Меня прошиб холодный пот. Это была наша первая ссора - и сразу непомерно обширная. Не скрою, я сильно разнервничался, даже с надрывом выпулил ругательство и хлопнул дверью, и направился в свою хибару. "Пусть сходит с ума по мне, рвет на себе волосы, - сказал сам себе. - Будем жить порознь, а время от времени торжественно встречаться. Ради детей и секса". Потом вспомнил - жена давно комнаты сдала - и, уже остыв и продрогнув (дело было в дождь), повернул назад. После глубоких терзаний, я решил: в конце концов администраторша скоро выйдет из больницы и все наладится. Если уж на то пошло, какое-то время и ораву малолеток потяну, ведь я двужильный и у меня золотые руки, как говорит жена - она-то сдувает с меня пыль, возводит в святые, вот только сегодня что-то разошлась.
На следующий день жена привела детей (мальчишек четырех и пяти лет), перетащила их кровати, одежду. Что показательно - до этого пацаны вели себя как дьяволята; пока мать была на работе, болтались во дворе и вытворяли черт-те что: со взрослыми пререкались, сверстникам корчили рожи, могли из озорства бросить песок в таз с выстиранным бельем, и постоянно жужжали, свистели, улюлюкали; с приходом матери (тем более с появлением пьяного отца) становились испуганными, забитыми. Короче, я думал, эти шкеты будут моей большой головной болью, но в новой обстановке они - не то что стали пай-мальчиками - но изменились к лучшему - это факт. Конечно, случалось, затеют с моими ребятами шумную возню, разбросают по квартире весь арсенал игрушек, а то и начнут баловаться с настольной лампой или выключат радиоприемник на самом интересном месте, но после моих внушений, больше таких номеров не выкидывали; а когда я рассказал им про электричество и радио, зауважали меня не на шутку.
К жене они и раньше тянулись (еще бы! - с ней был вечный карнавал!), а теперь просто ходили за ней по пятам:
- Тетя Марина, а как вы узнаете нас по стуку? (они не дотягивались до звонка и стучали в дверь). Тетя Марина, а давай играть в "казаки-разбойники!"
Жена играла в "разбойников" и "прятки", читала сказки - и все это проделывала с невероятным горением - ей бы стать воспитателем в детском саду, а не бухгалтером - у нее такая же привязанность к детям, как у меня к работе.
Болезнь соседки затянулась; врачи поставили диагноз - шизофрения в тяжелой форме - и объявили, что в ближайшее время о выписке не может быть и речи. Пришли какие-то люди из собеса и предложили забрать детей в детдом, но жена, рассмеявшись, выпалила:
- Им и у нас неплохо, правда, мальчики?
Наши приемыши радостно закивали.
Так я стал главой огромного семейства и в некоторой степени возгордился этим. Первое время мои приятели, подруги жены и соседки недоумевали, таращились на нас, перешептывались, потом вдруг посыпались тайные подношения - у двери мы находили одеяла, разное барахлишко, деньги без обратного адреса - чтоб не возвращали. Ясное дело, жене доставалось - у одного ребенка простуда, у другого ушибы, ссадины, и у каждого свои проблемы - в них надо вникнуть, объяснить что к чему, плюс домашнее хозяйство: стирка, штопка, обеды, ужины, но все это моя неунывающая жена называла "приятными заботами" и, как и раньше, искрилась весельем и пела, а смех ее даже стал более звонким, прямо-таки чарующим.
- Я всегда мечтала иметь большую семью, - говорила она, обнимая и целуя детей. - До полного счастья нам не хватает еще собачки и кошки. Животные делают наши души нежнее, добрее.
Полное счастье наступило на следующий день - ребята приволокли дюжину бездомных собак и кошек, заполонили весь дом разношерстной лающей и мяукающей братией. Я отобрал из них парочку (собаку и кошку, как хотела жена), остальных приказал отнести во двор.
- Неужели тебе не жалко их? - смешливо прыснула жена. - Всех оставим! В тесноте, да не в обиде. Как-нибудь уживемся.
Не трудно догадаться, что теперь творится в нашей квартире.
- Это называется семейным счастьем, - говорит жена и заразительно хохочет (веселье в ней прямо бьет ключом), и я с готовностью киваю.
Ну а в остальном у нас понимание и согласие; иногда возникают, конечно, мелкие размолвки, но это второстепенное, так, чепуха. В основном, повторяю, мы живем дружно. Только, странное дело, последнее время опять нет-нет, да и слышу гадости в адрес жены - и когда это пройдет? Наверное это никогда не пройдет - так уж устроены люди - им больше свойственна зависть, чем восхищение. Женщин раздражает веселость жены, ее легкий, лучезарный характер, то, что она никогда не ноет, не жалуется, и даже не грустит, не впадает в задумчивость, да еще играет с детьми, распевает песенки, танцует - никак не хочет взрослеть. И эти бантики!
- Много воображает! Корчит из себя неизвестно кого! - бросают вслед жене женщины, и дальше сыпят все те же гадости, которые я перечислил в начале рассказа.
Мужчин заедает, что жена не обращает на них ровным счетом никакого внимания, а на их попытки завязать с ней дружбу или - еще чего! - поволочиться за ней - отвечает насмешливым смехом.
- Подумаешь, недотрога, святоша! - недовольно хмыкают мужчины. - А в общем-то, баба так себе, даже страшная…
А между тем, с тех пор, как у нас появились приемные дети, жена еще больше похорошела - стала просто невероятной, небесной красоты. Само собой, одно дело - женщина как она есть, другое - наше представление о ней; и даже наверняка, совершенная женщина существует только в глазах мужчины, но не разубеждайте меня, не тратьте время попусту, в моих глазах жена - самая лучшая женщина на свете. Ей не было бы цены, если бы не ее чрезмерная жалостливость, высокий градус эмоций - она готова осчастливить все человечество и весь животный мир. Недавно, к примеру, заявила:
- Наше полное счастье будет еще полнее, если мы устроим домашний театр и пригласим детишек-сирот из детдома. И неплохо бы купить за городом участок, устроить там зверинец для бездомных животных. Что нам стоит?! - и взглянув на меня, священно-трепетно: - Ведь у нашего папы волшебные руки, он может все - только что не разгоняет тучи.
На этом с вами прощаюсь, но не надолго - я уже начал писать продолжение о нашем семейном счастье - как оно стало полнейшим и уже выплескивалось через край.
Теплый летний вечер
Они сидели в открытом кафе в тени деревьев. Вечернее солнце просеивалось сквозь листву и на их столе дрожали желтые пятна, а на стаканах и бутылке вина сверкали блики. Они сидели напротив друг друга, двое мужчин среднего возраста, двое друзей.
- Такой прекрасный вечер, а на душе тягостно, - проговорил Виктор, нервно теребя сигарету. - Последнее время я сам не свой. На работе все раздражает, сослуживцы уже избегают со мной общаться.
- Хм, что ж ты хочешь, - усмехнулся Игорь. - Тебя, действительно, последнее время не узнать. Что случилось, чего ты расклеился?
- Да дома как-то все неладно. Скажу тебе откровенно - по-моему, Вера разлюбила меня.
- Ну уж! Не преувеличивай! Ты умеешь накручивать себя.
- Эх, Игорь, если бы! Ты, конечно, многое обо мне знаешь, но не все. Клянусь тебе, не все… Мы ведь с Верой прожили почти десять лет. Многие считали, да и сейчас считают, нас счастливой парой. Со стороны, наверно, так оно и есть. На самом деле у нас уже давно все нехорошо. Сейчас попросту плохо. Ты мой друг, я только тебе могу открыть душу, послушаешь?
- Ну что ты спрашиваешь?
- В общем… Как ты знаешь, мы познакомились еще в институте. Ей было двадцать лет, мне на три года больше. Я помню, когда первый раз увидел ее. Представляешь, в вестибюле института толпились студенты, большая группа, но она выделялась среди всех - вокруг нее было прямо сияние.
- Нимб, что ли? - с ухмылкой вставил Игорь.
- Нет, серьезно. В струящимся платье она выглядела, как фея. И на лице - улыбка. Помню, я удивился - каким же прекрасным может быть человеческое лицо. У нее был чистый взгляд, взгляд святой.
- Брось! - поморщился Игорь. - Фея, святая! Ну что ты в самом деле! Ты всегда был фантазер и сейчас фантазируешь. Что за сентиментальные штучки! Взрослый мужик, а несешь чепуху. Давно пора понять - нет святых баб.
- Ну а мне казалось - она из тургеневских времен… Я дарил ей цветы. Однажды, как мальчишка, перед ее домом мелом написал: "Вера! Я тебя люблю". В общем, влюбился. И она вроде… После того, как мы расписались, она сказала: "Я люблю тебя с первой встречи", - приятные воспоминания вызвали улыбку у Виктора, смутную улыбку, которая быстро погасла: - Да, все начиналось прекрасно… Но вот ребенка у нас не было, а я так хотел сына… Вера так и не смогла забеременеть. Да, вот так… Давай выпьем, - Виктор допил вино и, взяв бутылку, снова наполнил стаканы. - Вера все искренне рассказала о себе. У нее до меня было одно серьезное увлечение. Парень спортсмен, "с античным торсом", как она сказала. И вот странно, я так ее любил, что ревновал к этому спортсмену, ревновал к прошлому. Понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Все представлял, как с этим "с античным торсом" в постели.
- Ревновать к тому, что было, ясное дело, глупо, - согласился Игорь. - У нормальной женщины к двадцати годам и должен быть любовник. И может даже не один. Ну и хрен с ними. Часто женщина забывает об этом. Говорит: "А-а, по глупости". Дура, мол, была. А если она все забыла или хочет забыть, этого как бы и не было.
- Возможно, - кивнул Виктор, - но вот такой я идиот. Но послушай, как у нас все сложилось дальше… Первые год-два все было хорошо. Она говорила: "Ты самый замечательный, подруги мне завидуют"… Но потом все изменилось. Я заметил, что дома она стала рассеянной, ее улыбка стала какой-то тайной, я чувствовал, что она думает о чем-то своем. И она стала слишком много времени уделять своей внешности. Я догадывался - она привыкла нравиться мужчинам, а от соблазнов трудно устоять… Скажи, она действительно красивая?
- Извини, но… обыкновенная, - Игорь немного отпил вина. - Нет, ну симпатичная конечно, но у меня были и получше. Намного.
Виктор допил вино, закурил.
- Ну, в общем, она стала приходить домой поздно. Говорила: "задержалась на работе". А я звонил на ее работу - она уходила, как обычно. Я чувствовал - она что-то скрывает от меня, да попросту врет, но мне так хотелось ей верить… Понимаешь, я отдал ей всего себя. Мне кажется, что я и делаю-то все только для нее. Без нее моя жизнь теряет всякий смысл.
- Ну чего ты все сгущаешь? - резко бросил Игорь.
- Если бы!.. Стыдно признаться, но однажды я решил последить за ней. Как мальчишка прятался за деревьями, киосками… Она вдруг села в машину к мужчине. У меня внутри все заледенело. Я побежал к ним, но машина развернулась и уехала. Поймал такси, чтобы погнаться за ними, но они исчезли… Ты не представляешь, что творилось со мной.
- Представляю, - отозвался Игорь с горькой усмешкой.
- Она вернулась домой поздно, от нее пахло вином. Сказала: "Он просто старый друг". Сказала как-то спокойно, безразлично, словно не видела, что меня всего прямо трясло… Потом я еще раз застукал ее с этим типом. В ресторане. Устроил скандал… Ну, дома мы помирились, выпили и я заставил ее во всем признаться. Она призналась, что была у этого типа дома и между ними все произошло. Сказала: "Всего один раз и случайно". Случайно! Такое ведь случайно не бывает.
- Бывает, - махнул рукой Игорь. - Все бывает. Но ведь она не ушла от тебя, и ты простил ее. Забудь об этом. Плюнь на все.
- Как я могу забыть?! У меня был шок. Я жутко переживал, даже хотел уйти от нее, но не смог. Не хватило сил… Я вдруг вспомнил, как мы с ней клеили обои, когда получили квартиру. Вера на полу мазала обои клеем и подавала мне. Я стоял на стуле и приклеивал обои у потолка, а она проводила по ним мягкой тряпкой. До полуночи клеили, устали адски. Тахты у нас еще не было и мы уснули на полу на одном надувном матраце… Потом вспомнил, как мы поехали за грибами и в лесу заблудились. А я еще вывихнул ногу. И вдруг пошел дождь. Мы встали под ель, но все равно промокли страшно. Уже темнело, наступал вечер и мне стало тревожно, а Вера прижалась ко мне и запела детскую песенку, и сразу стало повеселее. А когда дождь кончился, Вера сняла кофту, перевязала мою опухшую ступню, и мы побрели. Я опирался на ее плечо и на палку. Нашли тропу, вышли к какой-то деревне… Да много было хорошего. Все это было давно, лет пять-шесть назад, но после ее измены, все уже стало не то, на душе у меня уже никогда не было спокойствия… Я-то ей никогда не изменял. Да что там! Для меня не существует других женщин. Понимаешь, я люблю ее. Вот сегодня уехала на дачу к подруге, сказала: "Надо помочь сшить платье". Вернется завтра, а я уже весь извелся, в голову чего только не лезет… Давай это, возьмем еще бутылку?
- Ну, если хочешь, - Игорь развел руки. - Но, может, не стоит? Выпивать надо, когда все в порядке, а когда хреново, надо, стиснув зубы, работать. Я смотрю - ты слишком раскис. Тебе не станет тебе хуже?
- Куда уж хуже?! - Виктор встал и направился к стойке, а вернувшись с бутылкой, сразу наполнил стаканы; быстро выпил, закурил очередную сигарету, глубоко затянулся и, выпустив дым, продолжил:
- После того случая, на некоторое время Вера стала нежной, внимательной, ну такой домашней. Но я все равно был настороже, все время ждал, что она опять загуляет… Понимаешь, она убила мою уверенность в ней, нанесла мне страшную рану. Наш брак стал ненадежным.
- Понятно, - кивнул Игорь. - Мой тебе совет - пошли ее куда подальше. Если до сих пор не можешь ей этого простить, уходи. Чего ты мучаешься, устраиваешь себе нервотрепку?! Если она соврала один раз, она и еще соврет, как пить дать. Если она "случайно" переспала с одним мужиком, она так же "случайно" переспит и с другим, будь уверен. Ценность женщины в ее преданности. Я бы ни минуты не жил с бабой, которая наставила мне рога.
- Говорю же тебе, не мог я уйти. И никогда не смогу. Я люблю ее… Но ты дослушай. На этом ведь не закончилось. Ее хватило на полгода, потом опять началось - то на работе чей-то день рождения и "засиделись в кафе", то "зашла к подруге". И никогда не предупреждала меня заранее, не звонила, что задержится. Такая небрежность. А я весь вечер не находил себе места, выглядывал в окно, не отходил от телефона… Некоторые знакомые мне стали говорить, что видели ее с мужчинами. Некоторые прямо заявляли, что она изменяет мне. Мне трудно было в это поверить. Я пытался у нее выяснить, а она говорила: "Все это бред. Ты изводишь меня подозрительностью и ревностью, все выдумываешь, ты очень мнительный". В общем, жизнь стала невыносимой, я стал выпивать…
- Все ясно. Тот, кто любит сильнее, всегда проигрывает, - уверенно заявил Игорь. - Давно известно, сильную любовь не ценят. В ответ на такую любовь получаешь небрежность… Давай так - без обиды. И говорить все начистоту. Мне никогда твоя Верка не нравилась. Вспомни, еще когда ты женился, я сказал: "Пластмассовая кукла. Экзальтированная особа, любит компании". В ней двойственность. Да, с одной стороны она неглупая, с неплохим вкусом, с другой, пойми - она не знает, что такое совесть, честь. Из нее так и прет самоуверенность. Вообразила о себе черт-те что!.. Ну нахваталась она всего понемногу, язык подвешен. Тоже мне интеллектуалка! Знаю я этих экзальтированных, эмансипированных! Да хороший характер, преданность женщины в сто раз ценнее всякого интеллекта… Обрати внимание, как в компании она старается быть на виду, глазеет на мужиков, крутится около них, каждому отвешивает комплименты. Пойми, как женщина себя ведет, так к ней и относятся…
- Да, это так, - вздохнул Виктор.
Игорь допил вино и рывком, звучно поставил стакан на стол.
- Не хотел тебе говорить, но один мужик - ты его не знаешь - похвастался мне, что твоя Верка его кадрила, сказала ему, что "с мужем живет по привычке", что "по-своему любит мужа, жалеет", а ему намекала про "секс без любви"… Пошли ее к чертовой матери! Тем более, что у вас нет детей, тебя ничего с ней не связывает… И ничего хорошего у тебя с ней не будет. Поверь мне, я знаю о чем говорю… Я давно ушел бы от такой. Я люблю женщин скромных, даже застенчивых, а твоя Верка и не знает, что это такое… Она не стоит тебя. Ты талантливый, порядочный. И однолюб, не то что я, бабник. А твоя Верка просто негодяйка, не ценит тебя… Ты просто привязался к ней. Уходи от нее, иначе доведешь себя черт-те до чего. Собственно, ты уже себя довел - выглядишь хреново, много выпиваешь, куришь одну сигарету за другой. Будь мужиком, возьми себя в руки. Ты еще встретишь отличную бабешку. Вокруг полно одиноких женщин, получше твоей Верки. И ты всегда им нравился.
- Легко сказать "уходи, пошли ее к черту", ведь было много хорошего, как его зачеркнуть?
- Чего хорошего-то? Да и одно предательство, одна измена зачеркивает все. Есть вещи, которые нельзя прощать, неужели не понимаешь?
- Понимаю, - понуро протянул Виктор. - Но, видимо, я слабак, не представляю свою жизнь без нее… Я забыл тебе сказать - в тот вечер, когда она призналась, что "случайно" изменила, она расплакалась, назвала себя "дурой", просила прощения. Мне стало жалко ее.
- Что ты ее жалеешь?! Себя пожалей! - Игорь решительно повел в воздухе рукой. - Вспоминаешь, какой она была хорошей! Вспомни, какой она была стервой, когда врала тебе в глаза. Вспомни компании, где мы бывали, и сколько раз в танце она прямо висла на других мужиках. Как-то я сказал ей: "Не задуши партнера в объятиях", а она: "У меня голова разболелась". Не раз она с кем-нибудь уединялась. Ты не замечал, а я-то все видел, я изучил баб… Помнишь, как она с одним типом на его машине поехала "купить всем шампанское и мороженое"? Они вернулись через полтора часа, и видок у нее был осоловелый. Я-то знал этого типа, он своего не упустит. Ты доверчивый, неопытный, ничего не понял, а мне достаточно только взглянуть на мужика с женщиной, услышать пару фраз, как они говорят друг с другом - и сразу ясно, какие у них отношения.
- Она тогда сказала, что магазины были закрыты, - неуверенно вставил Виктор.
- Врала! Дурак ты, Витька! Мне больно за тебя. Если хочешь знать, этот тип потом сказал мне, что они сгоняли к нему и он переспал с ней. Короче, уходи от Верки немедленно и баста!. Жить тебе есть где, квартира матери свободна. Кстати, сам знаешь, твоя мать сразу ее невзлюбила и не любила до самой смерти… Ты обязательно встретишь преданную женщину, семьянинку. Она родит тебе сына, и все будет как надо. А эта стерва погубит тебя.
- Не могу, - тяжело вздохнул Виктор. - Презирай меня, но не могу.
Безвольность друга уже раздражала Игоря.
- Ну жди, когда она тебя бросит. Вспомнишь меня. Бросит, когда встретит мужика, в которого втрескается. Бросит и глазом не моргнет. Ты что, еще не понял - она не дорожит тобой?!
- Ну и пусть, - безнадежно обронил Виктор и с отчаянием выпил полный стакан.
Игорь повысил голос:
- И сколько ты будешь это терпеть?! Если уж на то пошло… И меня с твоей Веркой однажды черт попутал.
Виктор вскинул глаза и уставился на друга. Игорь понял, что хватил через край, но отступать уже было поздно.