И нет смысла в жажде, в голоде, нет, голод ни к чему, достаточно одной жажды, нет смысла рассказывать самому себе истории, чтобы убить время, истории время не убивают, ничто не убивает время, это не имеет значения, так именно все и обстоит, вы рассказываете самому себе истории, затем что попало, вы говорите: Впредь никаких историй, - а истории продолжаются, это по-прежнему истории, или нет, не было историй, всегда что попало, ибо, насколько вы помните, нет, еще раньше, всегда что попало, одно и то же, чтобы убить время, потом, поскольку время не убито, без всякой причины, томясь жаждой, пытаясь перестать, но так и не переставая, ища повод, повод поговорить, никогда не замолкая, находя повод, снова его теряя, снова находя, снова не находя, больше не ища, ища снова, находя, теряя, ничего не находя, находя наконец, теряя, не переставая говорить, еще более томясь жаждой, ища как всегда, как всегда теряя, болтая вздор, думая, что все это значит, ища, что же это может быть, то, что ищется, восклицая: Ах, да, - вздыхая: Нет, нет, - крича: Довольно, - восклицая: Еще нет, - говоря беспрестанно что попало, снова ища что попало, томясь жаждой неизвестно чего, ах да, жаждой деятельности, нет, нет, делать нечего, а теперь довольно об этом, если только, прекрасная мысль, поискать именно там, последнее небольшое усилие, что искать, хороший вопрос, попытаемся определить, прежде чем искать, что это может быть, прежде чем искать, где искать, не умолкая, искать без конца, в себе, вне себя, проклиная ближнего, проклиная Бога, переставая проклинать, терять терпение, терпеть дальше, искать неутомимо, в мире природы, в мире человека, где природа, где человек, где ты сам, где то, что ты ищешь, кто ищет? ищущий, кто ты? помрачение ума, где ты, что ты делаешь, что ты сделал с ними, что они сделали с тобой, под свою болтовню, где остальные, кто говорит, не я, где я? где то место, в котором я постоянно нахожусь, где остальные? это они говорят, говорят со мной, говорят обо мне, я слышу их и нем, чего они хотят? что я им сделал? что я сделал Господу? что сделали Господу они? что сделал нам Господь? ничего, и мы Ему ничего не сделали, Ему ничего нельзя сделать, Он ничего не может нам сделать, мы невинны, Он невинен, никто не виноват, в чем никто не виноват? в теперешнем состоянии дел, в каком состоянии дел? как есть, так пусть и будет, не стоит волноваться, так и будет, как так? снова болтовня, смерть от жажды, искать неустанно, чего они хотят? они хотят, чтобы я был, этим, тем, чтобы я визжал, двигался, уползал отсюда, рождался, умирал, слушал, я слушаю, этого недостаточно, я должен понимать, я стараюсь, мне не понять, я перестаю стараться, я не могу, я не могу больше, бедные, и они больше не могут, пусть они скажут, чего хотят, пусть дадут мне что-нибудь сделать, что-нибудь такое, что можно сделать, бедные, они не могут, они не знают, они похожи на меня, похожи все больше и больше, они больше не нужны, никто больше не нужен, никто ничего не может сделать, это я разговариваю, жажду, голодаю, пусть все так и останется, во льду и в жаровне, ведь ничего не чувствуешь, странно, не чувствуешь своего рта, своего собственного рта, рот больше не нужен, слова и так повсюду, внутри, снаружи, ну и ну, только что я был плоским, я слышу их, не нужно их слышать, голова не нужна, их не остановить, не остановиться, я весь в словах, сделан из слов, из чужих слов, чьих? место тоже, воздух, стены, пол, потолок, все слова, со мной здесь целый мир, я - воздух, стены, пространство между стен, все подается, открывается, расплывается, плывет, падает хлопьями, я и есть все эти хлопья, они сталкиваются, сливаются, разлетаются, куда бы я ни пошел, я нахожу себя, подхожу к себе, возвращаюсь от себя, ничего кроме меня, все это я, спасенный, потерянный, заблудший, я и есть все эти слова, все эти чужие слова, словесная труха, не имеющая почвы, куда могла бы опуститься, не имеющая неба, где могла бы развеяться, труха слов, слетающихся, чтобы сказать, распыляющихся, чтобы сказать, что я - это они, все они, и те, которые сливаются, и те, которые улетают, и те, которые никогда не встретятся, и ничего больше, нет, еще что-то, я - нечто совсем другое, совсем другое нечто, бессловесное нечто в пустоте, в твердом замкнутом сухом холодном черном месте, где ничто не движется, ничто не разговаривает, и что я слушаю и ищу, как зверь в клетке, рожденный от зверей в клетке, рожденных от зверей в клетке, рожденных от зверей в клетке, рожденных в клетке и умерших в клетке, рожденных и затем умерших, рожденных в клетке и затем умерших в клетке, одним словом, подобно зверю, это одно из их слов, подобно такому зверю, я ищу, подобно такому зверю, напрягая ничтожные силы, подобно такому зверю, у которого ничего не осталось, кроме страха и ярости, нет, ярость уже в прошлом, ничего кроме страха, ничего, на что он имел право, кроме стократно усиленного страха, страха перед собственной тенью, нет, он слеп от рождения, перед звуками, звуками животных и людей, дневными и ночными шорохами, страх перед всеми звуками, более или менее, более или менее страх, есть только один звук, постоянный, днем и ночью, что это за звук? звук приближающихся и удаляющихся шагов, звук на мгновение раздающихся голосов, звук бредущих наощупь тел, звук воздуха, звук предметов, звук воздуха между предметами, все, хватит, я ищу, подобно ему, нет, не подобно ему, подобно себе, как присуще мне, что я говорю? как я привык, я ищу, что я ищу? то, что есть, именно так, возможно, именно так, то, что есть, то, что может быть, то, что может быть, то я и ищу, нет, то, что я слышу, теперь вспомнил, все вернулось, они говорят, что я ищу то, что слышу, я слышу их, сейчас ко мне это возвращается, что же это может быть, и откуда оно может исходить, поскольку все здесь тихо, а стены толстые, и как я ухитряюсь, не ощущая ни уха, ни головы, ни тела, ни души, как я ухитряюсь, что? как я ухитряюсь, непонятно что, ну-ну, вы говорите: Непонятно, - чего-то не хватает, чтобы было понятно, я поищу, чего не достает, чтобы было все понятно, я всегда что-нибудь ищу, в конце концов, это утомительно, но это только начало, как я ухитряюсь в подобных условиях делать то, что я делаю, а что я делаю? я должен выяснить, что именно я делаю, скажите мне, что вы делаете, и я спрошу у вас, как это может быть, я слышу, вы говорите, что я слышу и что я ищу, это ложь, я ничего не ищу, больше ничего, какая разница, оставим это, не стоит прислушиваться, что я ищу, слушаю их, ворошащих мою память, что именно ищу? во-первых, что это такое, во-вторых, откуда это исходит, в-третьих, как я ухитряюсь, вот именно, то, что надо, в-третьих, как я ухитряюсь делать это, учитывая одно, принимая во внимание другое, один Господь знает что, теперь понятно, как я ухитряюсь слышать, как ухитряюсь понимать, это ложь, чем бы я мог понимать? меня очень интересует, как я ухитряюсь понимать, о, даже не половину, не сотую часть, и не пятитысячную, продолжим деление на пятьдесят, и не двухсотпятидесятитысячную, этого достаточно, мало, но кое-что, это существенно, так лучше, жаль, но, тем не менее, так и есть, как бы то ни было, кое-что, возможно, самую малость, это ценно, этого достаточно, общий смысл одного выражения из тысячи, из десяти тысяч, продолжим умножение на десять, что может быть успокоительнее арифметики, из ста тысяч, из миллиона, это слишком много, слишком мало, мы забрались не туда, неважно, здесь нет особой разницы между одним выражением и другим, понял одно - значит понял все, я не такой счастливчик, все, зачем преувеличивать?
обязательно нужно все, все целиком и ничто целиком, и никогда не золотая середина, никогда, всегда, слишком много, слишком мало, часто, редко, позвольте после этого отступления подвести итоги, вот он я, да, я чувствую это, признаюсь, сдаюсь, вот он я, это важно, так лучше, я бы так не сказал, я не всегда буду так говорить, так что позвольте мне воспользоваться необходимостью сказать, так сказать, что вот он я, с одной стороны, а с другой стороны- шум, в нем я никогда не сомневался, нет, будем логичны, не было никакого сомнения, в этом шуме, с другой стороны, если только есть другая сторона, что, вероятно, станет темой нашего следующего размышления, я подвожу итог, теперь, когда я там, я буду подводить итог, я скажу то, что должно быть сказано, а затем скажу, что было, это будет восхитительно, итак, я и шум, больше я пока ничего не вижу, но я ведь только приступил, так вот, я и этот шум, ну и что, не перебивайте, я делаю все, что могу, повторяю, я и шум, о сути которого, меняя естественный порядок на обратный, мы, по всей видимости, узнаем наверняка, среди прочего, откуда следует, а именно, с одной стороны, относительно шума, что до сих пор не представилось возможным определить точно или хотя бы приблизительно, что это такое, я говорю о шуме, как он до меня доходит, каким органом производится, каким воспринимается, какой частью сознания постигается, в своем основном потоке, а с другой стороны, имея в виду меня, это займет у нас несколько больше времени, что касается меня, веселое времечко нам предстоит, то еще не посчастливилось установить сколько-нибудь точно, что я такое, где нахожусь, слова ли я среди слов или молчание среди молчания, упоминаю в этой связи только две гипотезы, хотя молчание, по правде говоря, до сих пор, кажется, не слишком бросалось в глаза, но впечатления могут быть порой обманчивы, итак, до сих пор не удалось установить, среди прочего, что я такое, нет, прошу прощения, это уже говорилось, что именно я делаю, как я ухитряюсь слышать, если я слышу, если слышу именно я, а кто в этом сомневается, не знаю, сомнение возникает, в этой связи, так или иначе, я продолжаю, как я ухитряюсь слышать, если слышу именно я, и как понимать, по возможности будем прибегать к эллиптическим оборотам, это сэкономит время, как понимать, смотри выше, и как получается, если говорю именно я, а можно предположить, что это так, хотя можно подозревать, что это иначе, как получается, если говорю все же я, что я говорю не переставая, что я хочу перестать, но не могу, я отмечаю только основные противоречия, для большей краткости, итак, не удалось установить, имея в виду меня, если ищу именно я, что именно я ищу, нахожу, теряю, снова нахожу, отбрасываю, опять ищу, опять нахожу, опять отбрасываю, нет, я никогда ничего не отбросил, ничего не отбросил из того, что нашел, ничего не нашел, чего бы не потерял, ничего не терял, чего бы не мог с таким же успехом выбросить, если ищу именно я, нахожу, теряю, снова нахожу, снова теряю, тщетно ищу, больше не ищу, я ли это все или это все не я, в настоящий момент я ничего другого не вижу, нет, вижу, я заключаю, не удалось установить, принимая во внимание, что говорить, даже что попало, чтобы убить время, совершенно бесполезно, почему я это делаю, если это именно я, словно нужны причины, чтобы делать что попало, чтобы убить время, все равно, вопрос можно задать, не для записи, почему время не проходит, не уходит, почему оно нагромождается, мгновение на мгновение, со всех сторон, погребает все глубже и глубже, становится все гуще и гуще, ваше время, чужое время, время умерших и еще не родившихся, почему оно засыпает вас, песчинка за песчинкой, ни мертвого, ни живого, не оставляя ни памяти, ни надежды, ни знания, ни истории, ни планов на будущее, погребает вас под мгновениями, вы говорите что попало, рот забит песком, о, я знаю, это все несущественно, время - одно, я - другое, но спросить-то можно, почему время не проходит, такой вот вопрос, не для записи, мимоходом, чтобы убить время, я думаю, что это все, пока, ничего больше я не вижу, я вообще ничего не вижу, пока. Но я больше не должен задавать себе вопросов, если это я, ни в коем случае. Больше ответов, на данном этапе, это несомненно, да, больше ответов. Как можно более щедро использовать принцип экономии, словно он мне когда-нибудь был знаком, еще не поздно. Предположим на будущее, что сказанное и услышанное имеют общий источник, отвергнув ради этого соблазн исследовать возможность предполагать хоть что-либо. Поместим указанный источник внутри меня, не уточняя, куда именно, не будем мелочны, все что угодно лучше, чем предполагать существование третьей стороны и вообще внешнего мира. Продолжим, если потребуется, процесс сужения, исключив, в конце концов, все возможности, кроме постулата о глухом идиоте, который ничего не слышит из того, что говорит, и еще меньше понимает. Вызовем в памяти, в самые мучительные моменты, когда грозит упадок духа, образ огромного кретинского рта, красного, ревущего, пускающего слюни, в полном уединении, неутомимо извергающего, наряду со звуками мокрых поцелуев и полоскания в лохани, загромождающие его слова. Отбросим, раз и навсегда, не только мысль о вечном проклятии, но и всякое представление о начале и конце. Преодолеем, само собой разумеется, фатальную тягу к мелочности описаний. Уравняем меня, без всякой жалости и угрызений совести, с тем, кто как-то существует, неважно как, не будем мелочны, с тем, чьей историей эта история некогда намеревается быть. Более того, припишем мне тело. Еще лучше, присвоим сознание. Поговорим о моем собственном мире, иногда называемом внутренним, без смеха. И никаких более сомнений. Никаких поисков. Откажемся от поисков и сомнений, пользуясь новенькой душой и благообретенной телесностью, откажемся, как только можно отказаться: глубоко внутри. И наконец, приняв эти и иные решения, пойдем дальше, жизнерадостно, как и раньше. Что-то, тем не менее, изменилось. Ни слова о Махуде и о Черве за последние - о да, чуть не забыл, я говорю о времени не моргнув глазом, и более того, мне только что подумалось, благодаря естественной ассоциации идей, упоминаю с той же непринужденностью и пространство, так, словно оно не сомкнулось вокруг меня, оставив несколько дюймов, в конце концов, не так и мало, несколько дюймов, спасибо и за это, можно дышать, есть куда высунуть язык, вот так, еще дальше. Когда я думаю, то есть нет, оставим как есть, когда я думаю о времени, которое потратил впустую на этих подменышей, начиная с Мэрфи, который даже не был первым, когда у меня был я, под рукой, в пределах досягаемости, трясся в этом моем мешке с костями, настоящими, гнил в одиночестве и забвении, пока я не усомнился в собственном существовании, даже сейчас, сегодня, я в него не верю, так что мне приходится говорить, когда я говорю: Кто говорит? - искать, и так далее, и сходным образом со всем остальным, что случается со мной, и для чего кто-то должен быть найден, ибо все, что случается, должно иметь кого-то, с кем оно случается, на ком оно кончается. Но Мэрфи, и все прочие, и, последние по порядку, но не по значению, два последних фантома, присутствующие здесь, на них это кончиться не могло, то, что случилось со мной, ничто не могло случиться с ними из того, что случилось со мной, но и ничего другого тоже, ничего другого нет, попробуем быть понятными, хоть однажды, нет ничего, кроме того, что случается со мной, например, я говорю, я ищу, и того, что не может случиться со мной и что рыщет вокруг меня, телами, погруженными в муку, муку неприкаянности, вечного беспокойства, нет, гиенами, зловеще кричащими и хохочущими, нет, так не лучше, но это неважно, я захлопнул двери, меня нет дома ни для чего, мой дом для них закрыт, возможно, я обрету, наконец, молчание и покой, распахнув двери и позволив себя сожрать, они перестанут выть, начнут жрать, эти рычащие хищники. Распахни, распахни, тебе будет хорошо, вот увидишь. Какая радость, оглянуться и посмотреть за корму, вынырнув только что из глубин, тщетно поискать взглядом парус на горизонте, какое удовольствие, честное слово, и ведь утонуть невозможно, в таких условиях. Да, но вот ведь как далеко мои двери, далеко мои стены, кому-то придется разбудить тюремщика, без тюремщика нельзя, мы слишком удалились от темы, давайте вернемся, а где она, нет, а там, где, казалось, я видел ее в последний раз, какая-то странная смесь твердого и жидкого, на чем я остановился? ах да, моя тема, ее больше там нет, или она изменилась, или я путаю место, нет, место то же самое, я все еще здесь, на одном и том же месте, жаль, приятнее было бы потерять его, приятнее было бы потерять себя, потерять себя так, как мне удавалось давным-давно, когда у меня имелось еще кое-какое воображение, закрыть глаза и оказаться в лесу, или на морском берегу, или в городе, где я никого не знаю, опускается ночь, все разбрелись по домам, я иду по улицам, миную их одну за другой, это город моей юности, я ищу свою мать, чтобы убить ее, следовало подумать об этом раньше, еще до рождения, идет дождь, я чувствую себя превосходно, рыскаю влево и вправо, проношусь по кромке улиц, теперь так не получается, с закрытыми глазами я вижу точно то же, что и с открытыми, а именно, подождите, сейчас попробую сказать, мне самому любопытно узнать, что это может быть, что же я вижу, с закрытыми глазами, с открытыми глазами, ничего, я ничего не вижу, экая досада, я надеялся на что-то, неужели это и значит не уметь потерять себя? я спрашиваю себя, неужели то же самое? ничего не видать, куда ни смотри, безглазая мелкая тварь в разных обличьях, то она есть, то нет ее, то во мраке, то на свету, мечется из последних сил, как бы остаться в живых, как бы разделаться с жизнью, умолкнуть, глядя из окна на вечно меняющееся небо, неужели это и значит не уметь потерять себя, не знаю, что видел я прежде? когда осмеливался взглянуть мельком, не знаю, не помню.