- Всем не терпится расстаться со свободой. Я понимаю, тут не побрыкаешься, - кивнул Блоха на могучую невесту, держащую под мышку тщедушного жениха. - Но ведь остальные с виду нормальные люди… В этой стране все тяготятся свободой…
- Иди, теоретик, исполняй обязанности, - усмехнулся Мишка.
Блоха уверенно распахнул дверь комнаты невест. Невесты, поправлявшие, задрав платья, чулки, завизжали.
- Спокойно, товарищи, я - свидетельница! - он присел на подлокотник Сониного кресла. - Есть проблемы, дорогая? Пошепчемся о нашем, о девичьем?
Соня кивнула. Блоха наклонился к ней.
- Я боюсь… - прошептала Соня ему на ухо.
- Не волнуйся, дорогая, - громко ответил Блоха. - Это совсем не страшно. Все женщины проходят через это, рано или поздно, и никто еще не умер.
- У меня, кажется, цепочка расстегнулась, - требовательно сказала Соня.
Блоха скользнул пальцами по ее шее, невольно приобняв, пытаясь нащупать под распущенными волосами замок цепочки. Соня смотрела на него в упор.
- Поцелуй меня, - попросила она.
Блоха вытянул наконец цепочку - замок был в порядке. Он поцеловал Соню в лоб и встал.
- И на том спасибо, - усмехнулась она. Потом они, выстроившись в линию, руки по швам, стояли в зале перед теткой, которая протокольной скороговоркой напоминала им о торжественности момента. Они давились от смеха, толкали друг друга опущенными руками и пытались изобразить вдумчивую серьезность на лицах.
(Этот дежурный общий план увековечил штатный фотограф.)
- Врачующиеся, подойдите! - торжественно сказала тетка.
- Как она меня обозвала? - прошептал пораженный Игорь.
- Пойдем, - подтолкнула его Соня.
(Это тоже запечатлел фотограф - Соня, а потом Игорь склонились над книгой регистрации, а тетка указкой показывает, где следует расписаться. Затем непременный кадр целующихся молодых…)
…с Сони упала шляпка, Блоха поднял ее, расцеловался с Соней, торжественно пожал руку Игорю.
Потом в соседней комнате чокнулись шампанским. Налили и фотографу. Пока он отошел и поднял камеру, Игорь выпил второй бокал.
- Только не напивайся, я тебя умоляю, - тихо сказала Соня.
Игорь поднял руки: все в порядке!
(Такой и получился кадр.)
После загса положили цветы к памятнику Гагарина, раскинувшему в высоте неестественно вывернутые руки, и поехали на Ленинские горы.
(Игорь на парапете смотровой площадки застыл, вывернув руки и устремившись ввысь, как Гагарин…)
…спрыгнул, и они среди множества других свадеб, собравшихся сюда со всей Москвы, пошли к "Чайке".
- Игорек! - заорал вдруг жених из другой компании.
- Сашка, привет!
Они обнялись, Игорь запанибратски поцеловал невесту:
- Окольцевала она тебя все-таки! А ведь я предупреждал!
- ТЫ, кажется, тоже не просто так! - ехидно ответила невеста.
- Слушай! - загорелся Сашка. - Сегодня с предками отметимся, давай завтра объединимся? Идет?
- Мы утром в Сочи летим.
- Ну потом, когда вернетесь!
- Отлично! Созвонимся! - помахал Игорь…
"Чайка" остановилась у дома. С балкона махали родители и гости, по всему двору из окон и с балконов смотрели соседи.
Мишка отвязал пупса и вручил Соне:
- На, привыкай.
(Так и сфотографировались последний раз у машины, обнявшись - Соня с пупсом на руках.)
Игорь, задыхаясь, нес Соню на руках по лестнице.
- Какой этаж?
- Восьмой, - ответил Мишка. - Давай-давай, немного осталось!
- Может, на лифте?
- На лифте каждый сможет! - капризно ответила Соня.
- Подхвати ее, - взмолился Игорь. - Ну, подсади!
- Хочу тебе заметить, что из нас троих жених - ты! - весело ответил Блоха.
Игорь коленом подтолкнул Соню, перехватил поудобнее и бросился на последний штурм.
Он переступил через порог и поставил наконец Соню на ноги. Инна Михайловна с размаху бросила об пол тарелку. Со звоном разлетелись осколки - Соня невольно вздрогнула.
- На счастье!
Все кинулись поздравлять молодых, в коридоре началась толчея. Отец, уже в парадном костюме с Золотой Звездой и лауреатскими медалями, обнял Игоря.
Инна Михайловна обнимала Соню и плакала.
- Ну что ты, мам…
- Я уже думала, не доживу. Даже когда уехали, не верила, пальцы крестом держала все время - боялась, вдруг ты опять взбрыкнешь в последний момент. Вся в отца…
Блоха опешил, увидав отца:
- А ты откуда здесь?
- Богуславский позвонил.
- Сам?
- Сам. Представляешь? Меняются люди… Ну, здравствуй, раз уж встретились, - он протянул руку.
Блоха поколебался - и пожал.
Таня, как девочка, смотрела на Соню снизу вверх восторженными глазами:
- Ты такая красивая! Такая красивая! Я так тебя поздравляю! Можно я тебя поцелую?
- Внимание! Молодые ко мне! - командовала мать Игоря. Она держала в руках черный каравай. - А теперь узнаем, кто будет хозяином в семье! Ну, кто больше откусит?
Соня символически надкусила край. Игорь разинул рот и отхватил чуть не половину под смех и аплодисменты. Грозно глянул на Соню и по-хозяйски обнял ее.
- За стол! Прошу за стол!
Когда расселись, представительный мужчина с такими же, как у отца, золотыми бляхами постучал ножом по бокалу:
- С вашего позволения, возьму на себя функции тамады. Контрпредложения есть? Принято. Итак, по регламенту первый тост отцу жениха.
Борис Аркадьевич поднялся с бокалом в руке.
- Я мог бы просто сказать: здоровье молодых! Я думаю, Соня сделает из этого оболтуса, стиляги, фантазера настоящего мужика…
- Спасибо, папа, - откликнулся Игорь. - Ты всегда был добр ко мне.
- Вам слова не давали, молодой человек, - строго сказал тамада.
- Но я думаю о другом, - продолжал Борис Аркадьевич. - Ведь на самом деле это не их праздник. Они еще не способны оценить это. Для них это… забыл, слово-то дикое… тусовка! А праздник это - наш. Помню, только привез Игоря из роддома, зашли в магазин, там какой-то набор столовый, а мы как раз премии тогда получили за Гагарина - тогда всем дали до последнего лаборанта. И Вера вдруг говорит: давай купим. Зачем? А она говорит: Игорьку на свадьбу. Вы представляете: он лежит, пузыри пускает, а она о свадьбе его думает!.. Ведь не поверите - все, что я делал в жизни… Ну, вы знаете, как дети: кто твой отец, кто мой отец… Так вот, что я ни делал - всегда в голове держал: когда его спросят, кто твой отец, - чтобы ему не стыдно было ответить!
Игорь смотрел в стол. Соня чертила по скатерти ручкой ножа.
- Разве мы за это работали? - качнул он пальцем медали. - Для них! А то, что заработали, - разве для себя? Ведь мы не умеем для себя жить, не научились - все для них! И вот дождались мы этого праздника, пришли наши друзья - кого каждый день видим, кого десять лет не видели. И пусть молодые тусуются, а мы будем праздновать наш праздник… - он досадливо потер глаз. - Извините. Старею - сентиментальный стал… Радость стариков и здоровье молодых!
За столом одобрительно загудели, многие захлопали, все стали чокаться.
- Соня! - предостерегающе сказала Инна Михайловна.
- Что?
Игорь забрал у нее бокал и поставил на место.
- Ты же беременная, - чуть слышно сказал он.
- Забыла, - так же тихо виновато ответила она.
- А что же это горькое все? - спросил кто-то. - А, хозяйка?
- Горько! Горько! - тотчас подхватили все. Особенно радостно и звонко слышались детские голоса с дальнего края стола.
- Дайте же поесть! - возмутился Игорь с набитым ртом. - С утра голодный!
- Можно подумать, никто никогда не видел, как целуются, - подхватила Соня.
- Ну вот, - сказал Борис Аркадьевич. - Они все еще думают, что это их праздник!
Соня и Игорь встали. За столом начали считать: раз, два, три… Игорь нащупал Сонину шляпку на подзеркальнике и закрылся ею от гостей.
- А главное, детей побольше, - сказала Инна Михайловна грустно, когда они сели. - Мы вот все по одному родили - некогда было, ракеты строили - и трясемся над ними. Случись что, ведь не жить после этого, не для кого жить будет…
- А сколько вы детей хотите, Соня? - спросила Таня.
- Шесть, - не задумываясь, ответил Игорь.
Они одновременно глянули друг на друга с Мишкой и на часы.
- Деньги на такси есть? - спросил Игорь.
Мишка кивнул.
- Куда ты? - испугалась Таня.
- Скоро вернусь.
- Я же не знаю здесь никого.
- Никто тебя не съест. Сиди спокойно, я скоро вернусь. - Мишка выскользнул из комнаты.
Как обычно, через какое-то время свадьба разбилась на несколько компаний.
- А я лаборантом тогда была, - рассказывала Инна Михайловна. - В уголок забилась, пальцы вот так крестом сложила, как в детстве, и секунды считала - весь полет, сто восемь минут, пока не передали, что приземлился…
- Да, Юра удивительный парень был, - кивнул сосед. - "Поехали!" - а шансов пятьдесят на пятьдесят… По сути, в один конец полетел…
- А тебя не тошнит? Нет? - допытывалась Таня у Сони. - А у меня жуткий токсикоз был. А знаешь, что помогало? Лимон! Мне Мишка сетками лимоны носил! - радостно засмеялась она.
Соня тоскливо покосилась на Блоху. Тот понял, вскочил и шутовски поклонился Игорю:
- Вы позволите, сэр, увести вашу жену?
- Попробуй, - меланхолично ответил Игорь.
Он исподлобья смотрел на танцующих Соню и Женьку.
- Лимоны, говоришь? - спросил он Таню, сгреб с тарелки половину нарезанного лимона и стал жевать…
- И слушать не желаю! - прогремел тамада на кухне. - Надоела эта кухонная философия! - он бросил окурок в пепельницу, от двери снова обернулся к Блохину-старшему: - Если вы знаете, что надо делать, как управлять страной, - действуйте! Вступайте в партию, идите по этой лестнице, исправляйте положение! Так нет, вы все только на кухне горазды умничать! А пока вы на кухнях сидите, как тараканы, наверх всякая сволочь лезет, и вы, вы сами в этом виноваты! - Он вышел, хлопнув дверью.
Третий участник разговора усмехнулся и спокойно сказал:
- Вы не правы, когда говорите, что страна на грани катастрофы. Потому что то, что происходит, - это уже катастрофа.
- И вы так спокойно об этом говорите? Но ведь это ужасно! - всплеснул руками Блохин.
- Почему? - улыбнулся собеседник. - Например, мне, как экономисту, очень интересно увидеть, чем все это кончится.
- Это цинизм.
- Это оптимизм. Знаете анекдот про пессимиста и оптимиста? Пессимист говорит: "Хуже быть не может". А оптимист отвечает: "Может". - Он засмеялся и ушел в комнату…
Игорь налил себе еще водки, выпил, встал и подошел к Блохе с Соней:
- Уступи законному владельцу, - он перехватил Соню. Она положила руки ему на плечи, глядя в сторону. Игорь упорно пытался поймать ее взгляд, потом вдруг сорвал с места и закружил в вальсе, все быстрее и быстрее.
Вокруг засмеялись и захлопали, танцующие пары расступались перед ними, кто-то едва успел убрать стул с их пути. Игорь все шире кружил по залу и наконец влетел с Соней в дверь своей темной комнаты и здесь начал торопливо целовать ее в губы, в плечи.
- Не надо, Игорь… - Соня отводила лицо, потом с трудом отстранила его от себя. - Не здесь и не сейчас, хорошо?
- Пошли все к черту! Давай улетим вдвоем, просто сядем в самолет и улетим!
- Ты пугаешь меня, Игорь.
- Ты меня совсем не любишь? Безнадежно?
- Я тебя очень люблю, - мягко сказала Соня. - Только не пей больше сегодня, я тебя умоляю!..
А в прихожей маленькая девочка примеряла Сонину шляпку перед зеркалом. Шляпка съезжала ей на глаза, и она придерживала ее двумя руками. Мальчишка рядом смотрел на нее влюбленными глазами.
- Я буду как будто Соня, а ты как будто Игорь. И я на тебе как будто женюсь, - распорядилась девчонка. - Теперь показывай, как ты меня любишь, - она подняла к нему сжатые губы.
Мальчишка неуверенно помедлил, наклонился под шляпку и чмокнул ее в щеку.
- Не так, - досадливо сказала девчонка. - Ты же видел! Если по-настоящему любишь, надо в губы!
Они коснулись друг друга плотно сжатыми губами. Девчонка при этом косила глаза в зеркало…
- Тебе министр не нравится? - гремел тамада за столом. - Давай снимем министра! Но где ты другого найдешь? Этот хоть и дурак, но по крайней мере не лезет с ценными указаниями…
- Это очень просто, - объясняла Таня кому-то. - Вот так под головку его держите… - она положила на руку пупса в распашонке…
Богуславский вышел на кухню, где курил в одиночестве Блохин.
- Ну… Как живешь? - спросил он.
- По-прежнему. Это ты - все выше, выше и выше. С земли уже и не видно, - он протянул сигареты.
- Бросил, - покачал головой тот. - Врачи заставили. Сердце уже ни к черту.
Они помолчали. Вошла Инна Михайловна.
- Секреты?
- Да нет. О жизни говорим.
- Опять втроем, - улыбнулась Инна Михайловна. - Сколько лет вместе не собирались? Лет десять?
- Четырнадцать. С шестьдесят восьмого.
- Да…
- А помните, вон там сидели? Ну, когда на стройку приехали посмотреть! - указала она в окно. - Здесь пустырь еще был, котлованы только. Мечтали, как в этих домах будем жить…
- А, когда эти герои на кран полезли? - засмеялся Блохин.
- Ой, не вспоминай! - замахала руками Инна Михайловна. - Я недавно вспомнила - сердце зашлось, полдня руки дрожали! И ведь так и не знаю, кому в дурную голову, - она ожесточенно постучала кулаком в лоб, - такая мысль пришла! Сейчас узнала бы - выдрала бы, не посмотрела, что взрослые уже!
- Давайте за те времена, - Богуславский налил три рюмки. - Вот странно, вроде все исполнилось, о чем мечтал, а оттуда, - кивнул он за окно, - все другим представлялось, светлее…
Они чокнулись и выпили.
- Борь, а гитара твоя цела еще? - загорелась Инна Михайловна.
- У Игоря в комнате где-то, не найду сейчас. Давай так, - они обнялись втроем, голова к голове, и негромко начали, глядя друг на друга, улыбаясь:
Заправлены в планшеты космические карты,
И штурман уточняет в последний раз маршрут,
и громче:
Давайте-ка, ребята, присядем перед стартом,
У нас еще в запасе четырнадцать минут!..
В комнате затихли разговоры. Тамада взмахнул руками, и все подхватили:
Я верю, друзья, караваны ракет Помчатся вперед, от звезды до звезды!
На пыльных тропинках далеких планет Останутся наши следы!
Незаметно вошел Мишка, сел рядом с Таней, переглянулся с Соней и Блохой и утвердительно кивнул. Все трое посмотрели на пьяного Игоря.
- Надо ехать, - сказал Блоха.
- Вот только не надо смотреть на меня скорбно, как на покойника, - сказал Игорь. - Я в порядке. И в конце концов, имею право…
- Борис Аркадьевич, - негромко позвала Соня. Тот подошел. - Мы поедем, завтра рано вставать.
Гости забеспокоились. Богуславский поднял руки:
- Спокойно, товарищи! Сейчас провожаем молодых - у них был трудный день, а утром они улетают в Сочи. Собственно, они свое дело сделали и могут отдыхать, а мы продолжаем наш праздник. И завтра тоже всех ждем!..
Родители вышли проводить до машины, остальные столпились на балконе.
- Зашел бы как-нибудь, - просительно сказал Блохин, пожимая руку сыну.
- Зайду, когда вернемся.
Соня расцеловалась с матерью.
- Поехали, - шепнула она Блохе. - Не на себе же я Игоря домой потащу!
Блоха пожал руку Мишке:
- Пораньше подъезжай.
Тот спокойно кивнул и пошел с Таней к своему дому.
Соня, придерживая пышную юбку, села в машину рядом с Игорем. Блоха передал ей пупса и сел впереди.
- Я заеду за вами ровно в восемь, - сказал Богуславский. - Надеюсь, вы уже будете в готовности номер один. Ну, счастливо!
Он захлопнул дверцу, и машина отъехала.
Соня вошла в квартиру и устало села в кресло.
- Любимая жена, верный друг - что еще нужно для счастья! - сказал Игорь. - А, я знаю, чего еще не хватает для счастья… - Он, покачиваясь, направился в другую комнату.
- Господи, я думала, это никогда не кончится… - сказала Соня.
- А по-моему, здорово было! - бодро ответил Блоха. - Мне понравилось.
- Тебя бы на мое место.
- Не знаю, буду ли я когда-нибудь женихом, но уж невестой точно никогда не буду…
Раздался оглушительный хлопок, Соня вздрогнула всем телом. Игорь, смеясь, стоял в дверях с бутылкой шампанского.
- А где у нас бокалы?
- Да перестань же ты пить, в конце концов! - истерически крикнула Соня.
Блоха молча отнял у него шампанское и поставил на подоконник.
- Все в порядке. Завтра буду как стеклышко, - Игорь развел руками.
В комнате воцарилось молчание: Соня в кресле водила крестиком по губам. Блоха сидел напротив на диване, Игорь привалился плечом к двери.
- Милиционер родился, - глубокомысленно сказал он.
Опять молчание.
- Так мы с вами нарожаем целый полк милиционеров, - сказал наконец Игорь. - Ну что ж, я чувствую, что я тут лишний… Не слышу возражений… Тогда позвольте еще раз поздравить вас с днем моего законного бракосочетания и откланяться. Спокойной ночи, любимая. - Он поцеловал Соню, повернулся было к Блохе, махнул рукой и ушел в другую комнату.
Чуть погодя Блоха приоткрыл дверь. Игорь в одежде лежал на кровати. Блоха стащил с него туфли и накрыл пледом.
- Спит, - сказал он, вернувшись. - Ну, я пойду?
- Не уходи. Мне страшно одной.
Блоха снова сел на диван.
- Ложись. Надо выспаться.
Соня кивнула и не двинулась с места…
Мишка лежал рядом с Таней, смотрел в потолок, неловко вытянув руку, которую крепко держал спящий сын…
Игорь смотрел в темноту широко открытыми глазами…
- Сколько времени? - спросила Соня.
- Два часа.
Соня мучительно повела головой, прикусив губу.
- Я боюсь, - жалобно сказала она.
- Ну что ты… На самом деле все очень просто… - начал было Блоха, но Соня вдруг метнулась к нему и, не слушая, стала быстро целовать, прижимаясь всем телом, будто пытаясь спрятаться от кого-то.
Они лежали под покрывалом, обнявшись. За окном уже было утро, в окнах домов отражалось рассветное солнце.
- Ты меня любишь? - прошептала Соня.
- Потом скажу.
- Нет, сейчас. Потом будет некогда.
- Я. Тебя. Люблю.
- И все это время любил?
- Все время.
- Сколько времени?
- Шесть.
Мишка, уже одетый, поправил одеяло у сына. Таня приоткрыла глаза.
- Я тебя очень люблю, - сказала она. - Возвращайся скорее, мы будем тебя ждать.
В коридоре навстречу ему с трудом поднялся старый Джульбарс. Мишка потрепал его по голове, поднял на плечо тяжелую сумку и тихо закрыл за собой дверь.
Соня в халате вышла из ванной. В комнате ругались Блоха и Мишка.
- Ты хоть что-нибудь руками умеешь делать? - зло спросил Мишка. - Или только языком болтать?
- Ты же знаешь, у него близорукость! - сказала Соня.