- Харди, правда ли то, что ты нашел компьютер и теперь играешь на нем с утра до вечера и от этого у тебя крыша поехала?
Харди не торопился отвечать.
- Хороший комбинезон, Юджин, - он осторожно потрогал плотную ткань. - Дай пожрать, а?
* * *
- Сэр, у нас новый приказ с Земли: направляться к Юпитеру!
- Выполнять приказ.
- Но, сэр…
- Лейтенант, приказы даются для того, чтобы их выполнять, а не обсуждать. Выполняйте!
- Есть, сэр!
11.11.1997
Цивилизация
Целых два часа я прилежно изучал дело под номером 10905, ибо правосудие не имело права совершить ошибку, а в моем лице объединялись функции судьи, адвоката, прокурора, присяжных и палача. Слушание дела было назначено ровно на полдень, и именно в это время дверь в мой кабинет открылась, и двое ребят в ярко-белых униформах ввели подсудимого. Он был невысокого роста, с неправдоподобно честными глазами, а его дочерна загоревшая кожа свидетельствовала о том, что он воспользовался услугами нашей компании.
- Мистер Роб Андерсон, меня зовут Эрл, - вежливо представился я. Мы остались наедине.
- Паршивый пробирочник! - услышать это от него я не ожидал и поэтому отделался служебной фразой:
- Мистер Роб Андерсон, сожалею, но вам придется забыть на время о ваших расовых предрассудках, пока не будет установлена степень вашей вины и ваше наказание.
Вызывающе развалившись в кресле, он нагло усмехнулся, но все-таки смолчал. Я заглянул в служебные бумаги.
- Седьмого августа этого года, то есть три дня назад, вы приобрели у нашей компании индивидуальное хронопутешествие в прошлое…
- Это был рай! - восхищенно воскликнул он, внезапно оживившись. - Я был в раю, пока ваши мордовороты не вытащили меня оттуда силой!
- Это была вынужденная мера, Роб. Вы ничего не смогли дать этим людям, жившим тридцать тысяч лет назад, а все ваши поступки можно определить как преступные и порочные.
- Не может быть, Эрл! - он был по-настоящему изумлен. - Вы что-то напутали в своей конторе.
Я позволил себе улыбнуться.
- Давайте вместе разберем последствия вашего хронопутешествия. В первый же день вашего пребывания там вы встретили племя…
- Да, - протянул он. - Это было совсем небольшое племя, человек сто. Хотя меня и предупреждали о возможной агрессивности, они были на редкость дружелюбны. Хотя женщины у них, честно сказать, немного страшноваты…
- Так вот, о женщинах. До вашего прибытия их купание в речке воспринималось мужчинами как вполне обыденное явление, даже не заслуживающее их внимания. Как только там появились вы, мужчины стали прятаться в кустах и украдкой подсматривать за голыми соплеменницами, лелея в своих не слишком развитых разумах самые грязные мысли…
Учитывая мое происхождение, я сделал ударение на слове "грязные". Роб Андерсон растерянно почесал подбородок, он явно не понимал, чего же плохого он тут сделал.
- А что произошло на шестой день?
- Вы про что?
- Не припоминаете? Я имею в виду дикий виноград.
Он вспомнил и самодовольно улыбнулся:
- Да, было дело. Я собрал немного этой кислятины и сделал немного вина. Оно было отвратительным, но старейшины были от него в восторге… И тогда я научил их виноделию… Чего же тут плохого?
Я опять пролистал рапорт службы наблюдения.
- Через неделю все племя ударилось в пьяный разгул, - резко сказал я.
- Да, у них слабоватые головы, - он опять улыбнулся. - Но ничего, пусть привыкают.
- На третий день после начала пьянки нами были зафиксированы случаи половых извращений, которые начали приобретать систематический характер.
Он упрямо замотал головой.
- Тут я не виноват, Эрл. Пусть я попаду в Ад, если это не так.
Я не стал возражать и спросил:
- Так вы оцениваете вашу деятельность в прошлом позитивно?
- Почему бы и нет? Я научил их делать колесо, хотел даже научить их плавить металлы, но не успел. Разве за месяц все успеешь?
- По-моему, Роб Андерсон, все, что вы хотели и могли сделать, вы сделали. А насчет колеса… Вы думаете, что доходчиво им все объяснили?
- Честно говоря, я плохо помню этот момент… Я был немного пьян…
- Зато все, и стар, и млад, отлично усвоили полный набор английских нецензурных слов и выражений. Довольно, Роб Андерсон. Если бы не срабатывал принцип временной устойчивости, неизвестно, что бы вы нашли здесь, в настоящем, когда вернулись. Итак, мой приговор: штраф тридцать тысяч долларов, эти деньги пойдут в благотворительный фонд. Приговор может быть обжалован в установленном порядке.
Он опять улыбнулся, но этот раз презрительно, и положил передо мной на стол платиновую карточку "Америкэн Экспресс". Подписав все необходимые бумаги, мистер Роб Андерсон спросил:
- Я свободен?
- Да, свободны. До свидания.
У двери он остановился.
- Знаете что, Эрл. Через недельку я куплю себе у вашей компании новое хронопутешествие.
- Очень рад за вас.
Он ушел. Я закрыл папку под номером 10905 и взял новое дело. Но в этом случае наша команда не успела среагировать должным образом, и наш клиент, некто Тринкер, остался мертвым в двадцатитысячном году до Рождества Христова. Этот Тринкер решил устроить в палеолите самое настоящее Монте-Карло: он наделал из подручных материалов некоторое подобие игральных карт, домино, костей, разве только не "одноруких бандитов", и обучил игре в них доверчивых туземцев. В пылу азарта племя забыло об охоте и чуть не умерло от голода. Их спас шаман, который каменным топором снес Тринкеру полголовы и проклял его нововведения.
В дверь постучали, в приоткрывшуюся щель заглянул мистер Роб Андерсон.
- И все-таки я заронил там семена цивилизации!
Ноябрь 1997
Приятный парень
Двое, он и она, стояли у берега моря, заходящее солнце бросало на них кровавые зловещие блики. Он смотрел куда-то вдаль, а она изо всех сил пыталась обратить на себя его внимание. Она была немного пьяна, поэтому периодически повисала на его плече.
- Меня зовут Моника, - громко говорила она. - Ты мне очень нравишься. Нет, действительно. И от тебя хорошо пахнет…
Было очень жарко, но он вздрогнул.
- Как тебя зовут? - она обрадовалась, когда он повернул лицо в ее сторону.
Он что-то ответил. Она засмеялась.
- Дуган? Нет, правда? Я никогда раньше не встречала Дуганов. Необычное имя, я его надолго запомню.
Он улыбнулся, алое солнце сверкнуло в его черных глазах. Моника взглянула на свои крошечные золотые часики.
- Уже поздно. Ты не проводишь меня домой?
Дуган неопределенно пожал плечами.
- Я живу совсем одна, неподалеку отсюда.
Он коротко кивнул и что-то спросил. Она звонко засмеялась и потянула его за руку за собой.
Моника действительно жила недалеко. Когда они подошли к ее домику, его рука лежала на ее бедре, а ее смеющееся лицо прижималось к его груди.
- От тебя хорошо пахнет, Дуган, - повторила она. Он ответил долгим жарким поцелуем…
* * *
Через час Дуган пах совсем по-другому. От него несло запахом смерти и крови. Он прошел в ванную, положил опасную бритву на раковину и начал отмывать руки от крови. Окрашенная в красное вода шустрым ручейком исчезала в сливном отверстии. Потом он умыл лицо и прополоскал рот. Намочив немного волосы, он тщательно причесался, внимательно осматривая себя со всех сторон в зеркале. Затем он поправил галстук, отряхнул пылинку с пиджака, положил в рот жевательную резинку без сахара, предохраняющую от кариеса, и вышел из ванной комнаты.
Гостиная выглядела просто ужасно. Если не принимать во внимание поломанную мебель, то залитые кровью пол и стены наводили на мысли о скотобойне. Дуган приостановился, напоследок оглядывая плоды своих рук. Истерзанное тело с одной верхней конечностью лежало на кровати, целомудренно укрытое побагровевшей простыней; вторая рука Моники плавала в чудом оставшемся целым аквариуме, и прекрасные золотые рыбки остервенело кусали свежее мясо. Голову девушки Дуган аккуратно уложил на журнальный столик, а вот глаза, язык и уши довольно небрежно валялись на грязном полу у поверженного телевизора.
Дуган осмотрел комнату, на лице его явно читались презрение и скука. Достав из кармана бумажник, он оставил у двери несколько долларов, после чего покинул оскверненный им дом.
* * *
В одиннадцать часов вечера он стоял у светофора, когда кто-то сзади запустил ему в волосы руку с ярко накрашенными ноготками. Он спокойно обернулся и увидел развязную девицу с небольшим крестиком на красивой шее.
- Хорошая ночь, милашка, - промурлыкала она. - У, ты так приятно пахнешь…
Темные губы Дугана изогнулись в хищной зловещей ухмылке…
Декабрь 1997
Враг
Всякий человек, мня себя свободным, лишь служит ужасной игре темных сил…
- Покуда ты в него веришь, он существует и оказывает на тебя свое воздействие, только твоя вера и составляет его могущество…
И тут безумие впустило в него свои огненные когти и проникло в его душу, раздирая его мысли и чувства…
Эрнст Теодор Амадей Гофман. "Песочный человек".
Часы на покрытой черно-желтыми разводами стене подозрительно зашуршали и начали медленно бить, каждый удар был подобен траурному звону. Я насчитал тринадцать ударов, при каждом из них мое сердце то болезненно замирало в груди, то начинало метаться, как птица в тесной клетке. Наступившая после этого тишина стала давить мне на глаза, и, чтобы не ослепнуть, я громко заорал, как сумасшедший. Тишина мгновенно отступила, но я-то знал, что она притаилась в самом темном углу комнаты и только ждет удобного момента, чтобы напасть на меня врасплох. Часы подумали и ударили еще раз. Часовая стрелка от них лежала у меня в кармане, это была моя месть этому бессовестному тикающему монстру, который все время насмехался надо мной.
"Ничего, когда у тебя закончится завод, я буду смеяться последним", - злорадно забормотал я. Наверное, стоило бы отломать и минутную стрелку, но я боялся подойти к часам ближе расстояния вытянутой руки, и они знали это.
Я медленно, разминая затекшие мышцы, поднялся с грязного пола. Шторы на окне немного раздвинулись и показали мне соблазнительный треугольник ночного неба. Сердце мое бешено заколотилось о грудь, я поскорее прижал его ладонью, чтобы оно не покинуло меня…
Успокоившись через несколько минут, я сделал шаг к окну, стал на колени и заглянул в прореху. Ночь! Мириады звезд своими острейшими световыми иголками вонзились мне в мозг, желая выжечь дотла мою нервную систему, но я вовремя отпрыгнул назад, мгновенно закрыв глаза руками. По моему лицу текла кровь, и я слизывал ее с губ языком. Когда я отошел от последствий коварного нападения, я осторожно задвинул занавески на окне плотнее и заколол их согнутой стрелкой от часов. Изловчившись, эта проклятая стрелка уколола меня в палец. Я погрозил часам кулаком и засунул палец в рот. Кровь, текшая по моему пищеводу, постепенно восстанавливала мои силы и здравость мышления.
Вдруг я почувствовал, как в моем желудке что-то зашевелилось. Я услышал тошнотворное чмоканье. Теплая и соленая кровь маленьким ручейком струилась у меня в горле. И что-то у меня в животе почуяло эту живительную влагу. Что-то в моем желудке развернулось, словно пружина, и начало подниматься по кишкам вверх, перебирая тысячью холодно-стальных ножек. Я в безмолвном ужасе зажал рот руками, чтобы чудовищный червь (в нем было метров двадцать, не меньше) не вылез наружу, иначе я бы умер от страха. И я победил. Тысяченожка протиснулась через сдавленное спазмом горло, потыкалась в зубы своими гнусными кровососущими присосками, потом побежала вверх и свернулась тяжелым клубком между моими мозговыми полушариями, причинив мне такую дикую боль, что я потерял сознание.
Я очнулся, когда капающая откуда-то сверху слизь залила мне все лицо. Я откинул голову набок и меня вырвало зеленой желчью. Часы победно вращали минутную стрелку в обратном направлении и притом в несколько раз быстрее, чем следовало бы. В потолке была дырка. Ее сделала моя соседка сверху, не помню, как ее зовут, но умерла она за несколько дней до Рождества. Через эту дырку она постоянно капала мне на голову всякой гадостью, часто пускала нервно-паралитические газы, запрещенные международной конвенцией. На самом деле моя соседка - межгалактический шпион. Я давно хотел написать об этом. Куда следует. Я это сделаю прямо сейчас. Осторожно переступив через чей-то обезглавленный труп, гниющий на полу (он на секунду приоткрыл один глаз и подмигнул мне), я сел на стул и положил ладони на стол. Передо мной лежал чистый лист бумаги и фломастер. Фломастер был синего цвета, чтобы отгонять злых духов, которым не нравилось, когда я садился за стол что-то написать. Аксурац. Это я вспомнил, как зовут мою соседку. Это ее марсианское имя, я узнал его из радиопередачи про домашних животных. Сейчас радиоприемник тоже был моим врагом. Я взял в руку фломастер и печатными буквами написал вверху листа: "Главному письмо доброжелатель государственной безопасности". Мысли сильно путались. Вдруг по столу пробежал огромный таракан. Он остановился возле моего письма и стал медленно шевелить длинными усами. Я быстро понял, что это тоже шпион, подосланный соседкой, и со всей силы ударил по нему ладонью. С еле слышным скрипом таракан раздавился, показав миру свои отвратительные мутно-белые внутренности, которые повисли на моих пальцах. Они были похожи на те морские водоросли, которые я ел в детстве в китайском ресторанчике. Неожиданно я понял, что не могу прочесть ни одного слова из моего письма. Усы мерзкого насекомого все еще двигались, а передние лапки упорно цеплялись за поверхность стола. Своим письмом я обтер руку от грязи, но ощущение чистоты навеки покинуло меня. Я услышал злорадное хихиканье соседки.
Я встал из-за стола, шатаясь от усталости, и пошел в туалет. В унитазе беспомощно плавал радиоприемник, это я его покарал за то, что он воздействовал на мой мозг невидимыми излучениями. Я посмотрел в зеркало и увидел, что к моей правой щеке присосался здоровый, с кулак, комар. Он пил мою кровь, разбухая прямо на глазах. Нужно было что-нибудь поскорее делать, и я ударился своим лицом о висевшее над раковиной зеркало. С хрустальным звоном тысячи колокольчиков оно разлетелось на мелкие кусочки. Несколько осколков впилось в мое лицо, это было ужасно больно, но зато я избавился от насекомого-паразита. Нестерпимо острая боль заставляла меня тихо стонать сквозь зубы, также меня на время покинула моя бдительность, благодаря которой я был все еще жив.
Я вышел из ванны и, ведя рукой по стене, обклеенной фольгой, добрался до окна и вытер окровавленное лицо шторами. Перед глазами у меня плясали фантастические и сюрреалистические огни. Одна занавеска попыталась любовно обвиться вокруг моей шеи, но я своевременно отскочил от окна. Зрение постепенно восстанавливалось, и первое, что я смог увидеть, были отвратительные золотые часы, те самые, у которых я выломал одну стрелку. К сожалению, мои мучения еще только начинались. Потревоженные прикосновением тряпки кусочки стекла, вонзившиеся в мои щеки, нос, подбородок и лоб, пришли в медленное движение. Каждый крошечный осколочек, острый как скальпель, начал вращаться вокруг своей оси и продвигаться внутри моей плоти к единому центру - моему мозгу. Я упал на пол, перекатился и, ударившись о стену, завопил от нечеловеческой боли. Никто не был способен терпеть эту боль. Никто, кроме меня. Вытерпеть все - это мой единственный шанс продолжать жить, продолжать существовать. Быть может, меня еще найдут люди, настоящие люди, не позволившие своим врагам взять над собой верх. Стало немного легче, я мучительно дышал через нос, стараясь прийти в себя. И тут я услышал тихий, но страшный звук у себя над головой - мерное и зловещее потрескивание. Я посмотрел ввысь и в нескольких миллиметрах от своего лица увидел в стене две черные дырочки, между которыми изредка проскакивала искра. Электричество! Один из самых опасных врагов человечества, окутавший своей сетью весь земной шар. Враг, которого глупые людишки величают своим величайшим благодетелем. Враг, убивающий со скоростью света не только презренную плоть, но и бессмертный разум. Как же я мог забыть об этой электрической розетке?! Так или иначе, я просчитался. Я проиграл. Гудение и потрескивание усилилось, маленькой звездочкой зажглась и умерла еще одна искра…