ничего, пойдем завтра вечером. Кстати, куда подевался Теофиль? И я погрузился в кому.
Новый сезон
Лето подходит к концу. Ночи становятся холоднее, и я снова начинаю прятаться под толстыми синими одеялами с клеймом "Парижские госпитали". Каждый день возвращает свою партию знакомых лиц, исчезавших на время каникул: кастелянша, зубной врач, человек, ведающий корреспонденцией, медсестра, ставшая теперь бабушкой малютки Тома, и мужчина, который в июне сломал себе палец о перекладину кровати. Возвращаешься к своим меткам, своим привычкам, и это первое возобновление зимнего сезона в госпитале подтверждает мою уверенность: я действительно начал новую жизнь, и она проходит именно здесь, между этой кроватью, креслом, коридорами, и нигде больше.
Мне удается бормотать песенку про кенгуру - образцовый гимн моих логопедических успехов.
В зоопарке кенгуру перепрыгнул ров,
Перепрыгнул ров, да и был таков.
Боже, до чего же он высок,
Боже, до чего хорош.
О возобновлении зимнего сезона других до меня доходят лишь слабые отголоски. Новый литературный сезон, начало учебного года, открытие парижского сезона - обо всем этом я скоро узнаю побольше, когда путешественники снова появятся в Берке с целым набором невероятных новостей в запасе. Говорят, например, будто Теофиль расхаживает в кроссовках, задники которых начинают мигать, когда он стучит ими по земле. За ним можно идти в темноте. А пока я наслаждаюсь последней августовской неделей с почти легким сердцем, ибо впервые за долгое время у меня нет этого ужасного ощущения обратного отсчета, который, начавшись в начале каникул, неумолимо отравляет большую их часть. Клод, облокотившись на столик на колесах, заменяющий ей письменный стол, перечитывает тексты, которые мы ежедневно в течение двух месяцев терпеливо извлекаем из пустоты. К некоторым страницам я возвращаюсь с удовольствием. Другие обманывают наши ожидания. Получается ли из всего этого книга? Слушая Клод, я созерцаю пряди ее темных волос, очень бледные щеки, едва порозовевшие от солнца и ветра, руки, испещренные длинными голубоватыми венами, и всю мизансцену, которая станет картинкой-воспоминанием заполненного работой лета. Смотрю на толстую синюю тетрадь, каждую лицевую страницу которой Клод исписала прямым старательным почерком, на школьный набор с запасом стержней для ручки, пачку бумажных салфеток, которые могут понадобиться в случае необходимости отхаркивания, и сумку из красной рафии, откуда время от времени она достает деньги, чтобы сходить за кофе. В кармашке через приоткрытую застежку-молнию я замечаю ключ от номера в гостинице, билет на метро и сложенную вчетверо стофранковую бумажку - это что-то вроде предметов, доставленных отправленным на Землю космическим зондом для изучения образа жизни, передвижения и торговых обменов, принятых у землян. Картина эта повергает меня в растерянность и задумчивость. Есть ли в космосе ключи, чтобы отомкнуть мой скафандр? Линия метро без конечной остановки? Достаточно крупная монета, чтобы выкупить мою свободу? Надо поискать где-то. Иду туда.
Берк-пляж, июль - август 1996 года
* * *
Жан-Доминик Боби умер спустя 2 дня, после выхода его книги в свет.
И вырвалась из скафандра тела бессмертная бабочка-душа…
Примечания
1
Бодрствующая кома. - Примеч. пер.
2
Novillero (исп.) - начинающий матадор. - Примеч. пер.
3
Сокр. от "locked-in syndrome".
4
Марабут - мусульманский отшельник. - Примеч. ред.
5
Линия Мажино - внушительная система французских укреплений на границе с Германией, построенная в 1929–1934 гг., которая не оправдала возложенные на нее надежды. - Примеч. ред.
6
Фарандбла - быстрый, темпераментный народный танец, зародившийся в Провансе (на юге Франции). - Примеч. ред.
7
Шарль Трене (1913–2001) - французский певец и сочинитель песен. - Примеч. ред.
8
Скрабл - популярная настольная американская игра в слова. - Примеч. ред.
9
Пифия - в Древней Греции жрица-прорицательница в храме Аполлона в Дельфах. - Примеч. ред.
10
Чинечитта - киногородок в предместьях Рима. - Примеч. пер.
11
"Печать зла" (Touch of Evil, 1958 г.) - фильм американского режиссера Джорджа Орсона Уэллса. - Примеч. пер.
12
Тревелинг - видеосъемка во время движения. - Примеч. ред.
13
"Дилижанс" (Stagecoach, 1939 г.) - фильм американского кинорежиссера, мастера вестерна Джона Форда; "Лунный свет" (Moonfleet, 1955 г.) фильм немецкого режиссера Фрица Ланга. Примеч. пер.
14
Гериатрия - раздел геронтологии, изучающий особенности болезней старческого возраста, а также методы их лечения и предупреждения. - Примеч. ред.
15
Двор чудес - в Средние века название нескольких парижских кварталов, заселенных нищими, бродягами, публичными женщинами, монахами-расстригами и поэтами. - Примеч. пер.
16
Герой комедийного сериала "Get Smart" (в российском прокате - "Напряги извилины"), в котором высмеивается шпионский жанр (режиссеры: Мел Брукс и Бак Хенри). Примеч. ред.
17
Пляжный клуб (англ.). - Примеч. пер.
18
Имеется в виду популярная песня Ришара Антони "Я слышу, как свистит поезд" (1962). - Примеч. ред.
19
Рауль Дюфи (1877–1953) - французский художник, представитель фовизма и кубизма в живописи. - Примеч. ред.
20
Welshrarebit (англ.) - гренки по-валлийски (с расплавленным сыром). - Примеч. пер.
21
Хуан-Мануэль Фанхио (1911–1995) - выдающийся аргентинский автогонщик. Примеч. пер.
22
French touch (англ.) - французский штрих. - Примеч. пер.
23
Макао - автономная территория в составе КНР. - Примеч. ред.
24
Название литературного клуба из одноименного фильма 1989 г. (режиссер - Питер Уир). - Примеч. ред.
25
Музей Гревена - музей восковых фигур в Париже. - Примеч. ред.
26
Бель-эпок (фр. Belle Epoque), или Прекрасная эпоха, - условное обозначение периода европейской истории между 1890 и 1914 гг времени технического прогресса, экономических успехов, мира в политических отношениях, расцвета культуры. - Примеч. ред.
27
Джонни Халлидей (род. 1943) - французский рок-певец, композитор и актер. - Примеч. ред.
28
Один день из жизни (англ.). - Примеч. пер.
29
Вероятно, имеется в виду Альфредо Ариас - современный французский режиссер аргентинского происхождения. - Примеч. ред.
30
Капитан Хэддок - часто ругающийся и любящий выпить персонаж популярных комиксов "Приключения Тинтина" бельгийского художника Эрже. - Примеч. ред.
31
Генри Альфред Киссинджер (род. 1923) - американский государственный деятель, дипломат и эксперт в области международных отношений. - Примеч. ред.