Колен почувствовал, что обязан вступиться за друга. "Он ничего не крал, - серьезно произнес он, придав своему лицу честное выражение (что у него отлично получалось). - Я с ним не знаком, но говорю вам чистую правду. Я как раз проходил мимо и остановился, чтобы посмотреть, что тут происходит, а он как раз опускал в щелку два пенса, которые вынул из кармана".
"Ты - лживый негодяй", - со злостью в голосе ответил мужчина, хотя теперь он волей-неволей был избавлен от бесконечных проигрышей. И добавил, обратившись к Берту: "Проваливай отсюда, иначе я позову полицию".
Но тот не двигался с места. "Я не уйду, пока вы не вернете два моих пенса. Я заработал их с большим трудом, в саду у отца, копая землю и пропалывая траву". Женщина равнодушно смотрела на происходящее, перекатывая горку монет с одной ладони в другую, а потом кидала их в общую массу, где они звякали друг о друга. Мужчина же, с выражением непоколебимой решимости на лице, надвинул на лоб шляпу и сгреб свои деньги. Он, казалось, смирился с тем, что здесь ему не суждено выиграть, и решил попытать удачу в другом тире, однако ему было ужасно неприятно оставлять Берту эти два несчастных пенса. "Он и это проиграет", - заметил тот, подмигнув Колену. Им удалось добыть шиллинг и восемь пенсов!
Этих богатств им хватило ровно на час, хотя Колен, который давно не держал в руках столько денег, пытался спасти хоть сколько-нибудь от соблазнов сверкающей огнями ярмарки. Но приятели потратили их на всякую всячину, даже не заметив этого: на креветки и на сладости, на карусели и еще неизвестно на что. Они протолкнулись к арене. "Ты должен был сэкономить хоть немного денег", - произнес Колен, которому было невыносимо сознавать, что он опять без гроша.
"Не стоит экономить деньги, - ответил Берт, - ведь если ты будешь их тратить, то наверняка раздобудешь еще". Но тут он застыл на месте при виде полуодетой женщины в африканском наряде, которая стояла рядом с театральной кассой: ее шею и грудь обвивал питон!
"Если ты станешь экономить деньги, то сможешь когда-нибудь поехать в Австралию или в Китай, - возразил Колен. - Мне так хочется путешествовать по разным странам! Глянь, - толкнул он в бок Берта, - поразительно, но эта змея ее не кусает!"
Берт усмехнулся: "Такие змеи не кусают, а душат, но эту наверняка напичкали снотворным. Мне тоже хотелось бы посмотреть на другие страны, но для этого я лучше пойду в армию."
"Это не такая уж хорошая идея, - заметил Колен, который шел впереди, чтобы не пропустить остальные карусели, - скоро начнется война, и тебя могут на ней убить".
Внизу под Ноевым ковчегом Берт заметил узкую дверь, которая вела вовнутрь. Колен заглянул туда, и его оглушил грохот работающих механизмов. "Ты куда?" - попытался остановить он Берта.
Но тот уже полез во внутрь, стараясь не зацепиться за работающий мотор, который ревел над ним. Колену это показалось очень опасным: стоит только сделать неловкое движение или ненароком встать - и ты покойник. Не успеешь мигнуть, как твои мозги окажутся на сером песке! Вот что может случиться, если в это время подумать об Австралии. Однако Берт вел себя ловко и умело, поэтому Колен полез за ним, несмотря на свой страх. Он опустился на четвереньки, дополз то того места, где находился Берт, и крикнул ему на ухо: "Что ты здесь ищешь?" - "Деньги", - сквозь грохот крикнул в ответ Берт.
Но они ничего не нашли, и решили поскорее выбраться из этого опасного места назад, на улицу. Оба сильно проголодались, и Колен вспомнил, что пил свой послеобеденный чай часов пять назад.
"Я мог бы сожрать целого быка!" - сказал он.
"Я тоже, - ответил Берт. - Но смотри, что я сейчас сделаю."
И тут в толпе они оба одновременно заметили молодого человека в белом шарфе и плаще, который шел под руку с девушкой, держащей в руке огромный шар сахарной ваты. Колен увидел, как Берт подошел к этой парочке и сказал несколько слов молодому человеку. Тот после этого полез к себе в карман, произнес какую-то шутку, рассмешившую его спутницу, и что-то протянул Берту.
"Что он тебе дал?" - спросил Колен, когда Берт вернулся.
Изобретательный Берт показал ему: "Пенни. Я всего лишь подошел к нему, сказал, что голоден, и попросил у него немного денег на еду".
"Я тоже попробую", - сказал Колен, чтобы не отставать от своего приятеля.
Но Берт оттащил его назад, когда он попытался приблизиться к хорошо одетой супружеской паре средних лет, которые, как ему показалось, наверняка дали бы ему одну-две монеты. "Ты от них ничего не получишь. Лучше поискать неженатые парочки, или тех, кто прогуливается в одиночку".
Но человек, к которому подошел Колен, не собирался ничего ему давать, хоть и шел один. Вместо этого он принялся рассуждать. Пенни есть пенни. За него можно купить две с половиной сигареты. "Зачем тебе нужны деньги?" - спросил он Колена.
"Я голоден", - ответил тот.
В ответ раздался сухой смешок: "Я тоже".
"Но я хочу есть больше, чем вы. У меня с утра во рту не было ни крошки, честное слово".
Мужчина некоторое время колебался, а потом запустил руку в карман и достал целую пригоршню монет: "Держи, но имей в виду, что когда просишь деньги, лучше не попадайся на глаза копам, иначе они упекут тебя в исправительную колонию".
Через некоторое время у них уже было двенадцать пенсов. "Тебе надо только попросить, как мама учила", - усмехнулся Берт. Они стояли у палатки, где продавали чай, с полными чашками и пирожными на тарелках, и наедались вдоволь. Крутящееся рядом чертово колесо уносило людей вверх, к облакам, а затем возвращало на землю, после того, как они бросали сверху беглый взгляд на ярмарку. Только девчонки кричали что есть мочи. Колен содрогался, слыша эти душераздирающие вопли, пока не сообразил, что им ничего не грозит, и орут они не столько от страха, сколько от удовольствия. "Сейчас мне стало получше", - сказал он, поставив чашку обратно на прилавок.
Они обошли фургоны, которые стояли около края леса, посмотрели вверх, на ступеньки и в открытую дверь, на лавки и за круглые печи, полюбовались раскрашенными во все цвета радуги дверями, с изображенными на них таинственными рисунками, которые заворожили Колена и заставили его почувствовать себя в волшебном царстве. Цыгане, ярмарка, театр - все это смешалось у него в голове, превратилось в земной рай, в переход к другому, волшебному миру, который разрушал толстые стены, окружающие его собственный. Связующим звеном между двумя этими мирами стали для него мальчишки с диковатым взглядом, которые сидели на деревянных ступеньках. Но когда он приблизился, чтобы рассмотреть их поближе, один из них испугался и позвал на помощь. Из фургона вышел здоровенный цыган и прогнал их с Бертом.
Колен взял Берта за руку, когда они стали проталкиваться сквозь плотную толпу людей, вокруг которой, на палатках и шестах, горели фонари. Над ней витал дым от жарящейся на огне пищи и раздавался грохот моторов. "Мы потратили все деньги, - произнес он, - и нам теперь не на что покататься на Ноевом ковчеге".
"Об этом не волнуйся. Ты должен только перебираться от одного зверя к другому за спиной у человека, который собирает деньги, чтобы он тебя не видел и не схватил за руку. Понятно?"
Колену эта идея вовсе не понравилась, но он поднялся по ступенькам Ноева ковчега, проталкиваясь сквозь ряды посетителей. "Я пойду первым, - сказал Берт, - а ты не теряй меня из виду, наблюдай, что я буду делать, и повторяй за мной."
Прежде всего он залез на льва. Колен подошел к самой решетке, чтобы рассмотреть аттракцион поближе. Когда Ноев ковчег начал вращаться, Берт осторожно пробрался сзади к первому месту, на котором сидел смотритель, который только что вышел из своей кабины, находящейся в центре. Вскоре карусель стала вращаться на полной скорости, и Колен едва мог отличить одно животное от другого, и время от времени терял из виду Берта.
Когда карусель остановилась, настала его очередь кататься. "Ты пойдешь со мной?" - спросил он Берта. Тот отказался, потому что у него и так уже голова шла кругом после первого раза. Колен прекрасно понимал, что поступает неправильно, что это опасно, даже когда Ноев ковчег приближается к тому месту, где ты стоишь. Он вращается с победным видом благодаря нечеловеческой силе своего мотора, которая отражается на морде каждого деревянного зверя, и тебе приходится так или иначе прыгать на платформу, с деньгами или без, страшно тебе или нет, и оставаться там, пока карусель не остановится полностью. Когда он наблюдал со стороны, с какой невероятной скоростью крутится этот замечательный аттракцион, ему казалось, что раз на нем прокатившись, ты зарядишься энергией на год вперед и уже не захочешь слезать с него, что останешься на нем навсегда, даже если заболеешь или умрешь с голоду.
Он поднялся по ступенькам один и уцепился за тигра, который находился во внешнем ряду деревянных фигур. То ли из-за дурного предчувствия, то ли из-за того, что карусель сразу начала быстро вращаться, ему стало слегка не по себе. На первом круге он помахал Берту. Но тут карусель стала набирать скорость, а ему настало время отпустить тигра, чтобы спрятаться за спину смотрителя, который начал собирать деньги с катающихся. Но Колену было страшно: ему казалось, что как только он разожмет пальцы, его моментально снесет с платформы и он насмерть разобьется о забор - или обо что-нибудь еще, что окажется у него на пути.
Однако, приложив огромное усилие, с замирающим от страха сердцем он спрыгнул с тигра и немного пришел в себя только тогда, когда очутился между двумя другими животными. В этом состоянии он чуть было не столкнул с сиденья парочку, и тогда мужчина хотел толкнуть его в отместку. Он почувствовал, как у него перед носом просвистел кулак. Мужчина продолжал грозить кулаком даже тогда, когда Колен залез на зебру. Справившись с такой серьезной опасностью, как открытое пространство, он показал мужчине язык и снова стал двигаться веред.
Он шел вперед, но все еще был в поле зрения смотрителя. Продолжая продвигаться короткими перебежками - сейчас ему осталось перебраться лишь через нескольких животных - он сдвинулся к центру карусели, где было безопаснее, под грохочущие барабаны и тарелки. Там он решил с победным видом помахать Берту. Но как только он пробежал вперед и залез на холку лошади, эта мысль моментально исчезла из его головы.
Карусель, судя по крикам и взвизгиваниям девчонок, стала вращаться быстрее. Колен двигался неуклюже, завидуя ловкости смотрителя, который опережал его на несколько ярдов, и восхищаясь Бертом, который проделал это путешествие с таким апломбом. Он прекрасно понимал, какая опасность подстерегает его каждую секунду, и сейчас он больше боялся разбиться о древесину и металл, чем попасться в руки контролеру. "Черт возьми, я вовсе не хочу, чтобы со мной это случилось", - выругался он и мрачно усмехнулся, устремившись вниз по наклонной плоскости, пока не шлепнулся на двухместного дракона.
Потом, немного покатавшись на крокодиле, он перебрался на муравьеда, чтобы сохранять соответствующую дистанцию между собой и контролером. Он подумал, что карусель скоро остановится, но внезапно контролер обернулся и стал возвращаться назад, бросая пристальный взгляд на каждого из катающихся, чтобы убедиться, что тот заплатил. Такого раньше никогда не случалось. Конечно, контролеры внимательно следят за посетителями, но они обходят их только в одном направлении, по крайней мере, так его уверял Берт. И надо же было такому случиться, чтобы Колену попался этот чертов ублюдок, который решил проверить всех еще раз! Это было нечестно!
"Книга для чтения", которая навевала приятный сон этим летним днем, повествуя о приключениях в джунглях, на минуту отвлекла его от воспоминаний о том, через что ему пришлось пройти на самом деле. Сейчас ему приходилось возвращаться назад под пристальным взглядом контролера, и осваивать хождение по вращающейся карусели в обратном направлении. Это показалось ему невозможным, поэтому он решил одним махом сбежать по мостику на площадку перед каруселью. Там контролер наверняка бы его увидел, но уже не смог бы поймать, потому что он сумел бы быстро затеряться в толпе. Он взглянул на этого жирного типа в комбинезоне, который держал в зубах погасший окурок сигареты, в руках - сумку с монетами, и направлялся к нему твердой походкой.
Когда же наконец остановится эта чертова карусель, подумал он. Ему показалось, что он катался уже целый час, а Берт клятвенно заверял, что все это будет продолжаться не больше трех минут. "Я тоже так думал, - сказал он себе, - но мне кажется, они продлили время, потому что парень, сидящий за мной, заплатил за три катания." Эти искусственные джунгли отличались от того, с чем он сталкивался дома или на улице: здесь было намного опаснее и страшнее, потому что пол под ногами крутился на бешеной скорости. Больше всего на свете ему сейчас хотелось выбраться отсюда, попасть наконец в привычную для него обстановку, хотя он испытывал неприятное предчувствие, что и этот мир однажды станет для него враждебным.
Сейчас он стал двигаться назад, и ему почти понравилось идти против вращения карусели, мимо уха или хвоста, за которые он уже держался, медленно перебираться от муравьеда к дракону и крокодилу, а затем бежать от лошади к зебре и тигру, ко льву и петуху. Как выражается его мама, нет грешникам покоя. "Но хоть я и не грешник, - сказал он себе, - покоя мне нет все равно. Да жить спокойно и неинтересно вовсе." Сейчас, немного придя в себя, он уже почти бежал вместе с каруселью, время от времени оборачиваясь назад и глядя на контролера, который гнался за ним и грозил ему кулаком, потому что никак не мог его поймать. Он улыбался как ни в чем не бывало, видя возмущенные и удивленные лица катающихся, и хватался за шерсть или шкуру животною, на котором кто-то уже сидел.
"Что за черт, - выругался он, - все всегда происходит наперекосяк". Тум-бум-тум-бум - разносились ритмичные звуки музыки. Там-бам-там-бам - ударялись друг о друга тарелки, но сквозь все эти оглушающие звуки он слышал, как бьется его собственное сердце: тук-тук-тук-тук. И этот биение стучало у него в ушах, как будто кто-то ударил его боксерской перчаткой по голове, сжимало ему горло как тиски, и так сводило живот, что казалось, там дрались за пинту воды десяток умирающих от жажды человек. Его схватили за плечо, но он резким движением вывернулся и опять побежал как сумасшедший по вращающейся карусели. "Он меня догонит, наверняка догонит. Он взрослый мужчина и бегает быстрее меня. И он привык ходить по этой карусели." Но он наклонялся и выпрямлялся, делал бросок вперед, как будто участвовал в забеге, и ему удавалось так ловко уворачиваться от своего преследователя, что он увидел впереди себя спину контролера, который стал обгонять его, вместо того, чтобы попытаться схватить сзади. Он замедлил бег слишком поздно, потому что контролер повернул назад и теперь погнался за ним в обратном направлении. Колен тоже повернул назад и гонки возобновились.
Теперь карусель крутилась очень медленно по сравнению с тем, что было раньше. Три минуты уже прошли, мотор был выключен, но Колена, у которого еще оставалась надежда удрать, вдруг схватили сзади за шею и вокруг пояса. Он повернулся в руках своего противника лицом к нему, и ему в нос ударил запах жира, пота и табака. Тогда он стал вырываться и со всей силы ударил контролера ногой по лодыжке, не соображая, какую боль он ему причиняет, ведь он сам из-за этого удара сильно ушиб себе носок. Контролер выругался так громко и забористо, что напомнил Колену собственного отца, когда тот ударил себе палец, прибивая полки на кухне. Но ему удалось освободиться из тисков, и, уверенный, что карусель уже почти остановилась, он решил удрать с нее. "Не стоит ждать, пока она остановится полностью", - это была последняя мысль, которая пришла ему в голову.
"Ты похож на Бака Роджерса, который неловко спрыгнул с корабля на сушу", - но до того, как он был способен подумать об этом, прошло несколько минут. Спрыгнув с вращающейся платформы, он перевернулся в воздухе как юла, отлетел к деревянной ограде, как пушечное ядро, и с силой ударился об нее, попав как раз между стоящей рядом парочкой молодых людей. Он даже не понял, что с ним произошло, когда он покатился кубарем с карусели и налетел на деревянный забор, ударившись с размаху руками и ногами о раскрашенную резную балюстраду. Открыв глаза, он долго не мог понять, где находится. У него в ушах звенела раскатистая музыка, перед глазами мелькали красно-бело-голубые огни и раскрашенные животные, но он с облегчением подумал, что наконец-таки освободился от своего преследователя, и неважно, какой опасности он подвергся.
Берт наблюдал за Коленом все три минуты, пока тот катался, и постарался протиснуться сквозь толпу, чтобы подхватить друга, когда он спрыгнет с карусели. Его маленькая фигурка в оборванной одежде освобождала себе путь локтями, но люди вокруг не спешили перед ним расступаться, поэтому он подоспел на выручку слишком поздно. "Ну же, - произнес он с тревогой в голосе, - поднимайся. Бери меня за руку. Тебе понравилось кататься?" - спрашивал он, пытаясь поднять Колена. На вопрос случайного прохожего он ответил: "Это мой двоюродный брат и с ним все в порядке. Я о нем позабочусь. Пошли, Колен. Он все еще тебя преследует, поэтому нам надо сматываться отсюда."
Ноги у Колена были как будто ватные и ему хотелось прислониться к прочной, надежной ограде. "Он отпустил меня после того, как карусель прибавила скорость, гад проклятый. Ну и мерзко же он со мной поступил!"
"Шевелись, - настаивал Берт, - пошли в город".
"Оставь меня в покое, иначе я упаду. Я убью эту сволочь, как только она ко мне приблизится." Нет, больше никаких каруселей: он ощущал под ногами доски деревянного пола, а перед его глазами снова замелькали ноги и тела деревянных фигурок животных. Аттракцион снова начал вращаться. "Сейчас твоя очередь, не так ли?" - со злостью в голосе спросил он у Берта.
Но нельзя было терять ни минуты. Берт присел, подставил свои плечи Колену, и поднялся вместе с ним как заправский гимнаст. Он побледнел от напряжения, но все же стал спускаться неверной походкой по деревянной лестнице, - однако на последней ступеньке силы его оставили и он упал вместе с Коленом на теплую землю насыпи. Они оба, "ослик" и "наездник", оказались под деревянным полом карусели, где никто не догадался бы их искать.
Они лежали там же, где и упали. "Прости меня, - сказал Берт, - я не знал, что этот ублюдок за нами следил. А потом ты пошел кататься и попался ему в руки". Он просунул руку подмышку Колену и придерживал его, чтобы тот не сполз вниз. "Ну как, тебе сейчас получше? Я виноват, но ведь на твоем месте мог бы оказаться и я. Тебе плохо? Тебя тошнит?" - спросил он и похлопал Колена по губам, которые тот держал крепко сжатыми. "Как же он за тобой гонялся, подлый ублюдок! Он наверняка хотел сдать тебя копам".