Соня махнула на прощанье варежкой и побежала к своему дому. Игорь и Блоха пошли дальше вдоль двора.
- Слушай! - восторженно зашептал Игорь. - Я нарочно на Федотову упал и вот так зажал, пока кувыркались. Представляешь, у нее буфера вот такие! - показал он растопыренными пальцами. - Даже сквозь пальто торчат! Хочешь, я тебя в следующий раз на нее толкну?
- Ага… - рассеянно откликнулся Блоха. Через пару шагов как бы между прочим спросил: - Ты не знаешь, кто у нас из девок крест носит?
- Да ты что! - пожал плечами Игорь. - Марксэна увидит - убьет… А что?
- Ничего. Ну пока…
Утром в классе Блоха испытующе разглядывал одноклассниц. Одна только оглянулась мельком, другая недоуменно уставилась на него, третья показала язык. Тогда Блоха стал гипнотизировать взглядом сидящую перед ним пухлую соседку Игоря Федотову.
Та скосила на него большие коровьи глаза, кокетливо заулыбалась. Блоха, еще не веря, расплылся в ответной улыбке. Улучив момент, он чуть приподнялся, пытаясь заглянуть ей за воротничок формы.
- Блохин, ты плюс ко всему еще и сексуальный маньяк? - обернулась от доски Марксэна. - Что ты надеешься найти там у Федотовой?
Одноклассники радостно заржали, Федотова торопливо прижала форму на груди. Блоха покраснел до ушей.
На катке, украшенном разноцветными гирляндами, звучно резали лед коньки, играла музыка. Толпа - поодиночке и парами - двигалась вокруг огромной елки. Длинноногий парень на беговых "ножах" стремительно проносился между "чайниками". Соня на "фигурках" легко кружилась, прыгала с ноги на ногу. Блоха, спотыкаясь на каждом шагу, неуклюже взмахивая руками, ловил равновесие. Игорь ехал рядом, настороженно поглядывая по сторонам.
Неожиданно навстречу им из толпы вылетел Мишка Шищенко на хоккейных "канадах" и подсек клюшкой Соню. Она упала на колени.
- Ну, ты!.. - Блоха, беспомощно спотыкаясь, бросился к Мишке. Тот отъезжал назад, подманивая его к себе, ускользая из самых рук.
- Спасите, убивают! - заорал он, обхватил Соню и спрятался за ней. - Держите его, он бешеный!
Налетевший Мишкин приятель сорвал с Блохи шапку, а другой толкнул в сугроб.
- А ну, кончайте, пацаны! - крикнул кто-то.
Соня, держась за разбитое колено, доковыляла до скамейки и стала расшнуровывать ботинки.
- Больно? - спросил Игорь. - Давай помогу.
Соня, едва сдерживая слезы, помотала головой.
Они вышли с катка. Соня хромала, прикусив от боли губу.
- Эй, чего так скоро? - двое Мишкиных приятелей, посмеиваясь, шли следом. - Уже накатались?
- Детское время! Спокойной ночи, малыши!
- Не оборачивайтесь, - вполголоса сказал Блоха.
Они вышли между домами к улице. Здесь дожидался их сам Шищенко и еще двое.
К остановке подкатил автобус, открыл двери.
- Бежим, - шепнул Игорь. - Успеем!
- Нет, - коротко ответил Блоха.
Они подошли вплотную к перегородившей тропу компании.
- Дай пройти, - спокойно сказал Женька.
- Пожалуйста! - Мишка отступил и шутовски повел руками. - Кто тебя держит?
Блоха прошел мимо, следом Игорь.
- А ты куда? - Мишка схватил Соню.
- Не трогай ее, гад! - Женька бросился было к нему, но ему подставили подножку. Двое навалились на Блоху; двое на Игоря, выкрутили руки за спину.
- А вы поцелуйтесь, тогда отпущу! - весело сказал Мишка.
Игоря подтащили лицом к лицу к Соне.
- Ну? Горько! Горько!
Игорь, пряча глаза, коснулся губами ее щеки.
- Ладно, отпустите его, - сказал Мишка, - а то к папеньке побежит жаловаться. Теперь ты! - велел он Блохе.
Игоря оттолкнули в сторону, за спины, а Блоху подвели к Соне. Она беспомощно смотрела на него, по щекам катились слезы.
- Очки сними, - попросил Женька.
Мишка снял с него очки и сунул ему в карман. Блоха напрягся и изо всех сил ударил его лбом в лицо.
Соня плакала, сидя в снегу, уткнув лицо в варежки. Блоха стирал снегом кровь из-под разбитого носа.
- Отцу скажу… - плачущим голосом сказал Богуславский. - Он их посадит всех. Из Москвы выкинет на сто первый километр!
- Не вздумай, - Блоха осторожно пощупал набухающий желвак под глазом и надел очки.
- Почему?!
- Потому.
Дома Блоха бросил коньки в угол и сразу прошел в свою комнату. На кухне собрались друзья отца, негромко пели под гитару, склонившись над столом:
Снова, снова - громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе:
"Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности!
Наши танки на чужой земле!"…
Леонид Федорович проводил глазами сына. Выждав минуту, вошел к нему. Блоха сидел над книгой, отец повернул его лицом к себе.
- Упал? - спросил он.
- Угу.
Леонид Федорович понимающе кивнул.
- Ты часто падаешь в последнее время. И все как-то неудачно приземляешься.
Блоха молчал.
- Я не собираюсь вмешиваться в твои дела. Но вдвоем нам было бы проще найти выход…
Дверь распахнул Шищенко-старший в тельняшке, тренировочных штанах на подтяжках и с вилкой в кулаке. Дожевывая, он недоуменно оглядел Леонида Федоровича, потом заметил и Блоху с фонарем под глазом.
- Вы отец Михаила Шищенко? - официально спросил Леонид Федорович.
- Да. А в чем дело?
- Дело в том, что ваш сын со своими дружками каждый день бьет Женю в школе и после школы. Впятером на одного. Мне это надоело…
- Мишка, сюда! - гаркнул Шищенко через плечо.
Из комнаты появился Мишка, тоже с вилкой, увидал Блоху с отцом и презрительно скривился.
- Твоя работа? - грозно спросил Шищенко и, не дожидаясь ответа, влепил ему звучный подзатыльник. - Ну, ты у меня сейчас запляшешь…
- Прекратите. Это ничего не изменит, - сухо сказал Леонид Федорович. - Пусть они сами разберутся. Мы, собственно, пришли, чтобы вызвать вашего сына на дуэль.
- Чего? - Шищенко озадаченно сдвинул брови, соображая. - Какая еще дуэль?.. Да Мишка вашего отделает под орех!
- Пусть это будет у меня на глазах, а не в школе под лестницей, - ответил Леонид Федорович. - В общем, мы ждем вас на горке. - И они с Блохой пошли вниз.
- Эй! - Шищенко засмеялся. - Как вас… Товарищ Блохин! Вы что, спятили? Заходите, выпьем, разберемся, как нормальные люди!
- Если вас через десять минут не будет, мы будем считать, что вы струсили. И завтра об этом будет знать вся школа, это я вам обещаю!
Блоха с отцом молча ждали на снежной горе у котлована. Светились в морозной мгле окна домов.
Наконец появились Шищенки и встали напротив, ухмыляясь.
- Ну что, не передумали еще? - весело крикнул старший. - Ну, смотрите, сами напросились! Я тут ни при чем!
- Три раунда по две минуты, - спокойно объявил Леонид Федорович. - Лежачего не бить. Начинать и расходиться строго по сигналу.
Блоха снял пальто и свитер и закатал рукава рубашки.
- Эх, замерзнет, - сокрушенно сказал Шищенко, прикуривая. - Давай, Мишка, кончай скорее, а то заболеет парень.
Мишка злорадно загоготал.
Леонид Федорович снял с сына очки и засек время.
- Сходитесь, - скомандовал он. - Начали!
Блоха подошел к Мишке. Тот стоял, сунув руки в карманы тулупа.
- Ну, ударь! - насмешливо процедил он.
Блоха размахнулся и врезал ему по зубам.
- А ну, еще ударь! - угрожающе сказал Мишка, вытаскивая кулаки из карманов.
Блоха ударил еще. Мишка ринулся на него и замолотил кунаками. Блоха упал, Мишка, едва дождавшись, пока он поднимется, снова попер вперед, ожесточенно сопя.
- Во дает! Танк! Весь в меня! - радостно засмеялся Шищенко. - Как надоест - скажите, а то поздно будет! Дуэль, ха-ха-ха! Пушкин! А ну, давай, Мишка, врежь ему! По соплям!
Леонид Федорович невозмутимо смотрел на секундную стрелку.
- Стоп! - крикнул он.
Мишка, отдуваясь, подошел к отцу. Тот одобрительно похлопал его по плечу. Леонид Федорович платком вытер кровь с разбитых губ сына.
- Сила тут ничего не решает, - сказал он. - Если ты знаешь, что прав, - значит, ты победишь. Больше двигайся, - он подтолкнул Блоху вперед. - Второй раунд! Начали!
И снова Мишка принялся дубасить Блоху. Тот падал уже после каждого удара и все труднее поднимался. Но и Мишка устал, его хватало только на один удар, он надеялся, что уж теперь Блоха точно не поднимется, но тот упрямо, упираясь в снег дрожащими пальцами, вставал.
- Давай, врежь как следует! - азартно кричал Шищенко. - Что ты, как мухобойкой по окну!
- Стоп! - скомандовал Леонид Федорович. Мишка, задыхаясь, выдувал, как паровоз, клубы густого пара. - Если ты будешь только защищаться, ты никогда и никого не победишь, - сказал Леонид Федорович Блохе. - У тебя последний шанс. Пли ты сейчас выиграешь, или будешь молча терпеть до конца школы. А потом появится какой-нибудь другой Шищенко… Последний раунд!
Дуэлянты снова сошлись. Теперь Блоха пошел напролом, прямо на Мишкины кулаки. Пока Мишка, взмокший в своем тяжелом тулупе, замахивался, Блоха успевал вмазать ему три раза. Мишка не привык получать по физиономии, он уже не дрался, а только пытался навалиться на Блоху, как медведь. А тот своими острыми жилистыми кулаками раскровил ему губы и нос.
- Эй!.. Эй… - забеспокоился Шищенко. - Все, заканчивай… - Он двинулся было к пацанам.
- На место! - властно крикнул Леонид Федорович. - Еще тридцать секунд!
Мишка отступал, вслепую размахивая руками, - и повалился с горки в котлован, в обнимку с Блохой, а тот, съезжая по склону на поверженном враге, яростно, как заведенный, лупил его обеими руками:
- Это тебе за Соню, гад! И за Игоря! И за всех! За всех!
- Эй, оттаскивай своего! - заполошно кричал Шищенко, пытаясь отодрать Блоху от Мишки.
- Конец третьего раунда! - невозмутимо объявил Леонид Федорович.
Мишка плакал, хлюпая разбитым носом, - не столько от боли, сколько от обиды и унижения. Шищенко торопливо повел его к дому, подталкивая в спину.
- Я так не оставлю! - крикнул он. - Дуэль, чего придумал! Интеллигент сраный! В школу пойду, к директору так и знай!.. А ты, дурак! - он на ходу врезал Мишке по шее. - С очкариком справиться не можешь, размазня! Дома еще добавлю!
Леонид Федорович спокойно пожал руку сыну. Тот первым делом надел очки, вытер под носом - и замер, глядя на кровь на ладони. Судорожно сглотнул, закатил глаза - и повалился без чувств.
Соня, Блоха и Богуславский возвращались из школы. Около гаражей их поджидал Мишка Шищенко.
- Слышь, Блоха, отойдем на пару слов.
Женька отдал портфель Игорю.
- Сейчас догоню… - он отошел с Мишкой к гаражам, держа наготове кулаки в карманах. - Ну?
- Ты это… - Шищенко оглянулся на Соню и Богуславского, остановившихся поодаль. - Ты не сказал никому, что ли?
- О чем?
- Ну… про дуэль…
- Зачем? - сухо ответил Блоха. - Дуэль касается только двоих.
- Поклянись, - недоверчиво сказал Мишка.
Блоха только пожал плечами и двинулся дальше.
- Эй, погоди… - торопливо остановил его Мишка. - Пойдем, чего покажу…
Ступая след в след по сугробу, они обошли гаражи, и Мишка отодвинул крайнюю доску:
- Заходите.
Он включил тусклую лампочку. Посреди гаража стоял на кирпичах безколесный ржавый "виллис".
Под ноги им бросился, скуля, пестрый щенок.
- Ой, какой славный, - Соня присела и погладила его.
- Не порть собаку… - сурово сказал Шищенко. - Джульбарс, ко мне! Ко мне, я сказал! - он оттащил щенка. - Осенью в котловане нашел, - пояснил он. - Говорят, если овчарку воспитаешь, то на границу служить возьмут.
- А ты уверен, что это овчарка? - с сомнением спросил Богуславский.
- Да ты что! На уши посмотри! А морда! Он и служить умеет. Джульбарс, охраняй! - Мишка указал на вход и подтолкнул щенка.
Джульбарс тотчас, маша хвостом, подбежал к Соне.
- Это он просто к девчонкам не привык… - смутился Мишка. - Идите сюда!
У дальней стены, отгороженной от входа "виллисом" и завалом старых вещей, был обжитой закуток: продавленный диван, кресло, колченогий стол и торшер без абажура. На стене висели вытертые по складкам карты, морской бинокль и пустая кобура.
- Мой штаб, - сказал Мишка. - Только поклянитесь, что ни один человек, кроме вас, не узнает!
- А карты откуда? - Игорь, развалившись в кресле, разглядывал карты в бинокль.
- В школе стырил, когда на море сбежал.
- Ты из дома бегал? - спросил Блоха.
- Три раза, - гордо сказал Мишка. - Тем летом чуть-чуть не добрался - в Симферополе с поезда сняли.
Игорь перевел бинокль с Южной Америки на карту Советского Союза, повел от Москвы вниз, нашел Симферополь.
- А ночевал где? - спросил Блоха.
- В поезде, на вокзале. В лесу один раз.
- Летом - это ерунда, это каждый сможет, - небрежно сказал Игорь. - А в снегу, в палатке сможешь, как полярники?
- Зачем? Холодно же, - удивился Мишка.
Блоха три раза стукнул по деревянному подлокотнику дивана.
- Давай скажем, - обернулся к нему Игорь.
- А отец? - вполголоса ответил Блоха.
- А что отец? - услышал Мишка. - При чем тут мой отец?
- Ты знаешь, где он работает?
- В космическом институте. Там же, где и ваши.
- Твой отец работает в КГБ, - четко, как приговор, сказал Блоха.
- Ну и что?.. - растерялся Мишка. - Он… он в морском десанте воевал, понял? Вон кобура его и бинокль! У него три ордена, понял? Его потому и в охрану взяли!.. Эх, вы! Я вам свой штаб показал…
Блоха, Игорь и Соня переглянулись.
- Я считаю, можно сказать. А он может отказаться, - предложил Игорь.
- Я согласен, - сказал Блоха.
- А я против! - Соня враждебно глянула исподлобья на Мишку.
- Два голоса против одного, - подвел итог Блоха.
Соня подчеркнуто равнодушно пожала плечами и отвернулась.
- Только это тайна, - предупредил Блоха. - Никому ни слова… Убегать просто так из дома - это глупо. Это не подвиг… В общем, мы - Соня, Игорь и я - проводим испытания. Способен ли каждый из нас на подвиг, если понадобится…
- Да какие подвиги! - махнул рукой Мишка. - Я уже думал. Поздно родились: война кончилась, Север кончился, в космос как на работу летают…
- У каждого времени свои подвиги, - сказал Блоха. - И никто не знает, что потребуется от нас. Важно быть ко всему готовым. Хочешь вступить в нашу группу?
- Конечно! А я-то думал, что вы… - удивился Мишка.
- А мы думали, что ты… - язвительно ответила Соня.
Игорь тем временем пересек Антарктиду и незаметно перевел бинокль на Соню, разглядывая крупно ее брови, глаза, сережку в пушистой мочке уха, губы…
- Ты верующая, что ли? - вдруг удивленно спросил он, опустив бинокль.
Соня задумчиво водила по губам серебряным крестиком. Она вспыхнула и быстро заправила крестик за кружевной воротничок.
- Просто… бабка подарила… - Она исподлобья стрельнула глазами на Блоху. Тот, умолкнув на полуслове, растерянно улыбаясь, смотрел на нее.
Тогда Соня подняла голову и открыто, с вызовом посмотрела ему в глаза.
Ровно в девять часов, когда в гостиной послышались позывные программы "Время", Игорь погасил лампу, отдернул штору и трижды посигналил фонариком.
Окно Блохи было темно, но ответного сигнала не было. Он помигал Соне и тоже не дождался ответа.
На первом этаже в доме напротив тускло загорелся и погас огонек. Мишка тряс допотопный плоский фонарик, но ржавый включатель безнадежно заело. Игорь мигнул ему и снова тоскливо уставился в темное Сонино окно…
Соня и Женька целовались в тесной каморке лифта. Как только кабина останавливалась. Блоха не глядя нажимал на кнопку, и лифт снова полз наверх или проваливался вниз.
Соня чуть отстранилась и потерла поцарапанный Женькиной оправой висок. Блоха виновато снял очки и сунул в карман.
- А ты думал - кто? - спросила она.
- Федотова, - признался Блоха.
Соня закатила глаза и беззвучно захохотала.
- Тебе эта корова нравится?
- Да нет… А ты видела, как я искал?
- Конечно. Так смешно… А почему ты ни разу на меня не посмотрел?
- Не знаю… А почему ты сама не сказала?
- Испытание, - усмехнулась Соня. Она посмотрела на часы. - Полдесятого. Мать с ума сойдет…
Блоха снова потянулся к ней, но Соня отвела губы.
- Подожди. Ты ничего не хочешь мне сказать?
Блоха стоял напротив и молчал. Лифт остановился наверху. Соня испытующе смотрела на него.
- Значит, ничего? - она положила палец на кнопку шестого этажа.
- Я… - начал Блоха и снова умолк.
Соня решительно нажала кнопку. Оба глянули вверх, на табло, где стремительно бежал по номерам этажей сигнальный огонек. Двери распахнулись.
- Через пять минут выходи на связь! - успел выпалить Блоха.
Он шмыгнул сквозь толпу разъяренных жильцов, собравшихся у лифта на первом этаже, пробежал через темный двор. Закрылся в комнате, взял фонарик.
"Я тебя люблю", - просигналил он.
Соня улыбалась в темноте. Потом коротко мигнула в ответ:
"Повторите, сигнал неразборчив".
"Ятебялюблю, ятебялюблю, ятебялюблю"…
"Я тебя тоже", - наконец ответила Соня.
Игорь понуро сидел в темной комнате, глядя на мигающие фонарики в их окнах. Потом встал и задернул штору.
Хлопнула входная дверь. Соня радостно выбежала навстречу матери.
Инна Михайловна молча стянула с головы платок и, волоча его по полу в опущенной руке, ушла в свою комнату. Соня вошла следом. Мать сидела на корточках у стены.
- Что случилось, мам? - Соня присела рядом и заглянула ей в лицо.
- Он меня бросил, - бесцветно сказала Инна Михайловна.
- Кто? Филипп? Ну и что? Подумаешь! Пусть ему будет хуже!
- Ты не понимаешь… Он меня бросил. Меня первый раз в жизни бросил мужчина… Я стала старой и толстой…
- Ты самая красивая! Ты такая красивая, что молодым и не снилось! На тебя даже наши мальчики смотрят!
- Спасибо. Утешила, - усмехнулась Инна Михайловна.
- Зато есть повод начать новую жизнь! - Соня вскочила и деловито огляделась. - Давай поменяем обстановку, чтобы все было другое!
- Когда я рассталась с Константином, мы перетащили шкаф в твою комнату, - вяло сказала мать. - Ты предлагаешь перетащить его обратно?
- Нет! Давай… давай сломаем вот эту стену! - вдруг выпалила Соня. - И у нас не будет тесной кухни, а будет большая гостиная, будет просторно и много света!..
Повязав на голову косынки, они деловито встали около голой стены - Инна Михайловна с тяжеленной кувалдой, Соня с молотком. Мать размахнулась и с ненавистью изо всех сил ударила кувалдой по центру стены. Соня тут же добавила молотком. Куски гипсолита повалились на пол, посыпалась с потолка штукатурка, закачалась люстра.