Пит отвернулся. Он поразил Эльв своим признанием и явным горем. Ее сердце смягчилось.
- Что ж, прекрасно, - заметила она. - Я рада. Она это заслужила.
За год работы в прачечной ладони Эльв потрескались, а ногти расслоились от горячей воды и мыла. Она подала заявку в класс дрессуры, потому что руки болели от загрузки тяжелых полотенец в сушилки. Эльв тошнило от запаха отбеливателя. В первый день она спустилась в подвальный спортзал, надеясь, что сумела увильнуть от настоящей работы, как в Уэстфилде, когда попала на конюшни.
Эльв дали пса по кличке Полло. Завсегдатаи собачьих боев прозвали его Зайчишкой, потому что он боялся драться. Но если Полло удавалось разозлить, он сражался как лев. Вцеплялся зубами и не отпускал. Пес был белым с темными шрамами на теле и морде. Лапы у него были переломаны - хозяин избил пса за проигрыш. Даже после операции Полло хромал и был донельзя кривоногим. Смешно, если не знать причины. Пес даже не взглянул на Эльв, когда тренер Адриана Бин поставила их в пару. Полло единственный из своры не буянил и оттого казался еще опаснее. Остальные собаки сторонились его, как женщины сторонились Эльв. Пес был самым уродливым в своре. Эльв, как всегда, не повезло. Другим женщинам достались немецкие овчарки, щенки или пушистые дворняги. Все собаки были изранены или брошены, их нашли на шоссе или городских улицах. Большинство боялись грома, шагов, машин, людей. Были и злобные псы. Им хватало ерунды, чтобы напасть.
Адриана напомнила дрессировщицам, что от них зависит будущее их подопечных. Если собак удастся перевоспитать, им найдут новых хозяев. Если нет - их усыпят.
- Вот дьявол, - пробормотала Эльв.
Она не хотела нести ответственность за смерть собаки из-за своей неудачи. Полло повернулся на звук ее голоса и посмотрел на Эльв. Наверное, узнал ругательство. Девушка и пес уставились друг на друга. Эльв на мгновение оторопела. У Полло были такие же, как у нее, желто-зеленые глаза.
Когда началась тренировка, собак посадили на поводки. Полло не двинулся с места. Он даже отказывался от печенья, которое Эльв положила на пол, пока не подошел недотепа-щенок. Тогда пес зарычал, цапнул угощение, мигом проглотил и закашлялся. Эльв машинально похлопала его по спине. Полло повернулся, оскалив зубы. Он собирался укусить, но Эльв быстро отдернула руку, больше ради него, чем ради себя. Если пес ее укусит, его усыпят.
- Вот дьявол! Тупая скотина! - воскликнула она.
Полло поднял взгляд. Похоже, других слов он не знал. Эльв заглянула в его желтые глаза. Он не был трусом. Он был сломлен. Девушка положила на пол второе печенье, хотя пес так и не послушался команды.
- Не надо его жалеть, - возмутилась Адриана, заметив нарушение правил. - Я серьезно, мисси. Тебе хоть раз помогла чужая жалость?
Эльв работала с Полло шесть месяцев по пять часов в день. "Он самый умный пес на свете, - писала она Наталии. - Я говорю с ним, и он действительно слушает". Ее одиночество отступало рядом с псом. Он сумел сохранить достоинство среди лютой жестокости. Эльв хотелось плакать. Она смотрела на его шрамы, и ей было стыдно за человеческую расу. Эльв ходила в библиотеку и читала о питбулях, американских стаффордширских терьерах, бультерьерах и истории собачьих боев. Изучала волков, способы их общения. Брала труды по психологии, особенно по выработке навыков поведения. Она проштудировала Берреса Фредерика Скиннера и "Мой пес Тюльпан", "Пес по кличке Лэд", "Путешествие с Чарли в поисках Америки" и "Лесси". Она не читала с тех пор, как уехала из Уэстфилда. Эльв совсем забыла, как любила "Алую букву", как книга дарила ей надежду в нью-гэмпширской тьме.
Эльв приходила за новыми книгами каждые две недели. Библиотекарь начала откладывать то, что могло ее заинтересовать.
- А ты серьезная читательница, - заметила библиотекарь.
Эльв схватила экземпляр "Оливера Твиста" с фотографией бультерьера на обложке. Она вспомнила год, когда Мег прочитала всего Диккенса.
- Моя сестра была читательницей, - возразила Эльв. - Мне до нее далеко.
Последние два месяца дрессуры Полло спал у койки Эльв. Сокамерница Эльв по кличке Чудо попала за решетку за хранение наркотиков, проституцию и подлог. Она ничего не боялась, но Полло привел ее в ужас.
- Ты же знаешь, мисси, что я боюсь собак. Ей-богу, еще блох напустит. А если я наступлю на него среди ночи? Перепугается и укусит. И вообще, с чего он такой урод?
- Конечно, он уродлив с виду, - согласилась Эльв. - Но душа у него добрая.
Чудо была толстой, с гнилыми зубами. Она знала, каково сносить насмешки над уродством. Она еще раз взглянула на Полло и передумала.
- Ладно. Но если он хоть раз почешется - выгоню. Сама знаешь, он всего лишь подменыш.
Чудо кивнула на фотографии Лорри на стене.
- Его не заменить, - возразила Эльв.
- Ну да, конечно. Погоди, еще начнешь сюсюкаться с этим псом.
Круглосуточное общение было частью связи, которую Адриана считала необходимой для перевоспитания собак. Но для человеческой части уравнения общения было многовато. Эльв по ночам протягивала руку и гладила пса.
- Как ты, детка? - шептала она, опасаясь разбудить Чудо и доказать ее правоту.
Впервые после расставания с Лорри на Эльв снизошел покой. Она творила ужасные вещи. Кто сможет ее простить, кроме другого несчастного существа? Пес знает, к чему приводит людская жестокость. Он лежит рядом и понимает, что Эльв не хотела зла.
Через восемь месяцев собачий питомник устроил день открытых дверей для поиска собакам новых хозяев. Мероприятие прошло во дворе, который больше походил на парк, чем на тюрьму. "Больше всего на свете, - написала бабушке Эльв, - я хочу забрать его с собой. Ты не представляешь, какая это умная собака. Он знает мои чувства наперед. Знает, что я думаю". В ответ Наталия написала, что собака Клэр и спасенная Эльв кошка заключили странный союз. Решив, что никого нет дома, они садились на диван у окна и глядели во двор. Как только в двери поворачивался ключ, они соскакивали на пол, чтобы никто не видел их вместе. У кошек и собак тоже бывают секреты.
Люди пришли посмотреть на шоу заключенных и собак. Эльв хотела показать всем, насколько Полло умный, и одновременно хотела, чтобы он провалился. Несколько псов помоложе не подчинялись командам, а одна немецкая овчарка все время лаяла, но Полло не сводил глаз с Эльв. Чем лучше у него получалось, тем сильнее у нее сжималось сердце. Стояла весна, светило солнце, отчего становилось только хуже. Эльв ненавидела это время года. Зрители захлопали в ладоши, как на настоящем собачьем шоу. "Вот дьявол", - сквозь зубы прошептала Эльв. Сколько можно любить и терять? Полло в замешательстве глянул на нее. Эльв хотелось подстегнуть его, пусть рванет со всех ног, запрыгнет на машину какого-нибудь горожанина. "Вытащи нас отсюда, - взмолилась бы она. - Отведи нас к Лорри". Но она даже не знала, где ее любимый, уже месяц не получала от него писем. Сейчас она, наверное, осталась бы у тюремных дверей, не зная, куда идти.
После представления заключенные и гости угощались печеньем и лимонадом. Эльв решила, что Полло настолько уродлив, что взять его никто не захочет. Она уже придумывала, что скажет Адриане. Из Полло получится прекрасный наперсник для заключенных. Рано или поздно Эльв выйдет на свободу и заберет его с собой. Но, к ее ужасу, к ним подошел гость. Он сел на корточки и погладил Полло, как будто обычного пса с не переломанными бейсбольной битой ногами, не познавшего людское коварство.
Полло стойко терпел, косясь одним глазом на Эльв.
- Хороший песик, - произнес гость. - Ну, как дела, блохастый?
- Он вам не подходит, - возразила Эльв.
- Шрамы украшают мужчину.
Гость встал и пожал Эльв руку. У него был магазин подержанных пластинок в Оссининге. Он решил, что пес его развлечет и к тому же отпугнет грабителей.
- Хочешь жить со мной? - спросил он Полло. - Я закажу нам пиццу с пеперони. А потом посидим на диване.
Адриана Бин подошла к ним.
- Ему понравится. Давайте обговорим правила дрессуры. На мебель не пускать. Со стола не кормить.
- Никакой пиццы? Даже корок от пиццы? Да разве это жизнь?
Адриана засмеялась, не обращая внимания на укоризненные взгляды Эльв.
- Мы хотим, чтобы он и дальше оставался воспитанным джентльменом. Верно, мисси?
Владелец магазина сходил с Адрианой заполнить бумаги и вернулся с поводком в руке.
- Хочу поблагодарить вас за отличную работу. Правда, Роли? - Эльв мрачно покосилась на мужчину, и он поспешил объяснить. - Я решил, что он заслуживает имени получше, и назвал его в честь дедушки. Они немного похожи.
Эльв против воли засмеялась.
- Не переживайте. Роли понравится в магазине. Мы с ним подружимся.
Собаку посадили на поводок. Пес смотрел на Эльв и не двигался.
- Иди с ним, - велела она Полло.
Пес продолжал смотреть.
- Иди, - велела Эльв и отвернулась. - Иди.
Полло повиновался. Разве не этому она его учила? Эльв вернулась в камеру. Она была вне себя от расстройства, не могла усидеть на месте и поссорилась с Чудом. Они несколько недель не разговаривали, пока Эльв наконец не извинилась.
- Ты привязалась к этой глупой псине, - заметила Чудо, когда поняла, в чем было дело. - Это твоя главная проблема, мисси. Ты легко привязываешься. - Она слышала, как Эльв рыдает от тоски по Лорри по ночам. - Пес занял место твоего парня, а теперь придется начинать сначала. Тебе снова разбили сердце.
Эльв решила, что больше не будет участвовать в дрессуре. Она считала, что уже давно лишилась сердца, но оно тем не менее разбилось. Девушка попросилась обратно в прачечную. Но Адриана записала ее на следующий курс без спроса. Эльв отправилась на первое занятие, чтобы велеть Адриане не лезть не в свое дело, но увидела свою новую собаку. Опять самая уродливая в своре. Пудель, которого обварили кипятком и месяцами держали в темной комнате.
- Не знаю, что с ним делать, - сказала Адриана. - По правде говоря, может, лучше положить конец его страданиям.
Пудель прятался под стулом и дрожал. Его зубы выбивали дробь.
Эльв села на стул, под которым прятался пудель. Она не знала, почему осталась жива. Возможно, такова ее судьба - знать, что она не стоит ни гроша, и все же получить второй шанс.
- Ладно, - сообщила она Адриане. - Я остаюсь.
Эльв вышла на свободу в дождливый, промозглый ноябрьский день. Она не видела Лорри больше трех лет, последний год не получала даже писем, но все было, будто вчера. Он стоял и ждал под дождем. У него не было ни зонта, ни прежней черной шапки.
- Эй, детка, - крикнул он, когда она испугалась, что он может ее не узнать.
Эльв переживала из-за своего внешнего вида. Она считала, что превратилась в уродину. Работницам прачечной обрезают волосы до подбородка, чтобы не попали в пресс. Ее волосы до сих пор не отросли. На Эльв была казенная сырая одежда: юбка и блузка из убогой мятой ткани и легкий плащ. Не раздумывая, Лорри заключил ее в объятия. Он поклялся, что пытался пробиться к ней, но это было невозможно. Оставалось только вспоминать их первую встречу, ее лицо, высокую траву, поток волос за ее спиной и влюбляться в нее снова и снова.
Дождь полил еще сильнее. Любовники разомкнули объятия и засмеялись над тем, что вымокли до нитки. Они сели в машину, намного лучше прежней - "БМВ".
- Ты разбогател, - восхитилась Эльв.
- Я держу свои обещания, - ответил он. - Ты же знаешь.
Дождь забрызгал ветровое стекло. Лорри усадил Эльв к себе на колени, залез под юбку, сдвинул белье в сторону и трахнул. Их одежда насквозь промокла от дождя, окна автомобиля запотели. Прошло три года, а между ними все по-прежнему. Чудо предостерегала Эльв, что Лорри ее не дождется, а если и дождется, то она сама захочет чего-то новенького. Но Чудо ошибалась. Если бы Эльв верила в дружбу, она бы написала Чуду: "Как бы не так". "Любовь существует, - сообщила бы она. - Хочешь верь, хочешь нет". Эльв не спросила, где и с кем был Лорри. Ей не нужно было это знать. Они с Лорри были выше этого.
Они умчались прочь. Эльв спросила, откуда Лорри узнал, что она выходит на свободу. Он усмехнулся.
- Позвонил твоему приятелю.
Эльв не поняла, и он добавил:
- Питу Смиту. Он обещал, что будет за тобой приглядывать, и не обманул.
Благодаря Питу Эльв попала в Бедфорд-Хиллз вместо тюрьмы в северной части штата, это он устроил ее на курсы дрессуры, а еще он отвечал на звонки Лорри и рассказывал, как у нее дела, хотя считал, что без него ей будет лучше. Наверное, Пит был ее другом. Единственным другом. Во время его последнего визита, за неделю до освобождения, Эльв поблагодарила Пита за то, что исправно навещал ее. Она не ожидала ничего подобного. Но ему нравилось общаться с ней. Пит ни с того ни с сего выпалил:
- Она знала, что это был несчастный случай. Мать не винила тебя.
Эльв была захвачена врасплох. Пит часто пробивал ее броню посреди обычного разговора. Возможно, он проделал то же самое в кафе, на первом свидании с ее матерью? Завоевал ее сердце, потому что видел людей насквозь?
- Даже если так, Клэр все равно винит меня, - напомнила Эльв.
- Ничего подобного, - возразил Пит. - Она винит себя.
Они вернулись в Асторию, но Астория совершенно изменилась теперь, когда Лорри разбогател.
- Ты серьезно? - завопила Эльв, поднявшись с ним в его квартиру. - Ты правда богат!
Три комнаты, новехонькая кухня, терраса. Как выяснилось, весь дом принадлежал Лорри. Он стал домовладельцем. Эльв не стала расспрашивать, как это ему удалось. Она знала только, что он разъезжал по всей стране, от Калифорнии до Аляски, а затем обратно на восток через Канаду и Средний Запад. Он старался не грешить. Больше никаких афер, злоупотребления доверием, грабежей. Три года он вкалывал на самых ненавистных работах. Жил в дешевых гостиницах, ни с кем не разговаривал, действовал в одиночку. Он справился только благодаря мыслям об Эльв. Забавно, что именно застревает в памяти и вспоминается чаще всего. День, когда Эльв разбила окно в ванной матери и Лорри вынимал пинцетом осколки стекла из ее руки, а она рассказывала о мужчине, который ее похитил, и что он делал. Вечер, когда Лорри нашел ее на крыльце в окровавленной одежде после несчастного случая. Купание в нью-гэмпширском лесном пруду с такой ледяной водой, что они завопили и, смеясь, вцепились друг в друга, после чего им было уже не до смеха.
Лорри уже начал бояться, что не сможет выполнить обещание и направить их жизнь на праведные рельсы. Он вернулся в Нью-Йорк, и ветер переменился. Лорри сошел с чикагского поезда, на котором потерял последние деньги, заключая вернейшие пари, и отправился на Тридцать третью улицу. Дом, милый дом. Здесь он стоял в десять лет один-одинешенек. Старые пути, по которым они бродили с Гектором, больше не были доступны. Почти все ходы на платформы ниже уровня метро замуровали. Город перекрыл их из-за жалоб пассажиров и владельцев магазинов на наркотики и преступления. Лорри стоял на Тридцать третьей улице. У него не было даже смены одежды, его толкала спешащая толпа. Он помолился за упокой души своей старой собаки, своего лучшего друга Гектора и всех тех, кто не смог выжить в суровом, полном горя подземелье. Лорри был почти так же нищ, как много лет назад. Какая жестокая шутка!
И тут он увидел ворота рядом с выходом на Восьмую авеню. Лорри запомнил все входы и выходы много лет назад. Эти ворота были совершенно новыми. В тот миг ему больше нечего было терять.
- Неправда, - возразила Эльв. - А как же я?
Переплетясь и выбившись из сил, они лежали в постели, разгоряченные и обнаженные. В такие минуты Эльв больше всего любила слушать его рассказы. Было уже поздно, внешний мир растворился вдали.
Всегда есть что терять, признал Лорри. Но в тот миг, сокрушенный неудачей, он считал иначе. Три года прошли впустую. Лучше бы он отправился в тюрьму, раз ничего не получилось. Лорри наклонился, потеребил решетку и отодвинул ворота. Больше не раздумывая, он спустился под железнодорожный вокзал. Он вновь вошел в подземный мир, как тот десятилетний бродяжка, у которого ничего не было и которому предстояло бороться за все.
Лорри давно не бывал под землей. Его глаза не сразу привыкли к темноте. Он спустился по ржавым перекладинам старой лестницы, некогда предназначавшейся для проверки путей. Поезда не ходили здесь много лет. В ноздри ударила знакомая гарь. Лорри почувствовал себя шахтером, каких он видел, проезжая через Кентукки. Даже на поверхности рабочие не забывали о изрядно надоевших глубинах внизу.
Порой, пока Лорри спал, Эльв бодрствовала и наблюдала за ним. Она боялась, что он может исчезнуть. Он напоминал ей невидимые чернила, которыми она в детстве рисовала карты Арнелля. Их приходилось подносить к свету, чтобы разглядеть, иначе бумага выглядела чистой. Эльв сохранила свой рисунок Сены, черную акварель на плотной белой бумаге. Она берегла его в надежде, что когда-нибудь поселится в доме, где на стенах можно будет вешать картины. Теперь это время настало. Она поверить не могла в свою удачу. Эльв начала думать о будущем. Что оно принесет? Она написала Аме, что собирается приехать в Париж вместе с Лорри. Она загладит вину перед родными. Эльв уже решила, что завязала с наркотиками. Они с Лорри стали другими. И все же, просыпаясь по ночам, она порой страшилась, что их прежние "я" пришиты к коже черной нитью, как тени. Однажды она нашла в шкафчике под раковиной чьи-то шприцы, завернутые в тряпку и перевязанные черным шнурком. Лорри был в душе; Эльв ждала его в заполненной паром ванной. Выйдя из-за занавески, он схватил ее и притянул к себе. Его темные волосы были зачесаны назад. Он не вытерся, и ее одежда моментально промокла. Эльв показала Лорри свою находку.
- Чертов Майкл, - рявкнул Лорри и поспешно признался, что однажды впустил брата, когда Эльв не было дома.
Майкл то и дело попадал за решетку, но, в конце концов, он был братом Лорри, его плотью и кровью. Вероятно, это он забыл шприцы. Даже наверняка, потому что Майкл всегда связывает их шнурком.
Через несколько дней они наткнулись на Майкла. Панкующий подросток превратился в мужчину, Эльв с трудом узнала его. Они с Лорри сидели в баре, и Майкл помахал им рукой.
- Оставайся на месте, - велел Лорри. - Нечего тебе тратить время на всякую шваль.
Братья давным-давно поссорились и устроили очередную перепалку. Лорри стащил Майкла с барного стула.
- Только посмей, - услышала Эльв.
Когда Лорри, вздернув подбородок, вернулся к ней, Майкл сложил пальцы пистолетом, "выстрелил" брату в голову, взглянул на Эльв и усмехнулся.